Русские сезоны Дягилева С.П. в Париже

              Приднестровский Государственный Университет им.Т.Г.Шевченко

 

 

 

 

 

                                  Реферат

         По мировой художественной культуре.

    Тема: русские сезоны Дягилева С.П. в Париже.

 

 

 

 

 

                                                         

 

 

                                               Тирасполь 2012

Содержание:

 

Введение. Связь С. П. Дягилева с периодом Серебряного века……………………………….2

 

1.О Дягилеве. Его характеристика современниками……………………………………………5

 

2.Его деятельность и «Русские Сезоны»…………………………………………………………6

 

Заключение………………………………………………………………………………………10

 

Литература……………………………………………………………………………………….11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение 

С.П. Дягилев был выдающимся деятелем русского искусства, пропагандистом и организатором гастролей русского искусства за рубежом. Он не был ни танцовщиком, ни хореографом, ни драматургом, ни художником, и, однако, его имя  известно миллионам любителей балета в России, Европе. Дягилев открыл Европе русский балет, он продемонстрировал, что пока в европейских столицах балет приходил в упадок и погибал, в Петербурге он укрепился и стал искусством весьма значительным.

C 1907 по 1922 С. П. Дягилев  организовал 70 спектаклей от русской  классики до современных авторов.  Не менее 50 спектаклей были  музыкальными новинками. За ним  «вечно следовали восемь вагонов  декораций и три тысячи костюмов».  «Русский балет» гастролировал  по Европе, США, вечно встречая  бурные овации.

Наиболее известные спектакли, радующие зрителей Европы и Америки  на протяжении почти двух десятилетий  были: «Павильон Армиды» (Н. Черепанин, А. Бенуа, М. Фокин); «Жар-Птица» (И. Стравинский, А. Головин, Л. Бакст, М. Фокин); «Нарцисс и Эхо» (Н. Черепанин, Л. Бакст, В. Нижинский); «Весна Священная» (И. Стравинский, Н. Рерих, В. Нижинский); «Петрушка» (И. Стравинский, А. Бенуа, М. Фокин); «Мидас» (М. Штейнберг, Л. Бакст, М. Добужинский); «Шут» (С. Прокофьев, М. Лермонтов, Т. Славинский) и др.

Связь С. П. Дягилева с периодом Серебряного века

Рубеж XIX-XX отмечается как  «серебряный век». На смену настроениям  стабильности распространенным в 80-х  гг. приходит какая-то психологическая  напряженность, ожидание «великого  переворота» (Л. Н.Толстой).

Понимание «рубежности» времени  было распространено в общественном сознании – и среди политиков, и среди художественной интеллигенции.

«Время было удивительное, - вспоминала З. Н. Гиппиус. – Что-то в России ломалось, что-то оставалось позади, что-то… стремилось вперед…  куда? Это никому не было известно, но уже тогда, на рубеже веков, в воздухе  чувствовалось. О, не всеми. Но очень  многими, в очень многих».

Расширяются рамки реалистического  видения жизни, идет поиск путей  самовыражения личности в литературе и искусстве. Характерными чертами  искусства становятся синтез, опосредованное отражение жизни в отличие  от критического реализма XIX века, с  присущим ему конкретным отражением действительности.

Особенностью того времени  было развитие различных объединений  деятелей культуры (т.е. кружков: в столицах их было около 40, в провинциях – около 30). Идея синтеза искусств, широко распространенная в художественном сознании способствовала этому, соединяя в поисках новых  форм художественной деятельности представителей разных направлений искусства.

В этот рубежный период С. П. Дягилев был его ярким представителем, неотъемлемой частью, по-своему выражая  всеобщие веяния.

 

«Чрезвычайность» характера, внутреннего склада и в итоге  судьба Дягилева во многом сродни эпохе, в которой он жил и творил. Двадцать два года энергичной и насыщенной деятельности на ниве русской культуры оставили глубокую борозду.

В 1905 году, на открытии «историко-художественной выставки русских портретов» в Таврическом  дворце в СПб, Дягилев пророчески заявил: «Мы – свидетели величайшего  исторического момента итогов и  концов во имя новой неведомой  культуры, которая нами возникает, но и нас же отметет. А потому, без  страха и неверия, я подымаю бокал  за разрушенные стены прекрасных дворцов! Так же, как и за новые  заветы новой эстетики» (Дягилев  С.П. В час итогов... // Весы, 1905, № 4. С. 46–47).

