Страна в период НЭПа: трудности и успехи

 Экономический  механизм  в  период  нэпа  базировался   на   рыночных принципах. Товарно-денежные отношения, которые  ранее  пытались  изгнать  из производства и обмена, в 20-е  годы  проникли  во  все  поры  хозяйственного организма, стали главными связующим звеном между его отдельными частями

 Всего за 5 лет, с 1921 по 1926 г., индекс  промышленного  производства увеличился более чем в 3 раза; сельскохозяйственное производство возросло  в 2  раза  и  превысило  на  18%  уровень  1913  г.  Но  и  после   завершения восстановительного периода рост экономики продолжался  быстрыми  темпами:  в 1927-м, 1928 гг.  прирост  промышленного  производства  составил  13  и  19% соответственно. В целом  же  за  период  1921-1928  гг.  среднегодовой  темп прироста национального дохода составил 18%.

Самым важным итогом нэпа  стало  то,  что  впечатляющие  хозяйственные успехи были достигнуты на основе  принципиально  новых,  неизвестных  дотоле истории общественных отношений. В промышленности ключевые  позиции  занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой  сфере  -  государственные  и кооперативные   банки,  в  сельском   хозяйстве   -  мелкие   крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.

Совершенно новыми оказались в условиях нэпа  и  экономические  функции государства;  коренным  образом   изменились   цели,   принципы   и   методы правительственной   экономической   политики.   Если   ранее   центр   прямо устанавливал в  приказном  порядке  натуральные,  технологические  пропорции воспроизводства,  то  теперь  он  перешел  к  регулированию   цен,   пытаясь косвенными, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост.

Государство  оказывало  нажим  на   производителей,   заставляло   их изыскивать внутренние резервы увеличения прибыли, мобилизовывать  усилия  на повышение  эффективности  производства,  которое  только  и   могло   теперь обеспечить рост прибыли.

 Широкая кампания по снижению  цен  была  начата  правительством  еще  в конце  1923 г.,  но  действительно   всеобъемлющее   регулирование   ценовых пропорций  началось  в  1924  г.,  когда  обращение  полностью  перешло   на устойчивую  червонную валюту, а функции  Комиссии  внутренней  торговли  были переданы  Наркомату  внутренней  торговли  с  широкими   правами   в   сфере нормирования цен. Принятые  тогда меры оказались успешными: оптовые  цены  на промышленные  товары снизились с октября 1923 г. по 1 мая 1924 г.  на  26%  и продолжали  снижаться далее.

Весь последующий  период  до  конца  нэпа  вопрос  о  ценах  продолжал оставаться стержнем государственной  экономической  политики:  повышение  их трестами и синдикатами грозило  повторением  кризиса  сбыта,  тогда  как  их понижение сверх меры при существовании  наряду  с  государственным  частного сектора  неизбежно  вело  к  обогащению  частника  за  счет  государственной промышленности, к перекачке ресурсов государственных предприятий  в  частную промышленность и торговлю. Частный  рынок,  где  цены  не  нормировались,  а устанавливались в результате свободной игры  спроса  и  предложения,  служил чутким  барометром,  стрелка  которого,  как  только  государство  допускало просчеты в политике ценообразования, сразу же указывала на непогоду.

Но регулирование цен проводилось  бюрократическим  аппаратом,  который не  контролировался  в   достаточной   степени   низами,   непосредственными производителями.  Отсутствие  демократизма  в  процессе  принятия   решений, касающихся   ценообразования,   стало слабым местом  рыночной социалистической экономики и сыграло роковую роль в судьбе нэпа.

                             

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                              Политика и культура в годы нэпа.

Проявляя определенную гибкость в  хозяйственной  политике,  большевики не знали сомнений и  колебаний  в  реализации  второго  "урока  Кронштадта", призванного укрепить контроль правящей партии над  политической  и  духовной жизнью общества.

