Походы В.Д. Пояркова (1643-1646)

«Морской биографический справочник Дальнего Востока и Русской Америки» приводит весьма лаконичные сведения о первом походе русских казаков-землепроходцев на Амур в 1643-1646 гг., руководителем которого был Василий Данилович Поярков  — «землепроходец и мореход, исследователь  Охотского моря, первооткрыватель Нижнего  Амура, Амурского лимана и юго-западной части Охотского моря, письменный голова». В июне 1643 г. во главе военного отряда из 133 чел. отправился из Якутска  в поход на Амур для сбора ясака  и присоединения земель, лежащих  к Востоку вплоть до Охотского  моря. Отряд спустился вниз по Лене до Алдана, затем поднялся по нему вверх  до порогов, открыв по пути реки Учур и  Гонам. Оставил здесь на зимовку  суда с частью людей, перевалил налегке  на лыжах с отрядом в 90 чел. через  водораздел, открыл р. Зея и стал на зимовку в её верховьях у  устья р. Умлекан. Весной 1644 г. туда перетащили суда, на которых отряд спустился  вниз по Зее и Амуру до его устья  и там снова зазимовал. От амурских нивхов получили ценные сведения о  Сахалине и ледовом режиме в проливе, отделяющем остров от материка. Весной 1645 г., приделав дополнительные борта («нашвы») к речным дощаникам, отряд вышел  в Амурский лиман и, двигаясь вдоль  берега Охотского моря на север, достиг р. Улья. Там провел третью зимовку. Ранней весной 1646 г. на нартах поднялся вверх по реке, перевалил через  водораздел и по рекам бассейна Лены вернулся в Якутск. Впоследствии Поярков  служил в Якутске, Тобольске и  Кирганской слободе (Киргинская — Б. Масленников) и на Урале. Именем Пояркова названы гора на о. Сахалин и посёлок  в Амурской области (Поярково) 1. Однако личность любого человека лучше раскрывается в его поступках, в деталях  биографии. Поэтому рассмотрим вопрос подробнее.

В 1632 г. на р. Лене был основан Якутский острог, ставший в 1638 г. официальным  административным центром региона. В конце 1642 г. сюда прибыли первые воеводы — П.П. Головин и М.Б. Глебов. По данным С.В. Бахрушина, с ними был и В.Д. Поярков 2.

Основываясь на донесении казака М. Перфильева о «многих сидячих, пахотных хлебных людях» «князца» Лавкая на Шилке (под этим названием тогда  была известна река Амур), 15 июля 1643 г., «по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, стольник и воевода Петр Головин  велел идти из Якуцкого острогу письмяному голове Василью Пояркову на Зию и  на Шилку реку, для государева ясачного сбору, и для прииску вновь  неясашных людей, и для серебряной и медной, и свинцовой руды, и  хлеба…» 3. Подготовка началась за полтора  года до самого похода. Для его участников воевода Якутска выделил достаточно много из имевшихся не слишком  богатых запасов. По тем временам это была хорошо снаряженная и  крупная экспедиция. Отряд состоял  из 133 чел., включая 112 служилых (из них 12 старых служилых и 100 новоприборных), 15 «охочих» людей, 2 целовальников (сборщиков  ясака), 2 толмачей (переводчиков), 1 кузнеца  и самого руководителя экспедиции письменного  голову В.Д. Пояркова. Для похода было выделено 6 крупных дощаников, пороху 8 пудов, еще больше свинца, различные  ядра, в том числе 100 для пушки, а также припасы и снаряжение 4. Велено было на реки «…идти, и государевым  делом радеть, и серебряной и медной и свинцовой руды проведывать, и  в тех местах острожки поставить  и со всем укрепить» 5.

15 июля 1643 г. экспедиция вышла  из Якутского острога и пошла  вниз по Лене до устья ее  притока Алдана 2 суток, по Алдану  вверх до устья реки Учур («Учюр», 4 недели, по Учуру вверх до  устья реки Гонам («Гоном») 10 дней, и по Гонаму вверх «до заморозку»  шли 5 недель 6. Продвигаясь по  Гонаму, Поярков насчитал 42 больших  и 22 малых порога, на одном из  которых разбились два дощаника  и 8 с лишком пудов пороха  и свинца потонули. До следующей  реки

