Вечевые порядки

Таким образом, как необходимость соглашения почти  всех, так и возможность войны, в случае разделения – две стороны  одного и того же явления, взаимно  уславливающиеся и объясняющие одна другую. При неограниченной свободе отдельной личности и при слабости исполнительной власти, которые составляют характеристические особенности рассматриваемой эпохи, не было иного исхода, как соглашение всех, как война всех. Если соглашение последовало, волость находилась в состоянии мира, если нет – в состоянии «размирья» [5, с.57].

Следует еще  добавить, что даже и единогласные постановления вечевых собраний не отличались надлежащею прочностью и могли перерешаться под разными  влияниями. Постановление Белгородского веча в 997 г. Было отменено по предложению старца, не присутствовавшего на вече.

Строй древних  нарядных собраний во многих отношениях представлял большие несовершенства [3, с.127]. 

В сферу компетенций  вечевых собраний мог входить самый широкий спектр вопросов: от сбора средств для городского ополчения и найма военных отрядов до изгнания или избрания князя. Неясно лишь, всегда ли вече занималось подобными проблемами либо источники зафиксировали исключительные случаи, связанные, как правило, с серьезными социальными кризисами и катаклизмами [1, с.101].

Предметы ведомств вечевых собраний не могут быть вполне точно обозначены. По идее, любой  вопрос может стать предметом  рассмотрения на вече, так как полномочия народного собрания ничем не были ограниченны. Но практика вечевой деятельности показывает, что такое сложное учреждение не могло функционировать повседневно, по текущим вопросам государственной жизни. Только наиболее важные вопросы восходили на обсуждение и решение народного собрания [3, с.128].  

Вече, как основная форма быта, ведает все, кроме тех  предметов, которые передаются в  исключительное заведывание князей. К предметам последнего рода относятся: управление и суд. Это разделение является необходимым следствием и  характерной особенностью вечевого быта [5, с.66].

Главнейшая  деятельность веча составляет призвание князя. Существование права призвания доказывается: во 1-х, народным сознанием, которое проявляется в повторяющихся фактах призвания, и во 2-ых, условиями призвания, из которых видно, что призвание не переносило на князя права распоряжения столом после его смерти, что рано или поздно делало необходимым новое призвание.

Говоря о  праве веча призывать князей, нельзя сказать, что вече осуществляло свое право при всяком изменении в  распределении столов, что преемство  их определялось исключительно народной волею. Право веча иметь князя  по собственному призванию не всегда выходило победителем из этой борьбы, столы не редко занимались князьями не только без предварительного призвания, но и прямо против воли народа в силу военного превосходства князя [5, с.67]. 

Изгнание князя. Праву призваний князей соответствует  право населения удалять князей, почему-либо неугодных. Последнее обычно имело место лишь при наличности более желательного претендента на данный стол.

Вопросы войны  и мира. Население принимало участие  в военных походах в виде народного  ополчения. Это народное войско было совершенно обсобособленно от войска княжеского, княжьей дружины. Нередко оба вида войска действовали совместно, но возможны были случаи, когда военное предприятие велось силами одного княжеского войска, без содействия народного ополчения.

Законодательство и управление. Деятельность веча по этим вопросам поставлена на последнем месте, так как законодательная функция не обособилась в то время от текущих дел управления и суда и вовсе не играла той роли, как в наши дни. Вече, однако, могло входить в обсуждение и законодательных вопросов, что наглядно подтверждается судными грамотами Псковскою и Новгородскою, составленными на вечах. Компетенция веча проникла и в сферу судебной деятельности. Но участие в отправления правосудия народного собрания, отражавшего на себе все страсти партийной борьбы, едва ли могло представляться целесообразным и желательным. Вмешательства веча в дела внутреннего управления можно отметить, например, в случае назначения должностного лица, хотя в обычном порядке они назначались князем [3, с.132-135].

 

 

Заключение

Итак, подведя  итог, можно сформулировать некоторые  выводы относительно древнерусского веча как властного института.

