О культуре использования научной медицинской лексики (терминологии)

О культуре использования  научной медицинской лексики (терминологии)

За последние  десять лет злоупотребление иностранной  лексикой в российской печати превратилось в настоящее бедствие. Как справедливо  отмечено в одной из публикаций, это ведет не только к засорению  русского языка, но и в отдельных  случаях к озлоблению людей, как  это случилось с «ваучеризацией», непонимание смысла которой перенеслось и на самого автора и на его реформы. Небрежное обращение с языком снижает уровень культуры миллионов людей и даже развращает их. Такая же ситуация наблюдается и в медицине. В многочисленных публикациях в периодической медицинской печати, монографиях, учебниках, диссертациях можно встретить массу примеров, когда наукообразный язык скрывает элементарную банальность или отсутствие всякой мысли. Научная речь в медицине настолько сильно засорена иноязычными терминами, что вполне уместно говорить об «эпидемии» терминотворчества.

Безусловно, очевидную  опасность таит характерная для  публикаций и выступлений практика заимствования терминов из чужих  наук и языков. Слова «нарратив», «реперный», «рессетинг», «стрипинг», «экспекторация», «ретенция», «прецизионный», «трансфекция», «ремоделлинг», «супернатант» и сотни подобных создают некий запас модных, не очень понятных, но всепригодных слов, без которых мы, якобы, не можем обойтись, чтобы не прослыть профанами. В то же время следует понимать, что точная терминология в большой степени характеризует уровень науки.

Термины (от лат. terminus — предел, граница) — это слова, дающие точное обозначение предметов, явлений, процессов в какой-либо специфической области, например в медицине. Непременными требованиями к ним являются полная определенность значения и устойчивость определения.

Использование терминов — необходимое условие для  языка и науки. Развитие их идет параллельно, так как каждое новое понятие  должно быть точно зафиксировано  словом-термином.

Современная медицинская  наука пользуется, в основном, латинскими терминами или лексическими элементами греческого языка. Часть медицинских  терминов устарела и выходит из употребления, другие меняют свое значение, а для  выражения новых научных понятий  возникают новые термины.

Строгость и однозначность  научного термина, точное соответствие предмету (понятию) — это те качества, которые отражены и в номенклатурных кодексах разных отраслей медицины. Термину  противопоказаны экспрессия, побочные ассоциации и прочие черты, свойственные художественному слову.

В каждом термине  принято рассматривать его этимологию (происхождение) и семантику (смысловое  значение). Современная семантика (толкование) медицинского термина зачастую не совпадает  с его этимологией.

Медицинская терминология — это язык, на котором общаются врачи различных специальностей. Он должен быть ясным для читателя и слушателя по отношению к  понятиям. Наиболее приемлемыми для  существования в медицинской  терминологии следует считать те слова, которые приняты большинством специалистов, понятны всем и отражают суть явления или предмета. Смысловое  значение того или иного термина  в медицине только тогда становится всеобщим достоянием, когда оно зафиксировано  точным термином, не допускающим различных  толкований, простым, однозначным.

Боль и возмущение вызывает у ряда ученых бездумное  копирование в научной медицинской  литературе иностранных терминов, так  называемых европеизмов, чаще всего  заимствованных из английского языка. Так, в работе «Зачем «копинг», когда есть совладание?» автор подчеркивает: «… вкрапление термина «копинг» в русскую речь режет слух. Специальная литература пестрит словами «копинг-поведение», «копинг-стратегия», «копинг-ресурсы», «копинг-профилактика», «копинг-развитие» и другими «копинг-». Не громоздко ли? Не обнаучено ли? Но «зато» модно!».

С моей точки зрения, всю терминологию, встречающуюся  в российской медицинской научной  литературе, можно классифицировать следующим образом (см. таблицу).

Естественно, мы понимаем условность этого деления и не претендуем на его полную завершенность.

Термины первой группы, как правило, давно вошедшие в медицинский язык, упрощают общение специалистов и составляют определенную и неотъемлемую часть повседневной медицинской лексики. Например, «резидуальный» (лат. residuus — оставшийся от проявления болезни), «фертильность» (лат. fertilus — плодовитый, способный к деторождению). Подавляющее большинство здесь составляют термины, заимствованные из двух классических языков медицины — греческого и латинского. В основном они имеют интернациональное применение.

