Традиционные постройки и жилища башкир XVIII-XIX веков

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ РОССИЙСКОЙ  ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧЕРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

УФИМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЭКОНОМИКИ И СЕРВИСА

КАФЕДРА ДИЗАЙНА И ИСКУССТВОВЕДЕНИЯ

 

РЕФЕРАТ №3

По дисциплине: «Материальная культура башкир»

На тему: «Традиционные постройки и жилища башкир XVIII-XIX веков»

 

 

 

 

     Выполнил: ст. гр. ДД-4

Аюпова Р.А.

                                                                   Проверил: профессор Зиганов Р. Р.

 

 

Уфа - 2013

Оглавление

 

Введение……………………………...……………………………………………3

1. Традиционные поселения башкир  в XVIII- XIX веках………...………..…...4

2.Виды основных жилищ башкир………….………………………………..….13

2.1 Тирмэ………………………………………………..…………..…..……..…14

2.2 Бревенчатый срубный  дом ………..…………………………………..........12

3.Традиционные культовые сооружения башкир XVIII-XIX веков ……...….16

3.1 Первая соборная мечеть…………………………………………….………17

3.2 Вторая соборная мечеть………………………………………………..……19

3.3 Третья соборная мечеть……………………………………………...……...20

Заключение………………………………………………………..……………...21

Список литературы…………………………………………………………...….22

 

Введение

Традиционный тип хозяйства древних башкир — полукочевое скотоводство (главным образом лошади, а также овцы, крупный рогатый скот, в южном и восточном районах верблюды). Занимались также охотой и рыбной ловлей, бортничеством, сбором плодов и корней растений. Существовало земледелие (просо, ячмень, полба, пшеница, конопля). Земледельческие орудия — деревянный плуг (сабан) на колёсах, позднее соха (хука), рамная борона (тырма). Но с XVII века полукочевое скотоводство постепенно утрачивает значение, возрастает роль земледелия, на базе бортничества развивается пасечное пчеловодство. А к северо-западных районах уже в XVIII веке земледелие становится основным занятием населения, но на юге и Востоке кочевание сохранилось местами до начала XX века. В связи с возрастанием роли земледелия, башкиры Южного Урала переходят к оседлости, как правило, на местах зимников и возникли постоянные поселения – аул.

Традиционный тип поселения - аул, располагался на берегу реки или озера.

В данной работе, рассмотрим какие традиционные постройки и жилища были  уже у оседлых башкир в  18-19 веках.

 

 

1. Традиционные поселения башкир в XVIII- XIX веках

Значительную роль в процессе перехода башкир к оседлому образу жизни, в  особенности в юго-восточном регионе  Башкортостана, сыграла административная политика правительства. Если в западном Башкортостане к ХVI—ХVII вв. уже давно существовали постоянные аулы, то в восточных и южных районах Башкортостана в указанный период процесс аулообразования, по-видимому, еще не завершился. По данным Ф.Г.Хисамитдиновой, башкирские деревни юго-восточных районов Башкортостана стали отражаться в документах конца ХVI — начала ХVII века.  
Данные за 1743 год указывают на то, что во всех четырех дорогах (без населенных пунктов Исетской провинции и 23 волостей Уфимского уезда) было 1642 башкирских деревни, из них в Сибирской дороге находилось 219, в Осинской — 216, в Ногайской — 349, в Казанской — 858 башкирских поселений13. Наиболее полный список башкирских деревень был составлен в конце XVIII века. По данным V ревизии 1795 года насчитывалось 2408 башкирских населенных пунктов14. В начале XIX века обнаруживается в основном то же количество деревень, что означает стабилизацию башкирских населенных пунктов к концу XVIII века.

