Тмутароканское княжество

Новые племена, нахлынувшие  в наши южные степи по словам Страбона, в большинстве были кочевниками  и только кое-где, около Истра  и Мэотиды, занимались земледелием. Они жили в войлочных кибитках, перевозимых на возах, и переходили со своими стадами с места на место. Народ этот был воинственный, славившийся  уменьем вести войну на конях. Их всадники имели шлемы и панцири  — кожаные и металлические; в  битве употребляли копья, луки и  мечи. Изображения сарматов-языгов на римских барельефах колонны Марка  Аврелия и на керченских фресках  вполне подтверждают эти сообщения: варварские всадники здесь имеют  на себе или короткие кирассы, или  длинные, ниже колен, халаты с нашитыми на них твердыми пластинками. По словам Павсания (II век по Р. X.), сарматы, за недостатком железа, очень искусно выделывали свои панцири из пластинок, нарезанных из конских копыт (такие панцири действительно находятся в раскопках). Говоря о наружности сарматов, античные писатели отмечают, что сарматы отличались длинными рыжеватыми (flavus) волосами, вид имели суровый и дикий; одежда их имела полное сходство с персидской.

В половине I века по Р. X. господствовавшая на правом берегу Днепра сарматская орда языгов передвинулась далее на запад  и заняла земли между Дунаем и  Тиссой. После ухода языгов господствующим племенем в наших степях стало  другое сарматское племя — роксоланы,, т. е. белые аланы. Во II веке за кочевниками  наших степей утверждается имя алан, которое вытесняет собой из употребления прежнее имя сарматов. В конце II и начале III века на Черноморье проникают  с севера германские племена готов  и герулов. Готы заняли земли по Днепру и далее на запад до Дуная и  предгорий Карпат, разделившись на восточных — остроготов, иначе  грейтунгов и западных — визиготов, иначе тервингов; герулы расположились  восточнее — над Мэотидой и  частью в Крыму, аланы оттеснены  были в Придонские и Прикавказские  степи. Кроме того, по-видимому, часть  их была покорена готами и вошла  в состав Готской державы.

К какой же ветви народов  относили сарматов древние писатели? Плиний говорит, что по слухам сарматы  родственны с мидянами. Диодор Сицилийский  прямо утверждает, что сарматы  были выведены скифами из Мидии. Как  же можно отнестись к этим утверждениям древних писателей? «Трудно думать, — говорит В. Ф. Миллер, — что  такое убеждение древних писателей  о родстве сарматов с мидянами не имеет никакого основания. Мидяне и персы были хорошо известны грекам и римлянам, и едва ли без основательной  причины могла какому-нибудь древнему географу явиться мысль сближать между собой по происхождению  два такие друг от друга отдаленные народа, как сарматы и мидяне. Мы можем не придавать значения утверждению  Диодора Сицилийского, что сарматы  были выведены скифами из Мидии, но должны допустить, что это утверждение  было вызвано желанием объяснить  положительный факт, представлявшийся странным, именно этническую близость сарматов с мидянами, состоявшую, конечно, в том, что оба народа говорят  близкими друг к другу простыми языками. Родство сарматского языка с  мидо-персидским должно было быть известно грекам, из которых многие, вследствие известных отношений к персам, имели случай хорошо изучить персидский язык» (Осетинские этюды III, 85, 86).

Сарматы и славяне 

Не все, однако, историки умозаключали таким образом. По мнению Забелина, те народы, которые греко-римские  писатели называют сарматами, были на самом деле не сарматы, а славяне. Сарматами греко-римские писатели называли наших славян ради высокого стиля, избегая простонародных имен и прибегая к книжным. Ранее таким  книжным именем было имя скифов. Но после поражения скифов Митридатом Понтийским во II веке по Р. X. слава этого  имени померкла, и греко-римские  писатели взяли другое имя — «сарматы». Имя сарматов прочно утвердилось  у них за славянами в отличие  от германцев, а Сарматией римские  писатели стали называть именно область  славянских поселений.

Что так называемые сарматы  были собственно славяне, это, по мнению Забелина, видно из их племенных  имен, как они передаются у Страбона († 45 год) и Птолемея (II век по Р. X.). Страбон около Днестра помещает тирегетов, а за ними далее на восток языгов, на север бастарнов, между  Днепром и Доном роксолан, на низовьях Дуная певкинов, а на западном побережье  Каспия — витиев. По Забелину все  эти племена не кто иной, как  тиверцы нашей летописи, жившие по Днестру, языки, быстряне, русь, буковины, вятичи. Таким образом здесь открываются  не только исторически известные  племена восточных славян, но и  еще новые — языки, быстряне, буковины. Другие племена восточных славян Забелин открывает у Птолемея. В ставанах Птолемея он видит словен нашей летописи и путем разных догадок открывает их местожительство  как раз около озера Ильменя; в саварах Птолемея — наших  северян; в стурнах — обитателей бассейна Припяти, в которую де впадает  р. Стырь, неподалеку от которой находится  Тур-озеро, Туриск город. Турья река и Туров город: стурны — это  туровцы нашей летописи; в идрах  Птолемея Забелин усматривает дреговичей, а в хунах — кыян нашей летописи. Воображение Забелина уносится так  далеко, что он открывает позднейшие русские города в городах, о которых  упоминает Птолемей: Азагарион —  это Чигирин (кстати сказать, построенный  заведомо во второй половине XVI века), Лейнон — Волынь, Сарвакон — Червень  и т. д. Так как ни у Страбона, ни у Птолемея нет собственно определенных показаний о местожительстве  этих племен и расположении городов, то Забелин свободно производит все  свои сближения и толкования. Но при этом он наталкивается на одно серьезное препятствие: сарматы  в известиях римских и греческих  писателей являются кочевниками, между  тем как славяне изображаются у них народом оседлым, земледельческим. Забелин старается обойти это  препятствие таким образом. По его  мнению, римские и греческие писатели изображали быт сарматов не по действительным наблюдениям, а по установившимся представлениям о Скифии и ее обитателях. Скифия по древним понятиям означала степь; кто жил в скифии, тот необходимо был кочевником. Так поступил, между  прочим, и Аммиан Марцеллин, давший наиболее подробное, но чисто фантастическое изображение быта этих мнимых сарматов.

