Публицистика А.В. Пешехонова в журнале «Русское богатство» (1905-1907годы)

Пешехонов отмечает, что  движение крестьян носит «анархический  характер», а  государственной власти для охваченных движением крестьян как бы не существует» 

Он уточняет, что, «во всяком случае, не к ней ни обращают свои требования и не при ее посредстве рассчитывают удовлетворить свои нужды, а своими средствами». Он связывает это с тем, что государство все равно остается чуждой, «чисто внешней», как выражается Пешехонов, организацией. «Разве крестьянство не видит на каждом шагу, что воля любого начальства выше всякого закона»²⁴, - говорит он.

Автор пишет, что крестьяне  свыклись с тем, что «сила государственной  организации «чужая»…они добиваются не закона, который обеспечил бы их интересы, и не власти, которая осуществила бы их право», по его словам,  они «стараются захватить лишь реальные блага».

«Говоря иначе, право, которое  выработало и сохранило их сознание, они стремятся осуществить как  факт, а не как государственную  норму».

Примечательна мысль Пешехонова о том, что анархический характер – «самая опасная и самая слабая сторона крестьянства». По его мнению, «нужна некая сила, которая его организует». Но что может стать такой силой? Он считает, что ни государство, ни рабочий класс пока в качестве такой силы не могут рассматриваться, и остаются только «поджоги».

«Нужно политическое самосознание крестьянской массы и целесообразная государственная организация», - пишет  он. Автор отмечает, что после  разгромов  являются власти и крестьяне  «безропотно склоняются перед этой стихийной для них силой». «Сознательная мысль не опередила стихийного движения, но она может еще в него влиться»²⁵, - пишет Пешехонов.

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Вместе с  ходом событий стремительно развивается  мысль публициста,  в дальнейших номерах можно встретить изрядное количество статей с аналитическим обзором  русской революции.  Так, в июньском номере за 1906 год, Пешехонов называет исключительным переживаемый исторический период, «по размерам выдвинутых им потребностей и по широте открываемых им возможностей».

«Бесконечно долго  откладывавшиеся государственные вопросы уже сплелись в один огромный неразрывный узел. Мысль, что так дальше жить нельзя, успела сделаться достоянием широких масс и уже сказалась в них активным чувством. Общественные силы уже пришли в движение…Теперь уже нет и не может быть сомнений, что в стране происходит революция -  при том великая революция, способная дать в результате существенно новое сочетание общественных сил и новое распределение общественных функций между ними»²⁶, - пишет автор.

При этом он уже  сейчас отмечает, что «форма русской государственности представляет из себя самодовлеющий институт, хотя и сложившийся под влиянием имевшихся когда-то в народной жизни импульсов, но давно функционирующий вне всякой связи с народными интересами  даже в прямой ущерб им»²⁷

В августовском материале «Хроники внутренней жизни» за 1906 год автор излагает свой взгляд на задачи русской революции, выделяя в качестве основной цель «восстановить правильный обмен веществ в истощенном социальном организме», без достижения которой возродиться к новой жизни государство не может».

«Если хозяйственная  жизнь страны не будет налажена, русскому народу придется погибнуть. В  этой объективной невозможности  дальнейшего существования и  заключается, в сущности, первопричина революции, - пишет Пешехонов»²⁸.

Он считает, что для решения этой проблемы нужно, прежде всего, уменьшить «количество жизненных соков», поглощаемых за счет народа, а некоторые классы и вовсе упразднить, то есть «совсем отсечь истощающие организм органы», сократить доходы правящих классов.

Пешехонов хочет разумно выстроенной системы. Рассуждая о вопросах «земли» и «воли», он пишет, что «не для того нужна воля, чтобы высвободить нужные для буржуазного хозяйства силы и не для того нужна земля, чтобы обратить ее в частную собственность». По его мнению, это значило бы «водворить в стране не свободу, а анархию»²⁹.

В мартовском номере за 1906 год в статье  «Основные  положения нашей программы» он изложил  программу партии, и значение ее разъясняется в последующих номерах, он подчеркивает, для них «земля и воля – знамя, под которым происходит русская революция». Именно такое убеждение ложится и в аграрные проекты партии, отмечает Пешехонов.

