Усадьба Рай и ее обитатели

 осенью 1918 года усадьба была экспроприирована. Дети подготовили ее к тому, что это неизбежно. У большинства из них уже была почва для жизни в новых условиях. К тому же именно у них этот процесс шел довольно цивилизованно, не под лозунгом «Грабь награбленное», а того, что все должно стать народным достоянием. Все взятое регистрировалось, рукописи В.А. Вонлярлярского были действительно переданы в архив (что теперь подтвердилось), возможно и вещи где-то в музеях дополняют интерьеры, соответствующие времени, без указания, чьи они (но в смоленских музеях их нет). Облегчало положение и то, что многие из крестьян сочувствовали им. Но даже те из них, кто считали, что справедливость восторжествовала, вряд ли хотели быть исполнителями этого акта. Однако их вовлекла местная власть, и они вели подводы с барским добром. Для всех присутствующих детей памятным остался момент: когда все уже было готово к отъезду от усадьбы, барыня вдруг засуетилась в поисках своей сумочки и дала мужикам «на чай». А оценив комизм ситуации, оправдывалась перед детьми: «Ведь они не виноваты».

Марии Михайловне суждено было прожить всего полгода, которые были самыми голодными в Смоленске в тот период. Она была оставлена преподавателем немецкого и французского языков в своей гимназии, было сохранено право проживания на казенной квартире (только уплотнили), т. е. возможность выжить была вполне реальной. Но, похудев до трех пудов (48 кг) веса, она умерла в неполные 49 лет после желудочно-кишечной операции в связи с обострением «хронического заболевания» в 1919 году на Пасху. Похоронная процессия в Рай была очень большой: она состояла из учениц, их семейных, коллег, детей, друзей детей и, конечно, крестьян, которые несли свою «Гурчиху» в последний путь.

  В 1918 г. имение Рай было национализировано, в усадьбе поначалу разместился дом для престарелых, а затем она стояла заброшенной. В 1930-е гг. здание в урезанном виде (без колонн) было перевезено в село Сож и приспособлено под школу. Сохранявшийся более полувека кабинет писателя В. А. Вонлярлярского в 1918 г. был ликвидирован. Пропала богатейшая библиотека, многие произведения искусства, старинная мебель. Рукописи, портреты, письменный стол и некоторые личные вещи писателя родственникам удалось увезти (почти все рукописи ныне хранятся в Смоленском госархиве, портрет писателя работы М.О. Микешина - в Пятигорском музее М.Ю. Лермонтова).

   От старой усадьбы сохранились Казанская церковь и колокольня (переходная галерея утрачена) в запущенном состоянии, без кровли, окон и полов; деревянное здание церковно-приходской школы (в нем размещается медпункт); остатки старинного парка (126 деревьев, из них 96 - липа мелколистная, 24 - дуб летний, 6 - береза бородавчатая и др.) и прилегающий к нему пруд; рядом с церковью находится родовое кладбище (надмогильные памятники утрачены), где похоронен писатель В. А. Вонлярлярский, его родители, жена, дочь и др.

Рай

Рай вошел в историю и как сельцо, и как усадьба, и как село, и как «Райский сельсовет». Он сохранил это название, на удивление, в советское время. Это не могло не обратить внимания каким-то образом попавшего туда корреспондента «Известий» И. Огнева в январе 1991 года. В связи с этим появилась статья «Остановка в Раю», иллюстрированная фотографиями райских доярок, остова церкви и старейшины села. И. Огнев не пишет об усадебных корнях советского Рая, а, в основном, о проблемах «райской жизни» в виде намеков на цивилизацию. Администрация совхоза Миловидова (соседнее село), к тому времени набравшего силу, пыталась улучшить жизнь, а в дальнейшем дошла и до корней усадьбы.
Выбор места для смоленского Рая был не случайным. Это одно из самых живописных мест, расположенное всего в 7 верстах от Смоленска. А заслуга основателя в том, что архитектурный ансамбль очень удачно вписался в местный ландшафт. Фотографии дома, церкви, липовой аллеи, березовой рощи сохранились.

Усадьба

Есть и мнения специалистов (это все тот же сборник Общества изучения русской усадьбы 1928 года): по данным, изложенным в статье, усадьба создавалась с 1808 по 1818 годы (с перерывом лишь во время войны 1812 г.) Территория усадьбы примыкает с востока к селу. Имение принадлежало старинному дворянскому роду Вонлярлярских. В 1813-1814 гг. был построен деревянный дом, архитектурной особенностью которого был «великолепно разрешенный портик, образованный шестью деревянными колоннами, весьма тонкой работы деревянными базами и ионическими капителями». Архитектор неизвестен. А с 1814 года заложена была каменная церковь во имя Казанской иконы Божьей Матери (по проекту губернского архитектора М.Н. Слепцова). 

