Смутное время

     В чем причины провала всех попыток Бориса Годунова преодолеть голод, несмотря на искреннее стремление помочь людям? Прежде всего в том, что царь боролся с симптомами, а не лечил болезнь. Причины голода коренились в крепостничестве, но даже мысль о восстановлении права крестьян на переход не приходила в голову царю. Единственной мерой, на которую он решился, было разрешение в 1601 – 1602 гг. временного ограниченного перехода некоторых категорий крестьян. Эти указы не принесли облегчения крестьянам.

     Голод погубил Бориса. Народные волнения охватывали все большие территории. Царь катастрофически терял авторитет. Те возможности, которые открывало перед страной правление этого талантливого государственного деятеля, оказались упущены. Победа Лжедмитрия была обеспечена, по словам Пушкина, «мнением народным».

     О Лжедмитрии I накопилось и в литературе, и в массовом сознании много ложных стереотипов. В нем видят обычно агента польского короля и панов, стремившихся при его помощи захватить Россию, их марионетку. Совершенно естественно, что именно такую трактовку личности Лжедмитрия усиленно внедряло правительство Василия Шуйского, севшего на престол после свержения и убийства «царя Дмитрия». Но сегодняшний историк может более беспристрастно отнестись к деятельности молодого человека, год просидевшего на русском престоле.

     Судя по воспоминаниям современников, Лжедмитрий I был умен и сообразителен. Его приближенные поражались, как легко и быстро он решал запутанные вопросы. Похоже, он верил в свое царское происхождение. Современники единодушно отмечают поразительную, напоминающую петровскую смелость, с какой молодой царь нарушал сложившийся при дворе этикет. Он не вышагивал степенно по комнатам, поддерживаемый под руки приближенными боярами, а стремительно переходил из одной в другую, так что даже его личные телохранители порой не знали, где его найти. Толпы он не боялся, не раз в сопровождении одного-двух человек скакал по московским улицам. Он даже не спал после обеда. Царю прилично было быть спокойным, неторопливым и важным, этот действовал с темпераментом названого отца, но без его жестокости. Все это подозрительно для расчетливого самозванца. Знай Лжедмитрий, что он не царский сын, он уж наверняка сумел бы заранее освоить этикет московского двора, чтобы все сразу могли сказать о нем: да, это настоящий царь. К тому же «царь Дмитрий» помиловал самого опасного свидетеля – князя Василия Шуйского. Уличенный в заговоре против царя, Василий Шуйский руководил в Угличе расследованием дела о гибели подлинного царевича и своими глазами видел его мертвое тело. Приговорил Шуйского к смерти собор, помиловал «царь Дмитрий».

     Не готовили ли несчастного молодого человека с детства к роли претендента на престол, не воспитали ли его в убеждении, что он законный наследник московской короны? Недаром, когда первые вести о появлении самозванца в Польше дошли до Москвы, Борис Годунов, как говорят, сразу сказал боярам, что это их рук дело.

