Генеалогия и структура образа Лизы Калитиной

 В результате этих  чтений в роман «Дворянское  гнездо» вновь были внесены  правки. Первая из которых касается образа Лизы Калитиной, по совету Анненкова, мнением которого писатель очень дорожил, Сергеевич вносит главу о детстве и воспитании Лизы (глава XXXV, в автографе она отсутствует).

Следующая правка касается обвинения Гончаровым Тургенева в плагиате: «Гончаров увидел в романе Тургенева «сжатый», но довольно полный очерк «Обрыва» , программу которого он читал Тургеневу в 1855 г. По утверждению писателя, «основанием» романа Тургенева взята была развернутая в плане «Обрыва» глава о предках Райского, «сколком» с Райского явились якобы образы Лаврецкого и Паншина, заимствованными считал Гончаров также образы Лемма, Михалевича и Марфы Тимофеевны. Особенное раздражение Гончарова вызвало сходство некоторых черт Лизы и Веры (религиозность, отношения Лизы с Марфой Тимофеевной и Веры с бабушкой)» [42, Т.9, 587].

Тургенев смог опровергнуть обвинения своего друга, но все изменил  в рукописи некоторые детали повествования, касающиеся характеристики главной героини.

Большое количество правок имеет и религиозный характер: «Писатель делает множество вставок на полях автографа и на отдельных страницах, касающихся идей христианской морали, понятий смирения и долга, философских и культовых основ религии» [42, Т.9, 587]. Тургенев 

 Самым значительным изменениям в процессе создания "Дворянского гнезда" подвергся образ Лизы Калитиной. Иными стали не только отдельные черты ее облика, видоизменился самый замысел этого персонажа. В черновом варианте почти отсутствовала интеллектуальная характеристика героини, зато значительно рельефнее выделялись черты, оттенявшие ее милую женственность, но постепенно образ Лизы приобретает совершенно другое выражение: «Постепенно автор насыщает текст деталями, свидетельствующими о силе ее характера, об уме и о самостоятельности ее взглядов».  С каждой вставкой образ Лизы все усложняется и все полнее выражает отношение Тургенева к ее нравственным исканиям.

 

 В результате в  журнале «Современник» за 1859 г.  печатается известный нам текст  романа, который пользуется большой  популярностью и приносит своему автору известность.

 Иван Сергеевич Тургенев, рассказывая о том, как он создавал свои произведения, часто отмечал, что в основе образов большинства главных героев лежит реально существующий человек или его черты. Это подтверждено документально: известно, что писатель перед тем, как создать какое-либо из своих произведений, заводил специальную тетрадь, в которой описывал план своего произведения, основных действующих лиц, события, и указывал их прототипы.

Например, в комментарии к полному собранию сочинений и писем И.С.Тургенева о романе «Рудин» говорится: «писатель поставил перед собою для формирования образа своего героя определенный прототип – М.А. Бакунина. Это подтверждает поставленная в плане, вместо фамилии Рудина, буква «Б», указывающая на Бакунина как на его прообраз так же, как  далее вместо имени Дарья Михайловна было написано сначала: «Ал. Ос.», что указывает на ее реальный прототип – А.О. Смирнову».

 Свидетельств  же самого Ивана Сергеевича, на какие-либо реальные исторические лица, которые могли бы быть прототипами   героев  романа «Дворянское гнездо», не осталось. Также нет четких указаний и мемуарной литературе, но этой теме было посвящено несколько работ, в основном касающихся образа Лизы Калитиной.

В   городе Орле, исторической родине Ивана Сергеевича, до сих пор живет предание о том, что описывая любовь Лизы и Лаврецкого Тургенев рассказывал о жизни своих земляков, искали прототип среди орловчанок, были разные предположения: Коротнева Евдокия,  Соковина Варвара, которая в монашестве взяла себе имя Серафима.

Исследователи творчества великого писателя отмечают схожесть характера Елизаветы Калитиной  с Герцен Натальей Александровной,

Тургеневой Ольгой, Акскаковой Верой Сергеевной, Толстой Марией Николаевной и т. д., но более подробно этот вопрос мы будем рассматривать во второй главе.

Что же касается Лаврецкого? Многие исследователи считают, что  прототипом этого персонажа является сам Иван Сергеевич, в своем письме гр. Е.Е Ламберт: «Я не рассчитываю больше на счастье для себя, т. е. на счастье, в том опять-таки тревожном смысле, в котором оно принимается молодыми сердцами; нечего думать о цветах, когда пора цветения прошла» [10]  , и Федор Иванович в конце романа приходит к такому же выводу. 

Иван Сергеевич пронес через свою жизнь любовь к одной единственной женщине – Полине Виардо, которая на момент их знакомства уже была замужем, к Лаврецкому любовь приходит в образе Елизаветы Михайловны, которая посвящает свою жизнь служению Богу. И автор, и его герой одинаково одиноки в своей любви.

