Послевоенные политические репрессии

    В это время продолжался поиск  компромата на Вознесенского. Эту работу на себя взял председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятов. В этих целях была использована докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М.Т. Помазнева о занижении Госпланом СССР плана промышленного производства СССР на I квартал 1949 года. Этот документ послужил началом для возведения обвинений в отношении Вознесенского. Постановлением Совета Министров СССР от 5 мая 1949 года Вознесенский был снят с поста председателя Госплана СССР.¹⁰ Также, Вознесенский обвинялся в искажении и фальсификации статистической отчетности и в утрате секретных документов в аппарате Госплана.

    9 сентября 1949 года Шкирятов представил  Маленкову решение КПК. Документ  содержал предложение исключить  Вознесенского из партии и  привлечь к суду за утрату  документов Госпланом. Предложение КПК утвердил Пленум ЦК. 27 октября 1949 года Вознесенского арестовали.¹¹

    С целью получения вымышлены показаний  о существовании в Ленинграде антипартийной группы Г.М. Маленков лично руководил ходом следствия  по делу и принимал в допросах непосредственное участие. Ко всем арестованным применялись незаконные методы следствия, мучительные пытки, побои и истязания.

    Для создания видимости о существовании  в Ленинграде антипартийной группировки  по указанию Маленкова были произведены массовые аресты среди ленинградского партийного актива и руководящих партийных работников. В своих действиях первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии В.М. Андрианов ссылается на установки ЦК и указания лично И.В. Сталина.

    В результате этой «кампании» только в Ленинграде и области в 1949- 1952 гг. было освобождено от работы свыше 2 тысяч руководителей.

    Более года арестованных готовили к суду, подвергая грубым издевательствам. Психологическая обработка обвиняемых усилилась накануне и в ходе самого судебного разбирательства.

    Главный судебный процесс над участниками  «ленинградского дела» проходил 29-30 сентября 1950г. в Ленинграде. Все  подсудимые признали себя виновными. На основании приговора Военной  коллегии Верховного Суда СССР они  обвинялись в том, что «представляли собой враждебную группу, которая с 1938 года проводила вредительско- подрывную работу» с целью «превратить Ленинградскую организацию в свою опору для борьбы с партией и ее ЦК». В 2:00 1 октября 1950 года, через час после оглашения приговора, Вознесенский, А.А. Кузнецов, П.С. Попков, Я. Ф. Капустин, М.И. Родионов, П.Г. Лазутин были расстрелены. Другие арестованные, а также члены семей осужденных приговаривались к различным срокам тюремного заключения.¹²

      «Ленинградское дело» самое заметное и трагичное по своим последствиям в цепи послевоенных репрессий.

    Само  дело было связано с именами ряда лиц, близко стоявших к Сталину, входивших  в состав его окружения: Маленковым, Берия, Абакумовым и других. Именно они являлись фактическими исполнителями противозаконных действий по фальсификации обвинений и организации расправы с сотнями невинных людей.

    Несомненно, что само «ленинградское дело» было спровоцировано самим И.В. Сталиным для еще большего укрепления собственной  власти. Сам же Маленков и другие, кто участвовал в этой провокации, являлись всего лишь пешками.

    Во  время процесса В.С. Абакумов и его  сообщники заявили, что в «ленинградском деле» они являлись лишь исполнителями  воли И.В. Сталина и что даже обвинительное  заключение по этому «делу» было составлено под его диктовку.

    2.2.3. Мингрельское дело

    В ноябре 1951 г. начало рассматриваться  еще одно “дело”, чреватое важными  политическими последствиями. Было принято постановление “О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе Барамия”, в котором утверждалось, что в этой республике вскрыта мингрельская националистическая организация, которую возглавлял секретарь ЦК КП Грузии М. И. Барамия. Новое постановление ЦК (от 27 марта 1952 г.) о положении дел в Компартии Грузии уточняло, что нелегальная националистическая группа “ставила своей целью отторжение Грузии от Советского Союза”. По этому “делу” арестованы как “буржуазные националисты” 7 из 11 членов бюро ЦК КП Грузии, 427 секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии. Арестован весь партийный актив Мингрелии. В одном из докладов Сталину по этому “делу” Рюмин и Игнатьев изложили подозрения министра государственной безопасности Грузии Н. М. Рухадзе в адрес Берии, который якобы скрывал свое еврейское происхождение и тайно готовил заговор против Сталина. Таким образом, “мингрельское дело” могло обернуться и против “самого большого мингрела”. Позднее, будучи арестованным, Берия отмечал в письме от 28 июня 1953 г. благодетельную роль Маленкова в своей судьбе, “особенно когда хотели меня связать с событиями в Грузии”.