Вторую группу представляют термины известные и часто употребляемые, но не являющиеся необходимыми в медицинском профессиональном языке. Например, термин «кадастр», тождественный слову «реестр», происходит от французского «cadastre» — лист, реестр; «иммунные депозиты» (лат. depositum — вещь, отданная на хранение, вклады, сбережения); «биологическая нерентабельность» (rentable — доходный, показатель эффективности производства). Эта группа терминов заимствована из других дисциплин (экономика, история, право). Использование их, особенно в сочетании с общепринятыми, обогащает врачебную лексику.

Особое неприятие  у многих врачей вызывает третья группа терминов, которая является транскрипцией иностранных слов, так называемых европеизмов. Их количество за последние годы неуклонно растет и, в первую очередь, за счет заимствований из английского языка. Безусловно, термины «прецизионный» ( англ. precise — точный, определенный), «верифицированный» ( англ. verify — проверять) не вызовут сомнений у знающих английский язык. Получая широкое распространение, они могли бы стать понятными для большинства врачей, обрастая русскими синонимами. Но чаще происходит обратное. Неточность, двусмысленность в толковании малоизвестных английских транскрипций (иногда просто «калек» с английских слов и выражений) вносят спорность в понимание той или иной научной работы. Поэтому в большинстве случаев целесообразно заменять малоизвестные транскрипции того или иного термина на точно соответствующие и равноценные им по смыслу русские синонимы.

В качестве иллюстрации  можно привести ряд терминов:

«дефиницирует» — вместо «определяет»;

«может перцептироваться» — по-русски «может восприниматься»;

«симультантные» — по-русски «одновременные»;

«денотатирует» — вместо «обозначает»;

«интеракция» —  вместо «взаимодействие»;

«каузальная связь» — вместо «причинная»;

«реплицировать» —  вместо «воспроизводить»;

«предикция» — вместо «предсказание».

Почему нельзя вместо «компремированный» сказать «сдавленный»?

В одной из работ  термин «гендерный», например, употребляется автором в сочетании с другими словами чуть ли не через строчку: «гендерные барьеры», «гендерный статус профессии», «гендерный стереотип», «гендерная закрытость», «гендерный дисбаланс», «гендерная коррекция» и т.п. Все подобные выражения, не давая никаких новых знаний, вызывают у читателя раздражение, поскольку усложняют понимание информации, объем которой в наш век прогрессивно растет.

Четвертая группа терминов (псевдонаучная) представляет собой терминологические сочетания, не всегда корректные по содержанию и даже спорные; они в своей совокупности часто не несут смысловой нагрузки, а иногда и отрицают друг друга. Так, мы можем встретить «менингеальную ретордацию», «флюктуирующий нистагм», «гетацидный возраст», «семейную агрегацию ревматизма» (лат. aggregatio — присоединение, объединение однородных или разнородных частиц в одно целое посредством физических сил сцепления). Неоправданное и довольно частое применение их в медицинской литературе приводит читателя к ошибочному пониманию трактовок автора той или иной описываемой патологии, да и затрудняет понимание работы.

Пятую группу составляют термины-словосочетания, которые составляют лингвистические измышления авторов. В некоторых из них сложно разобраться даже подготовленному читателю. Так, в одной из работ приводится такая фраза: «Основной вывод выборочного исследования о различии параметров сравниваемых групп был обобщен и перенесен на соответствующие генеральные совокупности». В другой: «Очередность появления вторичных половых признаков была нарушена опережением полового оволосения» или в третьей: «Исследование популяции подростков» (лат. populatio — совокупность особей одного вида, способных к свободному скрещиванию и обладающих общим генофондом).

