Россия в Первой мировой войне

Содержание

 

Ведение ……………………………………………………….. 3

Глава 1. Император, правительство  и Дума накануне и в начальный  период Первой мировой войны …………………………… 6

Глава 2. Кризис власти летом  – осенью 1915 г. ……………. 8

Глава 2. Внутриполитическая обстановка в 1916 – 1917 гг. 12

Заключение ………………………………………………….. 23

Список источников и литературы …………………………. 25

Примечания ………………………………………………….. 26

 

 

 

Введение

 

В кризисные для страны периоды  взаимоотношения различных ветвей власти проходят нелегкое испытание  на прочность. От их взаимодействия зависит судьба страны. Недаром Д. Шаховской, характеризуя роль царского правительства в годы Первой мировой войны, говорил: «Начиная войну, Вильгельм мечтал о революции в России. Вильгельм жестоко обманулся, но ему поспешили на помощь господа Горемыкины, Хвостовы, Штюрмеры».

В годы Первой мировой России пришлось выдержать тяжелые испытания. Две  революции, падение монархии, «министерская  чехарда» и двоевластие – этот период поистине стал временем тяжелых  потрясений. И, кто знает, если бы в эти годы взаимоотношения между Думой, правительством и императором строились на основе взаимного сотрудничества, развитие страны пошло совсем бы по другому сценарию.

Но, увы, Дума и царская власть в эти  годы так и не смогли прийти к  компромиссу, а правительство стало заложником выяснения отношений между царем и оппозицией: «министерская чехарда» и, как следствие, крайне дурное управление огромной империей в кризисный период были прямым следствием претензий одной стороны, нежелания пойти на уступки – другой и неумения договориться – обеих.

Стоит ли говорить, насколько важно изучение этой ситуации для того, чтобы не повторять ее снова и снова? Россия, как показывает практика, плохо учится на своих ошибках. Пять лет назад  мы стали свидетелями похожего «выяснения отношений», которое едва не закончилось импичментом Президента, причем вместо конструктивной логики отстранения от власти Б. Ельцина страна столкнулась с очередным всплеском амбиций с обеих сторон, причем срыву импичмента мы обязаны тому, что думцы в очередной раз не смогли договориться. Так что политическая актуальность изучения вопроса взаимоотношений ветвей власти в кризисные эпохи в настоящий момент крайне актуальна.

Цель  данной работы – охарактеризовать взаимоотношения Император, правительство  и Дума в годы первой мировой войны.

Задачи:

1. определить причины, приведшие к кризису власти в 1915 г.;
2. охарактеризовать причины и последствия «министерской чехарды» как одного из признаков все углубляющегося кризиса власти;
3. попытаться проследить, как Николай II упустил власть и ответить, было ли это мгновенным актом или постепенным процессом «сдачи позиций».

Хронологические рамки  работы – 1914 – 3 марта 1917 г. Работу завершает  не Брестский мир, а Февральская  революция, когда, по словам Милюкова, «в столице России не было ни царя, ни Думы, ни Совета министров».¹ По сути, начало марта 1917 г. – это время формирования совсем иной политической системы, нежели триада «император, правительство, Дума».

Среди источников, которые открывают  перед нами возможности познания движущих сил этого времени, следует назвать «Воспоминания» П. Н. Милюкова,² который сыграл не последнюю роль в формировании стиля взаимоотношений между Думой и царской властью.

Основу работы составили  сочинения  А. Я. Авреха «Царизм накануне свержения»,³ «Кризис самодержавия в России: 1895 – 1917»,⁴ «Политические партии России: история и современность»,⁵ С. В. Леонова «Партийная система России (конец XIX в. – 1917 год)»,⁶ В. В. Леонтовича «История либерализма в России».⁷

 

 

Глава 1. Император, правительство и Дума накануне и в начальный период Первой мировой войны

Начало Первой мировой войны  пришлось на время IV Государственной Думы, выборы в которую прошли осенью 1912 г. Главным их итогом стало «вымывание» октябристского центра, более или менее стабилизировавшего ситуацию в 3-й Думе. Произошло усиление как правых, так и левых фракций.

Одной из самых влиятельных фракция  стали «прогрессисты». Ее идеологом  был представитель известной  семьи промышленников и банкиров, газетный издатель П. П. Рябушинский, а  лидером – фабрикант А. И. Коновалов, отличавшийся особым вниманием к проведению разумной социальной политики, соблюдению интересов рабочих. Но на формальное объединение с кадетами прогрессисты не шли, считая их слишком «демократическими», то есть уделяющими внимание больше общеполитическим вопросам, нежели формированию свободной экономики. (В конце концов, во время войны обе фракции сошлись в главной идее – идее «ответственного» министерства).⁸

П. Н. Милюков писал в «Воспоминаниях»: «суть перемены, происшедшей в Четвертой Думе, заключалась в том, что компромисс оказался невозможным и потерял всякое значение, вместе с нм исчезло и то среднее течение, которое его представляло. Исчез «центр», и с ним исчезло фиктивное правительственное большинство».⁹ Ослабевшая в IV Думе фракция «Союза 17 октября» колебалась между крайне правыми и незримым кадетско-«прогрессистским» альянсом, все больше склоняясь в пользу второго.

