Создание и состав Кодекса Юстиниана

Желание Юстиниана возродить  правила древней римской юридической  культуры, вернуть юстицию к канонам  классического права путем всеобъемлющей  систематизации источников старого  и нового права привело. к учреждению в феврале 528 г государственной комиссии из 10 администраторов и юристов – «людей науки, опыта, неутомимого и похвального усердия к общественному делу». 13 февраля 528 г. Юстиниан учредил комиссию из 10 лиц под председательством Иоанна (exquaestor Sacri Patatii).

В числе членов были Трибониан ( в то время, по—видимому, magister officiorum) и Теофил, профессор юридической школы в Константинополе. Комиссии поручено было составить новый сборник конституций, причем ей даны были широкие полномочия: сокращать и изменять, где нужно, старые конституции по форме и по содержанию, выбрасывать устаревшие и сочинять новые конституции, размещая их в соответствующие титулы. Порядок размещения конституций в пределах каждого титула должен был сохраняться хронологический, причем в начале каждой конституции должно было стоять имя издавшего ее императора, а в конце — день издания и имя консула. Через год к апрелю 529 г. комиссия завершила составление сборника императорских конституций в 12 книгах – Кодекса. Основой для него стал известный Кодекс Феодосия, но многое было дополнено и прибавлено из иных императорских постановлений, а кроме того, опущено все, что Юстиниан счел утратившим силу. Сложнее обстояло дело с систематизацией «старого права». Готовый кодекс должен был вступить в действие с 16 апреля 529 г.. С этого же времени теряли силу как три прежних кодекса (Грегорианский и пр.), так и конституции, изданные после Феодосиева кодекса (т.н. novellae, scil. constitutiones). Название свое новый сборник получил от имени императора: Codex lustinianus. От этого кодекса до нас не сохранилось никаких следов.  Digesta, vel Pandectae. Покончив с конституциями, Юстиниан решил приступить к кодификации т.н. Ius, т.е. права, содержавшегося в сочинениях юристов классического периода. Мысль об этой работе была еще у императора Феодосия II: он хотел выборки из сочинений юристов присоединить к существующим титулам своего Кодекса. Но ему не удалось осуществить этого намерения. Его современник Валентиниан III, побуждаемый одинаковыми потребностями, издал упомянутый выше закон, устранивший лишь в небольшой степени трудность пользования сочинениями юристов. С тех пор в этой области не было сделано ничего, чтобы облегчить это пользование.

Главные затруднения при пользовании классиками во времена Юстиниана заключались в следующем: во—первых, не по силам тому времени было усвоение всего материала, содержавшегося в сочинениях классических юристов, даже при ограничениях, установленных законом Валентиниана III; во-вторых, сочинения менее популярных авторов трудно добывались; в—третьих, некоторые институты или отдельные правила устарели и перестали применяться вполне или отчасти; в—четвертых, в сочинениях классических юристов было много спорных юридических вопросов (контроверс), оставшихся без разрешения. Чтобы взяться за их разрешение, а также чтобы выбрать из сочинений то, что еще сохраняло силу, нужно было такое научное развитие, каким не обладали юристы времен Юстиниана.

По  всем этим причинам Юстининан решился  кодифицировать ius. С этой целью он учредил  15 декабря 530 г.  комиссию из 16 человек под председательством Трибониана, который был руководителем всего этого дела. Этой комиссии поручено было составить сборник в 50 книг, который бы назывался Digesta, или Pandectae. В состав этого сборника должны были войти выдержки из сочинений классических юристов, которых, по словам самого Юстиниана, было собрано до 2000 книг (tibri). Подобно предыдущей и этой комиссии даны были широкие полномочия изменять текст сочинений, выбрасывать то, что уже не применялось в жизни, и исключать места противоречивые.

