Феномен игры в современной культуре

 Играющий идёт на  риск: он подвергает проверке  свою силу и ловкость, свои  психические и моральные качества  – сообразительность, настойчивость, выносливость, волю, смелость – и  результаты такой проверки заранее  неизвестны. Именно напряжение и  состязательность придают игре  остроту, интерес, эмоциональную насыщенность, - то, что больше всего и составляет  её притягательную силу. Чувства  и переживания захватывают не  только игроков, но и зрителей. Отсюда – зрелищный характер  игр, особенно спортивных. «Болельщик» - закономерная и во многих  случаях даже необходимая фигура  в мире игры. Если играющие возбуждают эмоции «болеющих», то последние, в свою очередь, усиливают переживания первых. О том, до какого бурного кипения доводит игроков и «фанатов» накал страстей в игре, ярко свидетельствуют футбольные чемпионаты.

7. Всякая развитая игра порождает стремление к ассоциации и объединению играющих в некое содружество. Их сближает чувство принадлежности к особому, изолированному от обыденной жизни миру игры. Это чувство сохраняет свою колдовскую силу за пределами игрового времени и пространства. Общая любовь к игре порождает симпатии увлеченных ею людей друг к другу. Поэтому консолидация играющих обладает тенденцией к долговременному самосохранению – в виде компаний, клубов, союзов и т. д. Исключительность и обособленность игры способствует тому, что она любит окружать себя таинственностью. Уже маленькие дети делают из своих игр некий «секрет». Наличие общих тайн, непонятных «непосвящённым», ещё более отделяет играющих от остального мира. Это подчёркивается переодеванием, символикой, стилем поведения, специальным игровым жаргоном. Надевая спортивную форму, маскарадную маску, футболку с именем любимого певца, человек «играет» другое существо [14, с.713].

Подводя  итоги анализу признаков игры, Й. Хейзинга суммирует их в её определение:

«Мы можем теперь назвать игру свободной деятельностью, которая осознаётся как «не взаправду» и вне повседневной жизни выполняемое занятие, однако она может целиком овладевать играющим, не преследует при этом никакого прямого материального интереса, не ищет пользы, - свободной деятельностью, которая совершается внутри намеренно ограниченного пространства и времени, протекает упорядоченно, по определённым правилам и вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной либо подчёркивающие своё отличие от прочего мира всевозможной маскировкой» [20, с.24].

Определение кажется довольно длинным, возможно, запутанным и не чётким, однако оно объединяет все особенности игры и представляется перед нами достаточно ясным.

В литературе предлагаются разные варианты классификации игр. Игры различают:

• по их содержанию (спортивные, военные, экономические и др.);
• по их форме (настольные, подвижные, театрализованные);
• по их целям (развлекательные, познавательные, учебно-тренировочные);
• по применяемым в них средствам и приспособлениям (вербальные, механические, компьютерные);
• по числу игроков (одиночные, парные, групповые);
• по способам решения игровых задач (интеллектуальные, подвижные, подражательные или ролевые, азартные или «игры шанса» - лотерея, тотализатор и т. п., «головокружительные» - карусели, качели, аттракционы и пр.) [14, с.711].

Таким образом, нельзя не согласиться, что игра имеет широчайшее смысловое поле, которое включает в себя всё разнообразие видов игровой деятельности. При этом по примеру нидерландского историка и культуролога Й.Хейзинги под «игрой» мы понимаем некоторую свободную деятельность, которая осознаётся как “ненастоящая”, не связанная с реальностью. Игра является бескорыстной и протекает в ограниченном пространстве и времени, упорядочена в соответствии с определенными правилами, и вызывает к жизни общественные объединения, группы и сплочённые коллективы.

2.2 Функции и значение игры

Игра – одна из первичных форм человеческой активности, важнейший элемент онто- и филогенеза. Ребёнок без игры, культура без игровых форм – исторический и бытовой нонсенс, порождённый экстремальными ситуациями выживания. Функции игры в обществе и отношение к ней служат показателем культурного и общественного развития, социальных, политических, идеологических ориентаций [1, с.5].

Игра и общественная жизнь настолько тесно взаимосвязаны, что некоторые учёные говорят о прямой взаимосвязи между характером господствующих игр и социально-экономическими структурами. Например, распространённость бриджа и шахмат характерна для обществ с развитой коммерцией, а такая игра, как авеле, в которую играют дети африканского  народа бауле, напоминает о меновой торговле [1, с.6].