     Важнейшими соперниками Годунова на пути к власти были бояре Романовы-Юрьевы. Старший из них – Никита Романович, брат матери царя Федора – царицы Анастасии, считался союзником Годунова. Именно ему Никита Романович завещал покровительствовать своим детям – «Никитичам». Этот «завещательный союз дружбы» продолжался недолго, а вскоре после вступления Бориса на престол пятеро братьев-Никитичей были арестованы по лживому обвинению в попытке отравить царя и сосланы вместе со своими родственниками. Старший и братьев, охотник и щеголь Федор Никитич был пострижен в монахи под именем Филарета и отправлен на север, в Антониево-Сийский монастырь. Еще в 1602 г. любимый слуга Филарета сообщал приставу, что его господин со всем смирился и мыслит лишь о спасении души и своей бедствующей семье. Летом 1604 г. в Польше появился Лжедмитрий, а уже в феврале 1605 г. резко меняются донесения пристава при «старце Филарете». Перед нами уже не смиренный монах, а политический борец, заслышавший звуки боевой трубы. По словам пристава, старец Филарет живет «не по монастырскому чину, всегда смеется, неведомо чему, и говорит про мирское житье, про птицы ловчие и про собаки, как он в мире жил». Другим же монахам Филарет гордо заявлял, что «увидят они, каков он впредь будет». И в самом деле, увидели. Меньше чем через полгода после того, как пристав отправил свой донос, Филарет из ссыльного монаха превратился в митрополита Ростовского: в этот сан его возвели по приказанию «царя Дмитрия». Все дело в связях самозванца с романовской семьей. Как только Лжедмитрий появился в Польше, правительство Годунова заявило, что он самозванец Юшка (а в монашестве – Григорий) Богданов сын Отрепьева, дьякон-расстрига Чудова монастыря, состоявший при патриархе Иове «для письма». Вероятно, так и было: правительство было заинтересовано в том, чтобы назвать подлинное имя самозванца, а выяснить правду тогда было легче, чем сейчас, через без малого четыре века. Отрепьев же до пострижения был холопом Романовых и постригся в монахи, видимо, после их ссылки. Не они ли подготовили юношу к роли самозванца? Во всяком случае, само появление Лжедмитрия никак не связано с иноземными интригами. Прав был В.О. Ключевский, когда писал о Лжедмитрии, что «он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве».

Второй этап: самозванцы

      Значимым явлением в период Смутного времени стало самозванство. Оно было подготовлено предшествующими событиями. Всевозможные шатания, слухи, толки, различные знамения и приметы готовили почву для более крупных явлений. Таким явлением стал слух, что Дмитрий жив и спасся от своих убийц. И « Дмитрий» появился уже в 1600 г. Целый ряд историков, такие как С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов полагали, что свою роль в деле появления самозванца сыграли бояре, видевшие в нем средство борьбы с Борисом Годуновым. С.Ф. Платонов писал, что самозванец был плодом русской интриги. Об этом свидетельствует то, что Дмитрий был россиянин, хорошо говоривший по-русски. Если бы, как полагал Костомаров, за интригой стояли иезуиты, они управляли бы Лжедмитрием с самого начала. Между тем, они ухватились за него, когда он был уже готов. На основании этого Платонов полагает, что в лице самозванца московское боярство еще раз попробовало напасть на Бориса.            

Кем же был первый самозванец? Большинство историков, такие как Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев отожествляют Лжедмитрия I с монахом-расстригой Григорием Отрепьевым. В.О. Ключевский считает это вероятным. Было даже высказано предположение, что под именем Дмитрия Ивановича действует настоящий царевич (В.С. Иконников). Но это представляется сомнительным. Крупнейший историк В.О. Ключевский отмечает, что эта личность доселе остается загадочной и нет возможности с уверенностью утверждать что-либо о нем.            

С.Ф. Платонов, стремясь к  объективности, отмечает, что недостаток известий не позволяет нам сделать  окончательный вывод и соглашается  с точкой зрения Ключевского, что  важно не кто был самозванец, а что он делал. Р.Г. Скрынников в работе «Самозванцы в России в начале XVII. Григорий Отрепьев» пытается все-таки найти ответ на данный вопрос. Он прослеживает жизнь самозванца до занятия им царского престола, во многом опираясь на официальные версии жизни Лжедмитрия. По мнению Скрынникова, настоящее имя самозванца было Юрий и он был сыном стрелецкого сотника Богдана Отрепьева и родился, возможно, в провинциальном Галиче. Затем он продолжал образование в Москве, где жили дед и дядя мальчика. Там он овладел грамотой, это позволило ему поступить на службу. Царские указы называют Отрепьева боярским холопом, возможно, он и вправду дал на себя кабальную запись, поскольку уложение о холопах  1597 г. требовало господам составлять кабальные грамоты на своих добровольных слуг. Дворянин Юрий Отрепьев пошел в услужение к Романовым, возможно надеясь, что они займут престол. Однако они потерпели поражение. Тогда, предполагает Скрынников, Отрепьев и покинул свет и стал чернецом Григорием с целью скрыться от своих врагов. Вскоре его заметил патриарх Иов, и взял на свой двор для книжного письма. Вместе с другими он сопровождал патриарха в  царскую Думу. Это была его возможность соприкоснуться с придворной жизнью. По мнению Р.Г. Скрынникова, Отрепьев был чрезвычайно честолюбив и лелеял мысли о чем-то большем, нежели то, что позволяло его происхождение.            

