Смутное время

Содержание

Введение

Смутное время как  историческое событие по своим масштабам сопоставимо с Октябрьской революцией 1917 года, преобразованиями Петра Великого, объединением самостоятельных княжеств в единое государство в XV-XVI веках. Речь идет не только о количестве жертв и размерах потрясений. С этой точки зрения аналогия была бы неправильной. Смутное время было насыщено событиями, которые на долгие годы определяют облик государства, стратегические цели и задачи его развития, распределяют "роли" общественных групп и сословий в его жизни. Таким образом, в понимании происходившего в те годы кроется понимание событий сегодняшних – именно поэтому многих историков до сих пор интересует этот период.

Определить сущность такого рода событий бывает очень  трудно даже по прошествии столетий - настолько  велики его масштабы. Не говоря уже  о том, что можно потерять общее видение эпохи в разнообразии событий и фактов, обилии лозунгов и идейных течений, биографических подробностях из жизни неординарных людей, которых явления, подобные Смутному времени, выбрасывают на поверхность исторического течения событий.

Естественно, что ученые подходят к оценке Смутного времени  по-разному: каждый создает свою версию событий, опираясь на немногочисленные документальные свидетельства. И все же исследователей можно условно разделить на 2 группы: представители первой внесли вклад в создание официально признанной сейчас теории (источниками сведений могут служить такие книги, как «История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской Социалистической революции» под редакцией Рыбакова Б.А., «История России с древнейших времен» С.М.Соловьева и «История государства Российского» Н.М.Карамзина), а представители второй – создатели так называемой Новой хронологии – Никеров, Фоменко и Носовский (источники: «Новая хронология. История как точная наука» В.А.Никерова и «Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима» А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского).

Конечно, у исследователей, условно отнесенных к одной группе, тоже может быть весьма разный подход. Так, в «Истории СССР» в первую очередь рассматриваются противоречия, возникавшие между разными слоями населения; Карамзина больше интересуют отношения между боярами.

Выводы новой хронологии при первом прочтении способны произвести ошеломляющее впечатление: сложно поверить, что даты древних событий не так  надежны, как нас приучили считать. Достоверность сведений, прошедших вольную и невольную обработку многих поколений, преувеличена. Как только хронология проявила себя точной наукой, выявились многочисленные параллелизмы, статистически невероятные совпадения, астрономические парадоксы, нагромождения нелепых с точки зрения математики, химии, физики, геологии фактов. В результате и была  построена новая хронология.

Разумеется, определить истинность теории весьма непросто, и  каждый человек сам решает, какие  доказательства более убедительны. В данной работе сделана попытка представить обе точки зрения.

Традиционная история

Правление Бориса Годунова

Существует 3 варианта хронологических  рамок Смуты: 1598-1613, 1604-1613 и 1606-1613. Рассмотрим события, начиная со смерти Федора Ивановича, то есть с 1598 года.

Со смертью Федора угасла династия, поэтому борьба, вспыхнувшая за опустевший трон, была особенно ожесточенной: новому царю предстояло стать родоначальником новой династии. Уже в январе 1598 года называли имена четырех возможных претендентов: Бориса Годунова, князя Мстиславского, Романова и Бельского. Но Мстиславский устранился от борьбы, Бельский не представлял сколько-нибудь серьезной силы. Таким образом, основная борьба развернулась между Годуновым и Романовыми-Юрьевыми, ссылавшимися в обоснование своих прав на родство с вымершей династией. В правительственных верхах не было единодушия относительно кандидатуры царя. Но когда дьяк Василий Щелкалов, сообщив о пострижении царицы, предложил собравшимся присягать Боярской Думе, ему в ответ закричали: «Да здравствует Борис Федорович!»¹

В то же время Бориса обвиняли в смерти царевича Дмитрия, малютки  Феодосии (дочери Федора Ивановича), и, наконец, самого Федора Ивановича. Столкнувшись с серьезным противодействием своим  самодержавным притязаниям, апеллировал к Земскому собору. Хотя открывшийся 17 февраля 1598 года собор по предложению патриарха Иова избрал Бориса, тот не спешил принять царский сан – выжидал за стенами Новодевичьего монастыря, настаивая на своем желании править самовластно. Лишь 1 сентября 1598 года Борис принял благословение патриарха, а вместе с ним «венец и бармы Мономаха».²

Вот как описывал воцарение  Карамзин: «Святители, Вельможи тщетно убеждали Царя оставить печальную для него обитель, переселиться с супругою и с детьми в Кремлевские палаты, явить себя народу в венце и на троне: Борис ответствовал: «не могу разлучиться с великою государынею, моею сестрою злосчастною», - и даже снова, неутомимый в лицемерии, уверял, что не желает быть Царем. Но Ирина вторично велела ему исполнить волю народа и Божию, приять скипетр и Царствовать не в келии, а на престоле Мономаховом.»³

Вслед за тем Земский  собор был распущен – Годунов  не собирался править с его  помощью.