Игра является показателем цивилизационного и культурного развития. Ребёнок не подозревает, что вид «оружия», с которым он играет, определён уровнем технического развития: роли, исполняемые его куклами, соответствуют социальной формации. Приступая к игре, взрослый человек не думает о её компенсаторской функции, дефиците игры в его детстве, коммуникативном «голоде», прочих психологических и социальных детерминантах [1, с.7].

Игра – стихийный воспитательный институт. Она приняла эту функцию ещё до появления школы и выполняет её до сих пор. Ребёнок был бы безнадёжно оторван от социума, если бы не было игры, где он приобретает не только умения и знания, но и систему ценностей, навыки общения, где развиваются механизмы творческого сознания. Не случайно детская игра является объектом самого пристального научного анализа, поток исследований и диссертаций не прекращается.

Игра выполняла и выполняет до сих пор важную функцию при переходе из одной возрастной группы в другую. В архаических и традиционных обществах игра – важный фрагмент ритуала инициализации: проверка готовности ребёнка к взрослой жизни, элемент общественного праздника. В экономически развитых странах, где ритуалы отвергаются или игнорируются, сами юноши и девушки подвергают себя стихийным испытаниям: в соперничестве, доходящем до драк, мотогонках, спорте, альпинизме, авантюрно-приключенческом сафари; наконец, авантюрный жанр кино, компьютерные игры – симуляция, испытание понарошку [1, с.8].

Особое «игровое» сознание молодёжи, живущей «взаймы», зависимой от своих родителей и общества, накладывает решающий отпечаток на самые серьёзные молодёжные акции, такие как контркультура и вспышки молодёжного протеста. Стихия карнавала и праздника, игровое обращение с господствующими представлениями и нормами дали повод говорить о «великой игре, имя которой революция» (один из популярных лозунгов молодёжных акций на Западе в 60-е годы ХХ века, получивших название «студенческой революции»).

Игра – отводной канал молодёжной энергии, к тому же выполняющий воспитательные задачи. Это хорошо понимали древние общества, достаточно напомнить об Элладе с её многочисленными агонами [1, с.8].

Всё интенсивнее игра внедряется в практику психоанализа и психотерапии, способствует восстановлению психического равновесия с помощью активной самореализации индивида. Игра интенсифицирует его познавательные, творческие, коммуникативные силы; имеет группообразующий и сплачивающий характер. Ролевая игра – эффективное средство корректировки своего и чужого опыта [1, с.9].

Игра, как пишет К.Б.Сигов, - реализация «человека возможного». В ней «человек устремлён к преодолению собственной ограниченности и скованности, к динамическому выявлению возможной полноты экзистенции» [9].

Игра – стратегическое поведение с планируемым результатом. Она широко внедряется в логику, математику, моделирование. Игровые модели используются для определения наиболее оптимальной стратегии и тактики военных действий [2, с.9].

Всё более значительное место игра занимает в семантике и семиологии. Игровой подход позволяет не только открывать новые смыслы и значения, но и популяризировать теории, малодоступные сознанию «среднего» человека. Б.Рассел на примерах «Алисы в стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье», игры понятиями, объяснял в радиолекциях общую и специальную теорию относительности А. Эйнштейна.

Известна теория общественного поведения как набора игр, ведущихся по конкретным правилам. «Деловые игры» стали обязательным элементом стратегического планирования, подготовки специалистов [1, с.10].

Таким образом, можно сделать вывод, что игра является сложным, многоликим явлением. Она сама выступает как вид деятельности и присутствует в роли игрового момента других видов деятельности. Игра является формой проведения досуга и выхода избыточной энергии, институтом воспитания и творчества, служит самореализации личности и общению, выполняет гедонистическую, рекреативную, компенсаторскую функции. Поистине удивительно, что к определению основных функций игры неоднократно обращались учёные различных специализаций (физиологи, психологи, философы, педагоги, математики и экономисты), что говорит об универсальности игровой деятельности. В этом и состоит феномен игры.

2.3  Игровой элемент в жизни общества

Установленные Й. Хейзингой признаки, характеризующие в общем виде сценарий игровой деятельности, обнаруживаются во всех обрядах и ритуалах, существующих в любом обществе от глубокой древности до наших дней.