Юстиниан  не ограничился тем, что уполномочил  комиссию выбрасывать устарелое  и устранять противоречия. Еще  до начала и во время деятельности комиссии он сам издал целый ряд  конституций, которые имели целью  отменить силу некоторых древних  институтов, как, например, деления  вещей на res mancipi и пес mancipi, собственности  на квиритскую и бонитарную, и разрешить  множество спорных вопросов, оставшихся неразрешенными в классической литературе. Часть этих конституций, может быть, даже составлявших особый сборник, Юстиниан называет Quinquaginta decisiones. Но кроме этих 50—ти были изданы и другие конституции с той же целью.

К 533 г., когда в основном завершилась работа комиссии над самыми объемными частями свода, количество новоизданных за правление Юстиниана постановлений и законов превысило несколько сот. Изданный четырьмя годами ранее кодекс основательно устарел, а главное – он не отражал новой правовой политики императора Юстиниана. К ноябрю 534 г. было завершено создание новой редакции кодекса, куда было включено свыше 4.600 императорских конституций преимущественно христианской эпохи и соответствующих главным линиям законодательной деятельности Юстиниана. Первый кодекс был аннулирован.

И начало работ над каждой частью систематизации, и окончание  их сопровождалось изданием специальных  конституций Юстиниана, в которых  отмечались принципы составления каждой части, а по окончании, юридическое  значение.[4] Наиболее важной стороной проведенной систематизации стало то, что после ее завершения Юстиниан указал считать три составленные части единственным впредь источником правовых норм, имеющим силу наравне с императорскими законами. Также запрещалось подвергать Институции, Дигесты и Кодекс истолкованию; выраженные в них правила следовало понимать строго буквально и применять, придерживаясь текста и буквы древних правил.

О работах  самой комиссии надо сказать следующее. Система, по которой был распределен  в Дигестах весь материал, была заимствована из Кодекса Юстиниана и преторского  эдикта, или, вернее, из Комментария  Ульпиана к преторскому эдикту. Согласно предписанию Юстиниана Дигесты  разделялись на 50 книг, а каждая книга  делилась на титулы. Титулы получили заглавия, соответствующие их содержанию. Каждый титул составлялся из отрывков (фрагментов), взятых из сочинений классических юристов. Отрывки эти снабжены указанием, из какого сочинения и какого юриста они взяты.

Порядок расположения отрывков в пределах каждого  титула не был предписан Юстинианом. Благодаря трудолюбивым и остроумным исследованиям немецкого ученого  Блуме, порядок этот может быть воспроизведен  с большой вероятностью. По—видимому, все находившиеся в распоряжении комиссии сочинения были распределены на три группы с тем, чтобы каждая группа была предоставлена отдельным  подкомиссиям для выборки. В одну группу отнесены были комментарии на сочинения Сабина, libri ad Sabinum, в другую — комментарии на Эдикт, libri ad Edictum, в третью — практические сочинения  Папиниана (Quaestiones и Responsa). Все остальные  сочинения были распределены между  этими группами довольно произвольно. Почти во всяком титуле можно встретить  фрагменты из всех трех групп, причем в начале обыкновенно стоит та группа, которой принадлежит более  длинный отрывок. Кроме указанных  трех групп встречается еще и  четвертая, весьма разнохарактерная по составу сочинений. Она, вероятно, образовалась случайно, вследствие того, что некоторые  сочинения попадались комиссии позже. Отрывки этой группы стоят большею  частью в конце титулов.

Текст отрывков оставался большей частью с том виде, какой он имел в  подлиннике. Но в тех случаях, когда  он содержал право, вышедшее из употребления или отмененное, компиляторы (так  теперь называют часто членов комиссии) вычеркивали старые термины или  заменяли их другими, родственными. Так, например, они вычеркивали выражения: adstipulator, cognitor, familiae emptor, fiducia, formula, in jure cessto, mancipatio, res mancipi и т.д. Они заменяли, например, fiducia словом pignus, mancipare словом tradere, in jure cedere просто словом cedere и т.д.

