Самодержавие как основа государственной власти в дореволюционной России

Раскол произошел из-за внешней атрибутики, но он принял формы  крайнего противостояния. Наиболее влиятельными из церковных традиционалистов были Иван Неронов, Аввакум Петров, Стефан Вонифатьев (имевший возможность стать патриархом вместо Никона, но отказавшийся от выдвижения своей кандидатуры), Андрей Денисов, Спиридон Потемкин. Это были даровитые и умные люди, далекие от религиозного фанатизма. Потемкин знал пять иностранных языков, Аввакум был талантливым писателем, новатором по стилю и принципам литературного изображения. Интересно, что первые импульсы реформирования пошли именно из этой группировки, к которой, кстати, с 1645 по 1652 год принадлежал и Никон. Вопрос об исправлении накопившихся за века ошибок в богослужебных текстах впервые был поставлен в стенах Троице-Сергиевой лавры.

Исправление церковных текстов по греческим образцам вольно или невольно ставило под сомнение канон русских православных святых. Реформа Никона зачеркивала решения Стоглавого собора 1551 года, закрепившего приверженность «старине», бросала тень на традицию школы Сергия Радонежского, делавшей акцент на особый характер русского православия, его отличие от византийского. С точки зрения исторических фактов, были правы Аввакум и его товарищи: не русские, а греки отступили от традиций первых христиан, пересмотрев в ХП веке обрядовые нормы. Что касается исправления священных книг, то у греков погрешностей и ошибок встречалось не меньше, чем у русских.

Никон после отстранения  московских правщиков священных текстов пригласил не только киевлян, но и иностранцев, среди которых выделялись Паисий Лигарид и Арсений Грек. Показательно, что Арсений Грек трижды менял вероисповедание, одно время он был даже мусульманином, а Лигарид за симпатии к католичеству был отлучен Константинопольским патриархом от Православной Церкви.

Никону удалось привлечь на свою сторону некоторых представителей высшего клира Русской Православной Церкви: Дмитрия Ростовского, Илариона Рязанского, Павла Сарского и др. Симеон Полоцкий, его ученики Сильвестр Медведев и Карион Истомин объявляли духовный багаж Руси не имеющим особой ценности. Отрицалась вся сумма привычных идей и обиходных аксиом, в незыблемости которых было уверено все русское население. Русская культура объявлялась отсталой, на вооружение брались европейские стандарты.

Многими простыми людьми отказ от прежних обрядов переживался как национальная и личная катастрофа. Было непонятно, чем оказался плох привычный уклад, освященный временем. В 1667 году соловецкие монахи подали челобитную Алексею Михайловичу, в которой сквозило явное недоумение: «Учат нас новой вере, якоже мордву или черемису... неведомо для чего». Настроения людей выразились в словах Аввакума: «Выпросил у бога светлую Росию сатана да же очервленит ю кровию мученическою». Старообрядцы опирались на мнение народа, приводя в споре с никонианами аргумент: «Глас народа — глас божий». В ответ на это один из лидеров новообрядчества Карион Истомин усмехался: «Мужик верещит».

Реформа проводилась  с элитарных позиций, сбрасывала со счетов народный дух православия. Никониане ставку делали на «внешнюю мудрость», представляли суть полемики как конфликт между знанием и невежеством. Староверы же старались доказать, что в конфликт вошли интеллект и дух. Для них главным было нравственное совершенство. Аввакум говорил, что в нравственном смысле все равны — «от царя до псаря». С элитарностью, избранничеством был связан и отказ от старорусских образцов священных текстов в пользу греческих, что затрудняло для рядовых верующих доступ к истине. В дониконианской же культуре царила демократичность. На Руси никогда не ценили отвлеченного знания, видя в науке путь к правде. Исправление древнерусских книг по иноземным меркам в глазах традиционалистов выглядело пренебрежением «мужичьей» культурой.

Реформа проводилась  с помощью насилия. Никон был  склонен к бескомпромиссности и  прямолинейности. Он стремился поднять  церковь над светской властью  и основать в России своеобразный царепапизм — только в национальном варианте. Строптивость Никона приводила к странным выходкам в его поведении: он отказался от патриаршества, а затем заявил о своем возвращении: «сшел я с престола никем не гоним, теперь пришел на престол никем не званный». И царю, и клиру надоели капризы Никона, он был лишен патриаршества. Но к моменту отречения Никон успел внести в проведение реформы дух крайнего радикализма. Она проводилась деспотичными, жесткими, грубыми методами. Старые богослужебные книги отбирались и сжигались. Происходили целые побоища из-за книг. Миряне и монахи тайком уносили их в тайгу и тундру, уходя от преследований. Люди говорили: «По этим книгам столько русских праведниками и Божьими угодниками стали, а теперь они ни во что считаются». Оппозиция реформе проявилась повсеместно: во Владимире, Нижнем Новгороде, Муроме и т.д. Из Соловецкого монастыря раскол распространился по всему Северу. Протест против поспешных новшеств охватил многие слои населения. «Огнем, да кнутом, да виселицей хотят веру утвердить! — возмущался Аввакум. — Которые Апостолы научили так? Не знаю! Мой Христос не приказал нашим Апостолам так учить, еже бы огнем, да кнутом, да виселицей в веру приводить». Сущность дониконовского понимания христианства на Руси заключалась в том, что нельзя заставить людей веровать силой.

