Вторая Мировая война

Пока правительства и штабы  Англии и Франции жили в призрачном мире «странной войны», в Германии завершались последние приготовления к кампании на Западе. Численность действующей армии к марту 1940 г. возросла до 3300 тыс. человек против 2760 тыс. в начале войны. Общие потери вооруженных сил до марта были незначительны — около 23 тыс. убитых. Еще в декабре 1939 г. было начато изучение возможности вторгнуться в Норвегию и Данию, 7 марта 1940 г. был отдан приказ о внезапном захвате этих двух стран. Цель операции заключалась в том, чтобы расширить исходные позиции для борьбы против Англии и обезопасить доставку шведской железной руды в Германию. Она планировалась с учетом возможностей немецкой «пятой колонны», имевшейся в Дании и Норвегии. План предусматривал внезапное и одновременное нападение на ключевые пункты этих стран 9 апреля. Поскольку до некоторых пунктов на севере Норвегии, в первую очередь Нарвика, морским путем нужно было добираться неделю, группы замаскированных германских кораблей со снаряжением и вооружением покинули свои порты уже в ночь с 2 на 3 апреля. Не осталась без внимания и психологическая подготовка: 5 апреля германский посланник в Осло пригласил видных норвежцев, в том числе членов правительства, на демонстрацию документального фильма о захвате Польши. Последние кадры были посвящены варварской бомбардировке Варшавы. Надпись гласила: «За это они могут благодарить своих английских и французских друзей». Гости разошлись в глубоком унынии. На рассвете 9 апреля план захвата Дании и Норвегии начал осуществляться. В порты этих стран внезапно вошли германские корабли, а на аэродромах стали приземляться самолеты с воздушно-десантными войсками. В Копенгагене, где никто не ждал нападения, германские солдаты уже в первый же час после вторжения беспрепятственно хозяйничали в городе. Они разоружили датских солдат, схватили и арестовали начальника генерального штаба и министра внутренних дел, а также английского торгового атташе, подвернувшегося под руку на улице. Датскому правительству был предъявлен «меморандум»: отдать приказ о капитуляции. На размышление давался один час. Германский посланник ожидал у королевского дворца с часами в руках. В 6.30 утра правительство капитулировало.

9 апреля германские корабли  вошли в порты Осло, Кристиансанна, Ставангера, Бергена, Тронхейма и Нарвика. Вторжение осуществлялось силами семи дивизий, им противостояла норвежская армия, строившаяся по милиционной системе и насчитывавшая не более 15 тыс. человек. Через 48 часов после начала операции все основные порты Норвегии были в руках гитлекровских войск, которые начали продвижение в глубь страны. Норвежское правительство, бежав из Осло, призвало страну к войне против Германии. Однако сопротивление вторжению организовывалось наспех, с неизбежными промахами. Все это еще более увеличивало и без того превосходящую мощь врага. Вечером 9 апреля по радио выступил Квислинг, глава норвежской национал-социалистической партии. Он объявил себя премьер-министром, отменил распоряжение правительства о проведении всеобщей мобилизации и призвал сотрудничать с немцами. Отныне предателей, ставших на службу Германии в оккупированных странах Европы, стали называть «квислингами».

Внезапное нападение на Данию и  Норвегию явилось ударом грома средь  ясного неба. Особенно непостижимым представлялся  захват немцами Нарвика — под носом британского флота! В правительственных ведомствах Лондона и Парижа просто отказывались верить собственным ушам. Чемберлен «уточнил» в выступлении в палате общин: «Как мне кажется», немцы захватили не Нарвик, а Ларвик — небольшой порт у входа в Осло — фьорд. В Париже Рейно со своими ближайшими помощниками тщетно искали на побережье Норвегии какой-нибудь другой Нарвик. Тем временем законное норвежское правительство обратилось к Англии и Франции за помощью. Английские войска должны были действовать по директиве, отданной за месяц до этих событий при подготовке помощи Финляндии, с тем только отличием, что теперь им предписывалось не переходить шведской границы.