В устроенной выставке он соединил старые портреты XIX века и новые. Сравнивая  «старые» портреты с «новыми», автор  заметки в журнале «Зритель»  написал: «...какая разница в отношении  старых и новых мастеров к своим  моделям. Старики верили в мундир и искренне вдохновлялись им... Что  ни портрет, то шедевр и благоговение. Все эти сановники, министры, деятели, их жены и дочери – все это  дышит мощью земледержавия и  мундирностью. Не то новые художники  ближайшего к нам времени. Мундир тот же....Но вдохновляющего благоговения к мундиру нет. Есть лицо в мундире, обыкновенное, немощное, человеческое лицо» (Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1890–1910-х годов. М., 1988. С. 198). Это уже не «кесарь» и не «герой». Печальное человеческое лицо – предвестник непредсказуемых  крутых перемен.

 

 

 

1.О С. П. Дягилеве. Его характеристика современниками

С. П. Дягилева можно назвать  администратором, антрепренером, устроителем  выставок и всевозможных художественных акций – эти все определения  подходят ему, но главное в нем  – это его служение русской  культуре. С. П. Дягилев сближал все, что без него и само по себе могло  состояться или уже существовало самостоятельно – творчество разных художников, артистов, музыкантов, Россию и Запад, прошлое и настоящее, и лишь благодаря ему всё это  сцеплялось и сообразовывалось друг с другом, приобретая в единстве новую ценность.

«Дягилев совмещал в себе вкусы многообразные, сплошь да рядом  противоречащие, утверждая художественное восприятие, эклектизм. <…> Благоговея перед мастерами «великого века»  и века рококо, он приходил в восторг  и от русских дичков, как Малютин, Е. Полякова, Якунчикова…, умиляли его  и пейзажи Левитана и мастерство Репина, а когда он насмотрелся  парижских «конструктивных» новшеств, то ближе всего сошелся с Пикассо, Дереном, Леже <…> Немногим дана такая  способность чувствовать красоту…» - из воспоминаний современников.

Он был богато одарен музыкально, чувствителен к красоте во всех её проявлениях, прекрасно разбирался в музыке, вокале, живописи, с детских  лет проявлял себя большим любителем  театра, оперы, балета; впоследствии стал искусным и предприимчивым организатором, неутомимым тружеником, умевшим заставлять людей воплощать свои идеи. Конечно, он «пользовался» ими, беря от соратников то, что ему было то них нужно, но при этом заставлял расцветать таланты, очаровывал и привлекал  их сердца. Правда и то, что равной очарованию безжалостностью он умел и эксплуатировать людей, и расставаться с ними.

Дягилевское широкое чувство  красоты привлекало к нему людей  неординарных, индивидуальностей и  индивидуалистов. И он знал, как общаться с ними. «Дягилев обладал свойством  заставлять особенно блистать предмет  или человека, на которых он обращал  своё внимание. Он умел показать вещи с  их наилучшей стороны. Он умел вызывать наружу лучшие качества людей и вещей.»

Он был прирожденным организатором, руководителем с наклонностями  диктатора и знал себе цену. Он не терпел никого, кто мог бы соперничать  с ним, и ничего что могло бы встать ему поперек дороги. Обладавший сложной и противоречивой натурой, он умел лавировать среди интриг, зависти, клеветы и сплетен, которыми изобилует  артистическая среда.

«Его интуиция, его чувствительность и его феноменальная память позволяли  ему запомнить неисчислимое множество  шедевров (картин), и больше никогда  их не забыть. У него была исключительная зрительная память и удивлявшее нас всех иконографическое чутье, - вспоминал Игорь Грабарь, его соученик по университету. – Быстрый, категоричный в суждениях, он, конечно же, ошибался, но ошибался куда реже, чем другие, и отнюдь не более непоправимо».

«Это был гений, самый  великий организатор, искатель и  открыватель талантов, наделенный душой  художника и манерами знатного вельможи, единственный всесторонне развитый человек, которого я мог бы сравнить с Леонардо да Винчи » - такой оценки удостоился С. П. Дягилев от В. Ф. Нижинского ([1] Т. 1.− с. 449).

2.Его деятельность и «Русские Сезоны»

С.П. Дягилев получил хорошее  музыкальное образование. Еще в  студенческом кружке А. Н. Бенуа он снискал  славу поклонника и знатока музыки. Д. В. Филосов вспоминал: «Интересы  его были тогда главным образом  музыкальные. Чайковский и Бородин  были его любимцами. Целыми днями  сидел он у рояля, распевая арии Игоря. Пел он без особой школы, но с прирожденным умением». Его музыкальными наставниками называли то А. К. Ледова, то Н. А. Римского-Корсакова. В любом случае, он получил хорошую  подготовку, чтобы не быть «чужаком»  в композиторской среде; он чувствовал специфику музыкальной композиции, сам обладал композиторским даром, о чем свидетельствует сохранившиеся  рукописи его юношеских сочинений, владел музыкально-теоретическими знаниями.

В 1896г. он окончил юридический  факультет Петербургского университета (некоторое время учился в Петербургской  консерватории у Н.А. Римского - Корсакова). Занимался живописью, театром, историей художественных стилей. В 1897 устроил  первую свою выставку в Петербургской  Академии, посвященную работам английских и немецких акварелистов. Осенью того же года устроил выставку скандинавских  художников. Приобретя устойчивую репутацию  знатока исскуств и диплом правоведа, получил место помощника директора  Императорских театров.

