Профессиональные качества журналиста

соответствии   с   представлениями   общества   о   необходимом    характере

журналистского   продукта    в    профессиональной    журналистской    среде

поддерживались, поощрялись те проявления  личности,  которые  способствовали

созданию такого продукта, а значит, и  укреплению  престижа  и  благополучия

членов  журналистской  общности.  Проявления  личности,  служившие   помехой

решению данных задач, естественно  порицались и осуждались.

    Но разнонаправленность  общественных требований к продукту,  усилившаяся

в результате того,  что  журналистика  включилась  в  управленческий  контур

регулирования жизнедеятельности  общества, не могла  привести  к  различности

критериев качества  продукта.  Из-за  этого  возник  разнобой  и  в  оценках

личностных проявлений  его  создателей.  Поскольку  членов  профессиональной

общности  журналистов  характеризовал  разный   уровень   морали,   подобная

размытость критериев  и  оценок  профессионального  поведения  оборачивалась

фактором риска. Причем не только для журналистского  сообщества,  но  и  для

общества в целом: ведь оно могло получить в таких  случаях  от  журналистики

«дисфункциональный продукт», обладающий вредоносной силой.

    Именно  это   обстоятельство  и  вызвало   в  жизни   процесс,   которому

предстояло стать постоянной линией борьбы журналистского «цеха» за  единство

профессионально-нравственной позиции в своих рядах, а  вместе  с  тем  и  за

незыблемость общественного  значения  журналистики,  за  высокий  престиж  и

авторитет профессии, процесс  кодификации норм поведения  и  внутригруппового

контроля за их соблюдением.

 

          2. Особенности формирования журналистской  этики в России.

    Начала кодификации  норм можно считать, с одной  стороны,  свидетельством

возникновения   профессионально-этических   воззрений,   а   с   другой    –

подтверждение  того,  что   наконец-то   завершилось   продолжавшееся   века

формирование   профессиональной   журналистской   морали,   и   она   начала

функционировать с достаточной  степенью результативности. Но это  относится  к

тем странам, где  шло  естественное  развитие  цивилизации,  без  деформации

переплетенных контуров регулирования  общества как  кибернетической  системы.

Россия не входит в это  число.

    Ведущие идеологи  Коммунистической партии, претендовавшие  на  признание

марксистско-ленинского учения подлинно научным и потому единственно верным,

дали  впечатляющий  анализ  истоков  несправедливого  распределения  благ  в

обществе.

    На этой основе  они выработали социальную утопию, весьма соблазнительную

в  качестве  практической  программы  переустройства   общественной   жизни.

Полигоном испытания этой программы выпало стать нашей  стране.  С  1917  года

ее развитие стало определяться  превышением  роли  субъективного  вектора  в

объективных процессах  функционирования  социума,  заметной  произвольностью

вмешательства человека в  естественноисторические механизмы. Это сказалось  и

на отношениях с природой и на организации жизни людей. На  1/6  части  Земли

возникло руководимое  Коммунистической партией  государство,  ориентированное

на   осуществление    задуманной    идеологами    программы    общественного

переустройства, предполагающей направленное формирование определенного  типа

личности («коммунистическое  воспитание»).  В  этой  программе  было  немало

ценных с точки зрения развития  общества  идей,  в  том  числе  относительно

моральных отношений, но намерение  «осчастливить человечество во что было  ни

стало» изначально было чревато  насилием и несло  в  себе  угрозу  деформации

общественной морали –  механизма,  основанного  на  доброй  воле  индивидов.

Именно поэтому для  реализации  властных  функций  государства  потребовалась

развернутая командно-административная система, снабженная  мощным  аппаратом

принуждения, направленного, главным образом, на инакомыслящих.

