Внутренняя политика Николая 1

подчинить себе общество, руководить его идейной жизнью, управлять его

настроениями. Он считал, что лучшая теория - "добрая нравственность", и дело

подданных "не рассуждать", а повиноваться. Однако начальственное "не

рассуждать" было уже недостаточно для того, чтобы заставить общество не

только повиноваться власти, но и служить ей не за страх, а за совесть.

По официальной доктрине, эффектно сформулированной министром народного

просвещения графом С. С. Уваровым (с 1833 до 1849 г.), в основе самобытной

русской жизни лежат три принципа: самодержавие, православие и народность.

Первым в "теории официальной народности", безусловно преобладающим,

являлось, конечно, самодержавие, которому все должно подчиняться не только

внешне, но и внутренне, не только за страх, а за совесть.

Самодержавие объявлялось основным устоем русской жизни, обеспечивающим якобы

величие и мощь России, отсюда преданность и служба ему объявлялась

гражданским долгом всех подданных.

Православие считалось основой духовной жизни народа, поэтому православная

церковь, подчиненная светской власти, являлась опорой самодержавия.

"Православие - одна из опор этой власти, отнюдь не та "внутренняя правда"

самостоятельной и авторитетной русской церкви, о которой мечтали

славянофилы, а вполне реальная система церковного властвования над духовной

жизнью "паствы", притом церковность -орудие политической силы самодержавия,

вполне покорное гражданской власти под управлением синодального обер-

прокурора".

В понятие "народность" вкладывалось отсутствие якобы социальной розни в

России, "единство" народа и "единение" его с царем. "...Под "народностью"

разумелся казенный патриотизм - безусловное преклонение перед

правительственной Россией, перед ее военной мощью и полицейской выправкой,

перед Россией в ее официальном облике, "в противоположность России по бумагам

с Россией в натуре", по выражению историка М. П. Погодина, перед Россией

декоративной, в казенном стиле, притворно уверенной в своих силах, в

непогрешимости и устойчивости своих порядков и умышленно закрывающей глаза на

великие народно-государственные нужды".

"Во внутренней жизни страны эта система "официальной народности" воплощает

полный застой органической, творческой деятельности и прикрывает агонию

разлагавшегося старого порядка. В отношениях международных она ведет к

выступлениям, полным чрезмерной самонадеянности, к политическому авантюризму,

который через перенапряжение сил страны, расшатанных внутренним кризисом,

увлекает государство к роковой катастрофе".

Новый университетский устав 1835 г. передавал руководство делом просвещения

в руки попечителей учебных округов (назначавшихся часто из генералов) и

ограничивал (но не уничтожал) университетскую автономию.

Сам министр просвещения граф Уваров был просвещенным человеком, и наука

могла жить под его "отеческим" попечением. По мнению ряда современных

исследователей, Уваров стремился не просто пресечь нежелательные тенденции в

духовном развитии страны, но и направить его в нужное русло, до известной

степени поощряя просвещение. В Московском университете в уваровскую эпоху

действовала блестящая плеяда профессоров - Т. Н. Грановский, Н. Д. Кавелин,

П. Г. Редкий и другие ("золотой век" Московского университета).

Рупорами правительственной идеологии были популярные журналисты Ф. В.

Булгарин и Н. И. Греч, издававшие газету "Северная пчела". Ф. В. Булгарин и

Н. И. Греч являлись нештатными осведомителями III Отделения.

Когда в 1830 г. кружок Пушкина, Дельвига и Вяземского стал издавать

"Литературную газету", то Булгарин, боявшийся конкуренции, стал яростно

травить газету. Сначала Булгарин не задевал самого Пушкина, но позже в

"Северной пчеле" напечатал против него грязный пасквиль. На это Пушкин

ответил следующей эпиграммой.

Не то беда, Авдей Флюгарин,

Что родом ты не русский барин,

Что на Парнасе ты цыган,

Что в свете ты Видок Фиглярин:

Беда, что скучен твой роман.

Правящая верхушка пыталась исторически и теоретически обосновать "теорию

официальной народности", придать ей национальную окраску,   вывести   "устои"

русской   жизни   из   особенностей   исторического развития России.