По VII ревизии 1816 года насчитывалось  около 2000 башкирских населенных пунктов15. Сокращение количества деревень произошло вследствие принудительного укрупнения населенных пунктов в первой половине XIX века. В 1843 году военный губернатор подписал типовой план, согласно которому была произведена принудительная перестройка жилищ и деревень башкир, что привело к укрупнению и сокращению общего их количества. Теперь башкирские аулы, обычно состоящие из 3-10 дворов, должны были иметь по меньшей мере 25-30 дворов каждый. По данным за 1853 год число башкирских деревень увеличилось до 188618, что, видимо, следует объяснить ростом количества аулов из-за образования новых поселений башкир по указу властей. К примеру, можно указать на архивные данные о переселении части жителей из аулов Оренбургской губернии во вновь образованные деревни по указу губернских властей19. 
Тип хозяйства, уклад жизни, общественные отношения у восточных и западных башкир были неодинаковы. Поэтому у башкир существовало в сущности 2 типа аулов: аймаки — поселения родовых подразделений, и аулы соседской территориальной общины.

Аулы первой группы на первых порах (до начала XVII века) были небольшими и  представляли собой зимние поселения21. А в конце XVII века в документах встречаются деревни и у восточных  башкир, где проживали неродственные  группы.

Кроме аулов (деревень), у башкир существовали следующие типы поселений: выселки, хутора, кочевья. Выселки возникали  путем выделения части дворов из деревень на принадлежащие им земли. С точки зрения размеров и населенности, выселки на рубеже XVIII—XIX вв. уже  не отличались от аулов. По данным “Экономических примечаний…”, выселки, хутора были характерны в основном для восточной части Башкортостана, где процесс аулообразования к этому времени еще оставался незавершенным. Так, именно в Верхнеуральском и Оренбургском уездах “Экономическими примечаниями…” отмечено наибольшее количество выселков и хуторов.

Итак, господствующим типом поселения  у башкир в конце XVIII — первой половине XIX века была деревня (аул). 
В конце XVIII — первой половине XIX века происходит стабилизация башкирских поселений и завершается формирование их в аулы, имеющие каждый одну, две и более улиц. Аул в этом отношении становится похожим на русскую деревню.

В башкирских аулах дом, усадьба, двор именовались термином «йорт». Этот термин имеет исконно тюркское происхождение. В древнетюркском словаре ему соответствует термин «jurt» в значении «дом, владение, земля, страна». В узком значении понятие «йорт» означает дом, усадьбу, хозяйственные постройки, т.е. двор.

Авторы этнографических трудов (Д.П.Никольский, Л.Берхгольц и другие) старались проводить мысль о неразвитости башкирского двора, малочисленности хозяйственных строений. В то же время все они подробно перечисляли наряду с домами на усадьбе различные постройки, имевшиеся во дворе: летнюю кухню, клеть, баню, сарай, навес, помещение для молодняка, погреб, коптильню, овин, гумно и др. 
Интересным является этнографическое обозрение башкирского двора оседлого населения Пермской губернии Н.С.Поповым на рубеже XVIII—XIX вв. Описывая быт башкир Екатеринбургского уезда, он заметил, что “юрты их находятся посреди двора и ограды… Против юрты — амбар, скотные дворы отдалены от них на 30 и более сажен”27. Башкиры Шадринского уезда “скотные пригоны делают… и содержат в них овец, коров и рабочих лошадей… амбары перед лицами юрт, бани черные от всех строений особенно”. 
Кроме обычных изб, справедливо подчеркивал Н.С.Попов, имеются летние дома для содержания хлеба и имущества, амбары и житницы, стоящие в “довольном отдалении от юрт, а для скота — дворы, хлевы и стайки”. За хозяйственными постройками находились огороды, а в них бани. “Во дворе, в отдаленности от всего строения” располагались “овины с пристроенным к ним гумном”.

