Книга как феномен культуры

Современный кризис книжной культуры нельзя сводить лишь к вытеснению книги в форме кодекса на периферию культурной жизни. Антропологическая суть этого кризиса состоит в игнорировании аудиовизуальной культурой творческого воображения субъекта и его идеалов и ценностей. Однако окончательная «смерть книги» в наши дни является, скорее, мифом, чем реальностью, поскольку существует явная тенденция к симбиозу книжной и аудиовизуальной культур. А это создает перспективу того, что книжная культура сможет трансформироваться и «врасти» в новую посткнижную культуру, сохранив свои универсальные возможности.

Теоретико-методологические основания диссертационного исследования составили принцип историзма и основные положения классического эволюционизма, теория культурогенеза, которые позволили рассмотреть феномен книги и книжной культуры в динамике, процессе становления и изменения во времени. Методологически значимым для исследования книги и книжной культуры явился диалогический подход к исследованию культурных явлений и процессов.

При изучении закономерностей генезиса книги и книжной культуры автор исходила из концепций отечественных и зарубежных книговедов, а также идей М. Мак-Люена, Н. Лумана, Б. В. Маркова, В. М. Межуева и др.

Методы исследования. В процессе работы использовались научные методы, соответствующие поставленной цели и задачам: факторный анализ, междисциплинарный подход, функциональный анализ и компаративный анализ, синхронный и диахронный анализ.

Научная новизна результатов исследования: • уточнено понятие «книга», которое в рамках настоящего исследования интерпретируется как одно из искусственно созданных орудий человека для саморазвития и постижения мира;

• предложено определение книжной культуры как такой культуры, которая возникает на основе профессионального и личного общения посредством рукописных и печатных текстов, способ создания и освоения которых порождает визуализацию, линейное восприятие мира и рационалистическое мышление, а также гомогенизацию и стандартизацию всей жизни, по аналогии с процессом книгопечатания и чтения;

• выявлено, что социокультурные и антропологические последствия кризиса книжной культуры могут быть как негативными (разрушение способности к понятийному мышлению, критическому восприятию реальности, творческому воображению и др.), так и позитивными (в частности, переход к мозаично-плюралистическому мирововосприятию);

• обосновано, что трансформация книги при переходе к экранной культуре порождает комплексные формы, обладающие достоинствами книги и аудиовизуальных средств.

Теоретическая значимость исследования. Феномен книги рассмотрен в диссертационном исследовании в его сущностных характеристиках и социокультурной динамике, выявлены эвристические возможности культурфилософского анализа книги в сравнении с её книговедческим и историко-культурным анализом.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты работы могут быть использованы для разработки комплексных программ поддержки книгоиздания, соответствующего современным требованиям информационного общества; для дальнейших исследований концепта книги в теории культуры; в преподавании курса теории и истории культуры и соответствующих спецкурсов, связанных с анализом книжной культуры.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Если книговедение делает  главный акцент на анализ материальной  основы книги, история культуры  исследует трансформацию функций  книги в процессе филогенеза, то в рамках теории культуры представляется возможным выяснить те качества книги, которые не могут быть сведены к ее эмпирически фиксируемым физическим параметрам, т.е. к материальной форме плитки, свитка, кодекса, микрофильма, диска, или же к ее внешне фиксируемым функциям. В рамках теории культуры, дополняющей эвристические возможности книговедения и истории культуры, идеальным смыслом книги является ее роль в формировании человеческой личности.

2. Культурологический подход  способствует постижению феномена  книги исходя из сущности человека. Преимущество такого подхода перед популярными ныне постструктурализмом и семиотикой заключается в сохранении гуманистической сути книги. Книга раскрывает свой истинный смысл, когда мы смотрим на нее как на орудие развития и саморазвития человека, а не на анонимный способ передачи информации.

3. Если понятая в указанной  гуманистической традиции книга  предстает как одно из искусственно  созданных орудий человека для  постижения мира, общения и саморазвития, то книжную культуру можно представить как культуру, возникающую на основе профессионального и личного общения посредством рукописных и печатных текстов, способ создания и освоения которых порождает визуализацию, линейное восприятие мира и рационалистическое мышление, а также гомогенизацию и стандартизацию всей жизни, по аналогии с процессом книгопечатания и чтения.