15 апреля был высажен английский  десант у Нарвика, 16—18 апреля последовали высадки в Центральной Норвегии, в Ондальснесе и Намсусе (южнее и севернее Тронхейма). От занятия Тронхейма вскоре пришлось отказаться: господство немцев в воздухе свело на нет британское превосходство на море. Флот не решился подойти к берегу под угрозой удара с воздуха. Наступление на Тронхейм вскоре захлебнулось, и пришлось 2— 3 мая эвакуировать высаженные в Центральной Норвегии войска. К горечи поражения примешивалось осознание того, что англичанам не удалось наладить контакта с норвежцами. Последние обвиняли англичан в недостаточно эффективной Помощи, первое считали, Что норвежская армия оказывает недостаточно сильное сопротивление. Борьба в районе Нарвика затянулась, здесь действовали английские, французские и польские войска. 28 мая они даже овладели развалинами Нарвика. Но это была призрачная победа, общая обстановка на фронтах требовала немедленно развязаться с кампанией на севере Норвегии. К 8 июня все высадившиеся у Нарвика войска были эвакуированы, а 10 июня капитулировала норвежская армия. При эвакуации английский флот понес тяжелые потери, был потоплен авианосец «Глориэс» и два сопровождавших его эсминца. Они унесли на дно 1515 жизней, что превысило все немецкие потери в Норвегии — 1317 человек убитыми.

«Битва за Англию»

Особенностью  германской стратегии было отсутствие долгосрочного планирования. Трофейные  германские документы не оставляют  сомнения, что до завершения кампании против Франции гитлеровцы всерьез  не занимались подготовкой вторжения  на Британские острова, даже на стации штабной разработки. Гитлер, по-видимому, «просмотрел» на карте Ла-Манш, а  германское верховное командование было склонно рассматривать начальный  этап операций против Англии, если вообще они будут предприняты, как форсирование на широком фронте необычайно большой реки. Неожиданно быстрый крах Франции и легкая победа поставили гитлеровское руководство перед необходимостью без промедления принять решение относительно дальнейших боевых действий против Великобритании. К началу июля надежды на капитуляцию Англии пришлось оставить и 2 июля Гитлер отдает первую директиву о подготовке вторжения. Итальянские фашисты выразили горячее желание принять участие в высадке. Но гитлеровцы отклонили предложение Муссолини прислать итальянский экспедиционный корпус в составе 10 дивизий и 30 эскадрилий. Участие Италии в боевых действиях против Англии ограничилось присылкой авиационной дивизии (94 машины) в октябре и операциями итальянских подводных лодок в Атлантике начиная с сентября. Вторжение на Британские острова, не видевшие врага со времен норманнов, должно было вновь продемонстрировать миру мощь вермахта, способного сокрушить не только Францию — крупную сухопутную державу, но и повергнуть Великобританию — оплот морской мощи коалиции.

Хотя Гитлер не хотел делиться славой при разгроме Великобритании, неминуемый, как представлялось в Берлине, захват Британских островов и ликвидация центра Британской империи  вызывали у него опасения с политической точки зрения. 13 июня Гальдер записывает выступление Гитлера перед группой командующих: «Фюрера очень беспокоит проблема, почему Англия не желает пойти на мир. Как и мы, он находит объяснение в том факте, что Англия все еще возлагает некоторые надежды на Россию. Поэтому он рассчитывает силой заставить Англию пойти на мировую, Однако он делает это неохотно. Причина: если мы сокрушим Англию силой оружия, Британская империя распадется. Однако это не принесет выгод Германии. Мы прольем немецкую кровь только в интересах Америки, Японии и других».

16 июля принимается  окончательно военное решение  — готовить вторжение, зашифрованное  под названием — операция «Морской  лев».