Наиболее обстоятельно эта теория была развита и обоснована в трудах

профессора-историка Московского университета М. П. Погодина. Он исходил из

противопоставления истории России и стран Западной Европы. В России, писал

Погодив, сложился особый тип власти, основанный на "единении" царя и народа.

И даже крепостное право у Погодина, который сам был в прошлом крепостным,

вызывает умиление, поскольку оно "сохраняет в себе много патриархального":

хороший помещик является "благодетелем" своих крестьян. Сохранение

самобытности России - залог того, что и в будущем Россия станет развиваться

не путем революций, как на Западе, а "мудрым попечением" самодержавной

власти.

Прямее, проще и воинственнее эту же концепцию проводил профессор литературы

С. П. Шевырев, который в своих писаниях резко противопоставлял "разлагающийся

и гниющий" Запад, одержимый "злым заразительным недугом, окруженный

атмосферою опасного дыхания" нашей "святой Руси", которая крепка "тремя

коренными чувствами" - самодержавием, православием и народностью.

Неотъемлемую черту идеологической доктрины "официальной народности" составлял

квасной патриотизм, призванный способствовать максимальному искажению

реальной действительности. Апофеозом его служат известные слова шефа

жандармов А. X. Бенкендорфа относительно прошлого, настоящего и будущего

России: "Прошедшее России удивительно, ее настоящее более, чем великолепно,

что же касается будущего - оно выше всего, что только может представить себе

самое пылкое воображение".

Другой точки зрения придерживался тонкий наблюдатель, французский

путешественник маркиз де Кюстин, путешествующий по николаевской России:

"Внешний порядок, царящий в России -лишь иллюзия; под ним таятся недуги,

подтачивающие государственный организм. Правительство, которое ничего не

стыдится, потому что оно силится все скрывать, и добивается этого, более

страшно, чем прочно; в нации - недомогание, в армии - отупение, во власти -

ужас, испытываемый даже теми, кто наиболее внушает страх, раболепство в

церкви, лицемерие у знатных, невежество и нищета в народе и Сибирь для всех,

- вот какою сделали страну необходимость, история, природа, Провидение,

намерения которого всегда непроницаемы...".

Особенно усиливается реакция в последнее семилетие царствования Николая I

(оно получило название "мрачного"). Европейские революции 1848-1849 гг.

напугали Николая I, который переходит к системе" безудержной реакции и

обскурантизма. Министром народного просвещения назначается мрачный

реакционер кн. Ширинский, Шихматов. Вводится строгий надзор над

университетским образованием; кафедры философии и других "вредных" наук

закрываются; вводится ограниченный комплект студентов - до 300 человек на

каждом факультете (кроме медицинского).

Невыносимым делается гнет цензуры, старающейся не пропустить на страницы книг

и журналов западной "заразы". Известный русский историк   С.   М.   Соловьев,

современник   этих   событий,   писал: "Фрунтовики воссели на всех

правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол,

грабительство, всевозможные беспорядки. Смотр стал целью общественной и

государственной жизни Все делалось напоказ, для того, чтобы державный

приехал, взглянул и сказал: "Хорошо! Все в порядке!" Отсюда все потянулось

напоказ во внешность, и внутреннее развитие остановилось".

                 ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В 1826-1856 гг.                

В течение всего царствования Николая министерством иностранных дел управлял

граф Карл Нессельроде. При Александре - дипломат по особым поручениям,

орудие личной политики императора по части секретных переговоров с

предателями Наполеона - Талейраном и Коленкуром, с 1816 г. - его статс-

секретарь по дипломатической части.

Как пишет русский историк А. Е. Пресняков: "При раздвоении русской внешней

политики между общеевропейскими тенденциями эпохи конгрессов и русскими

интересами в Восточной Европе, Нессельроде был носителем первых, как другой

статс-секретарь Каподистрия - вторых, по их связи с его греческим

патриотизмом".

Поворот к большей независимости русской политики в восточном вопросе,

происшедший в конце правления Александра I и усвоенный Николаем, был

сформулирован Нессельроде в первом же его докладе новому императору, где

умело разграничивались общеевропейские вопросы и непосредственные интересы

России.

Николай I дорожил этими принципами прусского монарха Фридриха-Вильгельма III

и Александра I, дорожил и Нессельроде как удобным и опытным сотрудником. Он

внимательно вчитывался в доклады Нессельроде, учился у него, но по существу

Николай I сам вел свою политику. Нессельроде называл себя "скромным орудием

его (Николая I) предначертаний и органом его политических замыслов".

