Роль Лжедмитрия I в истории

 

 

Министерство сельского  хозяйства РФ

Федеральное государственное  образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Пермская государственная  сельскохозяйственная академия

имени академика  Д.Н. Прянишникова»

 

 

 

 

        

 

 

Кафедра истории и социологии

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

 

 

По дисциплине: «История Отечества»

На тему «Роль Лжедмитрия I в истории»

 

 

 

 

 

 

                                                                             Выполнила: студентка 1 курса

                                                         факультета заочного

                                                                     обучения по специальности                              

                                                                              «Финансы и  кредит»           

                                                                                                                        

                                                                      

 

 

 

 

 

 

 

 

Пермь  2011

 

 

 

Содержание

 

1. Борьба Лжедмитрия I за царский трон………………………………………3

2. Правление Лжедмитрия I……………………………………………………..9

3. Конец правления  Лжедмитрия I……………………………………………..14

Заключение............................................................................................................17

Список используемой литературы………………………………………...…...18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Борьба Лжедмитрия I за царский трон

Под именем Лжедмитрия I в русскую историю вошел знаменитый авантюрист и самозванец, сумевший продержаться на московском престоле почти год (с 20 мая 1605 по 17 мая 1606 г.). Он выдавал себя за царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного и его последней жены Марии Нагой; будто бы тот самый Димитрий не был убит в Угличе 15 мая 1591 г., в девятилетнем возрасте, а чудесным образом спасся.

На самом деле этот человек родился около 1582 года в  довольно обыкновенном провинциальном городке Галиче, в небогатой дворянской семье, издавна обосновавшейся на реке Момзе, притоке Костромы. Звали его  Юрием Богдановым, сыном Отрепьевым, а после этого как в 1600г. он постригся в монахи, - Григорием. Судя по сохранившимся портретам и описаниям современников, претендент был низок ростом, достаточно неуклюж, лицо имел круглое и некрасивое (две бородавки на лбу и на щеке), рыжие волосы и тёмно-голубые глаза. [3,с.49] При небольшом росте он был непропорционально широк в плечах, имел короткую «бычью» шею, руки разной длины. Вопреки русскому обычаю носить бороду и усы, не имел ни того ни другого. [14]

По характеру бывал  мрачен и задумчив, достаточно неловок, хотя отличался недюжинной физической силой, к примеру, легко мог согнуть подкову. [15]

По обыкновению того времени, Отрепьевы искали поддержки  лиц, гораздо более могущественных, чем они сами, - бояр Романовых, князя  Бориса Черкасского. Отец Ю. Отрепьева, стрелецкий сотник, рано умер в пьяной драке его зарезали в немецкой слободе. [3,с.49] Сын его Юрий, с ранних лет «был грамоте зело горазд» и вообще, прославился удивительными способностями усваивал, шутя то, на что другие тратили полжизни. Будучи сиротой он не мог преуспеть в государственной службе, вместо этого он поступил слугою на двор  к Федору Никитичу Романову, а после к князю Черкасскому. В 1600 году Романовы составили заговор против Годунова.

 

Федор Романов, двоюродный брат покойного царя Федора Ивановича, метил в русские цари. Однако заговор был раскрыт, Романовых обвинили в покушение на «государево здоровье». Федор Романов был насильно пострижен в монахи под именем Филарета, шестилетнего его сына Михаила, и супругу, которую тоже постригли, и всех родных сослали в разные места. Отрепьеву, как участнику заговора, грозили пытка и виселица. Спасаясь, он бежал из столицы и постригся в монахи. [11,с.283] Но вскоре Гришка вернулся в Москву и стал монахом кремлевского Чудова монастыря. В Кремлевском монастыре, в стенах которого в кратчайший срок стал весьма знаменитой фигурой. Через год он сумел сделать карьеру, его заметил и взял к себе в келью архимандрит, затем Григорий оказался у патриарха Иова. Патриарх Иов в своих грамотах писал, будто взял Отрепьева на патриарший двор «для книжного письма». На самом деле Иов приблизил способного инока не только из-за хорошего почерка. Чернец вовсе не был простым переписчиком книг. Его ум и литературное дарование доставили ему высокое положение при патриаршем дворе. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Григорий являлся во дворец в свите окольничего Михаила Никитича. Теперь перед ним вновь открылись двери кремлевских палат. На царскую думу патриарх являлся с целым штатом писцов и помощников, среди них был и Отрепьев. Патриарх в письмах утверждал, что чернеца Григория знает и он сам, святейший патриарх, и епископы, и весь собор. [10,с.48]

Сам же Отрепьев везде  разузнавал все, что можно о царевиче Дмитрии, и стал в шутку говорить другим монахам: «Знаете ли, что я  буду царем в Москве». Об этих словах донесли Иову. Патриарх повелел заточить вольнодумца на Белоозере, но родственники уведомили его об этом. В феврале 1602г., когда Григорий покинул столицу, направляясь от - монастыря к  монастырю – к польско–литовской границе, страна походила на растревоженный улей. Население было возбуждено, неимущие голодали, и их становилось все больше, на дорогах промышляли разбойничьи шайки.

