Сон и гипноз

           История изучения и лечебного  применения гипноза насчитывает  много имён врачей и учёных, которые не побоялись тумана мистики, обмана и заблуждений, долго окутывавших гипноз, и помогли исследованиями поставить его на службу здоровью людей. Среди этих имён следует назвать наших соотечественников физиолога В. Я. Данилевского, психиатра А. А. Токарского и психоневролога В. М. Бехтерева; французских исследователей и врачей А. Льебо, И. Бернгейма, Ж.-М. Шарко и П. Рише; немецких физиологов В. Прейера, Р. Гейденгайна и многих других. Полное научное объяснение гипноза было дано в работах И. П. Павлова и его последователей.

И. П. Павлов назвал гипноз неполным, частичным сном. Обычно человек, спящий глубоким сном, не реагирует ни на что  окружающее. Это происходит в результате торможения, охватившего мозг спящего. Однако не всегда сон бывает таким  полным. Иногда спящий, не воспринимая  большинства раздающихся вокруг него шумов, пробуждается от некоторых, определённых звуков, даже если они  и слабы

В подобном неполном сне  торможение охватывает не всю кору больших полушарий, какой-то участок  её остаётся свободным. Павлов образно  называл подобные участки “сторожевыми”  или “дежурными” пунктами. Нервные клетки “сторожевого” пункта очень чутко отвечают лишь на определённые раздражения. Одна из форм подобного частичного, неполного сна, при котором подавляющая масса клеток коры заторможена, а “сторожевой” пункт настроен на звук голоса гипнотизирующего, и есть гипноз. “Дежурный” пункт обеспечивает раппорт, так называется в медицине то явление особого контакта между загипнотизированным и гипнотизирующим, которое прежде казалось необъяснимым и удивительным.

Такой бодрствующий пункт  остаётся во время гипноза изолированным  на общем фоне спящей коры больших  полушарий головного мозга. Раздражение  от звука голоса гипнотизирующего воспринимается этим “сторожевым” пунктом, лишённым взаимосвязи с остальной, заторможенной  корой и поэтому свободным  от её контролирующего и конкурирующего влияния. При этом активность очага  возбуждения, “настроенного” на голос  врача, усиливается, чем и объясняется  повышение силы внушения в гипнозе. Вот почему всякое, даже очень тихо произнесённое слово гипнотизирующего оказывает яркое, сильное, неизгладимое воздействие на мозг загипнотизированного. Так объясняются явления, казавшиеся прежде совершенно непостижимыми. Возьмём  такой интересный пример. Человеку, погружённому в гипнотический сон, дают горькое лекарство, скажем порошок  хины, и внушают, что это сахар. И человеку кажется, что действительно  у него во рту сладкое. Внушая загипнотизированному, который находится в тёплой комнате, что ему очень холодно, можно  вызвать у него дрожь, сужение  кровеносных сосудов и т.д.

Самым же главным доводом  в пользу верности разработанного И. П. Павловым и его последователями  представления о гипнозе как  о разновидности сна служит то, что для возникновения обоих  этих состояний необходимы в сущности одни и те же условия, а именно гипнотизирующе действует всё то, что способствует возникновению и развитию коркового  торможения. Для того, например, чтобы  вызвать у человека гипнотический  сон, лучше всего действовать  слабыми или умеренными, но длительно  и однообразно повторяющимися раздражителями, будут ли это ритмические движения, монотонные звуки, сосредоточение взора, повторяющиеся слова или лёгкие поглаживания кожи. Это объяснение проливает свет на то, что скрывалось под маской таинственности многие тысячелетия  и продолжает кое-где прятаться  под ней и сейчас. Здесь и  разгадка тайны “магического” бубна, неумолчный грохот которого сопровождал  неистовую пляску шамана. Наука не только навсегда развеяла туман суеверий и заблуждений вокруг гипноза, но и дала возможность использовать его на благо людям.

2. Взаимосвязь сна и гипноза. Влияние сна и гипноза на человека.