Следствием раскола  стала определенная путаница в народном мироощущении. Старообрядцы воспринимали историю как «вечность в настоящем», т.е. как поток времени, в котором каждый имеет свое четко обозначенное место и несет ответственность за все им содеянное. Идея Страшного суда для старообрядцев имела не мифологический, а глубоко нравственный смысл. Для новообрядцев же идея Страшного суда перестала учитываться в исторических прогнозах, стала предметом риторических упражнений. Мироощущение новообрядцев было меньше связано с вечностью, больше — с земными нуждами. Они в определенной степени эмансипировались, восприняли мотив быстротечности времени, у них появилось больше материального практицизма, желания совладать со временем для достижения быстрых практических результатов.

В борьбе против старообрядцев  официальная церковь вынуждена  была обращаться за содействием к  государству, волей-неволей сделав шаги в сторону подчинения светской власти. Государство преследовало старообрядцев. Репрессии против них расширились после смерти Алексея, в царствование Федора Алексеевича и царевны Софьи. В 1681 году было запрещено любое распространение древних книг и сочинений старообрядцев. В 1682 году по приказу царя Федора был сожжен виднейший вождь раскола Аввакум. При Софье был издан закон, окончательно запретивший любую деятельность раскольников. Они проявляли исключительную духовную стойкость, отвечали на репрессии акциями массового самосожжения, когда люди горели целыми родами и общинами.

1.3. Русская православная  церковь и Петр I

Петр I окончательно расправился с самостоятельностью Православной Церкви. Петровский абсолютизм на том и строился, что он освободил государственную власть от всех религиозно-нравственных норм.

Духовенство в период петровских преобразований формировалось как полупривилегированное сословие. Внутренняя политика Петра I, особенно введение западных обычаев, вызывали недовольство церкви. Последний российский патриарх XVII в. Адриан не одобрял деятельности царя, однако церковь не вмешивалась в государственные дела. После смерти Адриана в 1700 г. Петр I запретил избирать нового патриарха и приступил к церковной реформе, в значительной степени изменившей церковную структуру и духовенство как группу населения. Вместо нового патриарха был избран местоблюститель патриаршего престола — им стал сторонник петровских преобразований Стефан Яворский. В 1701 г. был вновь утвержден (отмененный в 1677 г.) Во главе Монастырский приказа, в отличие от подобной структуры XVII в., стояли светские лица. Порядок монастырского управления был временным, однако нововведение позволило поставить доходы церкви под контроль государства и изъять часть средств на нужды начавшейся Северной войны. Для духовного сословия вводился светский суд, в частности по гражданским делам. По указам 1705— 1706 гг. на белое духовенство, не имевшее приходов, налагались денежные сборы. Безприходское белое духовенство в конце XVII — начале XVIII в. являлось большой группой церковников, оно обладало возможностью наниматься на церковные службы в домовых церквях — таковых в Москве и в крупных городах было немало, и доходы безместного духовенства не учитывались. С этой части духовенства взимались сборы, введенные еще вXVII в. (ямские, полоняничные, ратные деньги, на драгунских лошадей). Ограничивались привилегии черного духовенства, а принадлежавшие им монастырские крестьяне верстались на службу в пешее войско. В отношении монастырей отменялись иммунные тарханные грамоты. В годы войны на попечение монастырей определялись инвалиды и отставники. После окончания войны эта практика продолжилась и в 1724 г. была закреплена в «Объявлении о монашестве». Таким образом, церковь стала нести бремя государственных расходов. Частичной секуляризации подверглось церковное землевладение. В пользу государства были изъяты патриаршие земли.

Следующей мерой Петра I явилась реорганизация церковного управления. В 1712 г. царь заявил, что ему импонирует лютеранская организация церкви — эффективная и недорогостоящая. Из этой организации монарх перенял некоторые детали при введении в 1721 г. святейшего Синода — духовной коллегии. Деятельность Синода осуществлялась согласно составленному Феофаном Прокоповичем Духовному регламенту. Синод возглавлялся светским лицом — обер-прокурором и находился в подчинении Сената. В новом органе церковного управления определялись следующие должностные лица из светских чиновников: два вице-президента, четыре советника, четыре асессора (из духовенства). В подчинении Синода находилась патриаршая епархия. То есть Синод «имел силу и власть патриаршую». Синоду были подотчетны местные епархии, их деятельность контролировалась прокурорами, фискалами, инквизиторами. Вскоре после учреждения Синода этот орган был признан патриархами других православных церквей.