Благодаря механическому характеру работы комиссии, они были приведены к  концу быстрее, чем ожидал Юстиниан: именно через три года сборник, названный Digestu или Pandectae, был готов; 16 декабря 533 г. он был опубликован, а 30 декабря  того же года он должен был уже вступить в силу и заменить собой все  прежде бывшие в употреблении сочинения  юристов. Юстиниан запретил ссылаться  в судах на эти сочинения или  на основании их делать в Дигестах или других его сборниках (Кодексе  и Институциях) какие-нибудь поправки. Мало того: он запретил даже писать какие—нибудь толкования (commentarii, interpretationes) к этим сборникам. [5] Во всех сомнительных случаях единственным толкователем законов мог быть только император, к которому судья и должен был обращаться за разъяснением.

Когда работы по составлению Дигест были уже закончены, но самый сборник  еще не опубликован, Юстиниан назначил новую комиссию, под председательством  Трибониана, из двух профессоров, Феофила  и Дорофея, для составления учебника права, наподобие прежних Институций. Этот учебник был составлен очень  скоро: он был опубликован раньше Дигест, именно 21 ноября 533 г. и был  назван традиционным именем Institutiones. Юстиниан придал ему, кроме педагогического  значения, и силу закона. Эту силу Институций должны были возыметь одновременно с Дигестами,

При составлении Институций был употреблен тот же самый прием, как и для  других сборников, т.е. компилятивный: больше всего заимствовано у Гая  из его Институций и другого сочинения, называвшегося Res cottidianae; затем встречаются  выдержки из Институций Флорентина, Марциана и Ульпиана и некоторых других сочинений, и наконец, позднейшие конституции, изменившие право времен классических юристов, были приведены в извлечении или также в виде дословных  выдержек.

Учебник делился на четыре книги, а книги  — на титулы. Codex lustinianus repetitae praelectionis. При составлении Дигест и Институций, особенно в подготовительных к Дигестам конституциях, было изменено или совсем отменено многое, что в Кодексе  Юстиниана, изданном ранее, излагалось еще как право действующее. Вследствие этого Юстиниан в 534 г. учредил новую  комиссию, в которой также принимал участие Трибониан, с тем, чтобы  она внесла в соответствующие  титулы все вновь изданные конституции, а в прежних произвела бы изменения  соответственно изменившемуся состоянию  права . Это второе издание Юстинианова Кодекса (Codex repetitae praelectionis) должно было заменить первое.

Это второе издание дошло до нас в  целом виде. Кодекс состоит из 12 книг; книги делятся на титулы с соответственными заглавиями. В пределах каждого титула

помещаются  конституции или, вернее, так называемая диспозитивная часть их, т.е. та часть, в которой содержится само предписание (предисловие и заключение были вычеркиваемы компиляторами).

В таком  виде Юстиниан исполнил широко задуманный план кодификации всего римского права. Для практических целей его  времени составленные им сборники, особенно Дигесты, едва ли можно назвать  удачными, потому что они все-таки заключали в себе слишком обширный материал, усвоение которого было не по силам тогдашним юристам. Но науке  права Юстиниан оказал великую услугу: без Дигест мы, вероятно, теперь имели  бы очень слабое представление о  том, что было сделано классическими  и республиканскими юристами, и не могли бы воспользоваться многовековым трудом этих юристов для успехов  современной науки и законодательства по гражданскому праву, ибо уже в 6-м и даже 5-м в. по Р.Х. сочинения  классических юристов добывались не легко: в них не чувствовали более  нужды.

По издании Дигест и  Кодекса законодательная деятельность Юстиниана не прекратилась, да и  не могла прекратиться, так как  жизнь не могла остановиться. Вновь  издаваемые конституции назывались Novellae (т.е. constitutipnes, или leges). Большая  часть их написана на греческом языке  и только немногие на латинском. Юстиниан предполагал с течением времени  сделать из этих Новелл особый сборник; но, вероятно, он этого не сделал, так  как до нас не дошло никаких  известий о нем. Но частные сборники были. Один из них, по—видимому, древнейший, называется luliani epitome Novellarum. Автором  его считают Юлиана, профессора константинопольской  школы, жившего еще во времена  Юстиниана. В нем собрано 124 новеллы, все на латинском языке (греческий  в латинском переводе, из чего можно  заключить, что сборник был сделан для западной половины империи, где  употреблялся латинский язык). Другой сборник называется Authenticum или Authentica. Он содержит 134 новеллы, также на латинском  языке, т.е. греческий в переводе. Впервые этот сборник появляется в начале 12 века в Болонье. Профессор  Болонской школы Ирнерий сначала  сомневался в подлинности этого  перевода, но потом признал ее, вследствие чего сборник и получил свое название. Третий, самый полный сборник содержит 168 новелл, из которых некоторые относятся  ко времени Юстиниановых преемников, Юстина и Тиберия.

