Типология культур

Возрастные субкультуры

Различные возрастные категории так  же имеют отчетливую тенденцию образовывать субкультурные комплексы. Люди старшего поколения ведут себя иначе, чем молодежь, что проявляется практически во всех сферах жизни. Деление на возрастные категории не остается неизменным на протяжении веков, именно культурой определяется распределение людей по разным возрастным объединениям, каждому из которых вменяется свой круг прав и обязанностей, тем не менее подобная различенность в значительной степени определяется характеристиками человека, как биологического вида. Вполне закономерно, что человек проживший двадцать лет и шестьдесят, не могут ни чувствовать, ни мысли, ни двигаться, ни желать одинаково. В сегодняшнем мире прослеживается очевидная «юниоризация» культуры, т.е. в иерархии ценностей приоритетное место занимает молодость, что не является нормой для всех типов культур. Это обуславливает пристальный интерес к молодежным субкультурам. Отчетливый спектр различных субкультурных феноменов, основанных на ярко выраженном желании молодых людей заявить о своей автономности, стал проявляться в европейской культуре примерно с 1960-х годов. В коммунах хиппи, панков, рокеров и пр. наглядно проявилось взаимодействие субкультур с ведущими тенденциями культурно-исторического развития эпохи. Сегодня представители данных субкультурных объединений имеют большое количество приверженцев и в нашей стране.

Практически нет такого способа  различения людей, который не мог бы при определенных условиях лечь в основу субкультурной автономности: пол, цвет глаз, «вкус» в самом широком смысле слова, этническая доктрина… Следует так же помнить, что в зависимости от конкретно-исторических условий внутреннее деление культуры на субкультурные элементы происходит по-разному. Субкультуры, отчетливо прослеживаемые на протяжении долгого времени, могут трансформироваться в иные или вовсе исчезнуть. Само основание для распределения автономных субкультурных образований в значительной степени определяется магистральными, ведущими тенденциями культуры.

Контркультура

Динамика развития культуры, предполагающая участие субкультур в эволюционных трансформациях, может входить в  стадии резких, революционных преобразований. Субкультура не претендует на то, чтобы стать доминантной эпохой, сменить предыдущий культурный стандарт, превратиться в официальную доктрину. Этим она принципиально отличается от контркультуры, которая, напротив, открыто противопоставляет себя господствующей культуре и притязает на лидирующее положение. Складываются такие ситуации, когда локальные субкультурные образования начинают притязать на универсальность. Они выходят за пределы собственной среды и пытаются установить свои ценности для более широких социальных общностей.

В современной культурологической и социологической мысли понятие  контркультуры используется по крайней  мере в двух смыслах. Во-первых, для  обозначения социально-культурных установок, противостоящих фундаментальным  принципам, которые господствуют в конкретной культуре. В этом значении термин «контркультура» употребляется, когда речь идет о замене одного типа культуры другим.

Во втором, более узком значении слово «контркультура» употребляется  в контексте молодежных выступлений, вспыхнувших во многих ведущих мировых державах в конце 1960-х годов. Протест, отразивший критическое отношение к современной культуре, отвержение ее как «культуры отцов», положив начало формированию движения молодежи и интеллигенции, объединенных в особые коммуны. У движения сразу появились как сторонники, так и противники. На сторону бунтовавшей молодежи встал, в частности, теоретик молодежных выступлений американский социолог Теодор Розак. Объединив различные духовные влияния, направленные против господствовавшей культуры, он выделил в них некоторый свод альтернативных официальным структурам правил и назвал этот феномен контркультурой.

Мир никогда не остается прежним  после того, как появляется и открыто  заявляет о себе контркультура. Облик  официальной культуры также изменяется.

Цель любого контркультурного образования  можно обозначить как стремление показать несостоятельности доминирующих установок. Всякая контркультура, даже если она не занимает в итоге доминантные  позиции, стремиться создать новый  универсальный словарь, использовать новые термины в культурном взаимодействии, прочертить новые каналы культурной коммуникации и в конечном счете создать нового человека и новую социальную реальность. Подобное удается редко: официальная культура, как правило, обладает большим потенциалом устойчивости, чем контркультура, опирается на разветвленную систему общественного принуждения.