В 1722 г. по новому законодательству регламентировалось вступление дворян в духовное сословие. В частности, вступление в монашество дозволялось только младшим сыновьям из дворянского рода, причем по достижении ими 40-летнего возраста. Представители податных сословий могли уйти в монастыри только с согласия своих родственников и должны были оплачивать за постригшихся в монахи подушную подать, — немалую сумму, составлявшую 70 коп. в год. Законодательство ограничивало связи монахов с мирскими людьми, определялись меры, «чтобы монахи не вели праздный образ жизни». В 1722 г. по отношению к безместному духовенству были отменены денежные сборы (введенные прежде в 1705 г.). Вместо сборов была введена подушная подать.

Церковная реформа первой четверти XVIII в. ликвидировала самостоятельность церкви, изъяла часть ее средств на нужды государства, а само духовенство делало замкнутым, немногочисленным (в сравнении с XVII в.) сословием.

Так, при Петре I  было определено положение церкви, которое практически не менялось до Великой Октябрьской Революции.

Глава 2. Крепостничество на Руси: зарождение, развитие, отмена и его последствия

2.1. Становление  крепостничества на Руси

Крепостью в дневнерусском праве назывался акт, символический или письменный, утверждавший власть лица над известной вещью. Власть, укрепленная таким актом, давала владельцу крепостное право на эту вещь. Предметом крепостного обладания в Древней Руси были и люди. Такие крепостные назывались холопами и робами. На древнерусском юридическом языке холопом назывался крепостной мужчина, рабой — крепостная женщина. В документах нет терминов «раб» и «холопка»: раб встречается только в церковно-литературных памятниках. Холопство и было древнейшим крепостным состоянием на Руси, установившимся за много веков до возникновения крепостной неволи крестьян. До конца XV в. на Руси существовало только холопство обельное, или полное, как оно стало называться позднее. Оно создавалось различными способами: 1) пленом, 2) добровольной или по воле родителей продажей свободного лица в холопство, 3) некоторыми преступлениями, за которые свободное лицо обращалось в холопство по распоряжению власти, 4) рождением от холопа, 5) долговой несостоятельностью купца по собственной вине, 6) добровольным вступлением свободного лица в личное дворовое услужение к другому без договора, обеспечивающего свободу слуги, и 7) женитьбой на рабе без такового же договора. Полный холоп не только сам зависел от своего государя, как назывался владелец холопа в Древней Руси, и от его наследников, но передавал свою зависимость и своим детям. Право на полного холопа наследственно, неволя полного холопа потомственна. Существенною юридическою чертою холопства, отличавшею его от других, некрепостных видов частной зависимости, была непрекращаемость его по воле холопа: холоп мог выйти из неволи только по воле своего государя.

В конце XVI — начале XVII в. были приняты законы, в которых получили развитие положения «О Юрьевом дне» Судебника 1497 г. (ст. 57), Судебника 1550 г. (ст. 88) и Стоглавого собора 1551 г. (ст. 98).

В 1581 г. был введен указ «О заповедных летах». Указ принимался как временная мера в условиях Левонской войны и отменял («заповедовал», запрещал) переход крестьян в Юрьев день до следующего, то есть 1582 г. Действия «заповеди» Перехода крестьян фактически отменяли положения предыдущих законов и повторялись из года в год.

В 1592 г. была проведена  перепись населения. Результаты переписи были внесены в «Писцовые книги», которые послужили основой для дальнейшего законотворчества. В 1597 г. на основании «Писцовых книг» издан указ «О пятилетнем сыске беглых крестьян». Крестьяне, не вписанные в «Писцовые книги», то есть ушедшие от феодалов до переписи пятилетней давности относительно 1597 г., розыску и возврату господину не подлежали. Исключением являлись особые розыскные дела о сбежавших крестьянах. Крестьяне, зарегистрированные в 1592 г., равнозначно ушедшие из вотчины или поместья после указанного срока, подлежали розыску и возврату.

В русле крепостнической  политики можно интерпретировать указ 1597 г. «О холопах». Указ развивал соответствующие положения холопов, юридически оформлял холопство и приравнивал положение холопов к крепостным крестьянам. До смерти своего господина холоп не имел возможности возвращать себе личную свободу (ст. 3). Закон разрешал обращать в кабальных тех холопов, которые прослужили у своего господина не менее полугода, даже при отсутствии у служилых холопов долговых обязательств перед хозяином (ст. 9).

Для упорядочения возможных  вопросов в делах о холопстве предусматривались соответствующие переписи, данные которых должны были вписываться в «Книги» Холопьего приказа (ст. 1, 2); определялся срок исковой давности в воп росе о праве собственности на холопа (ст. 4). Все возникавшие по указу 1597 г. вопросы решались в Холопьем суде Холопьего приказа в соответствии с новым законодательством и предыдущими положениями Судебника 1550 г. (ст. 1, 2, 4, 7).

В начале XVII в. крепостническое законодательство насколько раз менялось. В условиях голода 1601 г. правительство разрешило свободный переход зависимого населения к другим феодалам в том случае, если хозяин не был в состоянии прокормить своего крепостного или холопа. Позднее действие указа было отменено, а новый указ «Об урочных летах» увеличивал срок розыска и возврата крестьян своему хозяину до 15 лет. Однако в условиях «смутного времени» указы феодально-зависимым населением игнорировались, а у правительства не было ни сил, ни возможностей исполнять принятое законодательство.