Особенности формирования народного земледельческого календаря

Особенности формирования народного земледельческого календаря

Знание истоков отечественной культуры, нравов и обычаев своего народа поможет понять и объяснить многие моменты истории страны, судьбы разных социальных и этнических групп, поколений, отдельных людей….

Слово «календарь» восходит к латинскому «calendae» (первый день месяца), а оно в свою очередь, - к глаголу «calare», что означает «выкликать»: в Древнем Риме обязанностью главного жреца было громкое провозглашение первого дня каждого нового месяца.

Вообще же календари создавались независимо от Древнего Рима, задолго до и после него в разных уголках Земли, ибо потребность измерять время возникла у всех народов, как только осознавалась периодичность явлений природы (смена дня и ночи, времен года). Упорядоченный счет времени, с одной стороны, - итог длительного развития человеческой мысли, наблюдений и опыта, с другой – необходимое условие для дальнейшего развития цивилизации.

Славяне не были исключением. Им тоже пришлось осваивать способы времяисчисления, вырабатывать свой календарь с очень крупными и достаточно мелкими единицами  - от понятий «век», «эпоха» до обозначения частей суток (день, ночь, сумерки и пр.)

Исстари основным занятие восточных славян, и русских в том числе, было земледелие, поэтому культура в целом и основная масса праздников, обрядов носила земледельческий характер. Календарь русского крестьянина прошлого века представлял собой сложное явление, включающее в себя знание природы, осмысление закономерностей человеческой жизни, сельскохозяйственный опыт, обряды, произведения устного народного творчества, установившиеся веками нормы общественной жизни и многое другое. Это своеобразный дневник и энциклопедия крестьянского быта с его праздниками и буднями.

Жизненный уклад земледельца изначально определялся в первую очередь сменой времен года, поворотными сроками солнечного календаря. Особо выделялись четыре момента: зимний и летний солнцевороты, весеннее и осеннее равноденствия. В русском аграрном календаре им соответствовали  зимние святки (конец декабря – начало января),  Иван Купала – 24 июня (7 июля), март и сентябрь.

Важность указанных четырех сроков подтверждается тем, что каждый из них у разных народов в разное время мог служить и действительно служил днем, с которого исчислялся Новый год.

На Руси в течение некоторого времени существовало три календаря: гражданский, церковный и народный (аграрный), которые то совпадали, то расходились. Так, встреча Нового года приурочивалась в Древней Руси к началу марта, с XIV века церковь пыталась перенести начало года на сентябрь, но официально празднование церковного и гражданского года с 1 сентября было окончательно определено лишь в 1492 году (7000 год от «сотворения мира»). Спустя два века Петр I обнародовал указ «лета счислять» с января, таким образом, в Российском государстве 1699 год продолжался всего 4 месяца (сентябрь-декабрь), и новое столетие началось 1 января 1700 года. Петр I принял юлианский календарь, из-за чего к XX столетию Россия на 13 суток отстала от Европы, давно перешедшей на более точный – григорианский календарь. Чтобы сократить этот разрыв, в 1918 г. декретом Совнаркома был осуществлен переход на григорианский календарь, так называемый «новый стиль».

Как бы ни менялись официальные сроки начала года, народное времяисчисление по-прежнему опиралось на смену времен года и за основные вехи принимало период зимнего солнцеворота – Спиридонов день, позднее перенесенный на 25 декабря – рождество Христово; время от Аграфены Купальницы (23 июня/6 июля) до Петрова дня (29 июня/12 июля); середину марта (Сороки - Благовещение), а также Семен-день (1/14 сентября), который и в XIX сохранял черты,  напоминающие о бывшем когда-то сентябрьском «Новом годе». Определение этого дня – «Семен-летопроводец» понималось если не как завершение года, то как очень существенный отрезок в хозяйственной деятельности (проведение и завершение жатвы, пора сбора урожая). Вспомним, что слово «лето» имело два значения – «время года» и «год» (ср.: столетие, летоисчисление, летописец).

Большое количество примет, пословиц, всякого рода запреты и наставления, особые правила поведения, пронизанность обрядами и обрядовым фольклором, игры, пляски, развлечения молодежи, обильная еда – такова насыщенность наиболее значимых моментов аграрного года.

В определении сроков и продолжительности времен года крестьянин целиком исходил из реальных климатических условий, которые регулировали его трудовую деятельность и хозяйственный быт. Поворотные точки солнечного движения по небесной сфере делили год на четыре примерно равные части, но в сознании земледельца эти отрезки не полностью совпадали с календарными временами года. Для большинства районов России самым длинным сезоном оказывалась зима. Народ, чутко следивший за изменениями в природе, остро реагировавший на происходящие перемены, практическими мероприятиями откликался на ощутимое наступление зимы. Ему не было дела до того, что по календарю осень длится три месяца. Холод в октябре говорил крестьянину среднерусской и северной полосы о наступлении зимы, об исчезновении солнечного тепла, об омертвении природы.