Нюемки так и не дошли и  были вынуждены поставить зимовье  на Гонаме, где прожили 2 недели. Тогда  же Поярков принял решение оставить в зимовье запасы и часть людей: пятидесятника со служилыми людьми (40 чел.) и 2 целовальников. Оставшиеся должны были весной, «по последнему зимнему  пути», присоединиться к основному  отряду, который отправился дальше. Р. Нюемкой и волоком (через Становой хребет) через 2 недели пришли на р. Брянту («Брянду»), продвигаясь по которой, оказались в верховьях Зеи («Зии») реки. Здесь русские встретили  «тунгусов оленных», «тунгусов Баячири  скотных», а в устье р. Умлекан, правого притока Зеи, — «дауров  пашенных». Это уже была земля  «пашенных людей», Даурия.

На р. Умлекан В.Д. Поярков поставил зимовье, но хлебных запасов у  него было явно недостаточно, чтобы  прожить до весны. И он послал опытного казака пятидесятника Юрия Петрова (Юшку Петрова) «с товарищи», по их челобитью, 70 человек к даурскому острожку Молдакичиту и велел князцов  Досия, Колпу и Даваря из этого  острожку «вызывать ласкою под гоудареву  высокую руку, и как они князцы выдут к ним из острожку, и их князцов взять в аманаты, отойти к лесу и засекою или вяжею  рубленою укрепиться накрепко, а к  острожку не приступать, смотря по тамошнему  делу, как бы государю было прибыльнее» 7.

Даурские князцы Досий, Колпа и  Даваря встретили отряд Петрова  доброжелательно, но к острожку не подпустили на версту. Отвели им 3 юрты, дали хлебных  запасов 40 кузовов круп овсяных, привели 10 скотин, за что просили помочь им в борьбе с солонским князцом  Балдачи 8. В аманаты сели Досий  и Колпа, а Даваря отпустили в  острожек. Казаки же в свою очередь  захотели силой захватить даурский отрог. В военном столкновении дауры  одержали победу, и Ю. Петров вынужден был вернуться в острог к Пояркову ни с чем. 9 казаков погибли, многие были изранены стрелами. Б.П. Полевой  пишет, что по документальным источникам видно, что виноват был сам  Поярков, ибо Петров действовал по его  инструкции 9. В результате отряду Пояркова пришлось зазимовать на Зее в устье  р. Умлекан почти без запасов. Зимовка 1643/1644 г. — самая трагическая  страница этого тяжелого похода. 40 человек  умерли от голода10, дойдя до крайности, «вышли на луг» за пределы острожка и ели лежавшие там трупы погибших «иноземцев» или умерших от голода казаков, от чего «иные ожили, иные померли». Весной казаки стали питаться травой и кореньями 10. 24 мая 1644 г. к В.Д. Пояркову прибыло подкрепление: «со всем укладом» и запасами приплыли 40 участников похода, зимовавшие на Гонаме. В. Д. Поярков  принял решение отправиться вниз по р. Зее. Как пишет Б.П. Полевой, это было в разгар полевых работ  дауров, когда в их селениях-острогах оставались только «невеликие люди». Там  русские пополнили запасы продовольствия 11.

От острожка Балдачи плыли по Зее до Шилки сутки. Поярков писал, что «…на Зее и Шилке родится 6 хлебов: ячмень, овёс, просо, греча, горох  и конопля, да у Балдачи же родится  овощ, огурцы, мак, бобы, чеснок, яблоки, груши, орехи грецкие, орехи русские…» 12. По найденным документам Б.П. Полевой  установил, что Поярков решил  поставить на Амуре, несколько ниже современного Благовещенска, «острог, зимовать и хлеб хотел яровой, ячмень и овес снимать», а весной 1645 г. «хотел иттить вверх по Зее реке» 13. Но события  развернулись иначе.

Продвигаясь по Зее, Поярков обратил  внимание на то, что с устья Зеи  по Шилке живёт народ, отличный от даур, имеющий свой собственный язык, — «пашенные… многие сидячие люди Дючеры». Поярков решил послать  десятника Елейку Ермолина и с  ним служилых и промышленных людей 25 человек проведать, далеко ли до моря. Они «ходили в стругах» вниз трое суток, но дючеры, обнаружив их, побили всех, ушли только 2 человека» 14. Поярков  вынужден был принять решение  плыть вниз по реке к морю. Далее  «…до Натков плыл… четверы сутки Дючерами же пашенные, а Натками плыл до Гиляков две недели, а Натки живут по Амуру по обе стороны улусами, а ясаку они никому не дают, а Гиляками плыл и до моря две недели же, а Гиляки сидячие живут по обе стороны и до моря улусами, да и на море по островам и губам живут многие ж гиляцкие люди сидячие улусами, а кормятся рыбою, ясаку они Гиляки никому не дают, а в Каменю в горе живут Тунгусы». На устье Амура вновь зазимовали. Это была вторая зимовка, более благоприятная. В земле гиляков (нивхов) они собрали ясак (12 сороков соболей да 6 шуб собольих, и взяли аманатов, которых потом привезли в Якутский острог 15.