В завершенном виде Свод Юстиниана составили три разные по объему, по принципам составления  и, отчасти, по характеру рассмотренных  в них вопросов части: Институции, Дигесты и Кодекс.

Институции (Institutiones) представляли систематизированное изложение  общих правовых принципов[7] , как они понимались в римской юридической традиции, и основополагающих институтов главным образом частного права. Формально они должны были служить официальным руководством (institutio – научаю) для первоначального изучения права. Но в силу того значения, какое придал Юстиниан проведенной кодификации, обобщенные догматические определения приобрели силу закона.

Основными источниками при  составлении Институций стали одноименное  сочинение классического юриста Гая, отличавшееся упрощенным, даже бытовым  изложением (иногда его так и называли «Повседневные вещи»), а также  сочинения юристов Флорентина, Марсиана, Павла и Ульпиана. По традиции, составители  разделили Институции на 4 книги: 1) общее  учение о праве и о субъектах  прав – лицах, 2–3) общие институты вещного и обязательственного права, 4) учение об исках и принципах судебного правоприменения.[8] С этого времени такая схема систематизации права стала называться институционной.

На общее учение о праве  и началах правоприменения большое  влияние оказали идеи правовой справедливости и естественного права, присущие эллинистической стоической философии, а также христианской свободы  и индивидуализма: «Юстиция есть постоянная и неизменная воля [к тому, чтобы]воздать  каждому свое право». Соответственно этому определялись и общие задачи юриспруденции и науки – это  «знание вещей божественных, равно  и человеческих, познание справедливого, равно как и несправедливого».

Дигесты, или Пандекты (Digestae, Pandectae) были самой объемной частью Свода. Они представляли систематическую  компиляцию цитат [9] – в сокращении или даже в изложении – из работ классических римских юристов. Всего в Дигестах насчитывается 9.142 фрагмента из почти двух тысяч произведений, принадлежавших перу 39 римских правоведов I – V вв. В большинстве случаев составители привели определенные указания на названия и даже на разделы использованных трудов. Это сделало Дигесты своего рода юридической энциклопедией римской юриспруденции, особенно важной тем, что о большинстве юристов, их трудах и взглядах известно только по этим отрывкам. Компиляция эта отражала тем не менее приоритеты императорской юстиции позднейших веков: наибольшее количество текста пришлось на извлечения из сочинений Ульпиана, Павла , Папиниана, Помпония, Гая, Модестина, Юлиана (по нескольку сотен). Дигесты разделялись на 50 книг по разным юридическим темам, внутри книг – на титулы и на фрагменты. Фрагменты также располагались не произвольно. Вначале систематизировались отрывки, комментирующие юридические вопросы, описанные в классическом сочинении юриста Сабина по гражданскому праву, затем толкования на преторский постоянный эдикт, в третьем разделе – практические рекомендации и разборы казусов по сочинениям Папиниана. В некоторых титулах Дигест имелся и особый Appendix – приложение. Важной особенностью содержания Дигест стало то, что составители нередко приводили разные точки зрения на один и тот же юридический вопрос или на одну и ту же правовую норму древнего права, а описываемые казусы разбирались с позиций двух наиболее знаменитых юридических школ классической юриспруденции – сабинианцев и прокульянцев. Это предохраняло приведенные отрывки от излишне догматического к ним отношения и было особенно важным для того, чтобы право не омертвело в дальнейшем.