Лекции по "Культурологии"

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 05 Июня 2013 в 05:43, курс лекций

Краткое описание

Целью изучения дисциплины является формирование целостного видения мирового культурологического процесса в единстве всех его составляющих. Задачи курса состоят в изучении студентами возникновения и развития общемировых культурных (материальных и духовных) ценностей, в овладении навыками анализа событий и явлений мировой культуры. Особенностью современного обучения в вузе является проблема духовно-нравственного воспитания молодежи, формирование высокопрофессиональной и интеллектуально развитой личности.

Прикрепленные файлы: 9 файлов

КУЛЬТУРОЛОГИЯ Горощенова ОА.doc

— 488.50 Кб (Просмотреть файл, Скачать документ)

Конспект лекций по культурологии.doc

— 330.50 Кб (Просмотреть файл, Скачать документ)

ЛЕКЦИЯ~6.DOC

— 89.00 Кб (Скачать документ)

Христианство сумело дать эту смысловую опору. Более того, оно сделало возможным духовную общность людей, принадлежащих самым разным расам и национальностям, ибо христианский Бог стоит над внешними различиями и распрями этого мира, и для него, по словам апостола Павла, «...Нет ни Эллина, ни Иудея, ...Варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. З.11). Духовный универсализм позволил христианству стать мировой религией, заложив основы понимания самоценности человека безотносительно к его расе, национальности, сословию, классовой принадлежности.

Христианская вера изменила само устройство души европейского человека. Изменилось глубинное мироощущение людей: открыв в себе личность и свободу, встали перед такими вопросами бытия, до которых не доходила ни античная мысль, ни античное чувство (см..: Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.,1977). Прежде всего этот духовный переворот был связан с нравственностью. Новые проблемы человеческого существования ярко и глубоко выражены в Нагорной проповеди Иисуса (он произнес ее стоя на холме -»с горы»).

5. Духовные и нравственные  проблемы Нагорной проповеди

5.1. Противоречие между  Духом и миром.

Как мы уже знаем, античный человек ощущал себя частью космического целого. Столкновение собственных мотивов, драму собственных страстей он списывал на борьбу обожествленных мировых сил. Христианский же человек сочетает в себе и мир с его стихийными страстями и житейской «мудростью», и надмирный дух, восходящий к божественному Духу. Но «мудрость мира сего» и истина Духа оказываются несовместимыми, будучи, тем не менее укоренены в одной и той же человеческой душе. Поэтому внутренняя жизнь человека оказывается исполненной таким внутренним драматизмом, таким напряжением, какого не знала языческая культура.

Требования «мира» взывают к человеку как к элементу природного и социального целого; требования же Духа выражены в христианской совести и обращены к человеку как к личности, которая есть не часть чего-либо, а самостоятельное и самоценное бытие, образ Божий в человеке. Но эти две реальности пересекаются в человеке, подсказывая ему несовместимые друг с другом мотивы и поступки. «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне (т. е. богатству.-авт.)» (Мф.6:24).

Нравственный пафос  Евангелия состоит в том, чтобы  дать человеку почувствовать свое высокое  духовное предназначение, осознать внутренний драматизм своего бытия и сделать  трудный, но единственно достойный его выбор. Человек призван искать свой высший смысл, свою высшую правду не там, где он есть только часть целого, а там, где он есть личность. А личность обретает свою подлинную опору, свое подлинное сокровище не в мирских власти и богатстве, а в сокровищах своего духа: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19-21). Если человек не согласен поступиться собственной личностью, то он должен жить так, как будто он в своей сокровенной глубине есть существо «не от мира». Отсюда знаменитый рефрен христианства, выраженный словами Иисуса, говорящего о своих учениках: «Они не от мира, как и Я не от мира» (Ин. 17:16).

Человек не должен порабощаться живущим внутри него грехом, но должен преобразовать себя самого открывшейся ему духовной истиной. Языческое «детство» человечества ознаменовано подчинением своему стихийному, природному началу: «...мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира», — говорит ап. Павел (Гал.4:3). «Зрелость» же человечества ознаменована стремлением освободится от этого рабства, от этой подчиненности греху. Об этом говорит Иисус в знаменитом месте Евангелия от Иоанна, обращаясь к гордым своей внешней свободой потомкам Авраама: «... Познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь «сделаетесь свободными»? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:32-34).

5.2. Парадоксы христианской  морали.

На первый взгляд может  показаться, что в своем отрицании  утилитаризма Нагорная проповедь доходит до абсурда. Однако это будет абсурдом лишь с точки зрения «мудрости мира сего», которая, по словам ап. Павла, «есть безумие перед Богом» (1 Кор. 3:19).

Иисус говорит: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и  что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, а тело — одежды? (Мф. 6:25). При всей внешней парадоксальности этого поучения речь здесь идет вовсе не о том, чтобы человек вообще бросил есть, пить и одеваться. Речь идет о заботе как поглощенности души внешним миром, о зацикленностина вопросах повседневной практической жизни. Ведь заботы бесконечны, они никогда не отойдут в сторону, а надо и находить время и для обращения к Духу. Забота всегда остается с человеком, но она не должна захватывать человека целиком, — вот что имеет в виду Иисус: «...Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6:34).

