Единственным гуманитарным
предметом, изучение которого
всячески поощрялось, была музыка. Мальчиков обучали хоровому
пению и обращению с такими музыкальными
инструментами, как кифара и флейта. Репертуар
хоров соответствовал духу государства
и призван был на эмоциональном уровне
воспитывать в молодёжи глубокое чувство
патриотизма и единения с товарищами по
оружию. По мнению некоторых исследователей,
хоровое пение, наиболее консервативное
из всех видов музыкального искусства,
служило ещё одной цели - воспитанию в
молодых людях чувства безусловного уважения
к старшим путём фиксирования заслуг старшего
поколения перед государством.
Не будучи «словесной»,
спартанская культура была не
чужда искусств. В ней, как и
в гомеровском образовании, духовная
стихия представлена в основном
музыкой. Эта последняя, будучи
средоточием культуры, обеспечивает связь различных её сторон:
через танец она смыкается с гимнастикой,
а через пение поддерживает поэзию— единственный
вид архаической литературы. Плутарх,
излагая начальную историю греческой
музыки, скорее всего, по Главку из Регия,
сообщает, что Спарта в VII и в начале VI веков
была настоящей музыкальной столицей
Греции. Именно в Спарте процветали две
первых в этой истории школы: одна — школа
Терпандра, для которой характерно вокальное
или инструментальное соло, занимает две
первые трети VII века; другая «катастаза»
(конец VII — начало VI века), в основном приверженная
хоровой лирике, гордилась Фалетом Гортинским,
Ксенодамом Киферским, Ксенокритом Локрийским,
Полимнестом Колофонским, Сакладом Аргосским.
Для нас все это — лишь имена, о которых
известно одно: что некогда они были славными.
Лучше известны поэты (лирики, то есть
столь же музыканты, сколь и поэты), такие
как Тиртей или Алкман, от которых дошли
документы, позволяющие оценить их талант,
скажем больше — их гений.
Иноземное происхождение большинства этих крупных художников
(кажется маловероятным, чтобы Тиртей
в самом деле был афинянин, но Алкман, судя
по всему, действительно пришёл из Сард)
свидетельствуют не столько о творческом
бессилии Спарты, сколько о её притягательности
(как судьба Генделя и Глюка свидетельствует
о притягательности в их время Лондона
и Парижа). Если творцы и виртуозы отовсюду
стекались в Спарту, значит, были уверены,
что найдут настоящую публику и возможность
прославиться. И здесь ощутима новая роль
полиса: художественная (как и спортивная)
жизнь Спарты воплощается в коллективных
действах, установленных государством
больших религиозных праздниках.
Жертвоприношения
богам — покровителям города
служили предлогом для торжественных
процессий, где двигались под
звуки песней девушки на колесницах и юноши
верхом, равно как и для всяких состязаний,
спортивных и музыкальных. Например, у
алтаря Артемиды-Орфии мальчики 10—12 лет
участвовали в двух музыкальных состязаниях
и игре «в охоту»; на дорийском национальном
празднике Карнеи, кроме пиров, устраивался
еще бег наперегонки; на Гимнопедиях, установленных
Фалетом, выступали два хора— юношей и
женатых мужчин. Некоторые обычаи изумляют,
например, танцы в честь Артемиды, где
танцоры надевали жуткие маски старух,
страшные маски, по стилю напоминающие
отчасти искусство маори.
Судя по всему,
эти праздники проходили обыкновенно
на очень высоком художественном
уровне. Как ни плохо сохранились
фрагменты Алкманова Парфения, они
все же великолепно передают
атмосферу юности, резвости, даже игривости. А как хорош фрагмент,
где старый учитель (ведь совершенство
исполнения требовало школы, тренеров,
учителей) сам выходит на сцену, непринужденно
и вместе с тем изысканно обращаясь к своим
юным хористкам: он сожалеет, что по старости
уже не в силах участвовать в их танцах,
и потому хотел бы быть птичкой, самцом
гальционы, которых самки носят на своих
крыльях. Легко заметить, как далеки мы
от классической лаконской жесткости,
от полностью военизированной Спарты,
казармы для «мушкетеров-монахов». И в
частности, мы далеки от сурового, дикого,
варварски утилитарного воспитания, каким
его представляет ходячее мнение о Спарте.
Разумеется, менее чем когда-либо речь
идет о занятиях искусством ради его эстетической
ценности. Если элегии Тиртея по-прежнему
широко исполнялись, это объясняется их
высоконравственным содержанием и использованием
в качестве походных песен. Технический
уровень музыкального образования, судя
по всему, сильно снизился по сравнению
с блеском архаической эпохи. И речи не
могло быть о следовании по изысканным
путям «современной музыки»: рассказывали,
будто эфоры приговорили к смерти Фриния
(или Тимофея Милетского) за то, что тот
добавил новые струны к традиционной лире.
Кроме хорового пения, в употреблении
была, по-видимому, только военная музыка.
По мнению Печатновой
Л.Г «Приоритетное внимание к
военно-спортивной подготовке при
почти полном отсутствии правильного
гуманитарного образования привело
к тому, что в Спарте классического
периода полностью исчезла своя
интеллигенция, а следовательно, - и какая-либо духовная
жизнь. Иерархическое здание культуры
спартанцы заменили моделью уравнительного
образования.» Однако духовная жизнь появляется
до и независимо от наличия интеллигенции
и письменной культуры. Кроме того, военно
— спортивное воспитание, обучение музыке
— не могло не способствовать личностному
и духовному развитию, хотя и в «однобоком»
варианте. Социологи не раз уже отмечали,
что "попытки выравнивания иерархических
систем всегда приводят к падению среднего
уровня, а не к повышению его". Только
есть ли у нас основания доверять социологам
и таким утверждениям касательно воспитания?
Обучение и воспитание — это такая отрасль
духовной культуры, которую практически
невозможно измерить «линейкой», пока
по крайней мере. Количественным измерениям
не поддаются многие параметры, влияющие
на результат обучения и воспитания. В
противовес вышеназванному утверждению
можно привести в качестве примера сравнение
уровня образование СССР и современной
или перестроечной России. Качество образование
в «уравнительном» СССР было на порядок
выше, чем в современной «не уравнительной»
России. Этому способствовало ряд объективных
факторов. Будем надеется, что в будущем
качество образования в нашей стране будет
выше, чем в СССР.
Кроме того, не совсем корректно говорить об уравнительной
системе в Спарте — т. к. кроме собственно
спартанцев здесь проживали и другие слои
населения, зачастую более богатые, но
ограниченные в правах. Спартанцы использовали
зависимое население — илотов, в том числе
и для воспитания подрастающего поколения.
«Они заставляли илотов пить не смешанное
вино, а потом приводили их на общие трапезы,
чтобы показать молодёжи, что такое опьянение.
Им приказывали петь дрянные песни и танцевать
смехотворные танцы, запрещая развлечения,
подобающие свободному человеку». Так,
на отрицательных примерах воспитывали
нравственность в молодых спартанцах.