Усадьба расположена на участке неправильной формы, сильно вытянутом с северо-запада на юго-восток. Почти всю северную половину территории занимает обширный пруд протяженностью до 700 м, расширяющийся к востоку. У южной границы комплекса, на пологом подъеме, в запущенном парке находится Казанская церковь, построенная по проекту губернского архитектора М.Н. Слепнёва в 1814-18 гг. Усадьба, принадлежавшая к ярким ландшафтно-архитектурным комплексам русского классицизма, все жилые и хозяйственные постройки утратила. Парк расположен по обоим берегам пруда. Главная часть находится между южным берегом, подъездным путем вдоль него и дорогой на Смоленск. Наиболее высокую точку рельефа занимает здание церкви. Посреди парка - обширная поляна, вытянутая вдоль пруда. По ее периметру располагаются куртины из лип и дубов, а также одиночные акцентированные сосны.
Более ранние фрагменты регулярной части (18 в.) - отрезок липовой аллеи к юго-западу от церкви и березовый боскет к востоку от нее. Берега пруда, ограниченного с востока дамбой, окаймлены ландшафтным парком (нач. 19 в.), с преобладанием березы и дуба, дополненных старыми ивами по северному берегу и у плотины.

Казанская церковь

Церковь Казанская остается доминантой усадьбы. Она хорошо обозрима издалека благодаря колокольне, которая первоначально стояла в стороне от храма, а позднее была связана с ним переходом, ныне утраченным. Не сохранились и четырехколонные портики на северном и южном фасадах церкви. Кирпичные стены оштукатурены.
Это один из самых оригинальных памятников зрелого классицизма в Смоленской обл., обладающий редкой гармоничной соразмерностью форм, исполненных с большим изяществом и строгой точностью. Октогон храма с чередованием граней по ширине завершен широким световым барабаном с главкой на полусфере купола. Пластическую выразительность основного яруса усиливают глубокие экседры на его суженных диагональных гранях. Крупный масштаб портиков оттеняли меньшие колонны по сторонам экседр в диагональных гранях октогона.
Архитектурные массы колокольни последовательно облегчаются по вертикали, и стройный третий ярус имеет форму восьмиколонной беседки. Весьма разнообразен декор колокольни: ионические колонны, поставленные попарно перед диагональными гранями второго яруса, тосканские колонны по сторонам проемов в том же ярусе, несущие антаблемент, стройные ионические колонны третьего яруса, объединенные вверху широкой перемычкой с круглыми отверстиями над интерколумниями.
Внутри храма барабан, перекрытый куполом, опирается на четыре пилона сложной конфигурации. От основания барабана поднимается второй, декоративный, купол, с круглым световым кольцом в шелыге и меньшими треугольными отверстиями по периметру. В помещениях, охватывающих подкупольный квадрат с юга, запада и севера, располагались деревянные хоры. Винтовые лестницы на них проходят в толще западной стены. На уровне хоров эти помещения соединялись переходами внутри западных пилонов. Проходы освещались через овальные проемы в парусах. На коринфские колонны опираются арки, украшенные лепными кессонами с розетками - по аналогии с живописной гризайльной декорацией внутреннего купола.

Об ее достоинствах в 1928 году ничего не написали, зато в 1987 году вышел каталог архитектурных памятников Смоленской области (изд. в Москве), в котором подробно описываются архитектурные особенности храма – «оригинального памятника зрелого классицизма в Смоленской области, обладающего редкой гармоничной соразмерностью форм, исполненных с большим изяществом и строгой точностью». Обращала на себя внимание колокольня с последовательным облегчением форм по вертикали, стройный третий ярус которой имел форму восьмиколонной беседки. Именно она, эта беседка, видимо, и олицетворяла для какого-то пришельца на Смоленщину (представителя советской власти) пресловутое злое прошлое. И он решил ее уничтожить. Но трос оборвался, трактор перевернулся, а беседка все-таки устояла, хотя и частично. Это – из воспоминаний старейшей жительницы села Ольги Арсентьевны Никитиной.

В подкупольном пространстве храма располагались деревянные хоры с винтовыми лестницами внутри стены. На колонны опирались арки, украшенные лепными кессонами и розетками по аналогии с первоклассной росписью внутри купола. Уникально расписан и иконостас, фото которого сохранилось. Церковь располагалась так, что была хорошо обозрима издалека, к ней подступал парк на пологом склоне. Построена она была в честь победы над Наполеоном. Состояние семьи позволяло все строительство усадьбы завершить достойно.

Источники

ГАСО. Ф. 1313 (фонд Вонлярлярских);

Трофимов И.Т. Писатели Смоленщины.- М., 1973.

О.Д. Ромейко-Гурко «Обитатели смоленского Рая» («Смоленское дворянство», вып. 4).

Свод памятников архитектуры и монументального искусства России Москва, "Наука", 2001 г.