Точно также есть глубокий смысл в шокирующих практичный рассудок призывах не противиться злому, любить своих врагов и подставлять левую щеку, если ударили по правой (Мф. 5:39-44). Если жизнь мира отрицает истину духа, то применяя в борьбе со злом власть и насилие — эти средства «мира сего» — человек сам становится их пленником. Любить своих врагов? Безусловно, это нелепо, если видеть в них только врагов, а все отношения между людьми рассматривать исключительно сквозь призму соображений выгоды или убытка, вражды, или союзничества. Но ведь людей связывают не только социальные и природные связи, все люди несут в себе образ Божий. Даже заслуживший казнь преступник достоин сострадания (хотя оно вовсе не обязательно означает отмену смертного приговора).Ведь сострадание относится не к человеку как к преступнику, а к человеку как носителю образа Божия, пренебрегшему своим высшим предназначением.

5.3. Новые критерии  избранности.

Христианство принесло с собой новый образ человеческого  достоинства и избранничества перед Богом. Для античности человек соразмерен богам постольку, поскольку боги и люди принадлежат одному и тому же космическому целому. Термин «богоравный» употребляется в античной литературе по отношению к тем людям, чья сила и власть в обществе напоминали силу и власть олимпийских богов над космическими стихиями. Зримые, наглядно представленные телесная красота и сила, — вот что роднит античные статуи богов и «богоравных» героев.

Совсем иными мы видим  избранников христианского Бога. Кого Иисус называет «блаженными», к кому он обращается со словами: «вы — свет мира», «вы — соль земли»? К больным, нищим, отверженным, но зато «чистым сердцем», «милостивым», к «нищим духом, т. е. (объяснение Вл. С. Соловьева) к лишенным духовного самодовольства, осознавшим свою духовную неполноту и стремящимся к ее восполнению, к «алчущим и жаждущим правды» и «изгнанным за правду» (Мф. 5:3-14). Тем самым христианство отстаивает достоинство бескорыстной добродетели перед преуспевающим пороком, милосердия — перед внешне торжествующей жестокостью, первенство силы духа перед силой тела и могуществом земной власти. Первые христианские святые были изгоями и неудачниками с точки зрения античных ценностей, но они открывали для простого человека путь утверждения своего достоинства не через внешний успех, а через самоотверженное следование высшим нравственным ценностям. И в этой сфере простой человек вдруг переставал быть «простым», — каким он казался по своему внешнему статусу. Он мог выпрямиться духовно и открыть для себя новые смысловые возможности и перспективы (эта и другие принципиальные особенности христианской культуры описаны в замечательной книге С. С. Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы» М., 1977). «Поруганный и униженный бедняк, оставаясь на самом дне общества, на какое-то время переставал видеть блеск верхов общества нависающим над головой, как небосвод; он мог «в духе» взглянуть на богатых и властных сверху вниз, мог сделать еще больше — пожалеть их» (Там же. С. 83).

6. Значение христианства  для развития европейской культуры

Христианство сформировало новые смыслы природы и человеческого бытия. В основе этих смыслов лежало оправдание творчества и свободы человека, что не могло не сказаться на всей европейской истории. Конечно, вначале христианская свобода реализовывалась главным образом в духовно-нравственной сфере. Но затем она нашла себе практическое поле для своего воплощения и стала выражаться в преобразовании природы и общества, в построении основ правового государства, уважающего права и свободы человека. Сама идея о неотъемлемых правах и свободах человека могла появиться только в христианской культуре. Христианство сформировало новые смыслы природы и человеческого бытия, которые стимулировали развитие нового искусства, стали основой естественнонаучного и гуманитарного познания. Мы не имели бы знакомого нам европейского искусства без характерного для христианства внимания к человеческой душе, ее самым сокровенным внутренним переживаниям. «Исповедальность» европейского искусства (см.: Шпен-глер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993. С. 438) есть качество, сформированное христианской духовностью. Без этого обостренного внимания человека к своей личности не было бы и знакомых нам гуманитарных наук. Сама идея о том, что существование мира и человека есть восходящий исторический процесс (а не просто чередование космических циклов) пришла к нам от христианства.

Смысловые основы современного естествознания также сформировались под определяющим влиянием христианской духовности (см.: Райденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.): Формирование научных программ Нового времени. М., 1987; Кесарева Л. С. Социокультурный генезис науки Нового времени. М., 1989). Христианство ликвидировало смысловую пропасть между «естественным» и «искусственным», ибо Мир предстал как творение всемогущего и свободного личного Бога (см.: Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М., 1980. С. 483). Но то, что создано творчеством, может и должно познаваться в контексте творческого преобразования. Так были заложены смысловые основы для появления экспериментальной науки. Конечно, необходимо отличать появление общих смысловых предпосылок от адекватного осознания и практической реализации новых смыслов. Поэтому между возникновением христианства и появлением первых ростков нового естествознания лежит полтора тысячелетия.

литература

Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М..1977.

Боннар А. Греческая цивилизация: От Антигоны до Сократа. М., 1992.

Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М„ 1980.

Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.): Формирование научных программ Нового времени. М., 1987.

Косарева Л. С. Социокультурный генезис науки Нового времени. М., 1989.

Лосский В. Очерк мистического богословия Восточной церкви // Мистическое богословие. Киев, 1991.

Лосский В. Догматическое  богословие // Мистическое богословие. Киев, 1991.

Мень А. История религии: В 7 т. М., 1992, Т. V: Вестники Царства Божия: Библейские пророки от Амоса до Реставрации (VIII-IV вв. до н. э.

Мень А. История религии: В 7 т. М., 1993. Т. VI; На пороге Нового Завета: От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя.

Мень А. История религии: В 7 т. М„ 1992. Т. VII: Сын Человеческий

Свенцицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. М„ 1989.

Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. М., 1993.

Штаерман Е. М. (с использованием материалов С. С. Аверинцева) Идеология поздней Римской империи //История Древнего мира. Упадок древних сообществ, 2-е изд., испр. М. 1983,




Информация о работе Лекции по "Культурологии"