Культура и самосознание народа

§ 28. КУЛЬТУРА И САМОСОЗНАНИЕ НАРОДА

 

 

Период с XV до начала XVIII в. иногда называют «темными веками» осетинской истории, имея в виду не только малочисленность  письменных известий об этом времени, но и тяжелые последствия катастрофы, постигшей народ в XIII-XIV вв. Потерю государственности, городов и письменной традиции было невозможно восполнить в условиях суровой природы и  скудного горного хозяйства. Единственным хранилищем духовных ценностей оставалась коллективная память народа. Необходимым условием преемственности поколений было личное участие каждого осетина в использовании и приумножении культурного наследия. У человека любого возраста и положения имелась своя доля ответственности и собственная роль в культурной жизни общества. Наверное, в этом и кроется причина удивительной сохранности в осетинском языке и народной культуре древнейшего индоевропейского и арийского наследия, утраченного многими другими народами.

Религия. Аланы-осетины позднего средневековья и нового времени  сохранили собственную религиозную  традицию, восходящую ко временам индоиранской общности и оказавшую заметное влияние на религиозные верования многих народов. Осетинская религиозная система испытала, в свою очередь, влияние христианской церкви, наиболее активное в Алании Х-ХII вв. Тогда для успеха государственной христианизации была сделана попытка слить образы аланских и христианских небожителей. Самым ярким ее последствием стала замена некоторых древних имен. Например, в имени Мыкалгабырта (покровитель аланских царей и «воинского» колена Царазонта-Агузата) произошло объединение имен архангелов Михаила и Гавриила. Параллели между аланскими и православными святыми поныне используются в церковной практике и осетинских обрядах — как знак взаимного уважения и тысячелетних связей религиозных систем.

 

 

 

 

Важнейшая особенность духовной истории Осетии состоит в сохранении исконной осетинской веры, несмотря на распространение двух мировых религий  — христианства и ислама. Это  объясняется не только древностью и  традиционностью осетинской религии, но прежде всего ее главными чертами.

Первая из них — единобожие (монотеизм), которое возникло задолго  до христианизации Алании. Единый осетинский Бог (Хуыцау), которому возносится первая молитва и в радости, и в горе, имеет эпитеты «Великого (Стыр)» и «Единочтимого (Иунаг Цытджын)». Святые-дзуа-ры покровительствуют разным сферам мироздания, частям природы и отраслям человеческой деятельности. Уацилла повелевает громом и молнией, Аларды ведает эпидемическими болезнями, Мады-Майрам покровительствует женщинам и малолетним детям, Сафа — домашнему очагу, Фалвара — стадам. Как и в глубокой древности, основополагающие жизненные ценности связываются с понятием «Фарна» — «божественной благодати».

Осетинская религия универсальна — во всех уголках Осетии исповедовалась единая вера. Могли разниться названия храмов-святилищ, иногда носивших имена  местности, годового праздника, природного объекта. Но любое осетинское святилище  было посвящено самому Богу или одному из общеосетинских святых. Так, Священная Роща, носящая имя смертного человека Хетага, является природным храмом Уастырджи, защитника мужчин — воинов и путников, покровителя справедливости, доброго труда и искусств.

 

 

 

 

Еще одна черта осетинской религии — терпимость к иным верованиям. Осетину, исповедующему религию  предков, не возбранялось принимать  любую другую веру, сохраняя прежнюю. Поэтому в Осетии (часто в одном  селении, в одной фамилии, иногда даже в одной семье) легко уживались  христиане и мусульмане. Ведь пока они оставались членами родственного или гражданского коллектива, их объединяла общая религиозная система, пронизывавшая  быт и мировоззрение традиционного  осетина.

Религия осетин неотрывна  от любой другой сферы народной культуры. Живя в осетинском обществе, оставаясь  осетином в культурном смысле, было невозможно отказаться от следования ритуалам и нормам своей религиозной  традиции. Политические и родственные  союзы, хозяйственные начинания  и семейные события, военные набеги и общественные собрания — все  освящалось специальным обрядом  с установленной последовательностью  молитв.

Осетинская религия, имея строгий обрядовый канон, обходилась без «церковной» организации. Как  и в скифскую эпоху, в Осетии XV-XVIII вв. ритуалом руководил уполномоченный глава социальной группы, а все  ее члены являлись полноправными  участниками обряда. У особо почитаемых святилищ были постоянные (выборные или  наследственные) жрецы-хранители. Однако их полномочия обычно ограничивались доступом в закрытые для остальных  священные зоны, организацией ежегодного праздника и приемом паломников.

