«Раскол» в истории России (к проблеме генотипа отечественной культуры)

 

Содержание:

Введение…………………………………………………………………….3

Краткая история церковного раскола  …………………………………….5

Начало раскола …………………………………………………………….5

Протопоп Аввакум и патриарх Никон как главные фигуры раскола  ….7

Культурологические аспекты церковного раскола …………………….11

Нравственный идеал старообрядчества ………………………………...11

Роль старообрядчества в развитии предпринимательства …………….15

Выводы…………………………………………………………………….19

Список, использованной литературы……………………………………22  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

История русской Церкви неразрывно связана с историей России. Любое  кризисное время, так или иначе, сказывалось на положении Церкви. Одно из самых тяжелых времён в  истории России – Смутное время  – естественно также не могло  не сказаться и на ее положении. Брожение в умах, вызванное Смутным временем, привело к расколу общества, что  закончилось расколом Церкви.

Церковный раскол стал одним из самых  существенных явлений в истории  российской духовной культуры XVII века.

Как широкое религиозное движение он зародился после собора 1666-1667 гг., наложившего клятвы на противников  греческих обрядов, введенных в  практику русского богослужения, и  запретившего использование литургических  книг, отпечатанных до начала систематического исправления богослужебных текстов  по греческому образцу. Однако истоки его восходят к более раннему  времени, к периоду патриаршества  Никона. Вскоре после возведения в  сан патриарх провел церковную реформу, которая, по общему мнению исследователей, сразу же вызвала резкий протест  ревнителей старины. Первоначально  недовольство исходило от узкого круга  лиц, многие из которых прежде были единомышленниками Никона. Самыми видными  фигурами среди них были протопопы  Иван Неронов и Аввакум Петров. В первые годы правления Алексея  Михайловича они вместе с Никоном  входили в «кружок ревнителей благочестия», возглавлявшийся царским  духовником протопопом Благовещенского  собора в Кремле Стефаном Вонифатьевым, и оказывали заметное влияние  на церковную политику. Однако реформа, начатая Никоном, превратила бывших друзей в непримиримых врагов.

Событиям, связанным с церковной  реформой Никона, в историографии  традиционно придается большое  значение. Действия Никона по изменению  церковных обрядов вызвали смятение умов в русском обществе. Эта точка  зрения, сформулированная еще в конце XIX века, была принята практически  всеми историками. А.В. Карташев, например, писал о «широкой гласной протопопской оппозиции» патриарху. С. Зеньковский  полагал, что изменение обрядов  потрясло современников. Оно «было  чем-то неслыханным в анналах  не только Русской, но и вообще Христианской церкви».

Совсем недавно была предложена иная трактовка начального периода  раскола. Американский историк Георг  Михельс, проанализировав ранние источники старообрядчества, пришел к выводу, что церковная реформа поначалу не вызвала широкого протеста в народной среде и что русское общество в массе своей оставалось равнодушным к изменениям в богослужебном чине и к правке литургических книг. Против Никона выступала только небольшая группа лиц, не оказавшая заметного влияния на современников.

В переломные моменты Российской истории  принято искать корни происходящего  в ее далеком прошлом. Поэтому  обращение к таким периодам как  период церковного раскола представляется особенно важным и актуальным. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Краткая история церковного раскола.

Начало и причины  раскола.

Обычно историю раскола связывают  непосредственно с деятельностью  патриарха Никона и его деятельностью  по исправлению богослужебных книг и других элементов церковной  реформы патриарха Никона, а точнее с выходом в свет 11 февраля 1653 г. «Следованной Псалтири», в котором  по прямому указанию патриарха были опущены статьи о перстосложении при крестном знамении и о поклонах при чтении молитвы Ефрема Сирина. Однако это мнение, принятое практически  всеми исследователями, не находит  документального подтверждения. Статьи о крестном знамении и о поклонах, впервые появившиеся в предисловии  к Псалтири 1642 г., не раз перепечатывались в последующих изданиях книги, причем в различных редакциях. Но уже  в издании 1649 г. эти статьи были опущены, что, однако, не вызвало протеста ревнителей старины. Голоса протеста не было слышно и в 1653 г.   

Разногласия между патриархом и  ревнителями стали назревать  вскоре после начала патриаршества  Никона. В отличие от своего предшественника, патриарха Иосифа, новый глава  Церкви получил от царя широкие полномочия. Теперь все важнейшие решения, касавшиеся церковных вопросов, стали приниматься  по прямому указанию патриарха.