Вече уходит своими корнями в древнейшую историю  славян. По вопросу о происхождении вечевых собраний у восточных славян определились четыре основных подхода: большинство исследователей усматривали истоки древнерусского веча в племенных собраниях; отрицали прямую преемственность А. Е. Пресняков, М. Б. Греков; полностью отказывались каким-либо образом связывать вечевые институты с доисторическим периодом В. О. Ключевский, С. М. Соловьев; особого мнения придерживался В. Л. Янин, генетически выводивший из наследия патриархального быта только веча городских концов.

Проблема социального  состава веча далека от своего окончательного решения. Большинство историков ХІХ – н. ХХ в. придерживались мнения о демократическом характере вечевых собраний. Однако в их взглядах имелись и определенные нюансы. Например, одни исследователи ( С. М. Соловьев, Н. И. Костомаров и др.) полагали, что правом участия в вечевых собраниях пользовались все взрослые горожане ( или члены городской общины). Другие историки ( А. Е. Пресняков, С. А. Корф) вели речь о праве участия в вечевых собраниях всех свободных жителей земли. Разновидностью данной точки зрения является взгляд, согласно которому вече – орган народовластия, в работе которого имели право участвовать лишь главы семейств (В. И. Сергеевич, К. Д. Кавелин). Особый взгляд высказывал Ключевский, согласно которому в вече учавствовали все полноправные граждане, однако принятием решений заправляла знать. Более осторожную позицию занимает исследователь И. Н. Данилевский. По его мнению,социальный состав веча изменялся во времени.

На ранних этапах развития государства городские  вечевые собрания существовали повсеместно. Позднее их судьба в разных землях была различной. Если на Северо-Западе вече с XII в. переживало своеобразный рассвет, то на Северо-Востоке оно, видимо, уже к концу XII в. прекратило свое существование. Впрочем, история веча в конкретных землях нуждается в более детальном изучении.

Что касается компетенции  вечевых собраний и функций древнерусских  князей, то практически общепринятым является право веча на призвание  князя в качестве защитника внешней  и внутренней безопасности земли-волости. В отношении же дальнейшего взаимодействия князя и веча имеются разногласия. Одни историки (А. Е. Пресняков, С. А. Корф) считали, что, заключив договор, вече оставляло за собой право верховного контроля над деятельностью князя. Другие, сверх того, наделяли вече, как верховный орган власти, правом законодательства, суда управления, решения вопросов внешней политики (В. О. Ключевский, В. И. Сергеевич, И. Я. Фроянов). Наконец, третьи полагали, что вся власть сосредоточилась в руках князя, который советовался с вечем только в особо важных случаях (С. М. Соловьев, С. В. Юшков). Исключением, по их мнению, представлял политический быт Новгорода, где князь был низведен до служебного положения.

Таким образом, несмотря на существенную работу, проделанную  исследователями в сфере происхождения, социальной природы, компетенции вечевых собраний и вечевого уклада в целом, еще не найдено полное и окончательное решение. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость новых исследований, объектом которых будет выступать вече – один из наиболее ключевых институтов социально-политической структуры Древней Руси.

 

 

 

 

 

Список  литературы

1. Данилевский, И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (ІХ – ХІІ вв.) / И.Н. Данилевский. – М.: Аспект пресс, 1999. – 398 с.

2. Древнейшие государства Восточной Европы. – М.: Восточная литература, 2006. – 437 с.

3. Дьяконов, М.А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси / М.А. Дьяконов – СПб.: Право, 1907. – 489 с.

4. Петров, А.В. От язычества к Святой Руси. Новгородские усобицы / А.В. Петров. – СПб.: Издательство О. Абышко, 2003. – 351 с.

5. Сергеевич, В.И. Вече и князь / В.И. Сергеевич. – М.: Типография А.И. Мамонтова, 1867. – 413с.

6. Сергеевич, В.И. Древности русского права: в 3 т. / В.И. Сергеевич – М.: Зерцало, 2006. – 500 с.

7. Советская историография Киевской Руси. – СПб.: Наука, 1978. – 279 с.

8. Творогов, О.В. Древняя Русь / О.В. Творогов. – СПб.: Наука, Петербургская фирма, 2001. – 216 с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Минск, 2011