Доказательством того, что  в Лаврецком Иван Сергеевич отобразил  самого себя, по крайней мере, некоторые черты собственного характера, служит еще и воспоминание Островского Н.А.  о том, что сам Тургенев,   описывая «спартанское» воспитание Федора, рассказывал о своих взаимоотношениях с отцом.

Кроме того, исследователи  обращают внимание  на тот факт, что  в биографии семьи Лаврецких  много схожестей с биографией семьи самого Ивана Сергеевича: например, литераторы находят сходства между  жестоким Андреем Лаврецким и братом деда Ивана Сергеевича по материнской линии Лутовиновым Алексеем Ивановичем; «между жизненной судьбой отца Лаврецкого Ивана Петровича и деградировавшего вольтерьянца Ивана Ивановича Лутовинова».

Для Ивана Сергеевича Тургенева большое значение в жизни играла музыка, и нельзя не обратить внимания на тот факт, что роман «Дворянское гнездо» чрезвычайно музыкален: музыкой пропитаны многие сцены романа, и герои часто предстают перед нами в момент «музицирования – игры на фортепиано, пения». К музыке имеют отношение многие герои романа: Лиза, Варвара Павловна, Паншин и другие, но в этом ряду сильно выделяется фигура  старого немца Лемма, который преподавал музыку девицам Калитиным.

 Лемм - музыкант, он переехал  в ненавистную ему Россию еще  молодым в поисках заработка, но обогатится ему не удалось, а приезжать на родину с пустым карманом из «золотого дна» ему не хотелось, поэтому он принимает решение остаться здесь до конца своих дней. У Лемма нет ни детей, ни жены – он одинок, и единственная отрада в жизни это Лиза, которой он посвящает свое лучшее произведение.

Образ Лемма очень  знаком писателю и по собственным наблюдениям, и по предшествующим в русской литературе образам. «Образ Лемма занимает особое место в эстетической системе писателя, поставившего перед собой задачу сделать самую музыку объектом художественного изображения, передать литературными средствами силу ее эмоционального воздействия» .

 Те музыкальные произведения, которые создает этот музыкант, не приносят ему известности, но они проникнуты любовью и являются действительно исключительным произведением искусства, оценить которое способны только люди с тонким художественным вкусом, к сожалению, в романе не все обладают им. Вот что говорится в примечаниях к роману «Дворянское гнездо» в полном собрании сочинений Ивана Сергеевича Тургенева:«Музыкальные композиции Лемма оттеняют моменты высокого душевного напряжения героев, языком музыки Лемма рассказывает Тургенев о любви Лаврецкого к Лизе. Эпизод вдохновенного творческого взлета Лемма является кульминацией темы счастья в романе - темы, вокруг которой организована вся идейная проблематика произведения».

Противоположностью «неудачника» Лемма является образ дилетанта  Паншина. Это собирательный образ, в котором Иван Сергеевич отобразил черты российских чиновников, которые  не имели представления о народной, крестьянской жизни. Главное в жизни Паншина – карьера, для нее он способен пойти на многое. Тургенев наделяет своего героя такими качествами как суетность, карьеризм, бездушие, эгоизм, его поверхностное западничество и неверие в русский народ, все это раскрывается в рассказе о его воспитании, в рассказе о его отношениях с Лизой, с Варварой Павловной, с Леммом, с Лаврецким, с людьми из народа (кучер). Но автор особо подчеркивает его дилетантизм – Паншину все давалось легко: и пел, и играл на фортепиано, и рисовал, но следует отметить то, что,  ни в одной из этих областей он не достиг особых успехов: рисовал всегда один пейзаж. «Раскусить» Паншина удается не всем, только Лемм и Лаврецкий замечают эту черту. Свое отношение к дилетантизму Тургенев выразил в письме к  Л.Н. Толстому: « … всякому человеку следует, не переставая быть человеком, быть специалистом; специализм исключает дилетантизм <...> а дилетантом быть - значит быть бессильным».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§ 2. ГЕНЕАЛОГИЯ И СТРУКТУРА ОБРАЗА ЛИЗЫ КАЛИТИНОЙ

 

Елизавета Михайловна Калитина – главная героиня романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо», которая является одной из самых любимых в творчестве автора.

Лиза  представляет характерный для русской литературы XIX века тип «тургеневской девушки», который выступает как нарицательный и эмблематический образ, оказываясь в одном ряду  с Татьяной Лариной, Натальей Ласунской,  Еленой  Стаховой. Эти девушки не отличаются внешней красотой, но сочетают   в себе внешнюю хрупкость и внутреннюю силу, ясный ум и доброе сердце; ради ближних они готовы пожертвовать своим собственным счастьем.

В галерею прототипов образа Лизы входят разные личности: как реально-исторические, так и литературные предшественницы.

