Византия и крестовые походы

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Южный Федеральный Университет

Исторический  факультет

Кафедра Археологии, истории Древнего мира и Средних веков

 

 

Контрольная работа

«Византия и крестовые походы»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

студент ЮФУ

исторического факультета

2 курса 1 группы  ОЗО

Шкиль Е.Ю.

Проверил: доцент

кафедры археологии, истории

древнего мира и средних веков ЮФУ,

к. ист. н.

Ласкова Н.В.

 

 

 

Ростов-на-Дону

2010 г.

 

 

Содержание

Введение	3
1. Взаимоотношение  между западноевропейскими государствами и Византийской империей в преддверии крестовых походов	5
2. Постепенное  ухудшение отношений между Византийской  империей и Западом (до 80-х гг. XII в.)	9
3. Третий и  Четвёртый крестовые походы	17
Заключение	24
Список используемой литературы	25

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Эпоху крестовых  походов принято считать временем наиболее драматическим во взаимоотношениях между двумя цивилизациями: католическим Западом и мусульманским Югом. Тем не менее, в этом столкновении принимала участие также и  третья сторона – Византийская империя. Каждая из сторон являла собой свой конгломерат проблем и исторических задач, которые было необходимо решить. Для Западной Европы крестовые походы стали естественным продолжением цепочки событий, начавшихся, пожалуй, ещё при Карле Мартеле, конечной целью которых являлось окончательное утверждение своей культурно-исторической самости. Клюнийское движение, схизма 1053 года, реформы Григория VII и его борьба с Генрихом IV за инвеституру и, наконец, крестовые походы – все они служили важной цели: утверждению политического и культурного влияния Запада, превращение его в мощного и самостоятельного игрока на международной арене. Именно поэтому для исторической науки изучение эпохи крестовых походов очень важно; в это время Западная Европа делает первые, пуская и неудачные, попытки экспансии во «внешний» мир.

Кроме того, весьма большой интерес представляют взаимоотношения  крестоносцев с Восточной Римской  империей и мусульманскими государствами. В XI веке начинает в полной мере развиваться проблема столкновения цивилизаций – Католического, Восточно-христианского и мусульманского миров. И также не случайно Россия считала себя преемницей Византии (как самый очевидный пример – герб нашего государства – двуглавый орёл). В некоторой степени мы также получили от неё и проблему взаимоотношений с Западной Европой, что актуально и сейчас.

Проблема взаимоотношений  между крестоносцами и Византией  достаточной полно освещена  в  отечественной и зарубежной науке. Стоит отметить, что многие историки, главным образом XVIII-XIX веков довольно таки превратно освещали эти взаимоотношения. Особенно показателен был их взгляд на Византийскую империю, основоположником которого можно считать Эдварда Гиббона, считавшего Ромейскую державу – временем постоянного упадка. «Последний и самый длинный из этих периодов, - писал он, - вмещает в себя около шести с половиной столетий… заканчивая взятием турками Константинополя и пресечением выродившихся поколений монархов, не переставших носить титулы Цезарей и Августов… в котором давно позабыты были и язык и нравы древних римлян¹».

К счастью, в XX веке многие учёные поменяли свои взгляды на эти события. «Возможно, Византии и не удавалось жить в соответствии со своими высшими идеалами, - пишет другой историк, - но уж, конечно, она не заслуживает той репутации, которую приобрела… в основном благодаря Эдварду Гиббону²». И именно поэтому, несмотря на обилие материала по данной теме, нам следует во время нашего маленького исследования относиться к нему весьма критически.

В данной работе мы, безусловно, будем использовать ряд исторических источников, написанных в XI-XIII веках, как византийскими, так и западноевропейским авторами. Кроме того, мы также будем использовать исследования видных, главным образом отечественных, учёных, занимавшихся этой проблематикой, а также некоторыми Интернет-ресурсами.

Целью нашей  работы является раскрытие взаимоотношений  между Византией и крестоносцами, как один из важнейших этапов столкновения западноевропейской и византийской цивилизаций.

 

 

 

 

 

1. Взаимоотношений между западноевропейскими государствами и Византийской империей в преддверии крестовых походов

Мы можем  заметить, что никогда взаимоотношения  между Западной Европой и Византией  не были простыми. Начало этой конфронтации с лёгкостью может быть отнесено в незапамятные времена, когда ещё и самой Европы как культурно-исторического типа не существовало. Первые военно-политические, а не только на идеологической (религиозной) почве, столкновения двух христианских обществ мы можем отнести к IX веку, когда Византия по факту признаёт возникновение на Западе новой империи и затевается первый крупный идеологический конфликт, называемый «Фотиевой схизмой». Тем не менее, как справедливо замечает видный византолог Г.Г. Литаврин, со времён эпохи Юстиниана Византия и Запад практически не сталкивались друг с другом на почве экономических и территориальных интересов³. Но, наверное, по-настоящему две родственные цивилизации начинают конфликтовать с начала XI века, когда в Южной Италии начинают оседать выходцы из Северной Европы – норманны. Вскоре на Апенинском полуострове город за городом стал переходить в их руки. К 1045 г. у византийцев остались лишь Отранто, Бари, Бриндизи и Таренто⁴. С другой стороны те же норманны угрожали и Риму. Казалось, общая для папства и для византийских владений в Италии норманская опасность приведет к союзу Византии с папством. Уже велись переговоры об этом, когда в ход событий решительно вмешался византийский патриарх Михаил Кируларий. Кируларий закрыл подчиненные Риму церкви и монастыри в Константинополе. По его поручению болгарский архиепископ Лев направил епископам Италии послание, в котором объявил традиционное у латинян причащение опресноками и соблюдение субботнего поста ересью. В начале 1054 г. в Константинополь прибыли папские послы во главе с фанатичным кардиналом Гумбертом. Кардинал скорее диктовал свои условия, чем пытался найти основу для соглашения. Кируларий отвечал Гумберту тем же⁵.