Нельзя, однако, не видеть искусственности  и натянутости этого последнего соображения. Трудно допустить, чтобы  римляне не знали хорошо сарматов, с которыми у них было так много  дел в I, II и III веках по Р. X., и оседлых  земледельцев представляли только по традиции кочевниками. С роксоланами  они воевали в 69 году по Р. X. по случаю вторжения их в Мизию. Тацит, рассказывая  об этом, изображает роксолан кочевниками: по его словам, они вовсе неспособны к пешим сражениям; когда же поотрядно  пускаются в бой на конях, то едва ли какая рать может устоять против них. Чтобы избавиться от их нападений, римляне должны были посылать им ежегодные  подарки. При Марке Аврелии сарматские племена — языги, роксоланы, аланы  и др. — воевали с римлянами  в союзе с маркоманнами. Но особенно ожесточенную борьбу с сарматами  империя вела в последние три  десятилетия III века при императорах  Аврелиане и Пробе, которые получили даже титул «Сарматский». Борьба эта  продолжалась и при их преемниках до Константина Великого включительно. Все это дает полное основание  предполагать, что в римское общество должны были проникать более или  менее верные сведения о сарматах. Поэтому нет основания не доверять известиям современных римских  писателей, изображающих сарматов кочевниками. А если так, то нельзя видеть в них  славян, о которых с самого начала греко-римские писатели говорят  как об оседлом, земледельческом  народе.

Народность сарматов

Что касается сближения имен, то оно является также натянутым  и несостоятельным. Наблюдения новейших исследователей над остатками языка  сарматов, сохранившимися в их собственных  именах, приводят к заключению, что  сарматы были иранцы, и таким образом  вполне подтверждают заявления древних  писателей о родстве сарматов с мидянами и персами. Покойный В. Ф. Миллер указывает, что имя царя языгов, приводимое Дионом Кассием, —  Βαυάδασπος находит себе этимологическое  объяснение в иранских корнях van —  побеждать и aspa — конь (укротитель коней); другое имя Ζαντικός сводится к иранскому глагольному корню zan — рождать; воинственный сарматский крик marha, упоминаемый Аммианом Марцеллином; сопоставляется с авестийским marha —  смерть, новоперсидским marg — смерть; имя одного из сарматских племен Ρωξολανοί, объясняется из иранского корня rohs — светлый и значит «светлые аланы»; имя языгов объясняется из корня yazu — большой, высокий и  т. д. Иранство сарматов Миллер доказывает и другими косвенными уликами. Одним  из самых видных сарматских племен являются аланы. В средние века имя  «алан» прилагается к кавказскому  народцу, именуемому у грузин ос, у  нас в старину ясы, теперь осетины. Исследование же языка осетин совершенно определенно указывает на его  принадлежность к иранской семье. По историческим свидетельствам и данным лингвистическим, нынешние осетины  являются только остатками крупного племени, которое кочевало когда-то на равнинах Предкавказья до самого Дона и даже по Дону. Но роксоланы, кочевавшие от Днепра до Дона, были теми же аланами  (светлые аланы). Значит, по всему  протяжению наших степей до конца IV века господствовал иранский элемент. Этим объясняются названия крупнейших рек нашего юга — Дон, Днепр, Днестр, в которых слышатся корни, родственные  осетинскому дон, что значит река. Этим же объясняется, вероятно, существование  многих имен в греческих надписях Ольвии, Пантикапеи и особенно Танаиды, которые выводятся из иранских корней; этим же объясняются и иранские названия некоторых городов нашего юга, как, например, Ардабда (Феодосия), т. е. семисторонний  город, Сугдая (Судак) — святой, чистый.

Итак, на памяти истории степи  нашего юга в течение продолжительного периода, почти в тысячу лет, были обиталищем преимущественно иранских племен. Как скифы, так и сарматы  поддерживали деятельные сношения, с  одной стороны, с греческими колониями, раскиданными по берегам Черного  и Азовского морей, с другой стороны, с восточными соплеменниками — иранцами, которые присылали их князькам оружие, драгоценные ткани и т. д. Таким  образом, скифы и сарматы подвергались двойному влиянию эллинской и  иранской культур, и под этим влиянием сложился у них своеобразный быт, своя собственная скифо-сарматская культура, памятники которой в  огромном количестве остались на юге  нашей страны и в настоящее  время усердно изучаются нашими археологами.