В шестую группу можно объединить термины, представляющие собой собственные изобретения авторов. Например, все известные словари и энциклопедии не дают перевода или объяснения значения слов «валидизация» или «индигенный». Или такое слово как агропедоценоз, состоящее из трех корней: агро (греч. agros — поле) соответствует значению «агрономический», педо [греч. pais (paidos)] — дитя; ценоз (греч. koinos) — общий. Таким образом, читатель должен понимать, что это есть не что иное, как совокупность детей, населяющих общий участок среды обитания. Значение же таких терминов как «супернатант», «ирритативный характер изменений», «путативный риск», «фликты», «пройминт-феномен» оставляет широкий простор для фантазии читателям, поскольку толкование их не найдено в общеизвестных медицинских словарях.

Наконец, в последнюю, седьмую, группу можно внести термины, которые в силу своей всепригодности употребляются часто и повсюду. Редко встретишь номер медицинского журнала, сборник научно-практических работ, монографию, которые обошлись бы без «эпидемиологии», «скрининга», «мониторинга» и т.п. Каждый из этих терминов в сочетании с другими заполонил все медицинские издания. Возьмем к примеру «скрининг»: скрининг селективный, неонатальный, гормональный, иммунологический, скрининг на бактерурию, скрининг-анкетирование, методы скрининга и т. д.

Образование (появление) новых терминов и словосочетаний происходит несколькими способами. Один из них — перевод, т.е. обозначение  понятия готовыми средствами языка. Например, «эрадикация» (от англ. eradication — уничтожение), или «фазы стриппинга ( англ. stripping) подкожной вены» (читай «фазы удаления подкожной вены»), или в том же ключе: «ресетинг», «скавенжер», «сиблинг». Без англо-русского словаря здесь не обойтись.

Калькирование —  копирование морфологической структуры  или смысла иностранного слова. Например, «вестернизация» питания (англ. western — западный) — это надо понимать «питание на западный манер».

Заимствование —  переход слов одного языка в другой. Это естественное явление для  любого языка во все периоды его  развития. Выделяют три группы заимствованных иностранных слов.

Первая — это  иностранные слова, прочно вошедшие в русский язык. Они заимствованы давно, усвоены всем населением нашей  страны и не воспринимаются как иноязычные. Например, акушерство (от франц. accoucheur), гормон (от греч. hormon).

Вторая — слова, достаточно широко распространенные, являющиеся носителями иностранного языка. Например, «терренкур» (нем. terrainkur) — метод лечения дозированной ходьбой по специальному маршруту.

Третья — иноязычные слова, которые не получили широкого распространения. К этой группе можно  отнести и слова, имеющие русские  параллели, но отличающиеся от них объемом  выражаемого понятия или оттенком смыслового значения. Например, «де– и ресенситизация» (от англ. sensivity — чувствительность) — уменьшение или устранение чувствительности. Термины, отнесенные к этой группе, порождают значительное число ошибочных употреблений иностранных терминов за счет различного понимания оттенков значений иноязычного термина и русского варианта. Чаще всего применение подобных терминов не вызывается необходимостью, поскольку в русском языке всегда найдется аналог этих слов.

Транслитерация  — передача текста, написанного  с помощью одного алфавита, средствами другого. Если это «колит», «аритмия», «визуализация», то всем понятно. Но, например, «генетический фингерпринтер» ( «фингер» — от нем. finger — палец; «принтер» — от англ. printer — печатающее устройство) надо понимать как «индивидуальный генетический отпечаток». Или другой пример: термин «триггер» (англ. trigger) — пусковой процесс. По тексту статьи его, очевидно, следует понимать как «пусковой процесс, обеспечивающий резкий переход клетки, органа или целого организма из одного функционального состояния в другое». В связи с этим как пример исключительной «научности» изложения можно привести следующую фразу: «Триггерное действие химических ирритантов реализуется через парасимпатическую нервную систему и либерацию медиаторов воспаления».

Транскрипция —  способ письменной фиксации устной речи с целью возможно более точной передачи иноязычного звучания. Способ транскрипции весьма популярен у  авторов, публикующих работы в журнале  «Терапевтический архив». Там мы можем  встретить «ресетинг почек» (англ. reseting) — читай «перестройка почек», «холестериновый скавенжер» (англ. scavenger) — по тексту можно понять как «рецепторы, связывающие избыточное количество холестерина», «альтернативный сплайсинг» (англ. splicing) — читай «сращение одним из двух вариантов».