Социальная структура общества и правовое положение основных групп населения

«Салическая правда» отражает совмещение и взаимодействие в пределах одного общества двух укладов – архаического родоплеменного и как бы накладывающихся на него начатков варварской государственности в лице королевской власти и ее окружения, поэтому все то, что входит в сферу особого, специфического интереса последней, как бы изымается (полностью или частично) из сферы действия старого обычного права и вовлекается в сферу воздействия королевской власти. Из этого может проистекать и изменение классификации тех или иных явлений и институтов с соответствующим изменением самой терминологии источника, приводящим к тому, что некоторые социальные группы могут фигурировать под необычными для них (с точки зрения родоплеменного уклада) терминами, могут быть отнесены к не совсем подходящей для них рубрике.

По свидетельству «Салической правды», у франков интересующего нас периода существовала сильная королевская власть, которая опиралась на служилую аристократию. Королевская власть династии Меровингов была достаточно сильной, чтобы распоряжаться общинными землями, держать в своих руках администрацию общин (через графов) и вести завоевательные войны, опираясь на дружину. Перед лицом короля можно было отпускать на волю рабов и литов. Король был высшей судебной инстанцией.9

С точки зрения королевской власти знатным являлся тот, кто был тесными узами связан с ее ростом и с обусловивший этот рост военной экспансией, приведший к созданию Франкского государства Хлодвига, по инициативе которого и была произведена запись «Салической правды». Эта запись сохранила в неприкосновенности весьма архаические черты обычного права, отражающие родоплеменной уклад, но в тех пунктах, которые входили в сферу королевской власти, она внесла в него немало нового. Не покушаясь на освященное обычаем представление о свободном соплеменнике, редакция «Салической правды» заменила прежнее понятие знатности как родовитости новой ее концепцией, исходящей из принадлежности к королевской сфере, к королевским людям, в частности – к королевским дружинникам. Такая замена оказалась тем более естественной, что в древнегерманском обществе уже издавна, со времен Тацита, начался процесс частичного слияния старой родовой знати с новой – дружиной.10

Все говорит о том, что знать у салических франков отделяется от широкой массы свободных уже в эпоху редактирования самого древнего текста Lex Salica, при этом она частично сливается со слоем королевских дружинников.

Однако, имущественная дифференциация в среде свободных уже налицо. Памятник дает на это и прямые, и косвенные указания. Так, изображая процедуру уплаты виры родичами убийцы, правда прямо указывает на наличие в их среде более и менее зажиточных людей.11 С этими данными гармонизируют и последствия выхода из рода, такой сородич, очевидно, принадлежал к более зажиточным свободным.

Итак, если все свободные франки свободны в одинаковой мере, то они не в одинаковой форме зажиточны; если среди них нет более или менее полноправных, то есть более или менее имущие. Но, по-видимому, эта имущественная дифференциация в среде свободных франков не зашла еще так далеко, чтобы вызвать к жизни неполноправие части свободных.

«Салическая правда» свидетельствует о том, что весьма приниженное положение в обществе того времени занимали так называемые римляне, т.е. потомки галло-римского населения, завоеванными франками в конце V века. Так, за убийство обязанного уплатой податей римлянина (трибутария) штраф взимался только в размере 63 солидов, что превышает вергельд раба примерно в 2 раза. Эти трибутарии, вероятно, были потомками римских крепостных (колонов); об этом свидетельствует тот факт, что «Салическая правда» противопоставляла их земельным собственникам (посессорам) римского происхождения, штраф за убийство которых достигал 100 солидов. Вместе с тем они противопоставлялись привилегированной галло-римской знати, так называемым королевским сотрапезникам, убийство которых каралось штрафом в 300 солидов.