Осень в крестьянском понимании ограничивалась периодом уборки урожая – примерно от Ильина дня (20 июля/2 августа) до Покрова (1/14 октября). Собственно лето – это короткое время созревания хлебов: с Иваны Купалы (24 июня/7 августа) до Ильина дня или Успения св. Анны (25 июля/7 августа), редко до первого Спаса (1/14 августа). Весну призывали в марте, а началом ее считался Егорьев день (23 апреля/6 мая) – «Егорий весну открывает».

Помимо основных годовых сезонов, выделялись переходные, промежуточные периоды: пролетье (поздняя весна – раннее лето), молодое бабье лето (конец лета – начало осени), осенины (середина сентября), позимье (обычно октябрь) и др.

По народным представлениям, две половины года взаимно влияют и обусловливают друг друга, отчего в пословицах, приметах, загадках много сравнений зимы с летом, осени с весной. В земледельческом календаре все составные части увязаны: одно время года определяется по другому, а каждый месяц составляет пару с противоположным ему месяцем второго полугодия. По характеру погоды декабрь, январь, февраль соответствуют июню, июлю, августу; март, апрель и май – сентябрю, октябрю, ноябрю, и наоборот.

Принятие Христианства повело за собой овладение церковным календарем и почитание святых, каждому из которых посвящался какой-либо день (или несколько дней) в году.

Давно уже стало общим местом утверждение, что восточнославянский земледельческий календарь, сформировался на основе трудовой практики крестьян и только формально, по отмечаемым именам связан с церковными святцами. Имена святых подчинились труду и быту крестьянина; иконописные лики христианских житий исчезли, оставшись чуждыми трудовой жизни с ее борьбой за урожай, борьбой, дающей опыт и обеспечивающей существование человека.

Безусловно так. Но это только одна сторона истины. Вторая заключается в том, что святые оказались нужны аграрному календарю, они помогли превратить свод знаний земледельца в стройную и удобную систему времяисчисления. Святцы послужили канвой, в которую легко укладывался практический опыт крестьянина и которая естественно вобрала в себя традиционные обряды и праздники. Народный календарь, каким он дошел до нас в записях XVIII – начала XX в., демонстрирует такое соединение языческого и христианского начал, которое правильнее было бы назвать слиянием, а не двоеверием. Народное православие не есть механическое соединение двух мировоззрений, когда без особого труда вычленяются элементы языческие и христианские. Перед нами явление, скорее напоминающее необратимую химическую реакцию, где в результате соединения двух веществ получают третье, со своими, только ему присущими свойствами. [Некрылова А. Ф. Русский земледельческий календарь/Круглый год. – М.: Правда, 1991. - с 5-7]

Крестьянину надо было в первую очередь заботиться об урожае, о здоровье своей семьи и скота, о передаче опыта подрастающему поколению, и все в его буднях и праздниках подчинялось этой главной цели, истолковывалось с точки зрения земледельца.

От Христианства в народном календаре  - приурочение святых к дням годового цикла, от язычества – распределение между ними (святыми) забот о погоде, здоровье людей, сельскохозяйственных и домашних заботах. Принципиально значимым оказалось совмещение народного, аграрного (солярного в основе своей) счета времени с церковным времяисчислением по Пасхе, что привело к сосуществованию дат и праздников «в числе», то есть закрепленных за определенными днями определенного месяца, и «скользящих», сроки которых зависели от времени празднования Пасхи. (Православная Пасха отмечается в первое воскресенье после мартовского полнолуния, следующего за весенним равноденствием) Например, масленица могла справляться в период с конца января до начала марта (за семь недель до Пасхи), сама Пасха – между 22 марта и 25 апреля (по старому стилю), вознесение – в течение всего мая, сроками Пасхи определялась длительность петровского поста и пр.

Полная зависимость от природы заставляла земледельца тщательнейшим образом изучать окружающий его мир, примечать «мельчайшие подробности случайностей природы», улавливать закономерности и связи одних явлений с другими. Это вылилось в целый свод правил, примет, тонких и верных наблюдений.

«Если галки большой стаей летают – к ненастью, садятся высоко на деревьях – к морозу, низко – к оттепели».

«Пора пахать, когда гром гремит, лес в листву одевается, жаворонок запел, а водяные лягушки начинают квакать».

«Пока лист с вишневых деревьев не опал, сколько бы снегу ни выпало, зима не наступит, оттепель его сгонит».