Хорошо известны также  идущие из глубокой древности черты  религиозного ритуала. Молитвословие  было построено на кажущейся импровизации, которая всегда следовала жестким  правилам. Ритуальные молитвы произносились  в ходе застольной литургии. Ее необходимый  атрибут — три пирога с сыром, которые воплощали идеальную  модель вселенной, состоящей из трех миров — верхнего, среднего и  нижнего. Этой же концепции мироздания соответствовало расположение на столе  частей жертвенного животного. В  поминальном обряде освящали два  пирога, что символизировало нарушение  космической гармонии с уходом человека из мира живых.

 

 

 

 

Проповедь христианства и  ислама в Осетии XV — начала XVIII в. была связана с политическими  интересами грузинских и кабардинских феодалов, а потому не могла иметь  большого успеха. Мусульманство, известное  осетинам со времен существования Арабского  халифата, в золотоордынский период стало религией части городского населения Алании. С XVI-XVII вв. ислам  получил некоторое распространение  среди аристократии северных обществ, заинтересованной в тесном общении  с кабардинской и балкарской знатью. Православие же после потери государственности  сумело удержать свое влияние только в южных районах Осетии, доступных  для деятельности грузинских священников  и миссионеров.

Материальная культура и  повседневная жизнь. Осетины располагали  свои поселения в местах, удобных  для обороны, вблизи водных источников. Чтобы не занимать под жилье хозяйственные  угодья, обычно выбирали крутой холм, уступ  или склон горы, защищенные от лавин  и камнепадов. Если селение размещалось  на крутом склоне, то задние части строений возводили, вырубая ниши в скале. В этом случае крыши нижних домов  служили дворами для жителей  верхних кварталов. Улицы-проходы  между домами были узкими и извилистыми, их мостили камнем, на подъемах делали ступени.

Дома чаще строили из камня, в один или два этажа, с плоской  крышей. В ущельях, богатых лесом, и в предгорных долинах юга  и севера строили деревянные дома с двускатной или четырехскатной крышей. Если дом был двухэтажным, нижний ярус использовали для содержания скота и других хозяйственных  нужд. Главными и обязательными помещениями  в осетинском доме были «хадзар» и «уат».

 

 

 

 

Хадзаром называли большую комнату с очагом, делившим ее на мужскую и женскую половины. В хадзаре собирались все домочадцы, у каждого было свое место, определяемое возрастом и положением в семье. Здесь обсуждались домашние дела, глава семейства наставлял младших и ежевечерне распределял поручения на будущий день. На очаге готовилась пища, которую принимали сперва старшие мужчины и малые дети, а затем все остальные. Часть приготовленной еды даже в самом бедном доме откладывали на случай появления гостя. По древней традиции, известной всем индоиранским народам, неугасимый огонь в очаге считался залогом благополучия в доме, приращения семьи и продолжения рода. Надочажная цепь почиталась как святыня.

Уат — это помещение с лучшей мебелью и убранством, предназначенное для гостей. Достойный прием гостя был для осетина долгом чести. Неожиданное появление гостей расценивалось как привилегия, дарованная Богом. Квартал у въезда в село считался престижным местом жительства, потому что повышал шансы заполучить в гости случайного путника. А число именитых гостей точнее любых слов определяло общественное положение и влиятельность хозяина.

Архитектуру горной Осетии трудно представить без боевых, сторожевых и жилых башен. Сторожевые башни  строились гражданской общиной (а  позднее и сильнейшими феодалами) для наблюдения за подступами к границам своей территории. Жилыми и боевыми  башнями владели, как правило, знатные  и богатые родственные группы. Боевые башни имели до пяти этажей и были приспособлены только для длительной обороны. Более просторные и не столь высокие жилые башни в мирное время использовались как обычные дома.

Крупные феодалы жили в  замках-крепостях. Такой замок (по-осетински  «галуан») обычно господствовал над окружающей местностью, возвышаясь на неприступной скале. Галуан состоял из боевой башни, жилых и хозяйственных построек, обнесенных высокой каменной стеной.

 

 

 

 

Многообразием отличалась архитектура  погребальных сооружений. Умерших хоронили в каменных фамильных склепах  или земляных могилах. Над могилой  устанавливали надгробный камень-памятник с изображением узоров-символов и  реальных предметов, сопровождавших человека в земной жизни и, по убеждению  осетин, необходимых ему для жизни  вечной. Эта традиция восходит к  скифским каменным изваяниям. Десятки  подземных, полуподземных и надземных  склепов составляли обширные некрополи  у некоторых горных селений.

Домашняя утварь и мебель изготовлялись местными мастерами. Необходимой частью имущества каждой семьи были «фынг» (круглый столик на трех ножках), деревянные скамьи, кресла, кровати (у бедняков заменяемые нарами), деревянная и глиняная посуда, медные котел и «гогон» (высокий кувшин для воды).