Сходство  гипноза с нормальным сном бросается  в глаза и только связь спящего с гипнотизером принципиально отличает первый от последнего. Правда, здесь не следует смешивать понятие „сон" с понятием „истощения". В понятии „усталость", к сожалению, содержатся еще два различных понятия, перепутываемые друг с другом: субъективное чувство усталости и объективное — истощение. Оба понятия отнюдь не всегда совпадают друг с другом. Кроме того сонливость и субъективное чувство усталости тоже отнюдь не тождественны, хотя часто ассоциируются друг с другом. Позволим себе привести здесь несколько основных фактов. В физиологии обычно говорят, что сон вызывается усталостью. Это, однако, неверно. Правда, истощение мозга обыкновенно действительно вызывает субъективное чувство усталости и последнее также целесообразно ассоциируется с сонливостью, тем не менее нужно твердо помнить следующее: 1) сильная усталость нередко вызывает бессонницу; 2) наоборот, сон часто вызывает все большую сонливость; 3) чувство усталости, сонливость и действительная усталость часто возникают совершенно независимо друг от друга; 4) сонливость обыкновенно появляется в определенный, привычный (внушенный себе самому) час и, если только ее преодолеть, исчезает, несмотря на усиливающееся истощение. Тихие, скучные, монотонные явления, не вызывающие смены представлений, делают нас сонными; тоже нужно сказать об удобном положении тела и темноте. При этом наступает ряд ассоциированных явлений — зевота, опускание головы, вытягивание членов — усиливающих еще это субъективное чувство сонливости и, как известно, заразительно переходящих от одного человека на другого.

Наблюдая  спящих людей, мы вскоре замечаем, что  они двигаются, реагируют на чувствительные раздражения, снова накрываются, когда их обнажают, нередко говорят, стонут, по приказанию приостанавливают свои храп, иной раз отвечают даже на вопросы, а подчас встают и совершают целый ряд действий. Некоторые люди спят очень чутко и пробуждаются при малейшем шуме. Такие субъекты обнаруживают больше связи с внешним миром.

Субъективно мы о своем сне получаем представление  только благодаря воспоминаниям  о снах. Мы чувствуем, что наше сознание во сне — не то же самое, что наяву, но приближается к нему тем больше, чем легче самый сон. Спящее сознание, поскольку только наши воспоминания о снах освещают его нашему бодрствующему сознанию, отличается от последнего следующими особенностями:

1. Оно  не обнаруживает никакой резкой  границы между внутренним представлением  и восприятием. Все представления  более или менее галлюцинируются, т.е. имеют субъективный характер восприятий, и симулируют истинные явления.

2. Эти  возникающие во сне галлюцинации  в большинстве случаев лишены  яркости и точности тех впечатлений  и воспоминаний, которые вызываются  внешними восприятиями, как и  внутренними переживаниями наяву;  тем не менее, они могут сопровождаться весьма интенсивными чувствованиями и оказывать сильное действие на центральную нервную систему. Такие чувствования накапливаются, между тем как многочисленные торможения могут задерживать или, по меньшей мере, затруднять легкое проявление внутренних переживаний, что наяву происходит легко. Сны могут вызывать отделение пота, судорожные сокращения мышц, интенсивный страх и т. д.

3. Галлюцинации  сна, в противоположность мышлению  и восприятиям наяву, ассоциированы  весьма недостаточно. В большинстве  случаев их связывают одну  с другой лишь слабые внешние  ассоциации.

Логики, свойственной бодрствующему состоянию,— организовавшейся постепенно в течение жизни, ставшей бессознательной и инстинктивной благодаря автоматизировавшимся психическим динамизмам,— мышление во сне не имеет; очевидно, во время сна мозг находится в состоянии относительной бездеятельности или задержки. Поэтому во сне и снится всякий вздор, который совершенно ошибочно ассоциируется во времени и пространстве, совершенно ошибочно воспринимается и к тому еще принимается на веру. Зачастую в легком, редко — в глубоком, сне происходит, в большей или меньшей степени, логическое исправление снов. Иной раз это логическое исправление идет рука об руку с самой бессмыслицей снов, точно одновременно существуют два сознания: одно,— содержащее цепь снов, которое верует в них, и другое — содержащее бодрствующие логические ассоциации, которое говорит: нет, все это — глупые сны; я лежу, ведь, в постели, в полусне.

Приведенные три характеристические особенности  сна представляют одновременно и  критерии гипнотического сознания: галлюцинирование представлений, интенсивные эффекты их чувствований и рефлексов. Но вместе с тем они — наилучшие условия, способствующие интенсивной восприимчивости к внушению.

Пробуждение — явление, противоположное засыпанию  — обнаруживает те же явления, как и последнее. Обычно мы пробуждаемся благодаря установившейся ассоциации с каким-нибудь определенным часом. Легкий сон зачастую служит постепенным переходом от сна к пробуждению и оставляет после себя воспоминания о снах. Сны нередко будят. Своеобразна способность многих людей пробуждаться в определенный, назначенный час, иначе говоря, точно измерять время во сне. То же самое явление мы наблюдаем и в состоянии гипноза.