    Скорее  всего Берия не оставался безучастным  к надвигавшейся опасности. Незадолго  до марта 1953 г. оказались арестованными  Поскребышев и Власик, неприязненно относившийся к Берии. 15 февраля 1953 г. скончался полный сил комендант  Кремля генерал-майор П. Е. Косынкин, назначенный Сталиным на эту должность из своей охраны. Оставаясь на своих постах, они вряд ли позволили бы проявить медлительность в оказании медицинской помощи сраженному инсультом Сталину, какую продемонстрировали Берия, Маленков и Хрущев. По их распоряжению врачи были вызваны к постели больного только через 10 часов после обнаружения его охраной лежащим на полу в одной из комнат подмосковной Ближней дачи в полупарализованном состоянии. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    3. Амнистии и реабилитация

    Не  прошло и двух недель со дня смерти Сталина, как ГУЛАГ был в корне  реорганизован. Он перешел в ведение  Министерства юстиции. Что же касается экономических инфраструктур, то они  были переданы под юрисдикцию соответствующих  гражданских ведомств. Еще более поразительно, что все эти административные перемены, которые означали явное ослабление всесильного Министерства внутренних дел, сопровождались объявленной в «Правде» от 28 марта 1953 года широкомасштабной амнистией. На основании указа, принятого накануне Президиумом Верховного Совета СССР и подписанного его главой, маршалом Ворошиловым, амнистии подлежали:

    1. Все, кто был приговорен к  лишению свободы сроком менее,  чем на пять лет.

    2. Все лица, осужденные за должностные  и экономические правонарушения, а также за злоупотребление властью.

    3. Беременные женщины и матери, имеющие детей младше десяти  лет, несовершеннолетние, мужчины  старше пятидесяти пяти и женщины  старше пятидесяти лет.

    Более того, Указ об амнистии предусматривал сокращение наполовину срока лишения свободы для всех остальных узников, кроме тех, кто был осужден за «контрреволюционные преступления», хищения в особо крупных размерах, бандитизм и преднамеренное убийство.

    В считанные недели ГУЛАГ покинули почти 1 200 000 заключенных, или около половины всех заключенных лагерей и исправительных колоний. Большинство из них были либо мелкими правонарушителями, осужденными за незначительные кражи, либо рядовыми гражданами, оказавшимися жертвами одного из бесчисленных репрессивных законов, которые предусматривали наказания практически в любой сфере деятельности, начиная с «самовольного ухода с рабочего места» и кончая «нарушением паспортного режима». Эта частичная амнистия (под нее не попали как раз политические узники и так называемые перемещенные лица) самой своей противоречивостью отражала еще не вполне определившиеся тенденции и сложность политической ситуации той памятной весной 1953 года.¹³

    Дабы  оправдать амнистию, Берия направил 24 марта в Президиум Центрального комитета пространное письмо, где он объясняет, что из 2 526 402 заключенных ГУЛАГа лишь 221 435 человек на самом деле являются «особо опасными государственными преступниками», содержащимися, главным образом, в «лагерях особого назначения». В подавляющем же большинстве, замечает Берия, заключенные не представляют для государства серьезной опасности Широкая амнистия была нужна, чтобы быстро разгрузить пенитенциарную систему, чересчур обременительную и нерентабельную.

    Проблема  все более и более сложного управления необъятным ГУЛАГом регулярно поднималась уже с начала 50-х годов. Кризис ГУЛАГа, который признавало большинство политического руководства еще задолго до смерти Сталина, объясняет амнистию 27 марта 1953 года. Исключение политических заключенных из числа амнистированных 27 марта 1953 года послужило причиной бунтов и мятежей среди узников лагерей особого режима системы ГУЛАГа, Речлага и Степлага.

    Массовый  отказ от принудительных работ принимал все больший и больший размах. 14 июля более 12 000 заключенных воркутинского  лагеря объявили забастовку. Времена изменились, и в Воркуте, как и в Норильске, с бунтовщиками велись переговоры, а репрессивные меры против них многократно откладывались. Волнения в лагерях особого режима не прекращались с лета 1953 года вплоть до февраля 1956, когда состоялся XX съезд КПСС. Самый значительный и самый продолжительный бунт разразился в мае 1954 года в третьем лагере пенитенциарной системы Степлага, в Кенгире, близ Караганды. Он продолжался сорок дней и был подавлен лишь после того, как в лагерь вошли войска особого назначения Министерства внутренних дел, усиленные танками. Около четырехсот заключенных были повторно осуждены, а шестеро выживших членов комитета, возглавившего бунт, - расстреляны.