После воцарения Борис  провел амнистию, пытался заменить прямые налоги косвенными, бороться с взяточничеством. Хотя крепостной гнет и произвол помещиков не уменьшились, ему удалось на время несколько нормализовать положение в стране. Однако это «процветание» носило показной характер, за ним скрывались острые социальные противоречия. Нужен был лишь толчок, чтобы разразилась буря… Им стал страшный голод, которым ознаменовалось вступление России в XVII столетие.

Все лето 1601 шли дожди, хлеб не успел вызреть, а в августе  его побил мороз. С осени начался  голод. В следующем году ни озимые, ни яровые не дали всходов. Там же, где рожь все же появилась, во время цветения погибла от заморозков. Народные страдания достигли немыслимых размеров.

Между тем в стране хлеб был – светские и духовные феодалы, купцы и зажиточные крестьяне  скрывали огромные запасы, чтобы поднять цены. В стране процветала спекуляция. Попытка регламентировать цены провалилась, раздача хлеба из царских житниц не имела успеха – хлеб разворовывался теми, кто должен был его раздавать.

Указы 1601-1602 годов, разрешавшие крестьянам частичный выход, не только не ослабили, а, напротив, резко обострили социальные противоречия.

«Охудевшие» крестьяне поднялись; пламя крестьянских и холопских восстаний охватывало столицу кольцом. Летом 1603 появился вождь по имени Хлопко, который сумел собрать значительные отряды и двинуться на Москву. Обеспокоенная Боярская дума приняла указ о холопах, согласно которому все бездомные холопы, прогнанные господами без отпускных, могли явиться в приказ Холопьего суда и получить там отпускные. Так, холопы могли получить отпускные – но лишь ценой прекращения вооруженной борьбы.

Наряду с этим Борис  Годунов послал против Хлопка окольничего  Ивана Федоровича Басманова «со  многою ратью». Бой был длительным и ожесточенным, осилить восставших удалось с большим трудом.

Подавив восстание, правительство  поспешно отказалось от уступок крестьянам и холопам. Это привело к новой  волне Крестьянской войны, поднявшейся  на окраинах в 1604 году.

Лжедмитрий I и народное движение.

Народ не забыл странных обстоятельств гибели царевича. Возникают слухи, что Дмитрий чудом остался жив и должен вернуться на трон, преступно занятый Борисом.

Эти слухи извели царя. Он стал подозрительным, начал поощрять доносчиков. Слугу одного боярина, донесшего  на хозяина, Годунов наделил имением.⁴ Число доносчиков росло с каждым днем: жены доносили на мужей, дети на отцов, брат на брата. Многие боярские семьи угодили в ссылку.

В это время в Брагине, владении могущественного польского  князя Адама Вишневецкого, тяжко занемог один из слуг. Под строгим секретом он сообщил исповедующему его священнику, что является не кем иным, как наследником московского престола, сыном Грозного. Услышанное настолько поразило священника, что он немедленно сообщил об этом князю. Больной выздоровел, и Адам, владения которого находились у границы с Россией, принял в нем горячее участие.⁵

К Вишневецкому стекались эмигранты-москвичи – дворяне и холопы, желающие отомстить Годунову. Они подтверждали истинность «царевича»: ведь только с ним они могли рассчитывать на почетное возвращение домой.

Адам ввел Лжедмитрия в круг высшей польской знати, которая  была не прочь ослабить Россию политической интригой. Здесь самозванец знакомится с Мариной Мнишек и влюбляется в нее. По договору с отцом Марины Лжедмитрий обязуется, достигнув престола, дать своему будущему тестю миллион злотых для покрытия имеющихся у того долгов и богатые земельные пожалования на Смоленщине.

В марте 1604 состоялась первая аудиенция самозванца в Кракове  у польского короля. Лжедмитрий обещал отдать Смоленск и часть Северской земли, заключить вечный союз между государствами, разрешить свободу католической пропаганды в России и помочь Сигизмунду вернуть шведскую корону, отнятую Карлом IX.

Открытому участию Сигизмунда III в интриге мешало отрицательное отношение других влиятельных государственных деятелей, требовавших строгого соблюдения 20-летнего мирного договора. Поэтому король решил помогать тайно. Намерения идти на завоевание престола во главе чисто казачьего войска казалась ему химерой. Он хотел, чтобы «царевича» посадили на престол если не королевские войска, то хотя бы польские добровольцы.