Т.о., изучение общественного строя древних германцев эпохи Цезаря и Тацита и франков на рубеже V-VI столетий позволяет нам представить основные тенденции общественного развития того времени. Родовой строй разлагался, и место объединений по родовому принципу заняла сельская община с присущим ей дуализмом, с социальным и правовым неравенством. У франков замечалось уже расслоение: на одной стороне стояли свободные, из которых выделялась верхушка в лице королевских антрустионов (дружинников), живших за счет эксплуатации низших слоев населения и за счет военной добычи, а на другой стороне – рабы и литы; большая часть свободного франкского населения еще не превратилась в эксплуататоров и эксплуатируемых, но уже подвергалась в своей массе эксплуатации со стороны государства и стоявшей за ним служилой знати. В недрах франкского общества эпохи «Салической правды» зарождались и зрели те группировки, из которых в дальнейшем выросли основные классы феодального общества.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Право собственности . Общинная собственность. Аллод.

 

В этот период у франков существует вполне развитая частная, свободно

отчуждаемая собственность на движимое имущество. Но такой

собственности на землю, за исключением приусадебных участков,

«Салическая правда» еще не знает. Основной земельный фонд каждой

деревни принадлежал коллективу ее жителей — свободных мелких

земледельцев, составлявших общину. По данным древнейшего текста

«Салической правды», франкские общины представляли собой очень разные

по размеру поселения, состоявшие из родственных семей. В большинстве

случаев это были большие (патриархальные) семьи, включавшие близких

родственников обычно трех поколений — отца и взрослых сыновей с их

семьями, ведущих хозяйство совместно. Но появлялись уже и малые,

индивидуальные семьи. Дома и приусадебные участки находились в

индивидуальной собственности отдельных больших или малых семей, а

пахотные и иногда луговые наделы — в их наследственном пользовании.

Однако право свободно распоряжаться наследственными наделами

принадлежало только всему коллективу общины. Индивидуально-семейная

собственность на землю у франков в конце V и в VI в. только зарождалась.

Об этом свидетельствует IX глава «Салической правды» — «Об аллодах»,

 

Община «Салической правды» представляла собой в V—VI вв.

переходный этап от большесемейной «земледельческой» общины (где

сохранялась коллективная собственность рода на всю землю, включая и

пахотные наделы больших семей). К соседской общине-марке, в которой уже

господствует индивидуальная собственность малых семей на надельную

пахотную землю при сохранении общинной собственности на основной фонд

лесов, лугов, пустошей, пастбищ и пр.

 

В конце VI в. под воздействием имущественного расслоения и

ослабления родовых связей наследственный надел свободных франков

превращается в индивидуальную, отчуждаемую земельную собственность

отдельных малых семей — аллод. Ранее, в «Салической правде», этим

термином обозначалось всякое наследство: применительно к движимости

аллод в ту пору понимался как собственность, но применительно к земле —

только как наследственный надел. Но в эдикте короля Хильперика (561—

584) во изменение главы «Салической  правды» «Об аллодах» было 

установлено, что в случае отсутствия сына землю могут наследовать дочь,

брат или сестра умершего, но «не соседи», т. е. община. Земля становится

объектом завещаний, дарений, а затем и купли-продажи, другими словами,

превращается в собственность общинника. Это изменение носило

принципиальный характер и вело к дальнейшему углублению

имущественной и социальной дифференциации в общине, к ее разложению.

По словам Ф. Энгельса, «аллодом создана была не только возможность, но и

необходимость превращения первоначального равенства земельных владений

в его противоположность». Община сохраняется, но ее права теперь

распространяются лишь на не поделенные угодья (леса, пустоши, болота,

общественные выпасы, дороги и т.п.), которые продолжают оставаться в

коллективном пользовании всех ее членов. К концу VI в. луговые и лесные

участки нередко также переходят в аллодиальную собственность отдельных

общинников. В ходе становления аллода большая семья все больше уступает

место малой индивидуальной семье, состоящей из родителей и детей. Меняет

свой' характер и община. Из коллектива больших семей она к концу: VI в.

превращается в объединение индивидуальных семей, владеющих аллодами,

— соседскую общину или общину-марку. Она представляет собой

последнюю форму общинного землевладения, в рамках которой завершается

разложение первобытнообщинного строя и зарождаются классовые

феодальные отношения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 4. Система преступлений и система наказаний по СП.    

 

Большая часть статей в Салической правде посвящена, если использовать

современную терминологию, преступлениям и наказаниям. Под деликтом –

преступлением понимается, прежде всего, обида, вред, причиненный

личности или имуществу другого, и нарушение «королевского мира».