Сохранились интереснейшие материалы  об имущественном состоянии отдельного башкирского двора в д.Шарипово Каршинской волости Бирского уезда, относящиеся к 1818 году30. Бывший кантонный начальник Ахтям Шарипов был обвинен в сокрытии преступников, совершивших кражу казенных денег. В связи с этим его имение было описано и оценено в 7655 рублей. 
Для нас большой интерес представляет опись его имения, всего движимого и недвижимого имущества. Во дворе Шарипова имелись: “дом из пяти капитальных комнат”, оцененный в 1 тыс.руб.; перед ним две клети и возле них “в ряд изба с сенями из липы, покрытые полубинам и лубьями (в 200 руб.), две осиновые избы, рядом алачуга” (летник) и “баня пятистенная”. Двор имел ограду из липовых и сосновых досок и бревен, а также ворота из сосновых досок. Из транспортных средств передвижения у него были 3 повозки: первая — “кожаная летняя с откидным верхом и скованными колесами”, другая “на рессорах кожаная старая”, третья — зимняя, “обитая с откидным верхом”. Имелись сани, был легкий экипаж, а также “простая выездная развалинка”. В домах были описаны предметы быта, посуда, мебель. Имелись: 2 ковра, 3 стола, 8 кресел с кожаными подушками, 4 стула, 5 сундуков, 2 самовара, дюжина чайных фарфоровых чашек, 3 китайские чашки, 2 чайника и молочница из фарфора, 2 кумгана, 4 таза, 2 настенных зеркала из красного дерева, а также большой комплект постельных принадлежностей. Описали также его мельницу “о дву поставах” на реке Кармасан, а также по 5 кобыл, меринов и коров.31 
Эти данные довольно полно раскрывают состояние двора богатого башкира, крупного феодала из рода Мряковых. Двор Шарипова представлял собой большую усадьбу, где находились “дом из пяти капитальных комнат” и еще 3 избы. Кроме жилых помещений имелись все атрибуты крестьянского двора: клети, летник, баня. Двор имел ограду и ворота. Из-за смерти Ахтяма Шарипова его имение не подлежало конфискации. Но зато описали имущество 11 чиновников и рядовых башкир этого селения, находившихся в его команде3 2.Опись имущества походного старшины и дистаночного начальника Кайсара Алакаева показала следующее: изба, в ней печь голландка, кровать, стол, 2 стула; баня, аласык. Из зернового запаса во дворе Алакаева имелось: пшеницы — 117, овса — 10, проса — 10 пудов. Юртовый сотник Ильяс Чертанов имел избу с голландкой, баню, амбар, где хранилось 4 пуда пшеницы. У юртового есаула Канзафара Чертакова были изба с русской печью, баня, амбар, где хранилось 6 пудов пшеницы. Имущество рядового башкира Ярмухамета Юсупова состояло из двух изб с русскими печами, одна с 1, вторая с 4 окнами. Описали у него 16 пудов ржи. У десятника Аманая Зянзянова была изба с сенями, с русской печью, имелся летник. В амбаре хранилось 10 пудов пшеницы, 7 пудов ярицы. Рядовой башкир Ульмаскуль Сабитов имел лишь избу с сенями, с одним окном и русской печью. У рядовых Амина Иштекова была изба с русской печью, у Рахматуллы Салимгулова — изба с сыуал (род камина), клеть, у Фариза Ахмерова — изба с сенями с двумя окнами и с русской печью, а также клеть, у Бахтияра Арсланова — изба с сенями с сыуал и клетью, у пятидесятника Мухамета Сагитова — лишь изба с сенями с сыуал. 
Приведенные материалы показывают зависимость состоятельности двора от социального положения их владельцев в обществе. В то же время обнаруживается, что и рядовые башкиры не всегда находились в одинаковом имущественном положении. Так, например, один из них имел во дворе две избы с 2 или 4 окнами и некоторую мебель (Ярмухамет Юсупов), а другие довольствовались домом с одним окном.

