Политические репрессии 1930-1953-х г.г.

В Статистическом сборнике Верховного суда 1958 г. говорится о 17,96 млн приговорённых  по указам военного времени, из которых 22,9 %, или 4 113 тыс., были приговорены к лишению свободы, а остальные — к штрафам или исправительно-трудовым работам. Из них к жертвам политических репрессий могут быть отнесены осуждённые по Указу Президиума ВС СССР от 6 июля 1941 г. об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения. 15,75 млн человек по этим указам были осуждены за самовольный уход с работы (самовольно менять место работы многим категориям работающих запрещалось и после окончания войны).

Кроме того, значительное число людей  было приговорено к большим срокам заключения и даже расстрелу за мелкие кражи в условиях голода (т. н. «Закон о колосках»)

По оценкам историка В. П. Попова, общее число осуждённых за политические и уголовные преступления в 1923—1953 годах составляет не менее 40 млн. По его мнению, эта оценка «весьма приблизительна и сильно занижена, но вполне отражает масштабы репрессивной государственной политики… Если из общей численности населения вычесть лиц до 14 лет и старше 60, как малоспособных к преступной деятельности, то выяснится, что в пределах жизни одного поколения — с 1923 по 1953 г. — был осуждён практически каждый третий дееспособный член общества». Только в РСФСР общими судами приговоры были вынесены в отношении 39,1 млн чел., причём в разные годы к реальным срокам заключения было приговорено от 37 до 65 % осуждённых (не включая репрессированных со стороны НКВД, без приговоров, вынесенных судебными коллегиями по уголовным делам Верховных, краевых и областных судов и постоянными сессиями, действовавшими при лагерях, без приговоров военных трибуналов, без ссыльных, без высланных народов и т. п.).

По данным Анатолия Вишневского, «общее число граждан СССР, подвергшихся репрессиям в виде лишения или значительного ограничения свободы на более или менее длительные сроки» (в лагерях, спецпоселениях и т. п.) с конца 1920-х по 1953 г. «составило не менее 25-30 миллионов человек»(то есть осуждённых по всех статьям УК СССР, включая также спецпоселенцев).[128] Однако к подсчётам А. Вишневского нужно относиться очень осторожно. По его данным, со ссылкой на Земскова «только за 1934—1947 годы в лагеря поступило (за вычетом возвращённых из бегов) 10,2 млн человек». Однако сам Земсков пишет не о вновь поступивших контингентах, а описывает общее движение лагерного населения ГУЛАГа[129], то есть в число 10,2 млн «поступивших» включены: переведённые из тюрем, из колоний, из спецпоселений в ИТЛ (лагеря), то есть в эти контингенты входят как вновь прибывшие осуждённые, так и уже отбывающие сроки заключения.

 

При оценке числа погибших в результате репрессий необходимо учесть как  казнённых, так и умерших в  местах заключения и ссылки.

По подсчётам историка В. Н. Земскова, за период с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключённых, однако в это число входят не только политические заключённые, но и осуждённые за уголовные преступления. Однако демограф и социолог А. Г. Вишневский оспаривает эти данные.

Согласно имеющимся архивным данным, в 1930—1953 годах во всех местах заключения умерло 1,76 млн человек. Некоторыми исследователями  отмечались заметные противоречия и  неполнота в имеющейся статистике смертности в лагерях[131]. По подсчётам  А. Г. Вишневского, убитые и умершие только в местах заключения и ссылке составили 4-6 млн.

Сторонники вышеприведённых цифр, защищая свою точку зрения, нередко  пытаются поставить под сомнение достоверность архивных данных. В  ряде случаев, к ним действительно  следует подходить критично[источник не указан 1060 дней]. Например, в таблицах движения населения ГУЛАГа есть странная графа «прочая убыль». Непонятно, что это за убыль, если заключённые не умерли, не бежали, не освободились и не были перемещены в другие места. Как предполагает демограф С. Максудов, под «прочей убылью» скрывается уничтожение заключённых в лагерях[132]. С другой стороны, В. Н. Земсков утверждает, что расстрелянные в лагерях и при попытках к бегству учитывались как «умершие от болезней органов кровообращения», а сама графа может отражать приписки, делавшиеся лагерным начальством[133]. Впрочем, эта графа достаточно небольшая — по нескольку тысяч человек в год, и лишь изредка больше.