Соответственно под наказанием понимались возмещение, компенсация за эту

обиду или вред.

Главная цель композиции, штрафа, у германцев – предотвращение

прямых боевых действий, кровной мести, дальнейшей междоусобицы,

вражды между кланами, дворами, родами и пр., возникающей вследствие

«нарушения чести».

В Салической правде выделяется ряд правонарушений,

приближающихся к понятию преступления в собственном смысле слова, уже

упоминаются наказания в виде государственной кары за содеянное,

например, за должностные преступления графа, если он «осмелился взять

что-нибудь сверх законного» при взыскании долга или отказался

восстановить «справедливость и правосудие». Характерно и наказание за эти

преступления – смертная казнь, если он не смог «выкупить себя за столько,

сколько следует». Содержатся в салической правде и косвенные указания на

воинские преступления, например дезертирство. Простое оскорбление

словом «дезертир» (XXX, 6) влекло за собой штраф.

Говоря о наказаниях в Салической правде, следует отметить чѐтко

выявившуюся тенденцию почти полной замены штрафами всех старых

наказаний родового строя. Штраф должен был предотвратить самосуд,

затяжные распри. Некоторые статьи Салической правды прямо пресекали

самосуд, например, наказывалась попытка самовольно увести чужой скот,

причинивший потраву полю (IX, 5), отобрать своѐ животное у владельца без

суда при «преследовании по следу» вора (XXVII, 1) и др. Салическая правда

знает и такой вид наказания, как изгнание из общины или объявление человека вне закона (V, 2). Такому человеку нельзя было давать пищу и

приют, даже жена и родители штрафовались за помощь ему.

Смертная казнь через повешение, колесование применялась в качестве

наказания в Салической правде в основном к рабам. Она прямо

предписывалась в редких случаях за преступления, совершенные

свободными, например при поджоге и неявке после вызова на суд без

уважительных причин (XVI, 1 приб. 1), При вышеуказанных преступлениях

графа и др. Коллективная ответственность рода сохранялась наряду с

коллективной ответственностью общины. 

При всех имущественных преступлениях наряду со штрафом

требовалось возмещение стоимости украденного и других убытков. О

простом возмещение убытков речь шла, в частности, при убийстве или

избиении раба. Этот убыток расценивался в 1 и 1/3 сол., если раб после

побоев в течение 40 дней оставался неработоспособным. При нанесении

телесных повреждений свободному, наряду со штрафом, преступник должен

был возместить расходы на лечение.

В салической правде существовало понимание форм вины: умысла и

неосторожности, покушение на преступление, соучастия, обстоятельств,

отягчающих или смягчающих преступление. Так, при «небрежном»

причинении свободным вреда животному другого человека по Салической

правде следовало простое возмещение ущерба его хозяину. Обстоятельством

же, смягчающим вину, было здесь признание лица причинившего вред. Злой

умысел, вред, причинѐнный «по вражде или коварству», влекли за собой

более высокий штраф.

В то же время Салическая правда знала ответственность без вины,

когда, например, наказывались «скопом» все присутствующие на месте

насилия над женщиной, если они были на месте и не знали о насилии (XIII,

10, приб. 5). Соучастник, покушавшийся  на преступление, наказывался, как 

правило, менее строго, чем исполнитель преступления. Вместе с тем подстрекающий к краже или убийству с помощью подкупа наказывался

строже, чем исполнитель преступления (XXVIII, 1-3).

Одним из обстоятельств, отягчающих преступление, было нарушение

общепризнанных понятий чести – нападение на спящего, женщину, ребѐнка,

надругательство над трупом. Ограбление могилы наказывалось штрафом в

200 сол., в то время как открытое  нападение на свободного франка с целью

ограбления – в 63 сол. 

За убийство свободного франка по Салической правде полагался

значительный вергельд, равный 200 сол. Меньшим был вергельд за галло-

римлянина, если он не был приближенным короля. Вергельд за убийство

франка, находящегося на королевской службе, утраивался. Так, за убийство

графа, королевского должностного лица полагался вергельд, равный 600 сол.

Вергельд понижался до 300 сол., если граф был из полусвободных литов или