Борис Годунов предпринимал дипломатические шаги к разоблачению самозванца: отправил в Краков Смирного-Отрепьева, дядю Григория, для очной ставки с самозванцем, однако тот неизменно уклонялся от встречи со Смирным. Тем не менее, сомнения в подлинности претендента были посеяны, и только быстрый успех мог упрочить его шаткое положение.

В августе 1604 года Лжедмитрий с отрядами выступает в большой  поход, а в октябре уже переходит Днепр, служивший границей между Россией и Польшей. Уже к ноябрю на стороне самозванца были Моравск, Чернигов, Путивль, Рыльск, Курск, Севск, Комарицкая волость и Кромы. Сопротивление было встречено только в Новгород-Северском, однако и там самозванец одержал победу. Но после этого польские войска, которых интересовала не столько слава, сколько деньги, ушли.

Лжедмитрий отошел в богатую  и гостеприимную Комарицкую волость, но 21 января 1605 года потерпел серьезное  поражение в атаке на армию Мстиславского. Значительная часть войска самозванца была уничтожена, остальные бежали, а сам он едва не попал в плен.

Лжедмитрий I, пав духом, бежал в Путивль, где узнал о признании Осколом, Валуйками, Воронежем, Белгородом, Ельцом, Ливнами…

Лжедмитрий получил  поддержку в антифеодальном движении, охватившем южные районы и избравшем своим знаменем имя «царевича Дмитрия».

13 апреля 1605 царь Борис  почувствовал себя плохо: изо рта, ушей и носа у него хлынула кровь.⁶ Внезапную кончину Годунова молва приписывала действию яда, но, вполне вероятно, смерть была следствием болезни. Недолговечным преемником Бориса на царском престоле стал его сын Федор. Уже в июне было публично объявлено, что царица-вдова и ее сын отравились.

В Москву самозванец вступил под  перезвон всех колоколов. Торжество сразу же было омрачено заговором Шуйских, о котором Лжедмитрий узнал.  Шуйских сослали, но позже Марфа, мать Дмитрия, и бояре уговорили Лжедмитрия вернуть Шуйских в столицу.⁷

Соловьев так описывал начало правления  Лжедмитрия: «Не проходило дня, в который бы царь не присутствовал в Думе. Иногда, слушая долговременные бесплодные споры думных людей о делах, он смеялся и говорил: «Столько часов вы рассуждаете и все без толку! Так я вам скажу: дело вот в чем!» - и в минуту, ко всеобщему удивлению, решал такие дела, над которыми бояре долго думали.»⁸

Представляют интерес  две несколько противоречивые части  указа от 1 февраля 1606 года: согласно первой, крестьяне, бежавшие или выдавшие на себя служилые кабалы во время голода 1601-1603 возврату прежним владельцам не подлежат – это отражало интересы южного дворянства. Вторая же удлиняла урочные годы, что отвечало желаниям дворянства центральных уездов.

По указу от 7 января 1606 года запрещалось писать кабалы на имя отца с сыном или братьев в обход указа 1597 года о личном и пожизненном характере кабальной зависимости. Этому указу была придана обратная сила: предписывалось освобождать холопов, на которых уже были составлены кабалы с указанием нескольких имен холоповладельцев.

Самозванец, руководствовавшийся в своих религиозных симпатиях исключительно соображениями политического интереса и личной выгоды, подчас допускал высказывания, повергавшие православных ревнителей благочестия в ужас, и наносил удары материальным интересам церкви.

Сев на престол, Лжедмитрий I предпринял практические шаги к организации противотурецкого похода, однако, рассерженный отказом Сигизмунда III признать его императором, начал подумывать о том, чтобы обрушить собранные войска на Польшу. Лжедмитрий уже не мог и помышлять о выполнении своих территориальных обещаний.

Охлаждением отношений между недавними  союзниками воспользовался вернувшийся  из ссылки Василий Шуйский.

Положение самозванца становилось  все более шатким: бездумные траты  денег вызывали недовольство, налоги становились слишком тяжелыми.

Попав в такое положение, самозванец прибег к рискованным  мерам: включил в подготовлявшийся Судебник статью о крестьянском выходе и вызвал в Москву казаков. При  всей противоречивости интересов, Лжедмитрий и казаки сходились в одном  пункте: желании обуздать боярство.

Переписка обеспокоила  бояр, с осуществлением заговора надо было спешить.

Приезд Марины Мнишек и последовавшая за ним свадьба  только ускорили трагическую развязку. Женитьба на католичке, нарушение обрядов, вызывающее поведение поляков –  все это заставляло ненависть закипать в сердцах москвичей.