 Важнейшим инструментом в  руках большевиков были здесь  органы  ВЧК  (с 1922 г. - ГПУ). Этот аппарат не  просто  сохранялся  в  том  виде,  как  он существовал в эпоху гражданской войны, но  и  бурно  развивался,  окруженный особой  заботой  власть  имущих,  все  плотнее  охватывал   государственные, партийные хозяйственные, военные и прочие общественные институты.

Основной  удар  наносился  по  все   еще   сохранявшимся   структурам оппозиционных политических сил. В 1922 г. закрываются легально  издававшиеся газеты и журналы левых социалистических партий и течений. Вскоре и сами  эти небольшие и маловлиятельные политические образования прекращают  под  прямым воздействием ГПУ свое существование. В  середине  20-х  годов  ликвидируются также последние подпольные группы правых эссеров и меньшевиков.

Через разветвленную систему  секретных  сотрудников  ВЧК  --  ГПУ  был налажен контроль над политическими  настроениями  государственных  служащих, интеллигенции, рабочих и крестьян Особое внимание обращалось  на  кулаков  и городских  частных  предпринимателей,  которые  с  развертыванием   нэпа   и собственным хозяйственным  укреплением  стремились  обеспечить  политические гарантии своих экономических интересов.

С  октября  1917  г.   новая   власть   стремилась   подчинить   себе глубоко-авторитетную   в    народе    русскую    православную    церковь    и последовательно, невзирая ни на что, продвигалась к поставленной  цели. При этом  широко  использовалась  политика  не  только  "кнута"  (в   частности, конфискация в 1922 г. под предлогом борьбы с голодом ценностей  церкви),  но и "пряника" - в виде материальной и  моральной  поддержки  так  называемого "обновленчества"  и  подобных  ему  движений   подрывающих   внутри-церковное единство. Под мощным давлением власти православные  иерархи  вынуждены  были шаг за шагом сдавать свои антибольшевистские позиции.

Не  были  обойдены   вниманием  властей   и   массовые   общественные организации, прежде всего профессиональные союзы.

Схоже процессы протекали и в сфере  культуры.  По  мере  развертывания там  большевистских  преобразований  (они  получили   название   "культурной революции")  усиливалась  идеологизация   культуры.   Система   образования, общественные науки, литература, искусство, театр превращались в  инструменты "воспитательного"  воздействия  Советской  власти  на   массы.   Образование становится   бесплатным,   рабочие   и   крестьяне   получают   значительные преимущества при поступлении в учебные заведения, включая  университеты.

На  первый  план  в  "культурной"  политике  большевиков   сразу   же выдвинулась проблема российской интеллигенции - малочисленной  (около  2.2% населения), но особо  значимой  общественной  группы,  главной  носительницы знаний и национальных культурных традиций.

В своей массе интеллигенция крайне настороженно отнеслась к  Революции 1917 г. Власти, стремясь вовлечь старую интеллигенцию  в  активную  трудовую деятельность, в первые послевоенные годы  поддерживали  ее. Специалистам  в разных областях знаний (кроме, пожалуй, гуманитарных)  обеспечивались  более сносные по сравнению с  основной массой населения условия  жизни  и  работы. Особенно это касалось тех, кто  так  или  иначе  был  связан  с  укреплением научного, экономического и оборонного потенциала государства.

В то  же  время   всячески  ограничивались  возможности  интеллигенции участвовать в политической жизни, влиять на массовое общественное  сознание. В  1921 г.  упраздняется  автономия  высших  учебных  заведений.  Они   были поставлены  под  бдительный  надзор  партийных  и  государственных  органов. Профессора  и  преподаватели,  не  разделявшие  коммунистических  убеждений, увольнялись. К середине 20-х  годов  прекращается  деятельность  практически всех частных книгоиздательств, возникших при переходе  к  нэпу,  закрываются независимые научные и литературно-художественные журналы.