Предварительное ознакомление с военными аспектами  вторжения немедленно вскрыло ряд  трудностей. Британский флот господствовал  на море, метеорологические условия  ограничивали выбор даты высадки, надежды  на то, что артиллерия с французского побережья сумеет прикрыть десантные  войска, при ближайшем изучении проблемы оказались преувеличенными, а господство в воздухе еще предстояло отвоевать  в боях с быстро растущей британской истребительной авиацией. Трезвая оценка этих военных факторов подрывала  в определенной степени веру в  конечный успех операции. Однако задача, по-видимому, могла оказаться не по плечу вермахту не потому, что  Англия была сильна сама по себе, а потому, что ее сопротивление основывалось на надеждах, связанных с существованием Советского Союза. Так рассудил Гитлер, отдавший 21 июля указание германскому  верховному командованию начать подготовку войны против СССР, которую, возможно, придется начать уже осенью 1940 г.

31 июля Гитлер  выступает на военном совете. Признав военные трудности вторжения  на Британские острова, хотя  и преодолимые, Гитлер заявил: «Мы должны уничтожить те факторы,  которые позволяют Англии надеяться  на изменения в обстановке»,  т. е. существование Советского  Союза и Америки. Ключ к решению  проблемы — разгром СССР, который  повлечет за собой крутое изменение  положения вещей на Дальнем  Востоке. Громадный рост мощи  Японии полностью прикует к  нему внимание Америки, которая  не сможет после этого оказать  помощи Англии. В конечном итоге,  заключил Гитлер, Англия держится  лишь в надежде на Советский Союз, последнему «достаточно только намекнуть, что он не хочет видеть сильную Германию, и Англия, как утопающий, хватающийся за соломинку, вновь обретет надежду, что обстановка претерпит различные изменения в какие-нибудь шесть—восемь месяцев. Однако если Россия будет сокрушена, последняя надежда Британии будет уничтожена. Тогда Германия будет властителем Европы». Выводы совещания — готовить вторжение против Англии и в то же время планировать на весну 1941 г. войну против Советского Союза — были стратегическим компромиссом. А поскольку условия погоды давали надежду на успех вторжения только в течение ближайших двух-трех месяцев, становилось очевидно, что удастся подготовить только ту кампанию, где время не являлось лимитирующим фактором, а именно — войну против Советского Союза. В свою очередь перенесение усилий Германии для войны на Востоке делали бесперспективной их высадку в Англии. Это и спасло Британские острова от угрозы гитлеровского вторжения.

Отныне, несмотря на серьезную подготовку флота, авиации  и гестапо(В случае успеха вторжения  английский народ ожидала тяжелая  участь. Все работоспособное мужское  население в возрасте от 17 до 45 лет  должно было быть вывезено на континент. Страна подлежала тотальному разграблению. Был назначен и будущий начальник  гестапо в Англии — штандартен-фюрер СС Сикс. Была определена и резиденция его штаба. Составлена «розыскная книга», в которой значилось 2700 лиц различных профессий, а также список «антигерманских организаций». Этих лиц, в их число были включены все члены английского парламента, предстояло арестовать в первую очередь, а соответствующие организации разгромить. Вблизи каждого крупного города должны быть созданы концентрационные лагери. ) для действий против Англии, главный элемент ударной мощи германской военной машины — сухопутная армия не считала эту операцию своей основной задачей. Штабы армии были заняты разработкой более широкой кампании на Востоке, а вторжение в Англию отступило на задний план и рассматривалось как неизбежный, но второстепенный компонент планирования и подготовки. С первых чисел июля 1940 г. началась переброска войск к границам Советского Союза. Директива Гитлера от 31 июля 1940 г. об увеличении армии до 180 дивизий была отдана, и это отмечено в самом тексте, в предвидении войны против Советского Союза. 9 августа главный штаб вооруженных сил отдал распоряжение о подготовке театра войны на Востоке. Широкое строительство железных и шоссейных дорог, прокладка линий связи, сооружение складов на подступах к Советскому Союзу в целях маскировки объяснялось необходимостью защиты в воздушной войне на Западе.

Независимо  от первоначальных военных намерений  Гитлера, план вторжения в Англию — «Морской лев» — самой логикой  развертывания германской военной  машины превращался лишь в средство маскировки, хотя и дорогостоящей, обширных военных приготовлений на Востоке.