    Пресса в этих  условиях  превратилась  в   «подругного  партии» -  стала

составной частью административно-командной  системы,  и  это  на  десятилетия

фактически   вывело   журналистский   корпус   России   за   рамки   мировой

профессиональной    общности    журналистов.    Профессионально-нравственные

отношения   были   настолько   трансформированы    партийной    зависимостью

журналиста,    что    потеряли    самостоятельное    значение. Содержание

профессионального долга  работников прессы в Уставе  Союза  журналистов  СССР

определялось исключительно  задачами,  которые  ставила  перед  собой  КПСС,

практически без  учета  специфики  журналистики[8].  Ни  о  каких  кодексах,

декламирующих  моральные принципы  профессионального поведения советского

журналиста,  до  конца  80-х  годов  речи  не  велось.  Зачастую  оставались

неизвестными в среде  сотрудников наших редакций и  международные  документы,

имевшие отношение журналистской этике. Профессиональная  этика как учебная

дисциплина считалась  несовместимой  с  принципом  партийности  журналистики,

определившим ее функционирование, и в учебных планах отсутствовала.

    Если  учесть,  что  законодательства  о   печати  до  1991года  тоже  не

существовало, то можно представить  себе,  сколь  трудно  было  отечественной

журналистике  сохранить  верность  своему   исконному   предназначению,   не

утратить определяющие черты  профессии. В случаях, когда журналисты  решались

работать в соответствии со своим представлением  о  профессиональном  долге,

от   них   требовались   поистине   героические    усилия    и    недюжинная

изобретательность для того, их материалы могли увидеть  свет.  Однако  такие

примеры немногочисленны. В  большинстве  своем  представители  журналистского

«цеха» приспосабливались  к обстоятельствам, иронизируя на  предмет  нередких

расхождений своей практики с требованиями общей морали.

    Ориентация на  гласность и плюрализм, заявленная  в 1985 году в  качестве

доминанты  новой  политической  линии  властных  структур  СССР,  объективно

означала для журналистики возвращение ей  права  быть  самой  собой.  Пресса

вышла  изпод  гнета Коммунистической  идеологии.  Свобода слова,   свобода

творческого  самовыражения  была  не  просто  провозглашена,  а   закреплена

законодательно.  Но  она-то  и   оказалась   первым   серьезным   испытанием

профессионально-нравственной   зрелости   нашего   журналистского   корпуса.

Обнаружилось, что в этом плане  ты  изрядно  отстали  от  коллег  из  многих

стран. Журналисты российской прессы начали то и  дело  выходить  за  границы

этического   коридора,    которым    определяется    свободное    творческое

пространство. Свобода  слова  все  чаще  стала  оборачиваться  журналистским

произволом  –  такой  формой  профессионального  поведения  в   тексте   или

профессиональном общении, при  которой  оно не  согласуется ни  с нормами

морали, ни с интересами общества, ни с чем, кроме личного «хочу».

    В чем же  именно выразилось отставание?

    Процесс кодификации  профессионального эпоса журналистов,  начавшийся  в

демократических  государствах   в   ХХ   веке,   сопровождался   интенсивной

деятельностью по  контролю  за  соблюдением норм  со  стороны редакционных

коллективов.  К  концу  века  этот  процесс  привел  к   отчетливо   видимым

результатам.

    Во-первых,  «отстоялся»,  «выпал  в  осадок»   пласт   профессионально-

нравственных представлений,  в  которых  отражаются  объективно  сложившиеся

обязанности  журналистики  в  обществе  и  объективно  необходимые  качества

продукции  журналистики,  о  чем  говорит  содержание   кодексов,   принятых

международными  журналистскими  организациями  и  отдельными   редакционными

коллективами.

    Во-вторых, определились  алгоритмы действия  профессиональной  морали  и

формы  влияния  профессиональной   общности   на   своих   членов,   о   чем

свидетельствуют   множественные   прецеденты   из   практики   журналистских

организаций в различных  странах мира.

    В-третьих, в  общих  чертах  обозначился   своеобразный  профессионально-

нравственный  облик  журналиста.  Для  него  характерны  достаточно  высокий

уровень общей моральности, глубокая преданность  профессиональному  долгу  и

острое чувство профессиональной ответственности. В этом можно  было  не  раз

убедиться, наблюдая  работу  зарубежных  коллег  в  нашей  стране  во  время

чрезвычайных  собраний  (путч  1991года,  октябрьские  события  1993   года,

вооруженный конфликт в Чечне).

