С.Ю.Витте

открытием Думы (27 апреля 1906 г.) его  выбросили из правительства.  Реформы,

которые он разрабатывал, были преданы  забвению, а его место  занял  типичный

представитель Санкт-Петербургской  бюрократии И.Л. Горемыкин.  У  Горемыкина,

опиравшегося на поддержку царя, не было ни малейшего желания сотрудничать  с

избранным составом Думы".

    Отставка с поста председателя  Совета министров стала для   Витте  концом

политической карьеры. Однако, сидеть, сложа  руки,  он  не  собирался  и  не

терял  надежды  вернуться  к   власти.   Оставались   еще   такие   средства

политической борьбы, как трибуна  Государственного совета и печать.

    С присущей ему энергией  Витте использовал их для того,  чтобы  снять  с

себя ответственность за происхождение  русско-японской войны  и  революции  и

вообще представить свою государственную  деятельность в выгодном свете.

    Витте не терял надежды  на возвращение к государственной  деятельности до

последнего дня своей жизни. В начале  первой  мировой  войны,  предсказывая,

что она окончится крахом для  самодержавия, Витте заявил о  готовности  взять

на себя миротворческую миссию и  попытался вступить в переговоры  с  немцами.

Но он уже был смертельно болен  и скончался 28 февраля  1915  года.  Несмотря

на войну, имя бывшего премьера в  течение  нескольких  дней  не  сходило  со

страниц газет.

    Царская чета встретила  известия о смерти Витте, как  подарок судьбы.  «Я

уезжаю с таким спокойствием на душе, - писал Николай жене, -  что  даже  сам

удивляюсь. От того ли  это  происходит,  что  я  беседовал  с  нашим  Другом

(Распутиным, авт.) вчера вечером,  или же от  газеты,  которую   Бьюкенен  дал

мне, от смерти Витте, а может быть, от чувства, что на войне  случится  что-

то хорошее, - я не могу сказать, но в сердце моем царит  истинно  пасхальный

мир»[2]. Витте был единственным из министров Николая II, не  просто  усердно

работавшем в тени императорской власти, но вышедшим из этой тени,  непомерно

возвысившимся в дни своего короткого премьерства. Что бы он не  писал  и не

печатал о русско-японской войне  и революции, доказывая  свою  непричастность

к их происхождению, выставляя себя спасителем царской  власти,  для  Николая

II события ненавистной ему революции  были, прежде всего,  связаны   с  именем

Витте. Царь не мог простить ему  унижений,  пережитых  в  трудные  дни  осени

1905 года, когда Витте вынудил  его сделать то,  чего  он  не  хотел,  и  что

противоречило  прочно  сложившимся   в   его   сознании   представлениям   о

самодержавной  власти.  Среди   государственных   деятелей   последних   лет

существования Российской империи  Витте  выделялся  необычным  прагматизмом,

граничившим с политиканством. Прагматизм  Витте был не  только  отражением

свойств его личности, но и явлением времени. Витте показал  себя  выдающимся

мастером  латать  расползшийся   политический   режим,   ограждая   его   от

радикального обновления.

 

    8. Заключение.

 

    В России путь преобразователя  всегда  был  извилистым  и   тернистым.  В

данном случае парадокс состоял в том,  что,  хотя  объективные достижения

экономической  стратегии  Витте,  казалось  бы,  трудно   было   оспаривать,

противодействие ей постепенно и отовсюду нарастало.

    В  начале  XX  в.  Российская  империя была  среднеразвитой   аграрно-

индустриальной  страной  с  крайне  многоукладной   экономикой.   Это   было

следствием особенностей капиталистической  модернизации страны:

  1) сжатые сроки (Россия  за  полвека  прошла  путь,  на  который  ведущим

странам Запада потребовались  века)  не  могли  привести  к  сосуществованию

различных форм хозяйства -  от  передовых  промышленно-капиталистических  до

разного  рода  раннекапиталистических   и   полуфеодальных   (мануфактурных,

мелкотоварных, патриархально-натуральных);

  2) смещение в связи с этим  некоторых основных стадий (этапов) складывания

крупнокапиталистической   индустрии   и   модернизации   аграрного   сектора

(промышленный переворот завершился  в России до победы буржуазной  революции,

аграрная  капиталистическая  перестройка  не  завершилась  и   после   этого

переворота;

  3) противоречивая роль  государства,  форсировавшего  развитие  отдельных

отраслей промышленности и вместе  с  тем  тормозившего  проявление  частного

предпринимательства,   оказывавшего    всемерное    содействие    сохранению

латифундиального  помещичьего   землевладения   и   отвлекавшего   громадные

средства от производительного  использования.