4. Развитие книжной культуры  тесно связано с развитием  у человека творческого воображения. Вместе с тем, книжная культура была изначально ориентирована на формирование высоких гуманистических идеалов. Соответственно, кризис книжной культуры заключается не только в вытеснении книги на периферию медиасредств. Указанный кризис имеет не столько техническую, сколько антропологическую природу, поскольку доминирующая сегодня аудиовизуальная культура не требует творческих усилий по переводу словосочетаний в образный ряд и утверждает мозаично-плюралистическое отношение к миру, в котором нет ясной оппозиции высокого и низкого, истинного и неистинного, доброго и злого.

5. Постиндустриальная культура  характеризуется тенденцией к  симбиозу книжной и посткнижной культуры, что дает надежду на освоение аудиовизуальной культурой универсальных возможностей культуры книжной. На фоне указанных процессов тезис о «смерти книги» выглядит как явное преувеличение. Книга и книжная культура в постиндустриальном (информационном) обществе не столько умирают, сколько трансформируются. При этом главным вопросом для теории культуры оказывается не столько судьба определенной книжной формы — кодекса, сколько судьба гуманистического содержания самой книжной культуры.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории культуры Московского государственного университета культуры и искусств; прошла предварительную экспертизу и принята к защите диссертационным советом Д 210.010.04 при Московском государственном университете культуры и искусств.

Основные положения и результаты исследования нашли отражение в научных публикациях автора (общее количество более 10).

Материалы и результаты диссертационного исследования получили апробацию в форме докладов и сообщений на семинарах, «круглых столах» и конференциях различного уровня. В их числе:

Библиотечное дело - 2003: Гуманитарные и технологические аспекты развития: Восьмая междунар. науч. конф. (Москва, МГУКИ, 2003);

Информационная цивилизация: современные проблемы: «круглый стол» (Москва, МГУКИ, 2004);

Диалог культур в контексте проблем современного общества: «круглый стол» (Москва, МГУКИ, 2006).

Структура диссертации подчинена логике решения поставленных в ней задач. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме "Теория и история культуры", Бруева, Татьяна Александровна

Выводы к главе второй

В настоящее время имеет смысл говорить не столько о понятии «книжная культура», сколько об ее идее, явным образом выраженной в работах М. Мак-Люена и других философов культуры, работающих в том же направлении. Идеи, высказанные Мак-Люеном, основаны на введенной им типологии: докнижная культура, книжная культура, посткнижная культура. Взяв за основу эту типологию, мы можем получить некоторое определение книжной культуры, обоснованное в рамках философии культуры.

Книга в понимании Мак-Люена является движущим фактором развития общества по западному образцу. Согласно Мак-Люену, человек книжной культуры - это человек, который не только умеет читать и писать тексты при помощи алфавитной системы, но тот, кто обладает особой конфигурацией чувственного аппарата, приводящей к преобладанию визуального способа познания внешнего мира над аудиальным.

Визуализация восприятия у Мак-Люена является опорой и стержнем книжной культуры. Вторая его опора — это стандартизация и воспроизводимость восприятий и действий книжного человека, что связано с образом печатного станка. Книжная культура, согласно учению Мак-Люена, - это реализация принципа гомогенной сегментации, то есть однородное упорядочивание стандартизированных элементов подобно тому, как это происходит при создании страницы печатного текста с помощью наборных литер.

Соответствующие изменения в контексте книжной культуры произошли в области речи, науки и искусства. Книжная культура, подчеркивает Мак-Люен, сказалась на процессе формирования мысли, а именно на создании техники формулирования умозаключений (формальной логики), социального функционирования языка, создании визуальной позиционной грамматики. Одновременно произошел переход от устного обучения к обучению с помощью чтения.