    Как свидетельство политических перемен, наступивших после смерти Сталина, следует отметить то обстоятельство, что ряд требований, выдвинутых восставшими узниками в 1953-1954 годах, все же был удовлетворен: рабочий день заключенных был сокращен до девяти часов, а условия содержания и повседневная жизнь существенно изменились в лучшую сторону. Были предприняты меры и для облегчения жизни спецпоселенцев. Главное, им было разрешено отлучаться из своих населенных пунктов и не так часто отмечаться в комендатуре, к которой они были приписаны.

    В 1954-1955 годах правительство предпринимает целую серию мер, ограничивающих всевластие органов госбезопасности, уже и без того изрядно реорганизованных после устранения Берии. Были упразднены тройки - особые трибуналы, рассматривавшие дела, связанные с политической полицией. Сама политическая полиция была реорганизована и превращена в автономный орган, который получил название Комитет государственной безопасности. В результате «чистки» из него было уволено около 20% личного состава, числившегося там до марта 1953 года.

    После XX съезда было освобождено подавляющее большинство заключенных, арестованных по политическим статьям. Если в 1954-1955 годах лишь менее 90 000 из них были выпущены на свободу, то в 1956-1957 ГУЛАГ покинули уже около 310 000 «контрреволюционеров». На 1 января 1959 года в лагерях оставалось 11 000 политических заключенных. Чтобы ускорить процедуру их освобождения, в лагеря было направлено более двухсот специальных ревизионных комиссий, амнистировавших большое количество заключенных. Однако освобождение пока еще не означало реабилитации. За два года (1956-1957) было реабилитировано менее 60 000 человек Подавляющему же большинству пришлось ждать многие годы, а иным и десятилетия, чтобы получить желанную справку.

    Мало-помалу сошла на нет и роль ГУЛАГа как  пионера в заселении Крайнего Севера и советского Дальнего Востока и в разработке их природных богатств. Обширная система исправительных лагерей сталинского периода распадалась на учреждения куда более скромных масштабов. Менялась и сама география ГУЛАГа: в большинстве своем лагеря восстанавливались на европейской части СССР. Одновременно и лишение свободы вновь обретало регулирующие функции, как в любом обществе, сохраняя, однако, в постсталинистском СССР некоторые особенности, свойственные системе, которая не была истинно правовым государством. На самом деле, к числу преступников периодически, в зависимости от кампаний, внезапно объявлявших вне закона те или иные проступки или вредные привычки (пьянство, хулиганство или тунеядство, например), добавлялись и рядовые граждане. По так называемым политическим статьям осуждалась незначительное - несколько сотен в год - число лиц.

    Различные мероприятия по амнистиям и освобождению были дополнены существенными изменениями  в уголовном законодательстве. Среди  самых первых мер по реформе законодательства сталинских времен фигурировал Указ от 25 апреля 1956 года, который отменял антирабочий закон 1940 года, запрещавший менять место работы по собственному желанию. За этим первым шагом на пути к нормализации трудовых отношений последовали и многие другие постановления. Все эти частичные меры были систематизированы с принятием 25 декабря 1958 года новых «Основ уголовного права». В этом документе исчезли основополагающие статьи уголовного законодательства прежних кодексов и такие понятия, как «враг народа» и «контрреволюционное преступления». Кроме того, возраст, с которого можно привлекать к уголовной ответственности, был увеличен с четырнадцати до шестнадцати лет; насилие и пытки не могли более применяться, чтобы добиться признания; обвиняемый должен был непременно сам присутствовать на судебном разбирательстве, защищаемый адвокатом, предварительно ознакомившимся с его делом; судебное слушание, за особым исключением, должно быть открытым.¹⁴

    Таким был результат десятилетия репрессивных мер, применявшихся партией и государством к значительной части общества.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение

    Таким образом, в послевоенный период с 1945 по 1953 года СССР прошел сложный исторический путь. Человечество пережило большие  трудности. Физически уничтожены, заморены голодом или погибли насильственной смертью миллионы людей. Речь идет о подлинной демографической катастрофе, невиданной в истории России на протяжении ее многовековой истории.