Шаманизм народов Сибири

Предметом настоящей  работы является историко-этнографический  источник, сообщающий сведения об эвенках  и относящийся к 1789–1790-м годам. Это так называемое «Описание Тобольского наместничества», представляющее собой комплексную характеристику определенной административной единицы Сибири. Составленное по стандартному вопроснику, «Описание…» дает подробную характеристику природно-климатических условий территории, ее природных ресурсов и полезных ископаемых, населенных пунктах, а также об этническом составе, занятиях, быте и культуре населения данной территории. Применительно к территории, охваченной «Описанием Тобольского наместничества», его предметом являются «остяки» (ханты), «самояди» (ненцы), «тунгусы» (эвенки) и якуты. Хотя со времени издания «Описания» прошло уже почти 30 лет, оно пока так и не привлекло внимания этнографов, занимающихся проблемами духовной культуры эвенков. Это «Описание…» содержит поистине уникальные материалы и ценные сведения о материальной и духовной культуре эвенков. Помимо стандартных характеристик одежды, занятий, норм семьи и брака, религиозных воззрений, «Описание» содержит уникальные сведения о некоторых аспектах культуры эвенков. Например, в числе прочего оно включает в себя подробное описание облавной охоты эвенков.

Непосредственный предмет  нашего внимания представляют собой  те фрагменты «Описания Тобольского  наместничества» которые посвящены  шаманству эвенков. Помимо того, что неоспорима ценность «Описания…» как нового, почти неизвестного ранее источника фактического материала, данный источник представляет значительный интерес в плане систематизации наблюдений составителя. Неизвестный нам наблюдатель, давший описание шаманских ритуалов эвенков, не только представил нам характеристику шаманского костюма эвенков, цели и основные черты ритуала шаманского камлания. Как мы можем судить, автор этого «Описания…» в отличие от многих своих современников-путешественников и исследователей сумел довольно глубоко разобраться во многих сущностных чертах шаманских ритуалов эвенков. От его внимания не ускользнули такие особенности действий шамана, как своеобразная актерская игра шамана в отношении мотива совершения ритуала, имитационный характер экстатического состояния, а также, как можно выразиться, своеобразные семиотические манифестации мировоззренческих представлений, которые были реализованы эвенкийским шаманом в исполнении нескольких ритуалов.

3.2 Шаманский  ритуал

В «Описании…» излагаются мотивы шаманского ритуала, одежда шамана и совершение камлания: «Если у ково што потеряется, или шаман узнает у ково есть хорошей олень или какой зверь, то соберет людей, надевает на себе особливаго роду колчугу с побрекушками и бляхами, на коих змеиные головки, бьет в бубен, скачет около огня, крича гой, гой, и предстоящие также ему подгаласничивают, а потом вытаравши глаза падает на землю хрыпя, из роту пена, по некоем време встанет, озираться на все стороны, позевает как будто был в великом исступлении, потом встанет и сказывает предстоящим, что дьявол приносит (просит?) жертву такую-то, коя и отдается». Здесь значимым является развернутое описание шаманского костюма «кольчуги» с изобилием металлических элементов - это была одежда с металлическими бляшками и подвесками воронковидной формы, которые встречаются на костюмах XIX-начала XX веков. Интересно то, что согласно тексту «Описания…», экстаз шамана в процессе камлания на взгляд наблюдателя определенно оказывается мнимым ("как будто был в великом исступлении «).

Интересен шаманский  ритуал, исполнявшийся в целях  помощи роженице: «Когда ж женщина  мучается долго родами, то срубает  шаман пень, колотит в него клин, чтоб скорее от бремени разрешилась, и беспрестанно из находящихся с шаманом людей подслушивают у юрты и друг другу сказывают, что скоро родит или еще нет. После того и клин либо более, либо менее колотят, родившему же младенцу шаман нарекает имя, но чтоб в той семье было ново". Не менее существенно для характеристики шаманства непременное присутствие посторонних зрителей - тех, кто выполняет при совершения камлания второстепенные функции. В данном случае в этой роли выступают те люди, кто находится вблизи юрты - подсказывают шаману состояние роженицы и тем самым не только позволяют шаману подстраивать свои магические манипуляции с пнем и клином под течение родов, но и наблюдают воочию всю сверхъестественную силу могущества шамана, проявляемую в ритуале. Ценной является и ремарка о наречении новорожденного ребенка именем «чтоб в той семье было ново». У эвенов, наиболее близких эвенкам по культуре и языку, еще и в наши дни бытует запрет давать новорожденным детям имена, которые носят их старшие родственники, если те еще живы. В том, что имя новорожденному ребенку давал шаман, можно предполагать пережиточную форму обычая установления того, кто именно из умерших родственников возвратился в мир живых людей в облике данного младенца, вытекающего из характерных для тунгусских народов представлений о реинкарнации.

В материалах «Описания...»  имеется также характеристика действий эвенкийского шамана, связанных с предсказаниями будущего – обычным предназначением эвенкийских шаманов. Рассказывая о верованиях эвенков, он отметил, что эвенки «имеют шаманов, которые почитаются у них вместо попов и им предсказывают, что почти нередко для них сбывается, которые в великой у них доверенности. Для каковых предсказаний сбираются по нескольку в один чум, где на средине раскладен бывает огонь. Все сядут, поджав под себя ноги, и, нагнувшись, смотрят в огонь. Причем происходит у них пение и бьют в бубен. А несколько погодя шаман встает и начинает разнообразно прыгать около огня весьма высоко и между тем неоднократно бросается в огонь, а иные уходят в землю. Бывают недолгое время невидимыми, а только слышат сидящий один его голос, и опять являются зрителям. А потом, будучи обременен навешенными железными бляхами и болванчиками, выскакивает из чума вон дымником кверху, и помешкав на улице, входит тем же дымником или дверьми. Уставши же весьма, лежа на земли, отдыхают так, как в обмороке, и, опомнившись, начинают петь и призывать умерших своих родственников, кои были прежде такие шаманы. И после сидячим рассказывает о том, что он видел и слышал, о чем каждый из них и вообще все загадывали».

