Семейные отношения в законах XII Таблиц

 

 

СОДЕРЖАНИЕ:

 

Введение. 
1. Семейные отношения.

2.Наследство.  
Заключение.  
Список литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение  
 Законы XII таблиц по типу источника являются документальным материалом. Они были записаны в середине 5 в. до н.э. под непо-средственным давлением со стороны плебеев — одного из основных классов-сословий раннего Рима. В результате их борьбы с патрициями — привилегированным, господствующим классом — были выбраны десять мужей (decem viri), которые в 451 году до н.э. приступили к выработке письменных законов — первому материальному источнику римского права. Вскоре вследствие злоупотреблений отдельных законодателей, работа была прекращена, а плебеи ушли на Священную гору[1]. Тем не менее первой комиссии удалось записать 10 из 12 так или иначе дошедших до нас таблиц, в которых патриции пошли на значительные уступки плебеям.

В 449 г. до н.э. создание правовой базы римского общества было восстановлено. И вновь патриции были вынуждены пойти на уступки по отношению к плебеям. В частности, были приняты законы в сфере судебного дела (любой осужденный на смерть мог обратиться за помощью к народному собранию), подтверждалась неприкосновенность личности народных трибунов, решения плебейских собраний получали силу закона[2].  
 Представляет большой научный интерес характер самих законов: были ли они записью обычного римского права или же были заимствованы (целиком или частично) из соседней Греции.

Законы XII таблиц — источник, который дошел до нас лишь в отдельных отредактированных цитатах знаменитых исторических личностей прошлого. Сами таблицы были уничтожены в ходе нашествия галлов, спустя примерно шестьдесят лет после записи законов. Тем не менее этот правовой документ еще долго будет определять общественную, политическую и, собственно, культурную жизнь гражданина римской империи, а также составит важную часть его образования.[3]  
 Содержание Законов весьма разнообразно: таблицы устанавливают нормы семейных отношений (взаимоотношения мужа и жены, родителей и детей), условия отчуждения собственности, права наследования, право самозаклада за долги, нормы ведения судопроизводства, правила погребения римских граждан[4].

В заключение стоит сказать, что Законы 12 таблиц «являлись не просто записью действующих родовых обычаев, они отразили определенный предшествующий им этап в развитии частнособственнических отношений и рабовладельческого государства».[5]  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Семейные отношения

Одними из важнейших составляющих общественных отношений являются семейные отношения. Недаром в Законах XII таблиц 16 статей (16,5%) посвящены этому вопросу. Как уже говорилось, документ был написан в середине 5 века до н.э. — время, когда еще были сильны кровнородственные отношения, поэтому, скорее всего, статьи таблиц являются записью обычного права, а не заимствованиями со стороны. К тому же реформы Солона (начало VI в. до н.э.), которые могли служить объектом заимствования, по-видимому, почти не содержали статей, касающихся семейных отношений. Единственное упоминание есть о женщине-наследнице: «Страшным и смешным кажется закон, который женщине-наследнице, в случае если человек, ставший по закону ее властелином и главою, окажется неспособным к сожительству, дает право вступать в связь с ближайшими родственниками мужа»[6]. Как мы увидим, в Законах XII таблиц нет ни одного упоминания о такого рода связях. Однако одна из реформ Солона касалась наследства — по закону человек мог передавать свое имущество посторонним людям, не являвшимся членами его рода. Это говорит об уменьшении роли рода в обществе. Такое явление прослеживается и по Законам XII таблиц, но в данном случае это является, видимо, естественным ходом развития общества, а не заимствования из греческого законодательства.

Итак, перейдем к анализу статей. Особняком стоит Таблица IV, 2 поэтому целесообразно рассмотреть ее отдельно от других. Она гласит: «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен от власти отца». Здесь важно подчеркнуть, что семья являлась источником рабства. Значительно также и то, что из рабства можно было вернуться, причем тут даже указан механизм возвращения: сын мог находится в долговом рабстве 3 раза, после чего должен был быть освобожден от власти отца. Стоит обратить внимание на это слово: «свободен». Это, между прочим, всего лишь вторая по счету таблица, в которой упоминается это слово. Первое упоминание содержится в таблице II, 1, в которой речь идет о судопроизводстве. Возникает вопрос: став свободным от власти отца, сын становился свободным человеком, или же это просто означало, что глава семейства больше не мог продавать его в рабство? Означает ли это, что проданный трижды в рабство мог идти из своего рода и стать клиентом какого-либо патрона? Единственное, что можно утверждать с уверенностью: сын уже не мог попасть в рабство по велению своего отца. Возможно, чтобы выйти из-под отцовской власти, сыновьям впоследствии приходилось сначала поступать в рабство и потом лишь освободиться из рабской зависимости[7]. Так или иначе Законы фиксируют сделку самозаклада (nexum), что очень важно для характеристики общества.