Германские  танковые дивизии, прогрохотав по дорогам  Западной Европы, остановились перед  гигантским противотанковым рвом —  Ла-Маншем. Как форсировать его  достаточными силами, избежав или  предотвратив встречу с британским флотом? Над этой проблемой и ломали голову в германских штабах, планируя операцию «Морской лев». Перед германскими  штабистами лежали разведывательные сводки, оценивавшие вооруженные силы Англии в 39 полных дивизий. Хваленая германская разведывательная служба жестоко ошиблась — действительно, на бумаге значилось 27 дивизий и 14 бригад, но только три  дивизии были полностью оснащены и вооружены. Англия располагала  миллионами мужественных людей, готовых  защитить свои дома, но с вилами и  охотничьими ружьями. Не хватало  даже винтовок, в Дюнкерке было брошено 2300 орудий, 90 тыс. винтовок, 120 тыс. автомашин  и других транспортных единиц. Во Францию  в составе экспедиционного корпуса  было отправлено 704 танка, удалось эвакуировать — 25. Всего летом 1940 г. в Англии насчитывалось  едва ли 200 танков, многие из них учебные  и около 500 орудий. Как признавал Черчилль в речи на закрытом заседании палаты общин 23 апреля 1942 г., «в 1940 г. силы вторжения в 150 тыс. отборных солдат могли внести смертельное смятение в наши ряды». Первоначальные силы вторжения по плану операции «Морской лев» составляли 250 тыс. человек. Флот собрал достаточное количество судов и барж, чтобы высадить в первом эшелоне 90 тыс. человек и 650 танков, кроме того, намечалась выброска парашютных частей. В целом за шесть недель после начала вторжения через Ла-Манш намечалось перебросить 23 дивизии.

В ходе подготовки возникли острые разногласия между  тремя видами германских вооруженных  сил. Армия выступала за более  широкий фронт высадки, флот настаивал  на том, чтобы максимально сузить его. Гитлер взял сторону армии, заметив: предложения флота — «очевидное самоубийство, с таким же успехом  я мог бы послать солдат в колбасную  машину». Представители флота в  ответ указали, что при попытке  высадки широким фронтом войска вообще не достигнут британского  побережья. Геринг, командовавший военно-воздушными силами, считал, что одной авиации  окажется достаточным, чтобы поставить  на колени Англию. В результате командование ВВС не столько думало о поддержке  армии и флота, сколько разрабатывало  самостоятельные планы. Подозрительность Гитлера усугубляла трудности подготовки: он боялся, чтобы за его спиной не возникла оппозиция, поэтому штабных  совещаний на высшем уровне с участием представителей трех видов вооруженных  сил практически не проводилось. Гитлер, объявленный к этому времени  нацистской пропагандой «величайшим  полководцем всех времен», полагал, что высаживаться, быть может, вообще не придется, так как в Англии трудности войны приведут к волнениям  и устранению от власти правительства  Черчилля. Геринг горячо поддерживал  мнение фюрера, и 1 августа была отдана директива о ведении «воздушной и морской войны против Англии». На германские военно-воздушные силы возлагалась задача сломить волю Великобритании к борьбе.

13 августа  настал «Орлиный день», объявленный  Герингом. Германская авиация нанесла  массированный удар по британским  аэродромам, радиолокационным станциям  и завязала воздушные бои, стремясь  подорвать силы британской противовоздушной  обороны. Началась «Битва за  Англию» — месяц с небольшим  активных действий в воздухе.  Силы германской авиации в  этих боях составляли 1200 бомбардировщиков  и 1000 истребителей, англичане располагали  250 бомбардировщиками и 960 истребителями.  В ПВО Англии насчитывалось  около 1800 зенитных орудий. Бои  достигли большого ожесточения: 7 сентября 300 германских бомбардировщиков  бомбили восточный Лондон, ночью  при свете горящих пожаров  над городом появилось еще  250 бомбардировщиков. В эту ночь  тяжелые часы пережила не только  столица, но и вся Южная Англия: британское командование ожидало  с минуты на минуту высадки.  Войска стояли наготове, в церквах  звучал набатный звон — созывали  добровольцев. Последующие две недели  также прошли в крайней тревоге:  сведения, полученные от разведки, показывали большое сосредоточение  судов и барж в портах европейского  побережья.