Документальных источников и свидетельств самого Ивана Сергеевича  о прототипах романа «Дворянское гнездо» не сохранилось. Однако, рассказывая о том, как создавались центральные образы его произведений, он многократно отмечал, что в их основе – впечатления о действительно существовавших людях.

Отсюда можно предположить, что реальные исторические прототипы у персонажей романа все же были. Данная проблема неоднократно затрагивалась в трудах исследователей творчества Тургенева, по этому поводу высказывались различные соображения,  большей частью связанные с образом Лизы Калитиной.

При этом учитывались в основном биографические данные: единичные случаи ухода молодых девушек в монастырь. Следует согласиться с С.М. Петровым, который в своей работе о творчестве Тургенева отмечает: «Было бы неправильно сводить эти наблюдения только к знакомству Тургенева с историей религиозно настроенной девушки – поэтессы Е.Н. Шаховой, так же, как и Лиза, жалевшей «несчастных  людей» и тоже ушедшей в монастырь. Драматическая судьба Шаховой, личность Веры Сергеевны Аксаковой и, возможно, экзальтированная натура жены Герцена в годы ее молодости и некоторые эпизоды жизни Е.Е. Ламберт, несомненно, дали направление мыслям Тургенева, вызвали в его воображении первый абрис образа Лизы, но жизненные источники этого образа были более глубокими».

 

1.    Прототипы Лизы Калитиной

 

1.1. Елизавета Шахова как прототип Лизы Калитиной

Многие исследователи  творчества Тургенева исходят из того, что прототипом Лизы Калитиной является Елизавета Шахова, дальняя родственница писателя, которая на заре своей юности ушла в монастырь.

Елизавета Никитична  Шахова родилась в дворянской семье. У  нее была достаточно трагическая судьба: в раннем возрасте она потеряла отца, затем ослепла ее мать, да и сама Лиза  с детства росла болезненной девочкой, но при этом обладала поэтическим талантом: в пятнадцать лет она выпускает первый сборник стихов, затем публикует свои произведения  в различных журналах, позже появляются еще три поэтических сборника. Ее творчество имело огромный успех, но многообещающее, по словам критиков, начало жизненного пути неожиданно обернулось уходом в монастырь. Причины этого поступка не известны.

В монастыре Лиза продолжает писать стихи, большинство из них были посвящены религии, разговору с Богом. Особенностью творчества от духовных поисков как «искания и нахождения высшей жизни, доступной человеку».

На протяжении всего пребывания в монастыре Лиза вела переписку со своим духовным наставником и другом игуменом Антонием (Бочковым. В письмах они обсуждали не только религиозные вопросы, но и  обменивались стихотворениями (игумен Антоний тоже был поэтически одаренной личностью). Он корректировал некоторые произведения девушки, а одним из наиболее удавшихся считал стихотворение «Пред иконою св. Иоанна Многострадального»:

Господь мой! Сподоби меня, недостойную,

Любить тебя так, как любил Иоанн!

Настрой мою душу, доселе нестройную,

Как Твой, но давно поврежденный орган!

Настрой же ее к Твоему славословию:

Пусть вся, под Твоими перстами звучит,

А все, что в ней движется плотью и кровию,

То – пусть, под наитием Духа – молчит!

Тогда только выйдет, как звук музыкальный,

Из мысли и чувства сложившийся стих .

 

Это лирическое произведение, написанное в жанре молитвы, поражает оригинальным взглядом на творчество. По мысли молодой поэтессы, душа поэта – орган Бога, который. Как музыкальный инструмент, нуждается в соответствующей духовной настройке. Свое состояние она оценивает как «расстроенное» и «поврежденное», поэтому обращается к Богу с просьбой укрепить ее дух. Отвергая всяческие побуждения «плоти» и «крови», Елизавета Шахова признает в качестве источника поэтического вдохновения «наитие Духа». Только тогда, по ее мнению, из-под пера, как из души, выйдет истинный стих.

О мастерстве поэтессы свидетельствуют мотивировано использованные сравнения, яркая антитеза молчания и звучания, перифраза в последней строчке. Церковно-славянская лексика и графика усиливают религиозный пафос стихотворения, судя по всему, органичный для мироощущения автора. Для Е. Шаховой  служение Богу, в том числе  и посредством поэтического творчества,  является высшим предназначением человека в земной жизни.

В другом стихотворении Елизаветы Никитичны можно увидеть поэтическое оформление прозаических слов и мыслей  Лизы Калитиной, когда она обещает молиться за Федора Лаврецкого:

...Вы мир поэзии святой

Яснее предо  мной раскрыли,

Беседой сладкою  своей

Вы благодать  мне в сердце влили.

И вспыхнула  в душе моей,

Как пламя, искра  вдохновенья!

К Престолу Вышнего Творца,

С тех пор  за вас мои моленья

Я возношу, как за отца!