Повседневной пищей были простые в приготовлении блюда  из растительных и молочных, реже—  из мясных продуктов. Иногда пили пиво, квас или брагу. Вино и водка-арак употреблялись старшими мужчинами в случаях, предусмотренных обычаем — на праздничном кувде-молении, на свадьбе, за поминальным столом и в других ритуалах.

Мужская одежда состояла из короткой рубашки, штанов и кафтана (его поздние варианты получили у  русских название черкески). Обувью служили тесные чувяки из мягкой кожи и суконные или кожаные ноговицы, облегавшие ноги до колен. Главные виды головного убора — широкополая  войлочная шляпа, барашковая шапка, шерстяной башлык. В плохую погоду надевали войлочную бурку или  овчинную шубу. Женщины носили стянутые поясом распашные платья поверх длинной  рубахи и штанов. Замужние дамы надевали под платье еще и кафтанчик. Зимой  женская одежда дополнялась стеганой курткой или шубой из овчины.

Стиль жизни и нормы  поведения. Каждая культура вырабатывает собственные духовные и нравственные ориентиры. Они могут не совпадать  у разных народов или" меняться с течением времени. Но в любую  эпоху такая система ценностей  определяет стиль жизни взрослых и цели воспитания детей. Осетинская общественная мораль и диктуемые  ею правила поведения принадлежали к тому культурному типу, который  ученые называют воинским или рыцарским. В силу особенностей своей истории  осетины сохранили воинский этический  кодекс, существовавший еще в скифскую эпоху. В Осетии XV-XVIII вв. рыцарские  нормы были общенародным достоянием, им равно следовали и феодал, и  крестьянин.

Почтение к старшему, высокое положение женщины, строгие законы гостеприимства и кровной мести, другие яркие черты осетинской старины хорошо известны по описаниям в классической литературе. Многочисленные самоограничения и строгие обязанности, составлявшие долг члена семьи, фамилии, гражданской общины, современному человеку могут показаться обременительными. Между тем осетин старого времени управлялся с этой ношей легко и естественно. Ведь нормы, которым он следовал, были не догмой, не сводом застывших правил, а практической реализацией духовных ценностей.

Воспитывая детей, их ориентировали  не на жизненный успех, а на личностный идеал. Быть благородным, независимым, храбрым, честным, сильным и милосердным  следовало не ради достижения какой-то цели (пусть даже самой высокой), а потому, что именно таким пристало быть осетину. Главными методами воспитания были пример взрослых, привычка следовать  общепринятому образцу и ответственность  за собственные поступки. Лучшие примеры  состоявшегося идеала были у всех на слуху: древние герои воспеты  в Нартовском эпосе, новым — посвящали песни славы. Еще будучи подростком, осетин проходил суровую школу хороших манер, получал военно-спортивную, риторическую и музыкально-хореографическую подготовку. В обучении посильным военным приемам не делали исключения и для девушек.

 

 

 

 

Непрактичные с точки  зрения мещанского рационализма, рыцарские  ценности помогли осетинам выдержать  тяжелейшие испытания. В условиях суровой  природы и постоянной военной  опасности только люди, ценившие честь  выше жизни, готовые жертвовать личным благополучием и дорожившие правом служить общественной пользе, могли  сохранить политическую независимость  и культурную самобытность своей  родины. Поведение этих людей было выражением их духа, поэтому они  обходились без суеты, не демонстрировали  своих чувств, были скромны, вежливы  и внимательны к окружающим. Они  считали пороками многословие, любопытство, фамильярность, неуважение к чужому мнению. А невозмутимое спокойствие, выносливость и терпение в любых  обстоятельствах, воздержанность в  пище и питье относили к проявлениям  мужества.

Не богатство и знатность, а личные качества и общественные заслуги обеспечивали человеку народное признание. В одном тагаурском документе говорится о уазданах — высшем сословии: «кто пенив, редко бывает на коне, не одевается прилично, обижен от природы умственными способностями или же не отличается удальством, кто много ест или не может переносить в походе холод и голод, все подобные люди не только не уважаются, но находятся в пренебрежении у народа как люди бесполезные и ни на что не способные». В подобных суровых оценках кроется секрет традиционного для Осетии демократизма, который опирался на глубокое убеждение в том, что мудрость, мужество и человеческое достоинство выше сословных привилегий, власти и богатства, выше этнической или религиозной принадлежности.

Народное искусство. Для  существования человеческого общества культура также необходима, как и  природа — воздух, вода, растительный и животный мир. В любую эпоху  духовная жизнь человека невозможна без культурной среды, созданной  его предками и им самим. Самым  ярким выражением богатства и  глубины культурных традиций является художественное творчество народа. В  позднесредневековой Осетии, едва оправившейся от катастрофы XIII-XIV вв., были представлены разные виды художественной культуры: архитектура и прикладное изобразительное искусство, музыка и хореография, народная поэзия и театрализованные представления.