В данном описании, в отличии  от тех фольклорных материалов с шаманскими камланиями на предсказание будущего, которые содержащих текст изложения шаманского видения будущего, представляет большой интерес чисто визуальная сторона ритуала, которая отсутствует в фольклорных описаниях (это и понятно: фольклорные тексты адресовались тем, кто и без того был хорошо знаком с шаманской практикой предсказания будущего. Примечательно, что при камлании, направленном на предсказание будущего, шаман может направиться в верхний мир (т.е. выпрыгнуть через дымовое отверстие), или пойти в нижний мир («а иные уходят в землю»). Сообщение же о том, что шаман может броситься в огонь, очевидно, также относится к тому, что шаман стремится «увидеть» будущее в верхнем мире: здесь автор «Описания... «наблюдатель, похоже, в единственный раз за все время наблюдения за шаманскими действиями оказался жертвой шаманского гипноза. В составленном им тексте дважды отмечено то, что шаманские ритуалы эвенков совершаются в закрытом помещении-чуме при горящем посреди него огне – об этом говорится в характеристике рассматриваемого ритуала предсказания будущего, а также в том фрагменте описания, который был рассмотрен первым, и где говорится, что шаман при общении с духами-помощниками «скачет около огня». Совершенно очевидно, что и то закрытое полутемное пространство жилища, где помещались зрители – непременные участники шаманского ритуала (видимо, собственно шаманские действа без зрителей невозможны в принципе, поскольку без зрителей шаманская практика превращается в колдовство), и яркий свет огня, освещающий «сцену» и главного актера-шамана, являются в ритуале средством создания у наблюдающих гипнотического или гипноподобного эффекта, сходного с тем, какой создает у зрителей освещение сцены в современном театре. Что касается характеристики шаманского костюма, то здесь привлекает внимание наличие на нем «болванчиков», то есть изображений духов-помощников шамана. Если в первом из рассмотренных фрагментов «Описания» в качестве элемента костюма шамана фигурировали изображения змей, то в данном тексте духи-помощники шамана имеют антропоморфный характер. Очевидно, духи-помощники шаманов у эвенков имели как антропоморфный, так и зооморфный характер; то же самое имеет место у эвенов, однако у последних в виде изображений на шаманских костюмах и других шаманских атрибутах преобладают антропоморфные фигурки, различающиеся по сезонному характеру и этнической принадлежности своего костюма. Характерной подробностью является и призывание шаманом умерших родственников, очевидно, также выступавших в роди помощников шамана, а ремарка «кои были прежде такие ж шаманы», очевидно, может быть свидетельством того, что шаман в процессе камлания призывал себе на помощь тех умерших родственников, кто обладал шаманским даром в наибольшей степени.

Таким образом, мы узнали что шаманизм эвенков является интересной и изучаемой темой у этнографов, как в прошлом, так и в настоящем. Шаманский ритуал являлся главной частью жизни людей, мы увидели на сколько люди зависимы от него.

Заключение

культ шаманство  якутский бурятский

Просторы Сибири всегда захватывают своей протяженностью, тайной. Проделав свою работу, я открыл многое о жизни народов Сибири, в частности об их форме религии – шаманизме. Я рассматривал его на примере трех народов: якуты, буряты и эвенки.

Я узнал, что якутский шаманизм составляет собой мощный пласт якутской культуры, якутской религии. В нем есть от религиозной культуры якутского народа: развитая система мифологий, наличие профессионального служителя культа, цельный комплекс атрибутов, особая школа посвящения, а также оформившаяся и сложившаяся терминология; что в самом начале истории народа шаманом был не мужчина, а женщина;

У бурят шаманисты  одушевляют природу, обоготворяют ее явления. По шаманской мифологии, высшим божеством  является небо - Хухэ Мунхэн тэнгри (Вечное синее небо). Небо считается мужским началом, дарующим жизнь, а земля - женским началом, дарующим форму предметам. Бурятские шаманы проходят девять ступеней посвящения. Помимо посвященных шаманов, имеются непосвященные - минааша, ябган, хаялгаша и другие, которые, в отличие от высших шаманов, совершающих самые сложные и дорогостоящие обряд;

Шаманизм эвенков является интересной и изучаемой темой  у этнографов, как в прошлом, так  и в настоящем. Шаманский ритуал являлся одной из главной частью жизни людей, мы увидели, на сколько люди зависимы от него. Шаман был большой фигурой для общества и ценился им.

Используемая  литература

1. Алексеев Н.А. Традиционные религиозные верования якутов в XIX - начале XX в. - Новосибирск, 1975 г.
2. Бурыкин А.А. Тунгусские шаманские заклинания XVIII века в записях Я.И. Линденау // Системные исследования взаимосвязи древних культур Сибири и Северной Америки. Вып. 5. СПб., 1997 г.
3. Васильев В.Н. Шаманский костюм и бубен. - С.-Петербург, 1910 г.
4. Емельянов Н.В. Сюжеты ранних типов якутских олонхо. - М., 1983 г.
5. Описание Тобольского наместничества. Новосибирск, 1982 г.
6. Приклонский В.Л. Якутские народные поверья и сказки. - Журн.: Живая старина. – 1890 г.
7. Строптивый Кулун Куллустуур. - М., 1985 г.
8. Токарев С.А. Ранние формы религии - М.: Политиздат, 1990 г.
9. Эргис Г.У. Очерки по якутскому фольклору. - М., 1974 г.