В 1898г. был одним из основателей  объединения "Мир искусства", в 1899-1904 - совместно с А. Бенуа был  редактором одноименного журнала. Свою деятельность по пропаганде русского искусства - живописи, классической музыки, оперы - С.П. Дягилев начал в 1906г. В 1906-1907гг. организовал в Париже, Берлине, Монте-Карло, Венеции выставки русских  художников, среди которых были Бенуа, Добужинский, Ларионов, Рерих, Врубель  и др.

Выставки русского изобразительного искусства явилась откровением  для Запада не подозревавшего о существовании  столь высокой художественной культуры.

Поддерживаемый кругами  русской художественной интеллигенции ("Мир искусства", муз. Беляевский кружок и др.) в 1907 году Дягилев организовал  ежегодные выступления русских  артистов оперы и балета «Русские сезоны», начавшиеся в Париже с исторических концертов.

В том году он организовал  в Париже 5 симфонических концертов ("Исторические русские концерты"), познакомив западную Европу с музыкальными сокровищами России, представляя  русскую музыку от Глинки до Скрябина: выступали С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, Ф. И. Шаляпин, Римский-Корсаков, и др.

Своё победное шествие  по Европке русское музыкально-театральное  искусство началось 6 мая 1908г., прошли премьеры русской оперы: "Борис  Годунов" М. Мусоргского, "Псковитянка" Н.А. Римского-Корсакова, "Юдифь" А. Серова, "Князь Игорь" А. Бородина. Партию Б. Годунова исполнил Ф. И. Шаляпин. Зрители были покорены неповторимым тембром шаляпинского голоса, его  игрой, полной трагизма и сдержанной силы.

В подобранную Дягилевым  для заграничных гастролей труппу входили А. Павлова, В Нижинский, М. Мордкин, Т. Карсавина, позднее О. Спесивцева, С. Лифарь, Дж. Баланчин, М. Фокин. Балетмейстером и художественным руководителем был назначен М. Фокин. Спектакли оформляли художники: А. Бенуа, Л. Бакст, А. Головин, Н. Рерих, а в более поздние годы М. В. Добуджинский, М.Ф. Ларионов, П. Пикассо, А. Дерен, М. Утрилло, Ж. Брак.

 

Впервые «мирискусниснический»  балет был представлен отнюдь не в Париже, а в Петербурге, в  Мариинском театре. Это были балеты на музыку Н. Черепнина «Оживленный  гобелен» и «Павильон Армиды» (художник А. Н. Бенуа, хореограф М. М. Фокин). Но нет пророка в своём отечестве. Новое столкнулось с искони всемогущим российским чиновничеством. В прессе замелькали безграмотные враждебные редакции. В атмосфере откровенной травли артисты, художники, работать не могли. И тогда родилась счастливая идея «балетного экспорта». Балет был  вывезен за границу впервые в 1909г. 19 мая 1909г. в Париже в театре Шатле были показаны постановки М. Фокина: "Половецкие пляски" из оп. А. Бородина, "Павильон Армиды" на муз. Черепнина, "Сильфиды" на муз. Ф. Шопена, сюита - дивертисмент "Празднество" на муз. М.И.Глинки, П.И.Чайковского, А. Глазунова, М.П. Мусоргского.

«Откровением», «революцией», и началом новой эпохи в  балете назвали парижские хроникеры  и критики русский «сюрприз».

Дягилев, как антрепренер, рассчитывал на подготовленность парижан  к восприятию нового искусства, но не только. Он предугадал интерес к  исконно русской национальной сути тех произведений, которые собирался  «открыть» Парижу. Он говорил: «Вся послепетровская русская культура с виду космополитична, и надо быть тонким и чутким судьей, чтобы отметить в ней драгоценные элементы своеобразности; надо быть иностранцем, чтобы понять в русском русское; они гораздо  глубже чуют, где начинаемся «мы», то есть видят то, что для них всего  дороже, и к чему мы положительно слепы» ([1], Т. 2.− с. 325).

Для каждого спектакля  М. Фокин подбирал особые средства выразительности. Костюмы и декорации соответствовали  стилю той эпохи, во время которой  происходило действие. Классический танец принимал определенную окраску  в зависимости от развивающихся  событий. Фокин добивался того, чтобы  пантомима была танцевальной, а танец - мимически выразительным. Танец  в его постановках нес конкретную смысловую нагрузку. Фокин много  сделал для обновления русского балета, но никогда не отказывался от классического  танца, считая, что только на его  основе может воспитаться настоящий  художник-балетмейстер, художник-танцовщик-балетмейстер, художник-танцовщик.