Нет сомнения, что одной из важнейших  причин формирования такой политической ситуации была и правительственная политика. Перед самой войной, в январе 1914 г. премьер-министр В. Коковцов, заявивший однажды: «У нас парламента, слава Богу, еще нет!» и глубоко обидевший тем самым думцев, попал под перекрестный политический огонь и думцев, и разоряющихся дворян, которым был не по вкусу сбалансированный бюджет, был вынужден уйти. Новый премьер, 75-летний И. Л. Горемыкин, был многолетним честным служакой престолу, но абсолютно не соответствовал задачам, стоявшим перед страной.

Императорский двор и правительство  совершенно оставили попытки выработать набор идей, консолидирующих активную, созидательную часть общества в национально-государственном и либерально-консервативном направлении. Вместо этого тщательно поддерживались традиционалистские действия с опорой на казенно-бюрократический аппарат.¹⁰

Разобщенность политической элиты  накануне войны  и в ее начальный  период проявлялась в ряде думских  резолюций, практически открыто  противопоставляющих себя правительству. Верховная власть с одной стороны, и либералы и люди либерально-консервативных убеждений все больше шли расходящимися курсами.

Пока наблюдался патриотический подъем, а войну на полном серьезе называли отечественной, это было не так заметно. Но как только поражения на фронте и сложности в тылу дали о себе знать и снизили всеобщий энтузиазм, непонимание политической элитой друг друга привело к кризису власти.

 

Глава 2. Кризис власти летом  – осенью 1915 г.

 

Тяжелые поражения на фронте, уход из Галиции и Польши, сдача части  Прибалтики и Белоруссии привели  к явному внутриполитическому кризису. Верховная власть пошла на замену ряда ключевых министров, скомпрометировавших себя в глазах общественности. 5 (18) июня 1915 г. в отставку был отправлен министр внутренних дел Н. Маклаков. На следующий день с поста военного министра был снят В. Сухомлинов. Он был обвинен в государственной измене, арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Для расследования этого дела была создана следственная комиссия, в состав которой вошли представители Думы и Государственного Совета. Новым военным министром стал генерал А. Поливанов, пользующийся доверием в думских кругах. Произошли и другие кадровые изменения в составе кабинета.

19 июля (1 августа) 1915 г. в годовщину  начала войны в Петрограде  открылась очередная сессия Государственной  Думы. Во вступительной речи ее председатель М. Родзянко приветствовал обновленное правительство страны, но представители либеральных партий, демонстрируя свою оппозиционность, настаивали на дальнейших уступках и создании ответственного перед Думой министерства.

Еще раньше подобные призывы прозвучали во время работы всероссийского съезда городов 11 – 13 (24 – 26) июля в Москве. Требования правительства доверия  стало центральными лозунгами буржуазной оппозиции, которая к августу 1915 г. сумела сплотиться не только идейно, но и организационно.

9 (22) августа 1915 г. было подписано  соглашение о создании так  называемого  прогрессивного  блока. Он объединял представителей  шести партий Государственной  думы – от умеренных (прогрессивных)  националистов до кадетов: 236 депутатов из 442 членов Думы. Социал-демократы и трудовики не вошли в состав блока, но поддерживали с ним контакты. Три фракции Государственного Совета (центра, академическая и внепартийная) также примкнули к блоку. Для руководства блоком было избрано бюро из 25 человек, ядро которого составили видные кадеты П. Милюков, А. Шингарев, Н. Некрасов и прогрессист И. Ефремов. Значительная часть членов блока из руководства была связана друг с другом масонскими узами.

Прогрессивный блок стал важным инструментом радикальной оппозиции, позволяющим использовать парламент для издания необходимых законопроектов и давления на существующий режим. Стержнем программы блока стала формула «создания объединенного правительства из лиц, пользующихся доверием страны  согласившихся с законодательными учреждениями относительно выполнения в ближайший срок определенной программы».¹¹

Таким образом, требование формирования «министерства общественного доверия» стало основой деятельности блока. Этот лозунг кадеты смогли провести вопреки  упорным попыткам прогрессистов, настаивавших на «ответственном министерстве». Идея межпартийного компромисса в борьбе с царизмом стала определять тактику не только либеральных партий, вошедших в блок, но и их партнеров слева – меньшевиков и трудовиков, формально не участвовавших в работе блока, но фактически тесно связанных с ним, учитывая их общую принадлежность к российскому политическому масонству.

