Книга как феномен культуры

Причины таких трансформаций нельзя искать лишь в техническом прогрессе. Эти причины связаны с более глубинными сдвигами в образе жизни современного человека, в сути того, что Н. Луман довольно широко именует феноменом «коммуникации». Те, кто связывают облик классической эпохи именно с книжным окультуриванием человека, совершенно правомерно видят в кризисе книги признаки гибели Homo Sapiens. Но если книга была лишь одним из средств, служивших общению как обмену творческими способностями, то остается надежда на то, что аудиовизуальная культура сможет, в конце концов, воссоздать на новом уровне универсальную суть книжной культуры.

Новейшая культура, основанная на электричестве и электронной технологии, сегодня является многомерным образованием, в рамках которого книжная и посткнижная культуры пока сосуществуют. Более того, современные исследования демонстрируют тенденцию к симбиозу того и другого. Социокультурные и антропологические последствия этих процессов пока не до конца ясны. Тем не менее, тезис о «смерти книги» на фоне этих тенденций выглядит как явное преувеличение. Книга и книжная культура в постиндустриальном (информационном) обществе не столько умирают, сколько трансформируются. При этом главным вопросом для философии культуры оказывается не столько судьба определенной книжной формы -кодекса, сколько судьба гуманистического содержания самой книжной культуры.

156

Заключение

Подводя итоги предлагаемого диссертационного исследования, следует отметить, что хотя становление и книги, и книжной культуры в XX веке уже завершено, не завершено их теоретическое исследование, актуальность которого возрастает в свете трансформации книги в информационном обществе XXI века.

В диссертационном исследовании мы исходили из того, что именно после Мак-Люена появились условия для серьезного культурфилософского обсуждения феномена книги и книжной культуры, в отличие от их исследования в книговедении и истории культуры. Тем не менее, у Мак-Люена мы находим лишь идею книжной культуры, превращение которой во всесторонне проработанное понятие книжной культуры — дело будущего.

В своевременности такого направления исследований мы нисколько не сомневаемся. Действительно, когда происходит становление какого-то важного объекта реальности, его сущность становится возможным выразить с помощью понятия. И такого рода понятие в дальнейшем превращается в основание настоящей зрелой теории.

Правда, всякое становление и развитие, как известно, в итоге завершается разрушением. И для многих именно это состояние переживает сегодня книга и книжная культура. Но мы более перспективным считаем иную оценку современной стадии, переживаемой книгой. Ее можно выразить словами А. Ахутина: «состояние после конца, но до начала», и это «состояние неясности и всевозможности собственного названия иметь не может и именуется безымянно, простым знаком «пост-». .»202.

Мы действительно вступили сегодня в пост-шшжпую эпоху. И если сегодня уже в целом ясно, чем была книга и книжная культура в Новое время, то не совсем ясно, чем она станет в информационном обществе. И это

202 Ахутин А. В. Поворотные времена.-СПб.: Наука, 2005.- С. 6. вносит дополнительный элемент неопределенности в будущее культурфилософское осмысление книги и книжной культуры.

Определение книги через исторически конкретную форму книжного кодекса, характерное для современных словарей, скорее всего, будет со временем корректироваться. Однако, если завершение исследования книги — дело отнюдь не завтрашнего дня, и здесь не стоит пытаться уже сейчас проставлять все точки над «и», то уже сегодня можно указать главный вектор всех последующих исследований книги.