В 1840 году управляющий 3-го башкирского  кантона зауряд-есаул Киримкулов, характеризуя 13 деревень Салзауцкой волости Шадринского уезда Пермской губернии, писал: “Во всех деревнях деревянные мечети… дворов башкирских 486 деревянного построения, каменных, намазанных нет” . 
Таким образом, дворы в аулах оседлых башкир являлись довольно организованными, в лесных местах дома в основном строились из бревен, о чем нельзя сказать в отношении аулов южных и восточных башкир. В.Зефиров, описывая башкирские аулы Стерлитамакского уезда, писал, что они напоминают “мудреный лабиринт всех переулков и закоулков”, который имеет “беспорядочное расположение улиц”. “Смотря на них (деревни), невольно подумаешь, — подчеркивал он, — что набежавший вихрь перевертел, перекрутил все по-своему и оставил деревню в самом хаотическом положении. Едешь, кажется, по улице и вовсе неожиданно встретишь на пути то плетень, то ворота, то амбар или что-нибудь подобное”34. Такую же характеристику давали губернатор и командующий Башкиро-мещерякским войском домам и аулам башкир Челябинского, Верхнеуральского и Оренбургского уездов. Их дома “состоят из самых бедных лачуг, большей частью без крыш и многие даже без полов”, а деревни “не имеют никакого устройства, дома без дворов, разбросаны в совершенном беспорядке и так тесно, что пространство, необходимое для одного домохозяина, занято несколькими лачугами”35. Такое отношение южных и восточных башкир к своим домам следует объяснить тем, что башкиры, ведущие полукочевое хозяйство, еще не были заинтересованы в благоустройстве своих зимних поселений, считая их временными, и отдавали предпочтение благоустройству войлочных юрт (тирмэ-йорт), служивших для скотовода-башкира традиционным, экономически оправданным, удобным и, по сути, главным жилищем.

В 40-х годах XIX века начался новый  этап в организации башкирских аулов, связанный с подписанием типового плана башкирского аула. Согласно данному плану, промежуток между  дворами должен был составлять не менее 12 сажень, а дома по улицам отстояли один против другого на 15-19 сажень. То есть он предусматривал прямые и широкие  улицы в башкирских селениях. Бани и кузницы — пожароопасные  строения, должны были строить на берегах  рек, озер и вблизи оврагов. Каждый дворохозяин получил разрешение на заготовку до 200 бревен для строительства новых домов. Многосемейным дворам предписывалось строить не один, а два дома с сенями. Хозяева новых домов обязывались ставить голландские печи вместо традиционных сыуалов36. Наряду с этими мероприятиями активизировалась политика насильственного перевода полукочевых башкир к оседлости, что значительно способствовало росту количества дворов, организованных по русским образцам.

Результаты мероприятий были внушительными: значительно обновился жилищный фонд кантонов, увеличилось общее  количество дворов. Если в 1795 году их было 30514, то в 1826-ом — 46795, а в 1853-ем — 74414.3 7 А по сведениям П.Небольсина, в начале 50-х годов у башкир и мещеряков в совокупности насчитывалось около 90 тыс. домов38. 
Определенный интерес у исследователей вызывает не только количество башкирских населенных пунктов, но и их размеры. По подсчетам А.З.Асфандиярова, в 1795 году башкирское население в 19 уездах Оренбургской, Пермской и Вятской губерний проживало в 1548 деревнях, в среднем на каждую деревню приходилось 19,8 двора3 9. По данным “Экономических примечаний к Генеральному межеванию земель Оренбургской губернии”, где даны сведения по V ревизии 1795 года, в 12 уездах Оренбургской губернии насчитывалось 1347 башкирских деревень, состоящих из 26187 дворов40. Эти данные позволяют нам вычислить среднюю дворность башкирских деревень Оренбургской губернии: 26187:1347=19,4. Таким образом, в конце XVIII века в Оренбургской губернии башкирские деревни, которые составляли 87% от общего количества башкирских населенных пунктов 3-х губерний (1548), в среднем состояли из 19,4 двора. В целом данная цифра почти совпадает с выводами А.З.Асфандиярова (19,8 двора на деревню) по всем башкирским деревням 19 уездов конца XVIII века.