В результате конфликт привёл к схизме, которая не привела к резкому изменению в соотношении сил. Не помешала она и дальнейшему развитию экономических и политических отношений Византии с западными странами. А. В. Бармин пишет в своей статье, что мнение о том, что раскол произошёл именно в 1054 году появилось не сразу, и в течении XI-XII вв. никто не вспоминал имена Гумберта и патриарха Кирулия, а в разрыв в сущности никто не верил⁶. Однако, всё же эта схизма обострила политическую обстановку на Балканах, активизировала деятельность католического духовенства на Адриатическом побережье, в Хорватии и Западной Сербии. Раскол 1054 г. стал для папства и западных государств сильнейшим пропагандистским средством против схизматиков — греков и славян, извлекаемым на свет всякий раз, когда нужно было оправдать враждебные им политические акции.

Конфликт папства с одной стороны с Византией, а с другой – с германскими императорами привёл к союзу Рима с норманнами, чей предводитель Роберт Гвискар, став герцогом Апулии и Калабрии, в 1059 г. признал папу римского своим сюзереном: он обязался платить ему ежегодную дань, предоставлять военную помощь и защищать неприкосновенность престола⁷.

В последующие  десятилетия католическая церковь  была затронута клюнийскими реформами. М. А. Заборов пишет: «…одной из непосредственных предпосылок крестовых походов  на Восток послужили церковные реформы XI века, они создали папству непререкаемый авторитет и заставили феодальный мир внимательно прислушиваться к голосу римского первосвященника⁸».

 В это  же время Византийская империя  переживала острый социально-политический  кризис. В 1046 г. Дунай перешли печенеги, на востоке активизировались турки-сельджуки, разгромившие ромейские войска в 1071 г. при Маницкерте, в 1054 г. в империю пришла чума, государство постоянно раздиралось гражданскими смутами. Пришедшему к власти в 1081 г. талантливому политику и военачальнику Алексею Комнину досталось тяжелое наследство. И естественно, несмотря на окончательную потерю владений в Италии, постоянную угрозу со стороны норманнов и европейского рыцарства, разлады с папским престолом, византийский император вынужден был искать союзников где только можно, как на Востоке, так и на Западе и даже среди половцев. В связи с изложенными событиями, историками разбирается обыкновенно известное в литературе послание Алексея Комнина к его старому знакомому графу Роберту Фландрскому. В этом послании император рисует отчаянное положение империи, говорит об убийствах и поруганиях христиан, детей, юношей, жен и дев, о том, что почти вся территория империи занята уже врагами и что в скором времени может пасть и Константинополь, и могут быть утеряны многие христианские святыни на востоке, с том числе и гроб Господень, если не подоспеет быстрая помощь с Запада. Этот документ, рисующий в столь ярких красках критическое положение Византии около 1090 года, вызвал в научной среде дебаты. Дело в том, что он дошел до нас лишь в латинской редакции. Мнения ученых разделились: в то время как одни ученые, считают послание подлинным, другие считают его подложным. Одним из сторонников подлинности данного документа был Ф. И. Успенский. Отсутствие греческих оригиналов он объясняет просто: «Нет ничего удивительного, что для патриотического чувства греческих писателей того времени прискорбно было вспоминать о тяжёлых обстоятельствах, связанных с посылкой на Запад подобных посланий; чувство гордости и осознание собственного достоинства не позволяли им приводить содержание грамот, посланных Алексеем Комнином в 1091 году⁹». Впрочем, многие современные историки полагают, что послание действительно имело место, но оно в латинском переводе, сделанном несколькими годами позже, было сильно искажено и приукрашено.

Стоит также  добавить, что даже несмотря на самое  отчаянное положение греков, переговоры между западным и восточным христианством  никогда не были однозначны. Например, ещё римский папа Григорий VII, видя тяжёлое положение Восточной империи, «…прибег к дипломатическим мерам. Летом 1073 г. он вступил в переговоры с василевсом Михаилом VII Дукой. Нужно, заявил папа в послании императору, возобновить древнее согласие между римской и константинопольской церквами. Однако притязания Рима встретили отпор в Константинополе¹⁰».