      Российская  деревня   оставалась  средоточием  феодальных   пережитков.

Важнейшими их проявлениями были,  с  одной  стороны,  помещичьи  латифундии,

практиковавшие отработки (прямой пережиток барщины), а с  другой  стороны  -

крестьянское малоземелье, средневековое  надельное  землевладение,  община  с

ее переделами, тормозившими модернизацию крестьянского хозяйства.  Пережитки

крепостничества  пагубно  влияли  на   все   стороны   жизни   страны.   Они

консервировали  низкий  уровень  агрокультуры,  обрекая   на   периодические

голодовки огромные массы населения; снижали его  покупательную  способность,

что вело к ограничению рынка  сбыта и для  промышленности;  удерживая  низкий

жизненный уровень народных масс, они обусловили  дешевизну  рабочей  силы  и

тормозили  техническое  перевооружение  предприятий  и  т.п.  Наконец,   они

служили питательной  средой  для  сохранения  феодальной  по  своей  природе

политической надстройки - российского  абсолютизма. В целом  аграрный  сектор

разительно  отставал  от  промышленности,  и  это   отставание   все   более

приобретало форму острейшего  противоречия  между  потребностями  буржуазной

модернизации страны и тормозящим влияние феодальных пережитков.

      Основные реформы  Витте - это, во-первых,  денежная  реформа  1897  г.,

которая позволила накопить достаточный золотой запас для сбережения  размена

государственных кредитных билетов; во-вторых, введение винной монополии  для

увеличения государственных доходов  и сократить  дефицит»  госбюджета;  затем

строительство крупной сети железных  дорог,  начатое  с  1891  г.;  а  также

разработка и внедрение покровительственного  тарифа.  Они  помогли  развитию

крупной фабрично - заводской промышленности.  Выплавка  чугуна  в  России  в

1887 г. составляла 35,6 млн. пудов,  а в 1904 г. -152,6  млн.  пудов.  Добыча

каменного угля в Донецком бассейне в 1887 г. составляла 125,6 млн. пудов,  а

в 1904 г. - 798,6 млн. пудов. Оборот внешней  торговли составлял  в  1881  г.

1024 млн. руб. (вывоз 506 млн., ввоз 518 млн.), в 1903 г. - 1683  млн.  руб.

(вывоз 1001 млн., ввоз 682 млн.).[3] Однако  они  не  нравились  всем  слоями

общества, все находили в них  что-то неудовлетворительное.

      Хор критиков звучал  все громче.  Значительная  часть   купечества  была

недовольна  конкуренцией  со  стороны иностранного  капитала.  Владельцы -

аграрии утверждали, что введение золотого  рубля  понизило  цены  на  зерно.

Деятели  правого  толка  обвиняли  Витте  в  том,  что  он  продает   Россию

иностранцам.  Не  менее  резко  отзывалась  и   левая   пресса.   Достаточно

характерна, например, оценка В.И. Ленина, данная в "Искре"  1902  г.:  Витте

ведет "хищническое хозяйство" при  помощи  "увеличения  займов  и  повышения

налогов".

      Нельзя сказать,  что  критики  были  совсем  неправы.  "Система  Витте"

действительно не была» свободна от хозяйственных диспропорций  и  достаточно

острых противоречий. Если тяжелые  отрасли индустрии росли быстро, то  легкая

промышленность заметно отставала. По пищевой промышленности, например  темпы

роста были ниже прироста населения. В текстильной же промышленности  средний

годовой прирост оказался в принципе неплохой, но в значительной  мере  -  за

счет экспорта в Персию, Китай  и  другие  страны  Внутреннее  же  потребление

хлопка на душу населения было более  чем скромное - в 4 раза уступало США,  и

почти в 8 раз - Англии. Точно также,  несмотря  на  весьма  высокий  уровень

добычи нефти и производства нефтепродуктов (сейчас в  это  трудно  поверить,

но в ту раннюю эпоху освоения "черного золота" на Россию  приходилось  почти

половина  мировой  нефтедобычи),  керосина  в  стране  на   душу   населения

потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например,  в  Германии.  Явно  ниже

возможностей производства было непромышленное  потребление  угля,  листового

железа  и  подобных  предметов   широкого   спроса.   Низкая   покупательная

способность основной массы населения, таким образом, выступала  лимитирующим

фактором.