Как и  в гипнозе в нормальном сне  отличают легкий сон, с воспоминаниями о снах, от глубокого, большею частью без таковых. Характеристическая особенность последнего — полная амнезия при пробуждении. Тем не менее именно у глубоко спящих людей мы наблюдаем явления сомнамбулизма и сильной спячки, во время которой спящий ходит, совершает действия (часто даже весьма правильные и сложные), говорит и учиняет даже насилия — явление, которое в уголовном праве считается уже поводом к признанию невменяемости. Это показывает, что амнезия после глубокого сна есть только амнезия, и доказывает, что в глубоком сне сознание отнюдь не угасает, а только отрезывается от бодрствующего сознания. Правда, летаргический сон внешним образом проявляется не так, как сомнамбулизм с его суженным сознанием,

Изучение  гипнотизма, а также многочисленные наблюдения над нормальным сном доказывают, однако, что субъективные воспоминания о снах или отсутствие таковых  не имеют никакой ценности, так  как многие люди просто забывают все  свои сны.

Особенность сна заключается еще в том, что чувственные раздражения, поражающие спящего, никогда почти не вызывают в его сознании нормальных адекватных впечатлений. Этим загипнотизированный субъект отчасти отличается от произвольно заснувшего, но лишь постольку, поскольку в сознание его поступают адекватные внушения гипнотизера. И в действительности, как только гипнотизер его покидает, он начинает аллегоризировать, как и спящий субъект, а с другой стороны, и сам гипнотизер пользуется этой аллегоризирующей способностью спящего, чтобы обмануть его (напр., заставить принять съедаемый картофель за апельсин). Равным образом, нормально спящий человек галлюцинирует движения, которых он не производил, тогда как свои волевые импульсы он в большинстве случаев не в состоянии претворить в движения.

Дальнейшая  особенность сна — этический  и эстетический дефект или слабость, проявляющаяся и в этих областях духовной жизни. Спящий человек очень  часто проявляет трусость, низменные порывы; наилучший человек может в таком состоянии убить, украсть, изменить и налгать, и притом оставаясь к этому совершенно равнодушным или, по крайней мере, испытывая скорее страх, чем раскаяние. Это, без сомнения, зависит от диссоциации противоположных представлений, от торможения их. Чрезвычайно важно и интересно влияние, оказываемое сном на бодрствующее состояние и — обратно. Что наши сны обусловливаются впечатлениями, чтением и т. п. явлениями, пережитыми в бодрствующем состоянии,— всякому известно. Менее ясно, как глубоко и сильно деятельность наша во сне влияет на нашу бодрствующую жизнь, хотя об этом сделано уже так много правдивых сообщений. Большею частью мы, благодаря амнезии, этого не сознаем. Постгипнотические явления представляются, однако, экспериментальными гомологами соответствующих фактов нашей произвольной жизни. Резко выраженные сны (а также глупые аффекты) часто влияют на наши мысли и поступки в большей степени, чем прекраснейшая логика. Особенно интересны подобные наблюдения у людей, похваляющихся своей трезвостью, своим здравым рассудком. Нам известны только эффекты тех снов, о которых мы имеем воспоминания. Но внушение доказывает нам, что подобное же действие могут оказывать и забытые сны. Все это доказывает убедительнейшим образом, что деятельные состояния мозга, проявляющиеся в субъективно раздельных видах сознания, находятся между собою в подсознательной связи.

Каждый человек задумывается, какое  оказывается влияние длительности сна на здоровье человека, и многие ученые утверждают, что сон, который  длится более 8 часов вреден, и считается, что смерть у людей, которые спят больше восьми часов, может наступить  значительно раньше.

Влияние длительности сна на здоровье человека заключается в том, что  при более продолжительном сне, чем восемь часов может развиться  сахарный диабет, могут возникать  мысли к совершению суицида, а  также очень часто начинают появляться сердечные приступы.

Влияние длительности сна cказывается не только, когда человек много спит, но также плохо, когда он недосыпает, это может привести к истощению нервной системы, нарушаются функции работы сердца, человек становится раздражительным и у него развивается синдром усталости. 

Это связано с тем, что в мозгу  есть клетки – астроциты, которые отвечают за сон и бодрствование, кроме того, эти клетки, также как и нейроны усиленно участвуют в информационных процессах мозга, эти клетки намного крупнее, чем у остальных млекопитающих, это важное отличие самого человеческого мозга.