Но процесс книгопечатания, по Мак-Люену, произвел гомогенизацию не только восприятия, но и социальной организации. С другой стороны, этот процесс привел к росту индивидуализма в Новое время. Представления об атомарном индивиде как основе общества и общественном прогрессе как однонаправленном процессе, с точки зрения Мак-Люена, внутренне связаны именно с книжной культурой, а их явным выражением стала идеология европейского Просвещения. Одновременно книгопечатание спровоцировало усиление национальной обособленности европейских государств и бюрократического аппарата. Более того, поскольку книга явилась первым однотипным и воспроизводимым товаром, она, утверждает Мак-Люен, подготовила первый конвейер и первую отрасль массового производства и тем самым заложила основы общества потребления с рыночной экономикой.

Итак, представление о книжной культуре, подобно понятию книги, в культурфилософском аспекте отличается от представления о ней в книговедении. В обоих случаях, вслед за Мак-Люеном, в культурфилософском анализе мы исходим из места книги и книжной культуры в общем контексте жизнедеятельности человека, их роли в его саморазвитии как мыслящего и творческого существа. Понятая под таким гуманистическим углом зрения книга предстает как одно из искусственно созданных орудий человека для постижения мира, общения и саморазвития. Хотя однозначного определения книжной культуры Мак-Люен не дает, но на основе ее детализированной характеристики в его работах книжную культуру можно определить как культуру, возникающую на основе профессионального и личного общения посредством рукописных и печатных текстов, способ создания и освоения которых порождает линейное восприятие мира и рационалистическое мыитение, а также гомогенизацию и стандартизацию всей жизни, по аналогии с процессом книгопечатания и чтения.

Но концепция Мак-Люена может и должна уточняться на фоне других исследований в этой области. Если тезис о непосредственном влиянии книг на изменения в способе восприятия, мышлении, образовании, науке, искусстве и т.п. является для современного человека практически не требующим доказательства, то вряд ли можно встретить такое единодушное мнение по поводу утверждения Мак-Люена о решающей роли книг в организации социально-политической и экономической сфер жизни. У Мак-Люена, без всяких сомнений, книжная культура ответственна за переустройство рынка, государства, создания феномена национального общества и т. д. Такая жесткая детерминация книгой и книгопечатанием всех сторон человеческой жизни - наиболее спорный пункт в его концепции. Место книги может быть рассмотрено как в качестве определяющего весь строй определенной культуры, так и в качестве определяемого, а точнее — в качестве одного из элементов культуры индустриального общества. И тогда книжный характер культуры может и должен соотноситься с другими элементами той же культуры, например, с ее национальным характером, как это делает, в противоположность Мак-Люену, один из основателей отечественной философии культуры В. М. Межуев .

201 См.: Межуев В.М.'Межуев В. М?Феномен книги и национальное в культуре // Общество и книги: от Гутенберга до Интернета.-М.:Традиция, 2000.-С.95-110.

Книга — одно из важнейших орудий общественного человека, а книжная культура — характерный способ культивирования его способностей в условиях индустриального общества. Тем не менее, облик человека индустриальной эпохи был сформирован не только книгой, как это утверждает Мак-Люен. И если визуализация его сознания во многом обусловлена системой образования посредством чтения, то в стандартизации жизни индустриальной эпохи огромную роль сыграла машинная техника, которая вместе с книгой и другими факторами культурной жизни формировала человека Нового времени.

Подлинным гуманистическим смыслом книжной культуры, подчеркивает В. М. Межуев, является развитие у индивида творческого воображения. С другой стороны, книжная культура, как отмечает Б. В. Марков, изначально была ориентирована на формирование высоких гуманистических идеалов. Соответственно, кризис книжной культуры эти исследователи объясняют не только вытеснением книги на периферию медиасредств. Кризис книжной культуры толкуется ими как проблема, имеющая не техническое, а антропологическое содержание. Ведь доминирующая сегодня аудиовизуальная культура, уже не развивает у человека воображения, поскольку не требует творческих усилий по переводу словосочетаний в образный ряд. Она же утверждает такое мозаично-плюралистическое отношение к миру, в котором нет ясной оппозиции высокого и низкого, истинного и неистинного, доброго и злого.