Интересно провести аналогию с древневосточным правом. В тех же Законах Вавилонского царя Хаммурапи есть сходная статья: «Если человека одолел долг, и свою жену, своего сына или свою дочь он продал за серебро или в долговое рабство отдал, 3 года (на) хозяйство своего покупателя или своего закабалителя они должны работать, (а) на четвертый год их освобождение должно быть совершено». Думается, 3 раза должно быть равно 3 годам, если учитывать, что сельскохозяйственный цикл длился все-таки одни год[8]. В Римском законодательстве круг родственников, которых глава семейства мог заложить, ограничивается одним лишь сыном, что говорит о достаточно высоком положении женщины в обществе, по сравнению с Законами Хаммурапи. В случае с дочерью все представляется довольно понятным: дочь можно было выгодно выдать замуж за богатого человека. Что касается жены, то со временем она, по-видимому, приобретает все больший вес в обществе и получает определенную независимость. В любом случае, даже то, что отец мог продавать своего сына в рабство, свидетельствует о сохранении родовых пережитков в обществе.  
На основании данной статьи можно сделать еще один немаловажный вывод: отношения в семье носили патриархальный, лучше сказать отцовский характер. Сына мог продать только отец, мать же, видимо, не могла принимать участия в этих делах, сын не зависел от нее. В доказательство этого можно привести еще ряд статей. Вот, например: «Пользуясь постановлением XII таблиц, приказал своей жене взять принадлежащие ей вещи и, отняв у нее ключ, изгнал ее» (Таблица IV, 3). Таким образом, это еще раз подтверждает наличие отцовских отношений в Риме ранней республики. Муж имел право изгнать жену из дома — с одной стороны, определенная (может быть, и не очень сильная) зависимость. С другой, она всегда могла забрать все свое имущество, что указывает на определенную самостоятельность женщины в семье. Она могла вернуться в собственный род; имущество, находившееся в доме (здесь — собирательное понятие), забирала себе — в целом, она почти ничего не теряла. К сожалению, в этой статье не указаны условия, при которых изгнание могло произойти, а ведь они, наверняка, были. Даже само выражение — «пользуясь законами» — подразумевает некий ряд обстоятельств, в виду которых глава семейства мог прогнать свою супругу. Так или иначе, на основании данной статьи можно судить о том, что семья в Римском обществе середины 5 века до н.э. носила отцовский характер. С этой статьей связан еще один интересный вопрос: о каких социальных группах может идти речь в данных постановлениях. Исследователь Нечай полагает, что Таблица IV, 3 охватывает семью как патрициев, так и плебеев. Такой вывод он делает на основании того, что правом наследования имущества умершего пользовались потомки по отцовской линии, а при отсутствии таковых — потомки по материнской линии. Из этого следует, что «у плебеев еще до законов 12 таблиц существовало отцовское право наследования, а значит и семья покоилась на принципах отцовского начала, как и у патрициев»[9]. Следует, однако же, заметить, что на основании источника довольно проблематично сделать такой вывод. Слово «патриций», также как и «плебей», употребляется в Законах XII таблиц всего лишь один раз и то в связи с запретом смешанных браков между двумя классами-сословиями. В общем, источник не позволяет ответить на этот вопрос. Остается лишь предполагать, что, действительно, законы относятся и к патрициям, и к плебеям. В противном случае это было бы каким-то образом оговорено в статьях.