Могли ли бояре внушить  ему мысль о самозванстве? Скрынников отрицает это, поскольку Романовы сами претендовали на престол. Скорее интрига  родилась в стенах Чудового монастыря. Возможным советником самозванца называет монаха Варлаама  за которым, может быть, и стояла какая-то боярская партия. В начале 1602 г. Отрепьев с двумя иноками, Варлаамом и Мусаилом бежал в Литву, где «открылся» игуменье Киево-Печерской лавры, что он царский сын. Тогда Григорий скинул с себя монашеское платье. Единственный способом занять престол у самозванца был военный поход. Он стал вербовать свою армию. Поддержку ему оказывает один из польских сенаторов. Сам Отрепьев принимает католичество. Его поддерживает Мнишек, на чьей дочери Марине обещает жениться Отрепьев. Вероятно, Мнишек хотел продвинуть своего зятя на царский престол. В этом его поддержал король Сигизмунд III, которому Лжедмитрий пообещал Чернигово-Северскую землю.  Были обещаны  также Новгород и Псков. Навербовав наемников и собрав отряд сторонников общей численностью 2500 человек, 13 октября 1604 г. самозванец двинулся в Россию. Жители городов, таких как Чернигов и Путивль, сдались ему без боя, арестовав воевод. Их примеру последовали Рыльск и Севск, Комарицкая волость. К началу декабря Лжедмитрия признал Курск .              

Почему же население так  легко принимало самозванца? По мнению Р.Г, Скрынникова, имелись глубокие социально-психологические истоки самозванства. Прежде всего это вера народа в доброго царя. Так, в народной памяти Иван IV остался грозным, но справедливым государем. То, что он пролил много крови, ничего не меняло. Обездоленные низы винили во всех «бедах» бояр, но не православного государя. Государь казнил изменников-бояр и обращался к народу за одобрением своих действий. В глазах народа Иван IV был не только законным царем, но и последним царем, при котором народ, преимущественно феодальнозависимые крестьяне, пользовался правом выхода в Юрьев день. Точнее, исследование фольклора показало, что образ справедливого царя воплотился в веру в пришествие доброго царя в лице царевича Дмитрия.            

Как отмечает Скрынников, бедствия, обрушившиеся на Россию при Годунове, придали особую прелесть воспоминаниям  о благоденствиях России при «хорошем царе Иване Васильевиче». Чем мрачнее  время, тем больше утопии. Еще одной  предпосылкой самозванства можно считать  неразвитость политического сознания. Большинство населения, практически все, не мыслили другого строя жизни, кроме самодержавного, не видели возможности жизни без царя. В то же время, постоянные неудачи и бедствия периода царствования Годунова, подорвали веру в него. Широко распространилось представление, что Годунов не настоящий царь, и все бедствия – это наказание за его грехи.      

Все эти настроения, а  также просчеты правительства Годунова, не обратившего внимания на угрозу, и позволили Лжедмитрию получить широкую поддержку. Тем не менее, его армия была разбита в январе 1605 г. войском воеводы Мстиславского. Самозванец был ранен, но правительство опять не организовало энергичного преследования.      