Еще не успел окончательно сложиться  Прогрессивный блок, а его программа  стала реализовываться. 13(26) августа  в московской газете П. Рябушинского «Утро России» был опубликован список «кабинета обороны», представленный практически целиком из деятелей оппозиции и сочувствующих ей лиц в следующем составе: Председатель Совета министров М. Родзянко, министр иностранных дел П. Милюков, министр внутренних дел А. Гучков, министр финансов А. Шингарев, путей сообщения Н. Некрасов, торговли и промышленности А. Коновалов, государственный контролер И. Ефремов, министр юстиции В. Маклаков, министр народного просвещения П. Игнатьев, оберпрокурор Синода В. Львов. Из старого правительства были включены двое: военный министр А. Поливанов и министр земледелия А. Кривошеин.

(Примечательно, что уже после  февраля 1917 г. многие из них  вошли во Временное правительство,  заняв именно те посты, на которые они планировались летом 1915 г.).

В те же дни, когда оппозиция открыто  заявила о своих претензиях на власть, Николай II вступил в должность Верховного главнокомандующего, сместив с поста великого князя Николая Николаевича, назначив его главкомом Кавказского фронта вместо престарелого графа Л. Воронцова-Дашкова.

Царь рассчитывал, что своим  поступком он в тяжелую минуту поражений вселит уверенность в  армию и народ в конечную победу и сумеет сплотить вокруг себя своих  подданных. Это решение вызвало противодействие не только со стороны оппозиции, но и в ближайшем окружении царя. Со стороны нового кабинета министров, склонного к компромиссу с Думой, последовал ряд демаршей.¹²

Вечером 21 августа (3 сентября) на казенной квартире С. Сазонова на Дворцовой  площади собралось практически все правительство, за исключением премьера И. Горемыкина, министра юстиции А. Хвостакова и министра путей сообщений С. Рухлова.

Участниками встречи было составлено письмо царю, в котором содержалось  обращение министров пересмотреть его решение об отстранении великого князя Николая Николаевича от руководства армией. «Крайне пагубно сказывается коренное разномыслие между Председателем Совета министров и нами в оценке происходящих внутри страны событий и в установлении образа действий правительства», - писали министры. Отдавая письмо через флигель-адъютанта, А. Поливанов сказал, что при настоящем положении дел «можно довести страну до революции».¹³

Однако вместо И. Горемыкина царь вскоре отправил в отставку фрондирующих министров, тем самым демонстрируя, что какие-либо существенные перемены возможны только после победы над врагом.

3 (16) сентября 1915 г. на только  что открывшейся сессии Государственной  Думы был оглашен высочайший  указ о перерыве ее заседаний  на срок «не позднее ноября 1915 г., в зависимости от чрезвычайных обстоятельств». По предложению М. Родзянко, депутаты стоя выслушали это решение под аплодисменты правой части собрания. В этот же день в знак протеста против закрытия Думы рабочие Путиловского завода и Балтийской верфи объявили забастовку.¹⁴

Таким образом, в открытом противостоянии с властью радикальная оппозиция  потерпела серьезное поражение. Тем не менее, она не оставила своих  намерений, а, изменив тактику, перешла  к активным закулисным действиям.

 

Глава 3. Внутриполитическая обстановка в 1916 – 1917 гг.

 

Начало 1916 г. прошло в тревожном  ожидании перемен. Самодержавие, отразившее первый серьезный натиск оппозиции, решило не торопиться с созывом очередной  сессии Думы, отложив ее начало на февраль 191 г. Основное внимание власть уделяла кадровым изменениям в правительстве. 20 января (2 февраля) было объявлено об отставке И. Горемыкина. Новым премьером стал мало чем примечательный сановник, бывший тверской и ярославский губернатор 67-летний обер-камергер Б. Штюмер. Считали, что своим неожиданным возвышением он обязан Григорию Распутину, без участия которого, по слухам, в тот год не проходило ни одного заметного назначения.

Не  описывая в деталях роль «святого старца» в придворной камарилье, благо этому посвящена не одна сотня работ, отметим, что, став в силу различных обстоятельств центральной фигурой дворцовых интриг и так называемых «темных сил» в последние годы царизма, «святой черт» представил оппозиции удобную фигуру для дискредитации режима. Распутину приписывали ряд шумных назначений 1916 г. – замену  марте военного министра Поливанова генералом Д. Шуваевым, выдвижение на должность министра внутренних дел А. Протопопова и отставку в июле министра иностранных дел С. Сазонова, которого сменил на этом посту премьер Ю. Штюмер. Назначение Штюмера с особым раздражением было встречено оппозицией, хотя сам новый министр стремился к смягчению отношений с Думой.