Можно привести еще один аргумент в пользу существования отцовской семьи. Таблица VII, 3 гласит: «В XII таблицах не употреблялось совершенно слово „хутор“, а для обозначения его пользовались часто словом hortus — отгороженное место — придавая этому значение отцовского имущества» (Плиний, Естественная история, 19. 4. 50). Статья доказывает приоритет мужчины, поскольку именно ему принадлежало имущество на землю. Более того, такая земля передавалась, в таком случае, только по отцовской линии, по крайней мере, изначально.

Важно отметить и то, что жена также могла владеть имуществом. В качестве доказательства этого утверждения можно привести две статьи. Первая из них — это уже упоминавшаяся статья 3 Таблицы IV, в которой говорится о «принадлежащих ей вещах». По одному этому выражению невозможно утверждать, могла ли она обладать вещами в полной мере. Единственно, она могла их забрать, но это абсолютно не значит распоряжаться. Но, впрочем, и обладание имуществом говорит о некоторой (в целом, небольшой) независимости женщины от мужа, если говорить об отношениях в семье.

Вторая статья дает четкий ответ на поставленный вопрос: «Законом XII таблиц было определено, что res mancipi, принадлежащие женщине, находившейся под опекою агнатов, не подлежали давности за исключением лишь того случая, когда сама женщина передавала эти вещи с согласия опекуна» (Таблица V, 2; Гай, Институции, II. 144-145). Стоит сказать несколько слов о двух новых понятиях, встретившихся здесь. Под res mancipi подразумеваются имущественные объекты — земли на территории Италии, рабов, вьючных и упряжных животных (быков, лошадей, ослов и мулов), и так называемые сельские сервитуты, т.е. права на чужую вещь, связанные с собственностью на земельный участок (право прохода, прогона скота и т.д.)[10]. Таким образом, во владении женщины могли находится огромные богатства и, если это действительно было так, то она могла иметь очень высокое положение как в обществе в целом, так и в семье в частности. Однако она не могла распоряжаться этим имуществом. Оно находилось в руках агнатов. Этот термин достаточно сложно определить. Пусть пока под ним подразумевается ближайший круг родственников. Более подробно об агнатах будет сказано позже при рассмотрении вопроса о наследстве. В итоге, женщина могла обладать имуществом, но не могла распоряжаться им по своему усмотрению. Об этом же статья 1, Таблица V: «Предки наши утверждали, что даже совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою…Исключение допускалось только для дев-весталок, которых древние римляне в уважение к их жреческому сану освобождали от опеки. Так было постановлено законом XII таблиц» (Гай, Институции, I. 144-145). Следовательно, лишь девы-весталки могли свободно распоряжаться своим имуществом, остальные же находились под опекой. Что касается дев-весталок, то они являлись жрицами богини Весты, то есть богини очага всего Рима и каждого дома. Комплектовались они из девочек знатного происхождения, у которых были живы оба родителя. В их обязанности входило поддержание огня в очаге Города и совершение необходимых ритуалов.[11] Собственно, данный закон вполне понятен: род, видимо, не хотел, чтобы имущество уходило из его рук, чтобы все нажитое оставалось в его пределах. Итак, то, что женщина могла владеть имуществом — факт вполне достоверный.  
В целом, женщина, думается, находилась на достаточно независимом положении. Во-первых, в качестве доказательства можно привести то, что ей принадлежали res mancipi, и поэтому она могла вполне обеспечить себя сама, если, конечно, у нее было достаточно средств и ее опекуны позволяли ей делать это.

Во-вторых, у нее было право уйти от мужа. Таблица VI, 4 гласит: «Законом XII таблиц было определено, что женщина, не желавшая установления над собой власти мужа фактом давностного с нею сожительства, должна была ежегодно отлучаться из своего дома на три ночи и таким образом прерывать годичное владению ею». Статья свидетельствует о том, что женщина сама имела право уйти от мужа, если она не желала «установления над собой власти мужа». Кстати, в Законах Хаммурапи есть подобная статья, почти точь-в-точь пересказывающая эту: § 142. «Если женщина возненавидела своего мужа и сказала: „Не прикасайся ко мне“, ее дело ее кварталом должно быть исследовано, и если она себя блюла (и) греха на ней нет, а ее муж — гуляка и очень ее унижал, на женщине этой вины нет, она может забрать свое приданое и в дом своего отца она может уйти». Чуть позже говорится о том, что женщине и не обязательно возненавидеть мужа, достаточно одного желания: § 149: «Если эта женщина не согласна жить в доме своего мужа, свое приданое, которое она принесла из дома ее отца, он должен ей возместить, и она может уйти». Более того, ей даже не надо никуда уходить ежегодно. Такое сходство позволяет предполагать, что римляне, скорее, переняли законы у вавилонян, чем у греков, хотя этого, конечно, и не могло быть. В общем, это свидетельствует опять же о некоторой самостоятельности женщин как на Древнем Востоке, так и в Древнем Риме, а также косвенно — о влиянии рода в семейных отношениях. Ведь именно туда возвращалась жена от мужа, именно род (опекуны-агнаты) контролировал имущество женщины и защищал ее права.