Самой влиятельной фигурой среди  ревнителей благочестия в тот  момент был Иван Неронов, протопоп Казанского собора в Москве. Неронов, как и  другие участники «кружка боголюбов», обличал пороки церковно-приходской жизни. Добиваясь строгого соблюдения церковных обрядов, ревнители не боялись критиковать даже высшее духовенство. Когда Никон стал патриархом, он не захотел мириться с вседозволенностью  в стенах Казанского собора. Поучения Неронова и его независимое поведение  вызывали раздражение носителя высшего  духовного сана.

Ситуация обострилась летом 1653 г.: поводом к конфликту между  Никоном и Нероновым послужило  дело Муромского протопопа Логина.

Однажды Логин присутствовал на обеде у воеводы Игнатия Бестужева. К нему подошла жена воеводы и  попросила у него благословения. Однако протопоп, заметив на ее лице краску, спросил: «Не белена, ли ты?»  Как известно, ревнители благочестия  не одобряли употребление женщинами  косметики. Этот упрек вызвал раздражение  присутствовавших людей. Некто Афанасий Отяев заметил: «Что-де, протопоп, хулишь белила, а без белил-де не пишется и образ Спасов, и Пречистой Богородицы, и всех святых». Воевода приказал взять Логина под стражу и написал патриарху, что протопоп «похулил образ Господа нашего Иисуса Христа, и Пресвятой Богородицы, и всех святых».

В июле 1653 г. в Москве собрался церковный  собор, рассматривавший дело Логина. На соборе Неронов открыто выступил в защиту Муромского протопопа. На следующем  заседании собора Неронов обвинил  патриарха в злоупотреблении  властью. В середине июля 1653 г. Неронов  был арестован и заключен в  Новоспасский, а затем в Симонов  монастырь. 13 августа протопопа сослали  на Кубенское озеро, где его должны были содержать под строгим надзором в Спасо-Каменном монастыре. Братия Казанского собора подала царю челобитную в защиту Неронова, которую написали костромской протопоп Даниил и Юрьевецкий протопоп Аввакум, но Алексей Михайлович передал ее патриарху, предоставив  ему самому разобраться в этом деле. В отсутствие Неронова священники Казанского собора не проявили единодушия. Протопоп Аввакум, считавший себя преемником Неронова, войдя однажды в церковь, увидел, что богослужение началось без его участия. Он упрекнул братию, что они заняли его место. Однако священник Иван Данилов ответил Аввакуму, что тот будет петь только в свою очередь, по понедельникам, средам и пятницам. Протопоп возразил, что в прежние отлучки Неронова «у меня вы сего первенства не отнимали аз-де протопоп!»  Иван Данилов возразил, что Аввакум протопоп в Юрьевце Повольском, а не здесь. Тогда Аввакум покинул храм и распространил слух, будто у него «попы книгу отняли и из церкви выслали». Он завел «свое всенощное» на дворе Ивана Неронова в сушиле и стал отзывать к себе прихожан Казанского собора. Возмущенный Иван Данилов подал патриарху донос про «сушильное всенощное бдение». Аввакум и вместе с ним около 40 человек братии и прихожан были немедленно арестованы патриаршим боярином Борисом Нелединским. Основной фигурой раскола стал протопоп Аввакум.  

 

 

 

 

 

 

 

Протопоп Аввакум и патриарх Никон как главные фигуры раскола.

Нужно сказать, что в дошедших до нас официальных источниках - царских  указах, грамотах, разрядных записях - об опале «боголюбцев» нет никаких  упоминаний.

Этот факт нельзя не принимать во внимание. По-видимому, он свидетельствует  о том, что расправа с ревнителями  благочестия не вызвала широкого отклика в народе. Тем более  неправомерно связывать ее с началом  раскола в Православной церкви.

Но как в таком случае оценивать  житие Аввакума, единственный источник, где говорится, что ревнители  пострадали именно за то, что выступили  против исправления обрядов.

Вспомним те условия, при которых  был создан этот замечательный литературный памятник. Н.С. Демкова, изучившая литературную историю жития, обратила внимание, что  хронологические указания протопопа  очень часто бывают неточными. Исследовательница  установила следующую последовательность работы Аввакума: в 1664-1669 гг. были написаны автобиографические письма и послания протопопа, в 1669-1672 гг. составлена первоначальная редакция жития, наконец, в 1672 г. в пустозерской ссылке была создана новая редакция жития с преобладанием эпизодов-новелл, впоследствии разошедшаяся во множестве  списков.