Массовая и немассовая культура

Без всяких преувеличений можно  утверждать: мы живем в эпоху массовой культуры. Достаточно оглянуться вокруг, присмотреться к окружающему нас миру, чтобы признать непреложность данного факта: на телевизионных экранах, на подмостках сцен, в радиоэфире, на рекламных уличных щитах, во время работы и отдыха, в словах случайных попутчиков, в нашей собственной речи… везде правит бал и задает тон вездесущий масскульт. В советском обществе они оценивались как очевидные свидетельства деградации «загнивающего капитализма». Теперь массовая культура – беда и нашего дня: вчерашнего, сегодняшнего и, несомненно, завтрашнего. Отношение к массовой культуре и у нас, и за рубежом чаще всего негативное, что не совсем справедливо. Масскульт – это, скорее, вынужденная мера, неизбежная в нынешних социально-исторических условиях, нежели вредоносный побочный продукт «неправильного» развития.

На данный момент нет единого мнения относительно того, что считать массовой культурой и как определять ее временные границы: присутствовала ли она во всех исторических типах культуры или в их большинстве, выступая субкультурным или контркультурным, либо то признак лишь нашей эпохи?

В самом деле, что можно считать  массовой культурой? Комиксы, триллеры, «дамские» романы, музыкальную «попсу», низкопробный «ширпотреб» и прочие образцы «низкого жанра», которые  колют глаза ревнителей «высоких стилей»? при таком подходе массовая культура является набором определенных видов, жанров, направлений, стилей, иначе говоря, форм, простых и примитивных. Так, например, творчество Э.Пресли, романы А. Кристи входили раньше в разряд масскульта, то теперь считаются «классикой». Миграция культурных форм происходит непрерывно из одного разряда в другой (из массового в немассовый и наоборот).

Потому, чтобы определить хотя бы в  общих чертах, чем же отличается массовая культура от других форм культуры, обратимся не к фактам, а к условиям, попадая в которые тот или иной феномен становится масскультовым, и прежде всего к агенту массовой культуры – массе.

Масса и массовое сознание

Категория массы как объединения некоторого количества людей не самая распространенная в гуманитарном сознании. Если другим понятиям, используемым для обозначения различных человеческих множеств, таким как «народ», «нация», «этнос», «класс» и пр., посвящено необозримое количество работ, то «массе» в данном отношении не повезло.

В середине 90-х годов XIX века вышла  вызвавшая много шума работа французского психолога, антрополога и археолога Гюстава Лебона «Психология народов и масс». По мнению Лебона, масса изменяет человека следующим образом:

1. Объединяясь в некоторое множество, люди чувствуют прилив необыкновенной мощи; силы, обычно обуздываемые, раскрепощаются, человек не в силах устоять от соблазна их выплеснуть;
2. Человек в массе мгновенно заражается общей эмоцией, причем не редко в жертву общему приносится личный интерес;
3. Человек в массе становится удивительно внушаемым, лишается своей «суверенной воли».

Из этого следует, что индивид  «поглощается» массой, масса ввергает человека в такое состояние, в  котором он добровольно отказывается от своей индивидуальности.

Спустя некоторое время Зигмунд  Фрейд пришел к неутешительному  выводу о том, что утрата индивидуальности, возвращение в доиндивидуальное состояние является актуализацией архаических пластов психики, свойственной всем людям.

Позднее ученые различных профессиональных ориентаций обращались к анализу  феномена массы, и в целом  их выводы находились в русле лебоново-фрейдовской традиции: масса – это специфическая форма общности людей, которой свойственны агрессивность, стадная архаичность, деструктивность, примитивность стремлений, пониженная интеллектуальность и повышенная эмоциональность, спонтанная, готовность подчинится волевому окрику, переменчивость, неукорененность и пр.

Однако для того чтобы создалась  возможность объединения людей в массовые множества, необходимо, чтобы в обществе отчетливо проявился «человек массы» как носитель особого типа сознания – массового сознания. Человек массы – это характеристика надсоциальная, существующая «поверх» традиционных классов.

Таким образом, человек массы ограниченный и посредственный для всякой власти более удобен, нежели выдающийся человек, которым намного труднее управлять.

Массовая культура

Вернемся к массовой культуре и  попытаемся ее определить исходя из анализа  категорий «масса» и «массовое  сознание». Прежде всего массовая культура – это не количественный показатель. Зачислять тот или иной феномен прошлого или настоящего в разряд массовой культуры, исходя из массовости его распространения,  неверно. Столь же не правомерно подходить к анализу массовой культуры с позиции «предустановленной иерархии», т.е. рассматривать масскультовые феномены как нечто «низовое», подчиненное, второстепенное, «недоразвитое», предкультурное, тем более – простое и незамысловатое. Масскульт – это не культура социальных «низов», и не культура тех ситуаций, что в данный момент трактуются в качестве «низа» жизни.