     Сказанное  не означает, что ситуация журналистики  мирового  сообщества

приобрела  благородный   характер   и   редакционные   коллективы   навсегда

избавились  от   неумелых,   недобросовестных   сотрудников,   а   конфликты

морального  свойства  полностью   исчерпали   себя.   Дело   в   другом:   в

журналистских  кругах   установился   профессионально-нравственный   климат,

стимулирующий  уважительное  отношение членов  редакционных  коллективов к

профессиональным стандартам поведения. Журналисты  увидели  в  них  средство

укрепления престижа профессии  и своего личного престижа, упрочения  законным

путем своего  материального  благополучия.  Пренебрежение  профессиональными

стандартами становится при  таком положении  для  нарушителя  «себе  дороже»,

оборачивается существенными  потерями и в моральном, и в  материальном плане.

    Возможно, что  у таких  нарушений  этических   норм  имеются  и  причины,

лежащие более глубоко. Предположить это позволяет тот факт, что в подобном

отношении  к нормам  определенного типа  просматривается   общая   позиция

национального содружества  журналистов, а это уже повод  для размышлений.  Как

бы то ни  было,  и  в  американской  журналистике  формированию  устойчивого

профессионально-нравственного  климата уделяется самое пристальное  внимание.

В том же исследовании отмечается, что процесс формирования  представлений  о

журналистской этике в  США «подвергается воздействию  комплекса  факторов»[9]

и достаточно результативен.

    Мировому журналистскому  сообществу  присуща  еще   одна  довольно  ярко

выраженная  тенденция.  Для  тех   журналистов,   уровень   профессионально-

нравственной  зрелости,  которых  достигает   высшей   отметки,   следование

профессиональным   стандартам   становится   самоценным.    Профессионально-

нравственные мотивы  у  них  начинают  доминировать  в  структуре  мотивации

деятельности,  «перевешивая»  материальный  интерес,  так  что  в  ситуациях

морального выбора этичность  поведения  оказывается  предпочтительнее,  даже

если она не ведет к  экономическому успеху.

    Давая диагноз  проблемной ситуации, сложившейся  в российских СМИ, авторы

отчета об исследовании обращают внимание и на то, что  журналистам  по  всей

вероятности, не хватает  стратегий личного профессионального  выбора,  у  них

отсутствуют навыки принятия автономных решений в непростых профессиональных

ситуациях, когда надо полагаться на личную ответственность  или  собственный

риск.

    Государственная  власть отстранилась от протекционизма  рынку  прессы  и

материальной поддержки  СМИ, а в ответ на попытки журналистики утвердиться  в

качестве   независимого   критика   властных   структур   отработала   набор

политических,  экономических   и   административных   методов,   позволяющих

осуществить ощутимый нажим  на нее.  Союз  журналистов  России  вынужден  был

даже  обратиться  в  1997  году  к  общественности  страны  с   докладом   о

критическом состоянии российских СМИ, в котором, охарактеризовав  совместное

положение журналистов, специально подчеркнул:

    «… Нормой отношения  к журналистам становится насилие.  Участились случаи

нападения на них, издевательств  и оскорблений. В их адрес раздаются  угрозы,

множатся факты жестокой расправы с ними, вплоть до убийств»[10].

    При    такой    ситуации    профессионально-нравственное     возмужание

журналистского  «цеха»  нашей  страны  становится  вопросом   первостепенной

значимости.

 

            3. Профессионально-нравственные качества  журналиста.

    Что  такое   профессиональный   долг   журналиста?   Это   выработанное

содружеством журналистов  представление об  обязательствах  перед  обществом,

которые журналисты добросовестно  берут  на  себя,  сообразуясь  с  местом  и

ролью своей профессии  в жизни.

    Личностное самоопределение  профессионального долга рождает  убеждение  в

необходимости   лично   участвовать   в   выполнении   принятых    общностью

обязательств («Если не я,  то  кто?»),  а  в  итоге  ведет  к  возникновению

системы внутренних побуждений, устойчивых профессиональных установок.

    Содержание профессионального  долга современного журналиста  описано,  в