Осада царскими войсками Кром, где укрепился самозванец, была неудачной. Большую роль в защите Лжедмитрия сыграли казаки. По мнению Р.Г. Скрынникова, точка зрения советской историографии  на то, что поддержка Лжедмитрия есть крестьянская война, не соответствует действительности. В письмах Лжедмитрия из Путивля, как пишет историк, трудно уловить социальный мотив. Скорее здесь изобличение «изменника» Бориса Годунова и обещание быть добрым царем. Что касается тех, кто поддержал Лжедмитрия, то это были казаки, а также богатые мужики, которые не испытали, в большинстве тех бедствий, что выпали на долю жителей других районов России   

  В это время произошло событие, переломившее ход истории. 13 апреля 1605 г. от апоплексического удара умер Борис Годунов. В царском войске созрела измена. Большинство солдат перешло на сторону самозванца, путь в столицу был открыт. Когда Отрепьев подошел к городу, его агенты зачитали «прелестную грамоту», полную несбыточных обещаний. Юный царь Федор, сын Бориса Годунова, был убит и Лжедмитрий завладел властью. Как пишет Карамзин, завидя Лжедмитрия, люди на переполненных улицах падали ниц с возгласами «Здравствуй, отец наш, государь и Великий князь Дмитрий Иоаннович, спасенный богом для нашего благоденствия! Сияй и красуйся, солнце России!» Лжедмитрия все громко приветствовали, он же велел людям встать и молиться за него богу.     

   Ряд историков отмечает, что в свое недолгое царствование Лжедмитрий нарушил практически все запреты и традиции московских царей. В чем-то он был похож на Петра I, который также не боялся идти вопреки традиций. Интересную характеристику Лжедмитрия оставил В.О. Ключевский. Историк пишет: «На престоле московских государей он был небывалым явлением: молодой человек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с задумчивым выражением лица. Он своей наружностью вовсе не отражал своей духовной природы: богато одаренный, с глубоким умом, легко разрешавший в боярской думе самые трудные вопросы, с живым, даже пылким темпераментом, в опасные минуты доводившим его храбрость до удальства, податливый на увлечения, был мастер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные знания. Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских государей, их тяжелое, угнетательное отношение к людям. Нарушал заветы и обычаи священной московской старины, не спал после обеда, не ходил в баню, со всеми обращался просто, обходительно. Он тотчас показал себя деятельным правителем, чуждался жестокости, сам вникал во все, каждый день бывал в боярской думе, сам обучал ратных людей».      

 Ключевский отмечал, что Лжедмитрий держался как законный природный царь, никто из близко знавших его людей не подметил на его лице ни малейшего сомнения. Дело о князьях Шуйских, распространявших слухи о его самозванстве, он отдал на суд земли, для чего создал Земский собор с выборными от всех чинов и сословий, а смертный приговор собор заменил ссылкой, а затем вернул ссыльных и возвратил им боярство. Царь, сознававший себя обманщиком, вряд ли поступил бы так рискованно и доверчиво, пишет Ключевский. Остается сказать, что это своего рода загадка, как историческая, так и психологическая. Его царствование было недолгим. По мнению Ключевского, он не усидел на престоле, потому что не оправдал боярских ожиданий. Он не хотел быть орудием в руках бояр, действовал слишком самостоятельно, развивал свои собственные политические планы. Например, хотел поднять против турок и татар католические державы с православной Россией во главе.    Бояр и москвичей возмущали своевольные поляки, которыми новый царь наводнил Москву, его слабость к иноземцам, особенно к католикам. Постепенно Лжедмитрий возбудил против себя в различных слоях общества множество нареканий, хотя вне столицы его популярность не ослабевала заметно. Ключевский пишет, что бояре признали Лжедмитрия только для того, чтобы избавиться от Годунова, создали самозванца, чтобы низложить Бориса, а затем низложить и самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из них. Так они и сделали. Был организован заговор и 17 мая 1606 г. Лжедмитрий был убит. Схожее мнение высказывал С.Ф. Платонов.