 

Люди живо обсуждали  внутренние и внешние новости, слухи  и толки об интригах именитых бояр, о тяжелобольном Борисе Годунове и чудесно спасшемся царском отроке. Добравшись в конце 1602 г. до Польши, Лжедмитрий I был поддержан там местными магнатами и католическим духовенством. [3,с.49] Впоследствии, взвесив все обстоятельства, В.О. Ключевский утверждал, что Лжедмитрий I «был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве» [8,с.32] Самозванческая интрига родилась не в боярской, а в церковной среде. Отрепьев явился в Литву без обдуманной и правдоподобной легенды, а это означает, что бояре Романовы не участвовали «в подготовке царевича». Местом рождения интриги был кремлевский Чудов монастырь.  Зная   традиционную   систему   мышления   в   средние    века,   трудно представить, чтобы чернец, принятый в столичный монастырь «ради бедности и сиротства», дерзнул сам по себе выступить с претензией на царскую корону. Скорее всего, он действовал по подсказке людей, оставшихся в тени. Московские власти уже при Борисе объявили, что у вора Гришки Отрепьева «в совете» с самого начала имелось двое сообщников - Варлаам и Мисаил Повадьин. Мисаил был «прост в разуме». Варлаам казался человеком совсем другого склада. Он обладал изощренным умом и к тому же был вхож во многие боярские дома Москвы. Он, по-видимому, и подсказал Отрепьеву его будущую роль.

Отрепьев, находясь в Киеве, впервые попытался «открыть» печорским монахам свое царское имя, но потерпел неудачу, как и в кремлевском Чудовом монастыре. Печерский игумен указал Григорию на дверь. В Киеве Отрепьев провел три недели в начале 1602 года. После изгнания из Печерского монастыря весной отправился в Острог «до князя Василия Острожского». Князь хотя и не преследовал самозванца, но велел прогнать его.

Отрепьев порвав с  духовным сословием, он лишился куска  хлеба и, по утверждениям иезуитов, интересовавшихся первыми шагами самозванца в Литве, вынужден был, оказавшись в Гоще, прислуживать на кухне у пана

 

Гаврилы Хойского. Гоща была тогда центром арианской ереси, а магнат Гаврила Хойский был  новообращенным арианином, хотя до 1600 года и исповедовал православную веру. Хойский обратил внимание на московского беглеца. Отрепьев после своих скитаний испытывал к монахам чувство ненависти, проповеди же антитринитариев произвели на него потрясающее впечатление. Расстриженный православный дьякон пристал к арианам, стал отправлять их обряды, чем сразу снискал их благосклонность и получил возможность обучаться в арианской школе. Ариане первыми признали домогательства самозванца, но их благословение не принесло выгоды Отрепьеву. [11,с.186] Поддержка ариан упрочило материальное благополучие Отрепьева, пошатнувшееся после разрыва с православным духовенством, но нанесла его репутации огромный ущерб. Самозванец не предвидел всех последствий своего шага. В глазах русских людей «хороший царь» не мог исповедовать никакой иной веры, кроме православия. Московские власти, заслышав о переходе Отрепьева к арианам, навеки заклеймили его как еретика.

После Григорий поступил на службу к богатому и  сильному польскому пану Адаму Вишневецкому, ревностному стороннику православия. Прослужа при его дворе некоторое время, Отрепьев притворился тяжело больным; исповедовать его пришел иезуит, духовник Вишневецкого. Григорий сказал иезуиту: «Похорони меня, как царевича. Я не скажу своей  тайны, но по  смерти моей ты найдешь под  моей постелью свиток, в  котором все написано». Иезуит тотчас же взял этот свиток, где Отрепьев написал, что он царевич Дмитрий, что Борис хотел его убить в Угличе, но верный лекарь спас его, а вместо него был убит сын священника, что бояре проводили его в Литву, чтобы спасти от Бориса. Вишневецкий узнал об этом  от духовника, сначала удивился и не поверил; но Григорий, со слезами на глазах, рассказал ему много обстоятельств из жизни царевича, показал ему крест с дорогими каменьями, якобы данный ему боярином Мстиславским, его крестным отцом, в знак благословения, и князь поверил Отрепьеву.