«Различные  общественные группы вкладывают в этот лозунг свой смысл, стремятся отлить в эту формулу свои требования. Мы должны употребить все усилия, чтобы земля и воля достались не некоторым только, хотя бы и многочисленным, группам населения, а всему народу. Этого требует самое существование народа, этого требуют жизненные интересы трудящихся масс, и наконец, наши высокие идеалы. Вся земля и вся воля всему народы – таковы основные, хотя и не исчерпывающиеся, положения нашей программы»³⁰, - пишет он.

«Линию воли желали бы, конечно, продвинуть далеко, вплоть до демократической республики. Не менее далеко мы желали бы продвинуть и линию земли – скажем вплоть для «социализации».

Под демократической  республикой он понимает  и федеративное устройство, и референдум, и пропорциональное представительство и, замену постоянного  войска вооружением народа, т.е. «все наиболее совершенные формы, при посредстве которых может быть выражена воля народа, и все надежные гарантии, которыми может быть обеспечена его свобода»³¹.

Пешехонов не только дает оценку революции в целом, он рассматривает стратегию ряда партий в отдельности и делает выводы. Особенное внимание он уделяет партии кадетов которая, по его мысли, находилась «на авансцене» политики. В сентябрьском номере 1906 года он, в частности, дает свой анализ такого исторического момента, как роспуск Государственной Думы.

По его словам, «роспуск Государственной Думы знаменовал собою, прежде всего, крушение тактических планов» кадетов. По его словам, эта партия  «занимавшая авансцену жизни, как бы провалилась в тартарары, растерялась»³².

При этом анализируя общую ситуацию, Пешехонов заметил, что кризис затронул также и социалистические партии, которые тоже должны были «очистить позиции, которые заняли было около Думы». Он пишет, что «революционные партии и организации находятся, по-видимому, в недоумении и чувствуют потребность подвергнуть общему пересмотру свою тактику».

«Так или  иначе, но созданные роспуском Думы тактический кризис не разрешился и  едва ли может разрешиться простым  возвратом их на прежние позиции»³³, - пишет он.

Он объясняет  «затишье» после роспуска тем, что  «все важнейшие партии и организации, ведущие освободительную борьбу, не в состоянии сейчас предложить с достаточной уверенностью сколько-нибудь определенных тактических планов».

Вместе с  тем, подчеркивая, что считает тактику   ошибочной, Пешехонов считает, что  они  правы, когда желают начать с правительства.

«Только таким  путем народ может взять свою волю...Считаю к-д неспособными «взять»  волю, хотя они и знают где она  находится. Они ведь «на почве  права ведут борьбу за право», они  рассчитывают получить власть на законном основании»³⁴, - говорит Пешехонов.

 В целом,  тактический кризис, о котором  он пишет, заключается, по его  мысли, в «неосуществимости плана,  в основе которого лежал расчет  на неорганизованное «общее выступление». «Сознание этой неизбежности  неизбежно должно было явиться в среде революционных партий, и они не остановились теперь как бы на распутье. В связи с этим заминка произошла в общественной борьбе. Остановка продлится недолго и революционные силы двинутся»³⁵,  -заключил он.

Между тем, в  августе 1907 года, он, имея возможность взглянуть на события на расстоянии, отметит, что после роспуска Думы II созыва 3 июня 1907 года «зыбкость русской «конституционной почвы» и призрачность водруженного на ней «парламента» обнаружилась с такою очевидностью, что даже конституционалисты усомнились в существовании конституции»³⁶.

Он отметит, что ее попросту нет в России, а объединения «конституционалистов»  и «революционеров» не произошло.

Пешехонов будет  тщательно анализировать выступления  партий, отмечая, что «после программных  формулировок, чем, по преимуществу, заинтересовалась публика в 1905 году, наступила полоса тактических изысканий», и все партии перенесли свои агитации с программы на тактику.

ОБ ИТОГАХ РЕВОЛЮЦИИ

Как уже упоминалось  выше, Пешехонов видел в русской  революции исключительное предназначение. Но уже приближаясь к подведению итогов революции, публицист задавал себе попутные происходящим событиям вопросы, которые попросту развенчивали происходящие «обновления». Уже здесь мы видим, что надежды на революцию, которая должна была совершить положительный переворот в сознании и самой жизни, не оправдались.

Так, в номере за октябрь 1907 года Пешехонов пытается ответить на вопрос:  будет ли третья Дума правительствующей? Он отмечает, что Третья Дума будет «господской», ведь в ней, по его словам, «от некоторых местностей представительство будет даже барским» ³⁷. Но сделает ли это ее правительствующей? На основе примеров, шаг за шагом, Пешехонов подводит читателя к пессимистичным выводам.