Таким образом, массовая культура –  это состояние, а еще точнее, культурная ситуация, соответствующая определенной форме социального устроения. Масса и массовое сознание связаны и не существуют изолированно друг от друга. Они выступают одновременно и «объектом», и «субъектом» масскульта. Именно вокруг массы и массового сознания закручивается его «интрига».

Соответственно, лишь там, где мы обнаружим  зачатки данных социальных и ментальных установок, мы вправе говорить о присутствии  массовой культуры. Поэтому как история, так и предыстория масскульта не выходят за рамки новоевропейского прошлого. Народ, толпа, крестьяне, этнос, пролетарии, широкие городские «низы», любая другая доновоевропейская историческая общность и соответствующие им типы и подтипы не могут полным правом считаться образцами и формами правления масскульта.»сверхзадачей» масскульта не является провоцирования массовых движений, спонтанных многомиллионных выступлений. Он не «выражает дух массы» или «дух массового сознания». Напротив, массовая культура выполняет очень важное социальное задание, связанное с реальным устранением массы, нейтрализацией исходящей от нее угрозы, ее рассечением и рассостредоточением.

Различия массовой и немассовой культур

Описание массовой культуры будет  не полным если обойти молчанием проблему границ, пределов, в которых этот феномен существует, а также механизмов и способов трансформации немассовой культуры в массовую.

Как массовая культура, так и немассовая культуры опираются на некоторые архетипические формы, вводят в действие некие структуры, присутствующие в человеке и обществе. Однако прообраз, или архетип, в масскульте «работает» по-другому. Он представлен здесь в виде сжатой формулы или недвусмысленного приказа. Массовая культура оперирует чистыми, прозрачными, внятными, кажущимися примитивными формами архетипических состояний. Предметы масскульта действуют прямо и открыто, очень агрессивно. Но не поддаться их обаянию весьма трудно, потому что они вводят в действие глубинные, архаичесике, неосозноваемые структуры человека. Немасскультовая же практика опирается на «загрязненные» коммуникативными «шумами» сообщения.

Если относительно предметов, которые  прямо и открыто заявляют о  своей принадлежности к масскульту, сомнений не возникает, то с предметами, исторически и идеологически причисляемыми к немасскультовым, дело обстоит намного сложнее. Так, например, памятники архитектуры, оставаясь вроде бы теми же, что и сто лет назад, при изменении социально-культурного контекста начинают иначе циркулировать, выполнять другие функции, порождать новые смыслы. С предметами, скроенными не по масскультовой «канве», могут происходить разные метаморфозы: они либо расчленяются на отдельные фрагменты, которые в результате технологической обработки сопрягаются в другие последовательности, либо доводятся до состояния гиперреальности, становятся «простыми и чистыми», лишаются «шумов» и превращаются в одномерные с кальки самих себя.

Поясним вышесказанное на примере  научного или научно-популярного  фильма о жизни и творчестве какого-нибудь художника. В данном случае зритель сталкивается не с самим творением, но с некоторой коммуникативной, прошедшей технологическую обработку последовательностью. В результате перед адресатом возникает не великое произведение во всем объеме, а некое его подобие, да еще в сопровождении «посредников», комментаторов, всех тех, кто участвовал в создании фильма. В связи с чем нарушается режим восприятия.

Теперь можно сделать выводы. Принципиально массовая культура не отличается от немассовой европейской  культуры Нового времени: она столь же архетипична и целенаправленно коммуникативна; не меньшее значение придает налаживанию контролируемой циркуляции людей и вещей. Различие касается характера воздействия на человека. Немассовая культура использовала «загрязненные» формы и тем самым оставляла достаточно большой простор для инициативы субъекта, предполагала его активное вмешательство. Она, безусловно, и опекала, и надзирала, и наказывала, и вменяла в обязанность, но редко содержала полный перечень рекомендаций на каждый день, предоставляя человеку право выбора в конкретных жизненных обстоятельствах. Массовая же культура кропотливо отслеживает всякий шаг человека, услужливо подсказывая ему то или иное решение или предписывая, как необходимо поступать, обязывая определенным образом говорить, думать, ощущать, реагировать в конкретных случаях. Она и моделирует ситуации, и распределяет роли.