Традиционные масштабы репрессий  оспаривают также историки Юрий Жуков  и Юрий Емельянов.

Сравнение с дореволюционной Россией[править]

Авторы «Чёрной книги коммунизма», основываясь на информации, собранной  М. Н. Гернетом и Н. С. Таганцевым, а  также на сведениях, сообщённых К. Либкнехтом (согласно Марку Ферро), приводят в  своей работе такие данные: в царской России с 1825 по 1905 годы по политическим преступлениям было вынесено 625 смертных приговоров, из которых только 191 был приведён в исполнение, а в революционные годы — с 1905 по 1910 год — было вынесено 5735 смертных приговоров по политическим преступлениям, включая приговоры военно-полевых судов, из которых приведён в исполнение 3741 приговор.

Роль высших руководителей государства  в репрессиях[править]

Вольными или невольными соучастниками  репрессий стали практически  все руководители ВКП(б)и многие руководители КПСС и СССР, поскольку каждый либо поддерживал террор в отношении врагов советской власти на партийных голосованиях, либо подписывал соответствующие директивы[источник не указан 160 дней].

Список лиц, которым испрашивается согласие на процедуру упрощенного судопроизводства, с именем И. Э. Бабеля (№ 12). Пометка «За» и подпись Сталина. 16 января 1940 г.

Большинство членов ВКП(б) принимавших, как указано выше, участие в  организации репрессий и террора, были осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР по упрощенным процедурам судопроизводства на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 г. Упрощённая судебная процедура предусматривала рассмотрение дела и вынесение приговора в отношении организаторов террора или участников террористической организации в закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР, без участия представителей защиты на основании только рассмотрения материалов обвинения и показаний подсудимого. Необходимым условием для упрощённого судопроизводства были специальные решения Политбюро ЦК ВКП(б) под многими из которых имеется личная подпись Сталина.[136]

Бывший следователь МГБ СССР Николай Месяцев отрицает причастность Сталина и его окружения к  фальсификации «дела врачей».[137]

Ряд историков подчеркивают личную роль Сталина в организации и поощрении репрессий. Так, Олег Хлевнюк пишет, что в конце января 1934 года он запретил прокуратуре привлекать к уголовной ответственности двух руководителей Шемонаихского района Восточно-Казахстанской области, организовавших публичное бессудное убийство трёх «расхитителей социалистической собственности». Сталин лично требовал от следователей применять к арестованным пытки, давал прямые указания о включении в законопроекты карательных акций по отношению к членам семей военнослужащих, совершивших побег из СССР, лично санкционировал расстрелы

Как указано выше, в период сталинских репрессий сами органы госбезопасности  подвергались систематическим «чисткам». В результате многие организаторы и  исполнители репрессий, в том числе руководители НКВД Г. Г. Ягода и Н. И. Ежов, сами стали их жертвами.

После смерти Сталина был арестован  и осуждён ряд руководящих  работников госбезопасности, в том  числе осуществлявших прямые убийства: Л. П. Берия, В. Г. Деканозов, Б. З. Кобулов, А. З. Кобулов, В. Н. Меркулов, Л. Е. Влодзимирский, С. А. Гоглидзе, А. З. Мешик, Л. Л. Шварцман, М. Д. Рюмин, А. Г. Леонов, В. И. Комаров, М. Т. Лихачёв, И. Я. Чернов, Я. М. Броверман, С. Ф. Мильштейн, П. А. Шария, С. С. Мамулов, Б. В. Родос. Министр госбезопасности В. С. Абакумов (1946—1951 гг.) был арестован при Сталине, но расстрелян уже после его смерти. Перед самой смертью Сталин подозревал Берию в покровительстве арестованному Абакумову[137].

По данным историка Н. В. Петрова, в 1939—1940 гг. из мест заключения были освобождены от 100 до 150 тысяч человек, причём в основном за счёт тех, кого арестовали, но не осудили до 17 ноября 1938 года.[139]

В первые месяцы Великой Отечественной  войны на основании указов Президиума Верховного совета СССР от 12 июля и 24 ноября 1941 года из мест лишения свободы было освобождено около 600 тыс. человек.