  Ограничение массового потребления  обусловливалось и  фискальными   мерами.

Например,  акциз  на  сахар  приводил  к  тому,  что  внутренняя  цена   его

оказывалась  почти  в  3  раза  меньше  той,  по  которой   экспортированный

российский   сахар   продавался   в   Лондоне.   Короче   говоря,   "цепочка

индустриализации" наталкивалась  на узость внутреннего рынка.

      Видел ли Витте  это противоречие? Не только видел,  но  и  пытался  его

разрешать. В ходе реализации своей  программы развития он буквально  "уперся"

в  крестьянский  вопрос.  Тогда  он  становится  инициатором  нового   этапа

крестьянской реформы. Главная  идея,  сформулированная  в  итоговой  записке

Витте   на   высочайший   адрес,   фактически   предвосхищала   столыпинские

мероприятия:  переход  от  общинной  к личной  собственности,   переселение

крестьян  на  свободные  земли,   стимулирование   государством   фермерских

хозяйств. Различие состояло в том, что Витте предупреждал  о  недопустимости

насильственной  ликвидации  общины.  Предлагалось  также  отменить  выкупные

платежи. Однако эта программа не встретила поддержки наверху. Под  давлением

министра внутренних дел В.К. Плеве  и других  консервативных  чиновников  (за

которыми стоял сам царь) Совещание  в 1902 г. было закрыто.

      Данная акция была  симптомом менявшегося отношения  к министру  финансов

и его деятельности со стороны тогдашних  российских  верхов.  Противодействие

нарастало, и его все труднее  было  обходить.  Можно  предположить,  что  при

более или менее нормальном, благоприятном  течении событий  (мирной  эволюции

страны) Витте скорее всего удалось бы произвести  необходимые коррективы  в

своей экономической политике - не только облегчить  положение  крестьянства,

расширить  емкость  внутреннего  рынка  и  пр.,  но   и   устранить   другие

диспропорции  (например,  уже  проявляющуюся  тенденцию   монополистического

поведения крупных промышленников, поставленных  государством  в  “тепличные”

условия государственной опеки). Во всяком случае, профессиональные  качества

Витте предполагали, что он способен был справиться с этими проблемами. Но  в

том-то и дело, что в начале XX  в,  в  России  -  и прежде  всего усилиями

консервативных  вдохновителей  самодержавия  -  события  стали   развиваться

"ненормально".   Соответственно   усиливались   расхождения    министра    -

реформатора с большими сановниками  и самим царем.  Здесь  заключался  другой

парадокс реформ Витте: он натолкнулся  на сопротивление режима,  которому  он

искренне служил и во имя поддержки  которого, собственно говоря,  и проводил

свои экономические реформы.

      По  мере  того,  как  обнаруживались  расхождения   Витте   с   высшей

бюрократией и самим царем, становилось  все  более  очевидным  его  положение

"белой вороны" в структуре  власти. В результате его вынужденная   отставка  с

поста министра финансов стали  закономерным  финалом,  который  одновременно

фактически означал и конец  его планов.

      В  качестве  премьер-министра  Витте  суждено   было  принять  на  себя

революционный удар 1905 г. В  последний  раз  им  была  предпринята  попытка

послужить "царю и отечеству". Он делал все,  чтобы  защитить  монархию.  Но,

увы, это не имело результатов,  но  показало  лишь,  что  в  политике  Витте

чувствовал себя менее уверенно, чем в хозяйственной деятельности.  Им  опять

были недовольны все - и справа и  слева.  Либералы  упрекали  его  за  защиту

прерогатив царя перед Государственной  думой.  Консерваторы  -  за  то,  что

закон о выборах в Государственную  думу, автором которого он  был,  привел  к

тому,  что  Дума  оказалась  чересчур  левой.  О политических  радикалах и

говорить нечего - их не устраивало в премьере все.  В  1906  г.  С.Ю.  Витте

пришлось уйти в отставку - на этот раз окончательно.

      И  еще  один  урок  можно  извлечь  из  опыта  деятельности  Витте  -

необходимость  четкой  "адресации"  проводимых  преобразований,   социальной

опоры реформ. Как демократия должна уметь себя защитить, так  и  реформы,  в

том числе экономические,  нуждаются  в  поддержке  тех  слоев  населения,  в

интересах  которых они   проводятся.   Отсутствие   же   такой   поддержки,

неспособность обеспечить ее могут  стать преградой  преобразованиям,  которые