Едва укрепившись  у  власти,  большевистская  партия   берет  курс  на формирование собственной, социалистической интеллигенции,  преданной  режиму и верно ему  служащей.  Открываются  новые  университеты  и  институты.  При высших учебных заведениях создаются  первые  рабочие  факультеты  (рабфаки). Для подготовки "идеологических  кадров"  была  развернута  сеть  специальных научных и учебных заведений в центре и на местах. Коренной реформе подверглась и система  школьного  образования.  Новая советская  школа  -  в  соответствии   с   особым   "Положением"   о   ней, разработанном в  1918 г,  создавалась  как  единая,  общедоступная,  ведущая обучение на родном языке. Она включала в себя  две  ступени  (1-ая  - пять лет, 2-ая - четыре года) и обеспечивала непрерывность образования,  начиная с дошкольных учреждений и кончая вузами. В 1923 г. учреждается добровольное общество "Долой  неграмотность"  во главе с председателем  ВЦИК  М.И.Калининым.  Его  активисты  открыли  тысячи пунктов, кружков, изб-читален, где обучались взрослые и дети. К  концу  20-х годов около 40% населения умели читать и писать (против 27%  в  1913 г.),  а десятилетие спустя этот показатель равнялся 80%.

Литературно-художественная   жизнь   Советской   России   в   первые послереволюционные   годы   отличалась   многоцветием,   обилием   различных творческих группировок и течений. Только в  Москве  их  насчитывалось  свыше 30. Продолжали публиковать свои произведения писатели и  поэты  "серебряного века" русской литературы (А.А.Ахматова, А.Белый и др.). Устраивали  выставки картин последователи "Мира искусства", "Бубнового валета", "Голубой розы"  и других дореволюционных объединений художников. Большую активность  проявляли представители   левомодернистских   течений - футуризма, имажинизма, супрематизма,  кубизма,  конструктивизма  --  в  поэзии,  живописи,  театре, архитектуре (В.Э.Мейерхольд, К.С.Мельников и др.).Но и в этой области правящая партия постепенно наводит  "революционный порядок".  На  первый  план,  подминая  все  под  себя   начинают   выходить объединения коммунистической ориентации (Российская ассоциация  пролетарских писателей, Левый фронт искусств, редколлегия и авторский актив  журнала  "На посту"  и  т.п.).  Они  рьяно   пытались   внести   "классовую   борьбу"   в художественное творчество, травили в печати беспартийных писателей и  других деятелей культуры как "попутчиков" и "внутренних эмигрантов".

 

 

                                                Заключение

Значение новой экономической политики нельзя оценивать однозначно. С одной стороны, ее воздействие на экономику страны было благоприятным. В 20-е годы удалось восстановить народное хозяйство, находившиеся после войны в разрушенном состоянии, и даже в какой-то мере превзойти довоенный уровень. Успехи в возрождении сельского хозяйства позволили накормить население страны и увеличить прирост промышленной продукции. За 1924-1928 гг. практически удалось восстановить промышленность. Благодаря успешно проведенной денежной реформе, удалось перейти к твердой национальной валюте. Материальное благополучие страны возросло.

С другой стороны, осуществление НЭПа проходило трудно и сопровождалось целым рядом негативных моментов. Успехи в восстановлении сельскохозяйственного производства  и явное отставание темпов возрождения промышленности вели НЭП через полосу экономических кризисов. В деревни произошел социальный и имущественный раскол населения, что привело к росту напряженности между двумя полюсами. В городе увеличивалось число безработных. Финансовая система окрепла лишь на некоторое время. Во второй половине 20-х годов в связи с активным финансированием тяжелой промышленности было нарушено рыночное равновесие, началась инфляция. Все это подрывало финансово-кредитную систему страны.

Однако главное противоречие, которое привело к краху новой экономической политики, было не в сфере экономики, а между экономической и политической системой, рассчитанной на использовании административно-командных методах управления. Это противоречие стало непримиримым к концу 20-х годов, и политическая система разрешила его путем свертывания НЭПа.

Отказ от новой экономической политики нельзя представлять себе каким-то единовременным актом. Выкорчевывание ее принципов пришлось на конец 20 -х начало 30-х гг. и касалось различных отраслей экономики. Считается, что  апогеем нэпа был 1927-1928  хозяйственный год, однако уже в начале 1928 г. началось свертывание принципов нэпа в самой главной сфере экономических отношений - между городом и деревней.