    

Вишневецкий признал  «царевича» не потому, что поверил  его бессвязным и наивным басням. В затеянной игре у князя Адама  были свои цели. Вишневецкий враждовал  с московским князем из-за земель. Приняв самозванца, он получил возможность оказать давление на русское правительство. Признание со стороны Вишневецкого имело неоценимое значение для Отрепьева. Покровительство князя Адама сулило самозванцу большие выгоды, поскольку эта семья состояла в дальнем родстве с Иваном Грозным. После того как Вишневецкий признал безродного проходимца «своим» по родству с угасшей царской династией, самозванческая интрига вступила в новую фазу своего развития. [10,с.64]

Вишневецкий не оправдал надежд самозванца. Он отверг требования Бориса о выдаче «вора», но не решился отправиться с царевичем в московский поход. Отрепьев порвал с князем и перебежал в Самбор к разорившемуся католическому магнату Юрию Мнишеку. Мнишек спешил взять игру в свои руки. Он не только принял Отрепьева с царскими почестями, но и поспешил породниться с ним. Поощряемый Мнишиком, самозванец сделал предложение его дочери Марине. Отец встретил эту новость благосклонно, но объявил, что даст ответ после того, как «царевич»  будет принят королем в Кракове. В Самборе Григорий тайно принял католичество и подписал договор с обязательством в течение года привести все православное царство Московии в лоно католичества. Также «царевич» подписал грамоту о передаче Мнишеку и его наследникам на вечные времена Северской земли и Смоленщины, а также смежных земель «из другова государства, близь Смоленской земли, еще много городов, городков, замков». Воспользовавшись помощью Сигизмунда III, Юрия Мнишека и других магнатов, самозванец навербовал до двух тысяч наемников. Весть о «спасшемся царевиче» быстро достигла казачьих станиц, и с Дона, к нему на помощь, двинулись отряды казаков. Но оказавшись в России наемное войско Лжедмитрия I, разбежалось после первых столкновений с войсками

 

 

Годунова, лишь поддержка  вольных казаков, да восставшего населения Северщины спасла Отрепьева от неминуемого поражения.

Правительство жестоко  расправлялось с теми, кто помогал  самозванцу. Но ни пролитая кровь, ни попытки  укрепить армия верными Борису воеводами  не смогли остановить гибель его династии. Ее судьба решилась под стенами небольшой крепости Кромы. Царские войска осаждали занятый сторонниками самозванца городок, когда пришла весть о неожиданной кончине Бориса. Бояре - заговорщики сумели склонить полки на сторону Лжедмитрия.

Оставшись без армии, оказавшись в политической изоляции, наследник Бориса Федор Годунов не смог удержаться на троне. 1 июня 1605 года в Москве произошло восстание. Народ разгромил царский дворец, царь Федор был взят под стражу. Под давлением обстоятельств Боярская дума должна была выразить покорность самозванцу и открыть перед ним ворота Кремля. [10,с.141]

Лжедмитрий I велел тайно умертвить Федора Годунова и его мать, и лишь после этого отправился в Москву. Так кончилось время Годуновых.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Правление  Лжедмитрия I

20 июня претендент  при общем ликовании вступил  в Москву. Звонили церковные колокола. Улицы были заполнены людьми, которые славили истинного царя  и преклоняли перед ним колени. [2,с.210] Впереди поляки, литаврщики, трубачи,  дружина всадников с копьями, колесницы, заложенные шестернями, и верховые лошади царские, богато украшенные; далее барабанщики и полки россиян, духовенство с крестами и Лжедмитрий на белом коне, в одежде великолепной, в блестящем ожерелье, вокруг его 60 бояр и князей; за ними дружина литовская, немцы, казаки и стрельцы. Люди восклицали: «Здравствуй, отец наш, государь и великий князь Димитрий Иоаннович, спасенный Богом для нашего благоденствия! Сияй и красуйся, о солнце России!» Лжедмитрий всех громко приветствовал и называл своими добрыми подданными, веля им встать и молиться за него Богу. [4,с.252]

18 июля бывшая царица  Мария (Нагая), теперь монахиня  Марфа, официально признала самозванца  своим сыном Дмитрием. Она знала,  конечно, что он не был её  сыном, но, как сама объясняла  в последствии, боялась, что её убьют, если она откажется признать его.

Через три дня Дмитрия  торжественно венчали на царство.  [2,с.210]

Самозванец вместе с  чрезвычайной расточительностью обнаружил  ненасытную жажду роскоши и удовольствий. Кремлевские царские палаты ему показались недостаточно современными, и он: затеял постройку нового роскошного дворца с многочисленными тайными ходами на случай опасности. Самозванец осыпал своих приближенных наградами и подарками, в больших количествах закупал драгоценные сосуды, украшения, шелковые ткани и другие товары у немецких, еврейских и польских торговцев, понаехавших по его приглашении в Москву. Но особенно проявилась крайняя распущенность самозванца в его необузданном похотливом сладострастии. Не довольствуясь злосчастной Ксенией Годуновой, он постоянно требовал все новых и новых жертв. Михаил Молчанов, известный убийца Годуновых, усердно служил ему. Даже монастыри не были