Он пишет, что, во-первых,  для того, чтобы  Дума была правительствующей, недостаточно собрать «господ» в Таврическом дворце;  - «нужно их собрать в определенной пропорции». Соблюдена ли пропорция? Насколько точно Третья Дума выражает соотношение сил в среде самих правящих классов? На эти вопросы публицист пытается ответить. И что же получается на деле? Интересы отдельно взятых в Думу представителей не всегда буду отражать чаяния всей их прослойки,  при этом, по словам Пешехонова, «нельзя быть уверенным, что думская равнодействующая совпадет с той линией, по которой считает возможным и нужным идти правительство»³⁸.

Интересно, как  образно описывает Пешехонов  происходящее. «Бывает иногда так, что  ветхозаветная семья строит себе дом в новом стиле. Такой же дом с ветвхозаветными хозяевами  по-видимому представляет сейчас государственное здание России: жизнь по-прежнему будет идти с заднего крыльца, а не через парадный ход, каковым является Дума. Нет поэтому ничего мудреного, что  в один прекрасный день, во избежание соблазна, хозяева этот ход просто-напросто заколотят»³⁹, - говорит он.

Наибольший  интерес вызывает его материал, можно  сказать, подытоживающий революцию, в декабрьском номере за 1907 год.  Пешехонов приводит сразу несколько доказательств того, что «обновленный» строй не принес положительных перемен. В частности, это касается вопроса налогового обложения.

Так, Пешехонов  критикует деятельность министра финансов Коковцева, который, по его словам, то и дело ссылается на западный опыт, оправдывая угрожающие данные сметы  российских доходов и расходов. «Народные прибытки падают, а госрасходы растут», отмечает автор.

«Громадные  размеры русского государственного бюджета при крайне низком состоянии  производительных сил страны и экономического положения населения уже давно  обращали на себя внимание, а необычайно быстрый рост госрасходов, обнаружившийся в особенности с начала 90-х годов – с той самой поры, как начались голодные годы – для всех, кто смотрел прямо в глаза действительности, представлялся прямо угрожающим»⁴⁰, - пишет автор.

Пешехонов добавляет, что «теперь мы живем в «обновленном» строе, пережили тяжелую внешнюю войну и великую внутреннюю смуту, в народном достоянии, несомненно, произошел громадный ущерб». При этом он с горечью отмечает, что   «государственный механизм и в обновленном виде продолжает работать по-прежнему: все в больших и больших размерах разбрасываются народные деньги».

 «Государство  не может позволить себе в  настоящую минуту такой роскоши,  как отказ от того или иного  вида своих доходов. В качестве  утешения министр финансов и  по этому случаю преподнес стране «непреложную истину»: «ни в одной стране мире не наступила еще пора налогового отдыха». Раз это так, то, понятно, и у нас его нету. «Нету…и не жди – и не будет» - вот, в сущности, что сказал 27 ноября министр финансов России»⁴¹, - пишет автор.

Пешехонов в  своих материалах нередко использует различные яркие, так, например, сравнивает Россию с «забытой деревней», которая уже многократно надеялась на спасение со стороны некоего барина, который придет «и всех рассудит».

 «Дважды  уже как будто облачко поднималось на дороге и дважды «забытая деревня - всматривалось в него, не барин ли едет. Ребятишки уже хлопали в ладоши: едет! едет!...Но то была ложная тревога. Теперь барин приехал…Настоящий барин – «господская» дума. Встречу ее с министром финансов мы уже видели и что она скажет России, предугадать нам не трудно.  Она, очевидно, повторит то, что уже сказал бурмистр Коковцев: « и не жди - и не будет!»⁴², - пишет Пешехонов.

При этом он утверждает, что власть и не подумает  о  народе, когда в очередной раз придется тратить деньги на то, чтобы «отмстить неразумным хазарам». Хотя, по словам Пешехонова, «денег и на старые потребности еле хватает»⁴³.

Интересно, что  ранее Пешехонов настаивал на том, что революция должна способствовать тому, чтобы  наладить «обмен веществ» в социальном организме, уменьшить «количество жизненных соков», поглощаемых за счет народа. Как видно, как раз-таки этот пункт не был в итоге выполнен.