Нессельроде стал вице-канцлером и государственным канцлером Российской

империи, но оставался все тем же статс-секретарем по дипломатической части.

Начало царствования Николая I ознаменовалось войнами в Закавказье, успешными

для России.

Причиной Турецкой войны (1828-1829 гг.) послужили греческие события. Еще во

время императора Александра I греки начали борьбу с турками за свое

освобождение и вызвали сочувствие в Европе к своему делу. Зверства турок над

греками и обаяние греческой культуры и истории вызывали в европейском

обществе широкое движение в защиту восставших греков. Но европейские

правительства, в том числе и русское, под влиянием тенденций "Священного

союза" долго не решались заступиться за мятежных греков перед их законным

монархом-султаном.

Император Николай I, вступая на престол, застал отношения России и Турции

очень напряженными, но все-таки он не видел необходимости воевать с турками

из-за греков. Он согласился лишь на то, чтобы совместно с Англией и Францией

принять дипломатические меры против турецких зверств и постараться примирить

турецкого султана с греками. Только в 1827 году, когда стало ясно, что

дипломатия бессильна, Англия, Франция и Россия условились силою прекратить

борьбу турок с греками. Соединенные эскадры, русская, английская и

французская, заперли турецкий флот, действовавший против греков, в гавани

города Наварина (древний Пилос на западном берегу Пелопоннеса) и сожгли его

после кровопролитной битвы (20-го октября 1827 года). Наваринская битва была

турками отнесена к враждебному влиянию русского правительства, и Турция

стала готовиться к войне с Россией.

Война началась в 1828 году. Русские войска перешли Дунай и осадили турецкие

крепости Варну и Шумлу. Взятие Варны позволило русским получать припасы

морем, при помощи своего флота, и открыло дорогу на Балканы. Но Шумла не

сдавалась и это осложняло действия русской армии. Только тогда, когда

русскому главнокомандующему, генералу Дибичу, удалось выманить турецкую

армию из Шумлы и нанести ей сильное поражение (у деревни Кулевчи), ситуация

изменилась к лучшему. Дибич двинулся за Балканы и взял Адрианополь, вторую

столицу Турции. В то же время в Закавказье (в азиатской Турции) граф Паскевич

взял турецкие крепости Каре и Ахалцих и после удачных боев с турецкой армией

занял город Эрзерум. Победы русских заставили турок просить мира. По

Адрианопольскому мирному договору к России отошли Анапа, Поти, Ахалцих и

Ахалкалаки. В результате было завершено присоединение Закавказья к России.

В 20-е годы XIX века Персия (Иран) добивалась пересмотра Полистанского

договора (1813 г.), требуя возвращения Талышского и Карабахского ханств. При

шахском дворе сложилась сильная антирусская группировка. Английские офицеры

обучали персидские войска. Персия получала из Англии оружие и боеприпасы.

В июне 1826 г. иранская армия под командованием Аббас-Мирзы вторглась в

Карабах. Началась вторая русско-персидская война (1826-1828 гг.). Небольшой

русский гарнизон крепости Шуша задержал продвижение персидской армии на 48

дней. Большую помощь русским солдатам оказывало местное население.

Главнокомандующий русскими войсками на Кавказе генерал Ермолов не располагал

достаточными силами для наступления и держался оборонительного плана до

прибытия подкреплений. Помощь пришла под начальством генерала Паскевича,

которому и было поручено главное руководство русскими силами. Паскевич разбил

персиян под г. Елизаветполем, взял важную крепость Эривань, перешел р. Араке,

овладел г. Тавризом и пошел на столицу Персии,-Тегеран. Персия запросила

мира. В феврале 1828 г. был подписан Туркманчайский мирный договор, в

заключение которого принял активное участие известный русский писатель и

дипломат А. С. Грибоедов. По этому договору ханства Эриванское и

Нахичеванское полностью вошли в состав России, границей между Россией и

Персией (Ираном) стала река Араке. В марте 1828 г. на территории обоих ханств

была образована Армянская область. После подписания Туркманчайского мирного

договора более 140 тысяч армян (христиан) прибыли в Закавказье из