Соотнесем эти даты с биографией Аввакума. Протопоп был сослан в  Сибирь через месяц после своего ареста, т.е. вскоре после 15 сентября 1653 г. В Сибири он пробыл 10 лет и вернулся в Москву только весной 1664 г. Однако в столице Аввакум находился  всего несколько месяцев. Уже 29 августа 1664 г. он был отправлен в новую  ссылку, в Мезень. За кратковременное  пребывание в Москве он сблизился  со своими единомышленниками, с которыми впоследствии состоял в переписке. В числе их был игумен Златоустовского  монастыря Феоктист, один из ближайших  сподвижников Неронова. Феоктист выполнял при Неронове обязанности личного  секретаря. Постепенно в руках игумена  Феоктиста сосредоточился целый  архив документов, в частности, письма протопопов Логина и Аввакума, переданные ему царским духовником Стефаном Вонифатьевым. В начале 1666 г. этот архив  был конфискован властями, а сам  Феоктист арестован. Когда Аввакум  находился в Москве, он вполне мог  ознакомиться с архивом игумена  Феоктиста и на основании документов набросать автобиографические заметки.

Однако в письмах из архива игумена  Феоктиста и в житии Аввакума события, связанные с опалой членов кружка ревнителей благочестия, изложены по-разному.

Ранние источники излагают события 1653-1654 гг. несколько иначе, чем это  делал Аввакум много лет спустя. В них ничего не говорится ни о  памяти патриарха Никона, ни об обрядовых  новшествах. Если эта память - не плод воображения Аввакума, то почему она  сразу же не вызвала резкой критики  со стороны ревнителей. Подозревать  протопопа в умышленном искажении  событий оснований нет, однако можно  предположить, что он путал их последовательность. По всей видимости, память Никона была разослана не в 1653, а в 1654 г.

Попытаемся восстановить хронологию на основе ранних источников. События  развивались следующим образом: в июле 1653 г. на церковном соборе произошло столкновение между патриархом Никоном и Иваном Нероновым; в  августе – сентябре Неронов и  его единомышленники - протопопы  Аввакум, Логин Муромский, Даниил Костромской  – были сосланы в отдаленные города и монастыри; 6 ноября 1653 г. Неронов  написал царю письмо из Спасо-Каменного  монастыря, в котором излагал  причины своей опалы, а именно - недовольство патриарха обличительными проповедями священника. 27 февраля 1654 г. в другом своем послании Неронов  впервые осуждает изменение церковных  обрядов. Протопоп пускается в пространную  полемику по поводу нововведений, апеллируя  к отцам Церкви, и гневно осуждает деятельность справщика Арсения  Грека, который, будучи возвращен из ссылки, теперь «живет у патриарха  Никона в келе».

Примерно в то же время были написаны послания Саввина, Григория, Андрея и  Герасима Плещеевых. Неронов был  духовником братьев Плещеевых. Очевидно, они находились под сильным влиянием его проповедей. Нет ничего удивительного, что пафос их посланий перекликается  с посланиями самого Неронова. Таким  образом, ранние источники показывают, что первые упоминания о «нововведенных дохматах» Никона появляются только в 1654 г.   

В литературе уже высказывалось  мнение, что письмо Неронова от 27 февраля 1654 г. было написано до созыва церковного собора, принявшего решение об изменении  церковных обрядов. Однако это утверждение  необходимо доказать. В своем письме Неронов обращается к царю с призывом созвать для решения церковных вопросов истинный собор.   

По составу участников собора 1654 г. можно выяснить, когда проходили  его заседания. Под соборным деянием  поставил свою подпись архиепископ  Суздальский Софроний, принявший  этот сан 29 января 1654 г. В то же время, среди церковных иерархов, присутствовавших на соборе, не назван архиепископ Тверской Лаврентий, бывший патриарший ризничий. Лаврентий был поставлен на епископство 16 апреля.

Следовательно, собор происходил между 29 января и 16 апреля. В середине XVII в. заседания Освященного собора проводились  накануне или в первую неделю Великого Поста. Так было в 1649 г., когда собор  заседал 11 февраля, в последнее воскресенье  перед Великим Постом, так было ив 1651 г., когда он был созван 9 февраля, в первое воскресенье Великого Поста. Едва ли традиция была нарушена три  года спустя. В 1654 г. первая седмица  Великого Поста приходилась на 6-12 февраля. В записях о выходах  царя Алексея Михайловича есть упоминание, что 12 февраля «на Сборное Воскресенье  был государь у действа в соборной церкви Успения Пречистой Богородицы». Если заседание собора действительно  проходило 12 февраля, то две недели (до 27 февраля, времени написания  второго послания Неронова) - вполне достаточный срок, чтобы известия о нем дошли до Спасо-Каменного  монастыря и вызвали резкую отповедь до стороны Неронова. Таким образом, Неронов выступал не только против патриарха, но и против решений церковного собора.