В начале 1953 года Л. П. Берия одними из первых своих приказов на посту  главы объединённого МВД СССР создал комиссии и следственные группы по пересмотру дел, находящихся в производстве МВД. Эти группы занимались в том числе делами арестованных «врачей-вредителей», по «делу авиаторов» и т. п. В результате начатых по инициативе Л. П. Берии расследований, в апреле 1953 года были освобождены многие осуждённые и подследственные по пересматриваемым делам.

26 марта 1953 года Л. П. Берия  направил в Президиум ЦК КПСС  записку об амнистии. В этой  записке предлагалось освободить  из мест лишения свободы осуждённых  на срок до 5 лет, осуждённых  за хозяйственные, должностные  и отдельные воинские преступления независимо от срока заключения, женщин, имеющих детей в возрасте до 10 лет, беременных, несовершеннолетних, неизлечимо больных, пожилых. Предлагалось также сократить вдвое срок заключения для осуждённых на срок свыше 5 лет. 27 марта 1953 года Президиум Верховного совета СССР издал указ «Об амнистии», согласно которому подлежали освобождению свыше трети заключённых в СССР. Фактически были выпущены на свободу свыше 1 млн человек и прекращено производство около 400 тыс. уголовных дел. Всего в ходе этой амнистии было освобождено 1 201 738человек[источник не указан 160 дней].

В 1954—1955 гг. из лагерей и колоний  было досрочно освобождено 88 278 политических заключённых, из них 32 798 — на основе пересмотра дел и 55 480 — по Указу  Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг». Если 1 января 1955 г. в лагерях и колониях содержалось 309 088 осуждённых за контрреволюционные преступления, то 1 января 1956 г. — 113 735, а 1 апреля 1959 г. — лишь 11 027 человек[110].

Массовая юридическая реабилитация началась в результате работы комиссии П. Н. Поспелова. В 1954—1961 гг. за отсутствием  состава преступления были реабилитированы 737 182 человека, было отказано в реабилитации 208 448 осуждённым; в 1962—1983 гг. были реабилитированы 157 055 человек, отказы получили 22 754 человека[111].

Процесс реабилитации был возобновлён  в конце 1980-х гг. по инициативе М. С. Горбачёва и А. Н. Яковлева, когда были реабилитированы не только почти все репрессированные деятели ВКП(б), но и многие «классовые враги». В 1988-89 годах были пересмотрены дела на 856 582 человека, по ним реабилитировано 844 740 человек.[141]

Ещё 14 ноября 1989 года Верховный Совет СССР в своей декларации заявил:

Варварскими акциями сталинского  режима явилось выселение в годы второй мировой войны из родных мест балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар, немцев, турок —  месхетинцев, чеченцев. Политика насильственного переселения отразилась на судьбе корейцев, греков, курдов и других народов.

Верховный Совет СССР безоговорочно  осуждает практику насильственного  переселения целых народов как  тяжелейшее преступление, противоречащее основам международного права, гуманистической природе социалистического строя.

Верховный Совет Союза Советских  Социалистических Республик гарантирует, что попрание прав человека и норм гуманности на государственном уровне больше никогда не повторится в нашей  стране.

Органы власти современной России уделяют большое внимание вопросу реабилитации жертв сталинских репрессий. Относительно политических репрессий в РСФСР и СССР

Все мы хорошо знаем, что 1937 год считается  пиком репрессий, но он (этот 1937 год) был хорошо подготовлен предыдущими  годами жестокости. Достаточно вспомнить расстрелы заложников во время Гражданской войны, уничтожение целых сословий, духовенства, раскулачивание крестьянства, уничтожение казачества. Такие трагедии повторялись в истории человечества не однажды. И всегда это случалось тогда, когда привлекательные на первый взгляд, но пустые на поверку идеалы ставились выше основной ценности — ценности человеческой жизни, выше прав и свобод человека. Для нашей страны это особая трагедия. Потому что масштаб колоссальный. Ведь уничтожены были, сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек. Причём это, как правило, люди со своим собственным мнением. Это люди, которые не боялись его высказывать. Это наиболее эффективные люди. Это цвет нации. И, конечно, мы долгие годы до сих пор ощущаем эту трагедию на себе. Многое нужно сделать для того, чтобы это никогда не забывалось.