«Круг около солнца или месяца зимою предвещает продолжительные метели с морозами»… [Некрылова А. Ф. Русский земледельческий календарь/Круглый год. – М.: Правда, 1991. - с. 7-9]

Головкин Б. Н. говорит о том, что по сельскохозяйственным работам нет примет «вообще». У всех них – конкретное географическое приложение. Они «работают» там, где родились, поэтому попытки их использования в иных местах часто приводили к неудачам, что порой рождало недоверие к приметам. Чтобы избежать подобных недоразумений, собиратели примет обязательно давали после каждой разъяснение – нижегородская, симбирская, ярославская и т.д. Это первая закономерность. Вторая – наибольшее число примет приходится на самые древние культуры. По сравнительно же молодой, например по картофелю, примет мало или нет совсем. [Головкин Б. Н. По дедовским рецептам. – М.: Агропромиздат, 1990. - С. 195]

Знание природы и жизненный опыт выливались в пословичные выражения, которые зачастую приобретали второй, обобщенный смысл:

«Год на год не приходится».

«Что посеешь, то и пожнешь».

«Время дороже золота».

«Спустя лето по малину в лес не ходят».

«Всякое семя знает свое время».

«Случается такой год, что в нем семь погод».

«Всяк Еремей про себя разумей: когда сеять, когда жать, когда в скирды метать».

Приметам, знаниям, передаваемым из поколения в поколение, установившимся правилам народ доверял больше, чем застывшим данным календаря:

«Кто по календарю сеет, тот редко веет»

«Не примечать – и хлебушка не едать».

«Без примет ходу нет».

«Обычай старше закона».

Вообще русский аграрный материал очень консервативен. Крестьяне в подавляющей массе даже в 19 столетии плохо понимали истинные причины смены времен года и многих явлений природы, для них причинно-следственные связи были иными, чем это представляется нам сейчас. Крестьянин видел, что приход весны связан с прилетом птиц, поэтому, желая обеспечить своевременное начало весны, обращался к жаворонкам, ласточкам, куликам с просьбой поскорее вернутся в родные края, выпекал из теста фигурки птиц, подражал птичьему щебетанью и пр. То, что позднее стало восприниматься как поэтическое сравнение, метафора, когда-то было реальной верой, отражало понимание природы: жаворонок, по мнению земледельца, действительно нес весну на своих крыльях, Земля, в самом деле, засыпала зимой, а в начале лета была беременна будущим урожаем и, страдая (ср.: «страда», «страдная пора»), в муках рожала хлеб, лен, овощи, ягоды (отсюда и слово «урожай»).

Народный земледельческий календарь сохранял такой взгляд на природу, взгляд,  по сути, языческий, когда все, что окружает человека, одухотворено, наделено жизненной силой, способно помогать или препятствовать, причинять зло или доставлять радость.

Живыми, одушевленными были в глазах древнего человека не только земля, растения, водоемы, явления природы (град, мороз и т.д.), но и сам годовой круг с составляющими его единицами времени. Показательно, то в рассказах крестьян времена года представали ближайшими родственниками, напоминали обычных людей:  «Жили у брата три сестрицы: весна-молодица, зима-белолица и осень-водяница». Не случайно и календарь в народе назывался «месяцесловом» - все его части (сезоны, месяцы, недели, дни, посты, праздники и др.) были поименованы.

Например, собственное имя было у большинства недель: «пестрая», «всеядная», «сырная», Фомина, «зеленая», «сборная». Название имели посты (холодный, голодный, великий, лакомка и пр.) и морозы (введенские, никольские, крещенские, афанасьевские, власьевские и пр.)

В народном календаре существовала иерархия дней, то есть выделялись дни более и менее значимые, но практически не существовало дней безымянных, неотмеченных. Каждый день здесь особый, со своим богатым или скромным содержанием, своим смыслом и предназначением, он не сам по себе, а в цепи других, подготовлен предшествующими и готовит следующие. К примеру, какой день в Миколу зимнего, такой и в Миколу летнего и т.д.

Кроме обычного числового обозначения внутри месяца и наименования внутри недели (3 мая, среда), некоторые дни имели и «личное определение»: великий четверг, чистый понедельник, Красная горка, радуница, семик, духов день др., что указывало на их особое место и роль в народном месяцеслове.

Наделение дня именем какого-либо святого еще более «оживляло его», переводя в область реального и чувственного. Отношение к святым и их дням устанавливалось как к живым разумным существам, оно предполагало обмен услуг (за почитание - помощь), наличие определенных обязанностей (святые должны были заботится о насущных делах, присматривать за погодой, помогать в работе), ответственность за порученное дело (можно было благодарить, попенять, пристыдить и т.п.). Крестьяне, как правило, мало считались с официальными биографиями (каноническими житиями) мучеников, героев, праведников. Создавая свои легенды, характеристики, образы легендарных святых, ориентировались на время празднования дня данного святого, на его имя, которое интерпретировали в нужном для себя смысле: «Тимофей – весновей», «Марья – пустые щи», «Василий Парийский землю парит» и т.п.

Исходя из собственных забот и нужд, народ сочинял и собственные объяснения, порой очень красочные и остроумные.