Из всего  вышеперечисленного мы можем сделать  вывод, что после церковных реформ, усиливших позиции церкви, Западная Европа на исходе XI века была на подъёме. В то же время Византийская империя переживала острый социально-политический кризис, который вынуждал её правителей искать союза с католической Европой и, прежде всего, с папством. Тем не менее, помощь эту византийцы рассчитывали получить в военной сфере без идеологического и политического подчинения римской церкви. Папский престол в свою очередь, решая ряд внешнеполитических задач, стремился к гегемонии не только внутри Западной Европы, но и вне неё, в том числе в Византии.

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Постепенное ухудшение отношений между Византийской империей и Западом (до 80-х гг. XII века)

Несомненно, та помощь, на которую рассчитывал Алексей I и крестоносное движение, достигшее Константинополя, оказались совершенно разными вещами. Огромные толпы (сперва простолюдинов, а затем и профессионального рыцарства) наводнили Византийские пределы. По М. А. Заборову, крестоносцев насчитывалось не менее 100 тысяч человек¹¹. Согласно Ф. И. Успенскому из столицы Ромейской державы «отправилось всего до 300 тысяч военных людей, кроме этого… в ополчении было ещё около 300 тысяч чернорабочих, женщин детей и других лиц, добровольно приставших к ополчению…»¹² А. Рамбо  пишет, что в походе участвовало 100 тысяч рацарей и 600 тысяч пехоты¹³. Вполне вероятно, что эти данные преувеличены, хотя сам Успенский здесь же признаёт, что невозможно точно определить количество крестоносцев, а А. Рамбо уточняет что столько шло в Святую землю «по преданию». В любом случае речь идёт если не о сотнях, то точно о десятках тысяч людей. Заборов приводит следующие данные относительно крестоносцев-крестьян, которые первыми достигли Константинополя: отряд северофранцузских крестьян во главе с рыцарем Готье Неимущим насчитывал 15 тысяч человек, около 14 тысяч включал отряд, предводительствуемый Петром Пустынником, 6 тысяч крестьян выступили под командованием Фульхерия Орлеанского, столько же шло из рейнских областей за священником Готшальком, примерно из двух тысяч состоял англо-лотарингский отряд¹⁴. Кроме того, крестьяне-крестоносцы потеряли около 30 тысяч в ходе движения по Европе¹⁵.

Естественно, такие толпы, иноземцев, а если касаться простолюдинов – то ещё и совершенно недисциплинированных, не могли не обеспокоить правительство Византийской державы во главе с Алексеем Комнином. Характерное отношение византийцев к европейскому христову воинству выразила дочь Алексея I Анна Комнина: «…их объединяла одна цель, и им во сне снилось, как они захватывают столицу; … лишь для вида они все отправились к Иерусалиму, на деле же хотели лишить самодержца власти и овладеть столицей¹⁶».

Учитывая многочисленность европейцев, их агрессивность и фанатизм, император вёл очень осторожную политику по отношению к крестоносцам, чередуя «кнут» и «пряник». Как пример терпения Алексея по отношению к крестоносцам можно привести цитату из «Алексиады» Анны Комниной: «Когда все, в том числе и Готфрид, были уже в сборе и когда все графы дали клятву, кто-то из знати осмелился сесть на императорский трон. Император стерпел это, не сказав ни слова, так как знал надменный нрав латинян¹⁷». Алексей Комнин проявил себя государственным деятелем, понявшим, какую грозную опасность несут с собой для существования его империи латиняне; поэтому главной его мыслью было переправить как можно скорее беспокойных и опасных пришельцев в Малую Азию, где они должны были делать то дело, за которым и пришли на Восток, то есть вести борьбу с неверными. После того как крестоносцы постепенно собрались в Константинополе, Алексей Комнин, рассматривая их ополчения как наемные вспомогательные дружины, высказал желание, чтобы он был признан главой похода и чтобы крестоносцы принесли ему вассальную присягу и дали обещание передавать ему, как их сюзерену, завоеванные крестоносцами области на Востоке. Крестоносцы исполнили это желание императора: присяга, хоть и не без эксцессов, была принесена и обещание дано. После этого Алексей поспешил переправить крестоносцев на азиатский берег. С помощью латинян византийцы захватили Никею, и на этом военное сотрудничество восточных и западных христиан благополучно закончилось. Византийцы, воспользовавшись европейскими армиями, вернув свои территории, не хотели помогать в завоевании Святой земли своим непредсказуемым «союзникам». Также и крестоносцы в большинстве своём не намерены были выполнять клятвы, данные императору перед отправкой в Малую Азию.

Крестовый поход, в результате которого были образованы Иерусалимское королевство и несколько отдельных латинских княжеств на Востоке, создал сложную политическую обстановку. Византия, довольная ослаблением турок в Малой Азии и возвращением значительной части последней под власть империи, была в то же время встревожена появлением крестоносных княжеств в Антиохии, Эдессе, Триполи, которые стали представлять собой для Византии нового политического врага. И уже в XII веке Византия не останавливается перед заключением союзов с турками. В свою очередь, крестоносцы, боясь опасного для себя усиления империи со стороны Малой Азии, точно так же заключают союзы с турками против Византии. Хотя бы уже в одном этом можно увидеть явное вырождение в XII веке самой идеи крестоносного движения.