Таким образом, семья в Риме ранней республики, в середине 5 века до н.э., носила отцовский характер. Главой семейства был мужчина, который мог трижды продавать своего сына в долговое рабство, после чего последний становился свободным от власти отца. Он обладал имуществом на землю, которое, по всей видимости, передавалось по мужской линии («отцовское имущество»). Женщина занимала достаточно высокое положение: она могла владеть имуществом (но, правда, не распоряжаться), могла уйти из под власти мужа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
2.Наследство  
 Законы XII таблиц содержат 11 статей (11,3%), посвященных наследству. Этот вопрос следует исследовать не только потому, что завещание имущества является одной из важнейших составляющих общественных процессов и непосредственно относится к должничеству и агнатским связям, но и потому, что на данном явлении хорошо прослеживается разложение родовых отношений и развитие частной собственности. Кроме того, в спорах об имуществе, в первую очередь в тяжбах о наследстве, учитывались родственные (опять же — агнатские) связи[12], которые являются объектом нашего исследования.  
Итак, частная собственность стала играть все большую роль в общественной жизни граждан Римской республики. Доказать это утверждение можно на примере Таблицы V, 3: «Как кто распорядится на случай своей смерти относительно своего домашнего имущества или относительно опеки над подвластными ему лицами, так пусть то и будет ненарушимым». Другими словами, человек, в первую очередь, глава семейства мог передать свое имущество (имущество рода), а также имущество своей жены («опека над подвластными ему лицами»), которая, как мы установили, все равно не могла распоряжаться своими res mancipi, любому, даже совершенно постороннему человеку. Уже одно то, что Законами XII таблиц признавалось завещание, как юридически правовой акт, свидетельствует о распаде родовых отношений и усилении рыночных . В качестве аргументов можно привести еще две статьи. Таблица V, 4: «Если кто-нибудь, у кого нет подвластных ему лиц, умрет, не оставив распоряжений о наследнике, то пусть хозяйство возьмет себе его ближайший агнат». Слова «распоряжения о наследнике», безусловно, могут пониматься как завещание, о наличии которого и свидетельствует этот закон. Таблица V, 6: «По закону XII таблиц опекунами над лицами, которым не было назначено опекуна по завещанию, являются их агнаты». Здесь также непосредственно говорится о наследстве. Собственно, о том же «распоряжении» идет речь и в Таблице VII, 12.  
Несмотря на то, что родственные связи понемногу сходили на нет, ряд статей указывает на то, что определенное влияние они все же имели, продолжали играть значительную роль в обществе, особенно в плане наследства. Это понятно: семья не хотела терять, принадлежащее ей имущество. В качестве доказательства возьмем следующие законы. Уже упоминавшаяся Таблица V, 4: «Если кто-нибудь, у кого нет подвластных лиц, умрет, не оставив распоряжений о наследнике, то пусть его хозяйство возьмет себе его ближайший агнат». Таким образом, если человек не успел или, возможно, не захотел оставлять наследства, то его имущество (хозяйство) оставалось внутри рода. Таблица V, 5 гласит: «Если у умершего нет агнатов, пусть оставшееся после него хозяйство возьмут его сородичи». Данная статья расширяет круг лиц, имевших право на наследство, что еще более увеличивает авторитет и влияние семьи. Наконец, Таблица V, 7а: «Если человек впал в безумие, то пусть власть над ним самим и над его имуществом возьмут его агнаты или его сородичи». Соответственно, и право наследования переходило от человека, который впал в безумие к агнатам и сородичам.