Так, религиозные культы – не что иное, как «священные игры». Культ, по выражению Хейзинги, «прививается» к игре. В действиях жрецов, шаманов, священников, жертвоприношениях богам, божественных богослужениях и т. д. нетрудно узнать черты игрового сценария поведения: выход за рамки повседневности, замкнутость области действия пространством святилища или храма и отграниченность его во времени от процессов «обычной» жизни, наличие строгих правил и порядка священнодействий, образование сообщества единоверцев. Особая одежда священнослужителей, религиозная символика, молитвенные формулы – это игровые знаки приобщения к «внемирскому», духовному началу. Церковная служба разыгрывается как спектакль. Религиозные праздники облекаются в игровые формы – то «серьёзные» (месса, крестный ход, поминальные молитвы), то шуточные (весёлое застолье, коляда, ряженые) [14, с.717].

В игровые формы постоянно воплощается поведение людей в быту, в будни и праздники. Мы всё время играем свои социальные роли. Мы играем в различные «хобби», в застольные тосты, в первоапрельские шутки. Существуют разнообразные игровые формы общения. Например, любовный флирт есть не что иное как игра. Мужчина «заигрывает» с женщиной или, наоборот, женщина с мужчиной, показывая свой интерес к партнёру. Усилия, с которыми в любовной игре достигается выигрыш, повышают его ценность и вместе с тем служат для проверки чувств партнёров и взаимной корректировки поведения.

Немаловажное место в отношениях между людьми занимают манипулятивные игры, типичные сценарии которых описаны Э.Берном в книге «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры».

Каждому из нас хорошо знаком игровой характер праздничных церемониалов: новогодняя ёлка с непременным бокалом шампанского, Дед Мороз с подарками и пр.; свадебные крики «Горько!» и вальс молодожёнов. Сценарии подобных церемониалов в большинстве случаев воспроизводят обычаи далёкой старины. В архаичных культурах игровые формы празднования знаменательных событий нередко выливались в захватывающие всех участников состязания в гостеприимстве, щедрости, благородстве       [14, с.718].

Как уже отмечалось, игровой элемент есть даже в таких нешуточных сферах общественной жизни, как экономика, правосудие, политика, дипломатия, военное дело, наука. Обратившись, например, к военной истории, можно увидеть, что войны прошлого обычно велись по правилам, которые враждующие стороны считали нужным соблюдать, даже вступая в смертельную схватку. Короли торжественно объявляли войну, предупреждая о начале военных действий. Полководцы договаривались о месте и времени сражений. Существовали особые ритуалы контактов между врагами, направления и приёма парламентариев друг к другу, сдачи в плен, капитуляции. Война была состязанием в воинской доблести, победитель нередко подчёркивал своё уважение к мужеству побеждённого врага. Было принято изображать её как благородную рыцарскую игру чести. Многие выдающиеся полководцы так её и понимали [14, с.719].

В ходе исторического развития роль игрового фактора в жизни общества изменяется. Постепенно происходит всё более явственное размежевание между практической и игровой деятельностью. Если в первобытные времена культурные сценарии игрового типа существенным образом определяли деятельность людей почти во всех сферах социальной жизни, то в более поздних культурах люди стремятся чётко ограничивать «дело» от «игры». Как говорит русская пословица, «делу время, потехе час». В архаических обществах люди безотчётно и самозабвенно отдавались во власть игровой стихии во время священнослужений, мистерий, праздничных действий, даже не осознавая того, что они играют и приносят в жертву игре реалии практической жизни, сжигают в огне игры здравый смысл. В современной цивилизации практицизм, деловитость, трезвость суждений явно берут верх над «игривостью», а объективная необходимость и целесообразность – над непрактичным, бесполезным и даже порою приносящем вред стремлением к «честной игре» по правилам.   

Благородство и бескорыстие игрового поведения и прежде вступали в противоречие с безнравственностью, отвратительной жестокостью и изуверством творимых людьми  дел. ХХ век до предела обострил это противоречие. Мало кому придёт в голову, например, смотреть на атомную войну как на благородную воинскую игру. Войны ХХ в. – совсем не рыцарские битвы. Вторая мировая война – бойня, не имеющая ничего общего с игрой. Никаких «правил игры» не было в Освенциме – люди там просто и деловито уничтожались. Безжалостный терроризм, религиозный фанатизм, бессмысленное хулиганство, беспредел преступности – всё это лежит далеко за пределами ментального поля игры [14, с.720].