Поуездно дворность башкирских аулов в Оренбургской губернии в конце XVIII века наиболее полно отражена в следующей таблице, в основу которой легли материалы “Экономических примечаний к Генеральному межеванию земель Оренбургской губернии”.

В первой четверти XIX века средний  показатель дворности башкирских аулов заметно возрос. Так, в 1826 году в 12 башкирских кантонах насчитывалось 1804 деревни, а в них имелось 47480 дворов42. Значит, на одну башкирскую деревню в среднем приходилось 26,3 двора. В 5-ти мишарских кантонах в том же году числилось 356 деревень с 7652 дворами43. Это означало, что деревня в среднем состояла из 21,4 двора. 
Дальнейший рост дворности башкирских деревень наблюдается к середине XIX века. Об этом свидетельствует “Отчет о состоянии Башкиро-мещерякского войска по гражданскому управлению за 1853 год”44 (табл.2). Как видно по таблице, средняя дворность в 1853 году составила 39,5 двора на 1 деревню. Это означало, что дворность в башкирских деревнях по сравнению с 1826 годом возросла на 13,2 двора. 
В 4-х мишарских кантонах (5-й был упразднен) Башкиро-мещерякского войска, согласно вышеуказанному источнику, насчитывалась 321 деревня с 12856 дворами. Выходит, что одна мишарская деревня состояла в среднем из 40 дворов45. 
Архивные данные позволяют сравнивать цифры о средней населенности башкирских аулов первой половины XIX века (табл.3).  
Заметно укрупнились и стабилизировались деревни и в Троицком уезде. Если по данным 1795 года в одной деревне находилось в среднем 20,7 двора, то в 1816 году — 21,1 двора, в 1834-ом — 27,5, а в 1850-ом этот показатель равен 27,1 двора. В Уфимском уезде по V ревизии каждый аул в среднем состоял из 17,8 двора, в 1834 году — 24,7 двора, в 1850 году — 26,3. Средняя дворность деревнь в Верхнеуральском уезде тоже возросла. В 1816 году на деревню приходилось 25,5, в 1834-ом — 32,3, в 1859-ом — 52,6 двора, т.е. здесь наблюдается самая высокая средняя дворность, что, видимо, объясняется последствиями политики принуждения башкир к оседлости, наиболее сильно проявившейся в данном полукочевом регионе. 
Итак, подведем итоги по средней дворности башкирских аулов. 
По V ревизии (1795 год) средняя дворность деревень в 12 уездах Оренбургской губернии составила 19,4 двора. По VII ревизии (1816 год) средние размеры башкирских деревень составили: на северо-западе — 22,5 двора; северо-востоке — 21,1; юго-востоке — 25,5. VIII, IX и Х ревизии свидетельствуют о стабилизации и дальнейшем росте дворности башкирских населенных пунктов. В Бирском уезде на одну деревню приходилось в 1834 году — 31,9; в 1859-ом — 50,6 двора, в Троицком уезде в 1834 году — 27,5; в 1850-ом — 27,1, в Уфимском уезде — 24,7 и 26,3; в Верхнеуральском уезде в 1834 году — 32,4; в 1859-ом —52,6 двора. В 1853 году в 13 башкирских кантонах на одну деревню в среднем приходилось 39,5 двора.  
К середине XIX века, таким образом, произошли заметные изменения в хозяйственной жизни башкир, связанные, прежде всего, с переводом полукочевых башкир к оседлости. Они стягивались в крупные населенные пункты, эта тенденция особенно была заметна в северо-западных районах. Заметно увеличились размеры аулов и на юго-востоке, которые стали принимать вид прочных оседлых поселений.