Летом из устья Амура отряд В.Д. Пояркова отправился назад в Якутский острог. К устью реки Ульи шли  «в судах» 12 недель морем (вначале вдоль  побережья). На Улье провели третью зимовку 1645/1646 г. Там взяли аманата  и с тунгусов собрали ясак «17 соболей, да семеры наполники собольи да 7 пластин собольих же, и с тем  аманатом оставили для ясачного сбору  на Улье реке служилых и промышленных людей двадцать человек» 16.

С Ульи шли «вешним последним  путем» нартами по волоку через хребет Джугджур до вершины реки Маи две  недели, а по Мае реке плыли до Алдана реки 6 суток, по Алдану до Лены 4 суток. И по Лене шли вверх до Якутского острога 6 суток. Там закончился первый поход русских казаков-землепроходцев на Амур, в Даурию.

Б.П. Полевой считает, что на обратном пути В.Д. Пояркову весьма пригодились  сообщения участников похода И.Ю. Москвитина, которые в 1639 г. совершили плавание по морю от Ульи до района островов «Гиляцкой  орды» и устья Амура. Б.П. Полевой  утверждает, что Поярков хорошо знал всю историю похода И.Ю. Москвитина. По документам ученому удалось установить, что еще осенью 1640 г. на Ленском  волоке Поярков провел таможенный осмотр багажа Д.Е. Копылова — главного организатора похода И.Ю. Москвитина. Позже, в июле 1641 г., Поярков лично встречался с  вернувшимися в Якутск москвитинцами. Поэтому ему было известно, что  из устья Амура по морю можно доплыть  до р. Улья, у устья которой И.Ю. Москвитин осенью 1639 г. основал свое зимовье, самое первое русское поселение  на Дальнем Востоке. К тому же в  походе приняли участие товарищи москвитинцев по походу Д.Е. Копылова, томские служилые люди Юрий Петров и Семен Григорьев 17. Более того, Б.П. Полевой установил, что в отряде Пояркова был толмач, который еще  в походе Москвитина собирал первичную  информацию о землях и народах  Дальнего Востока 18.

Когда В.Д. Поярков уходил в свой поход на Амур, воевода П.П. Головин  обязал его регулярно присылать  с пути в Якутск «отписки» —  отчеты о походе. Долгое время Поярков  был не в со-стоянии исполнить  этот наказ. Первое свое сообщение о  том, как прошел его поход на Амур, он послал из Усть-Ульинского зимовья  в начале сентября 1645 г. с тобольским казаком Микулой Тимофеевым, вместе с которым в Якутск отправились 5 других участников похода — казаки Исай Алексеев, Клим Андреев, Лев Ермолин, Елизар Семенов, Федор Ярафиев и  личный слуга Пояркова Денис Карпов. Таким образом, первые сведения об Амурском походе были получены в Якутске за 7 месяцев до возвращения туда самого Пояркова и вызвали там огромный интерес 19. Документы содержат сведения, что уже в 1647 г. казаки просились  отпустить их в новую землю, «которую проведал письмяной голова Василей  Поярков» 20.

Несмотря на всю тяжесть похода, В. Д. Поярков привез с собой не только ясак, но и богатые и разносторонние данные об Амуре и обитавших на его берегах народностях и  их хозяйстве, полученные как в результате собственных наблюдений, так и  по «расспросным речам» местного населения. Поярков не только дал подробное  описание своего похода, кроме его  морской части, но и сделал «чертеж» посещенных им рек. Участники похода Пояркова знали о существовании Татарского пролива, даже смогли собрать некоторые сведения о его ледовом режиме. Им принадлежит, считает Б.П. Полевой, самое древнее из дошедших до нас русских сообщений, в ко-тором говорится об острове Сахалине 21. Ученый отмечает, что во время плавания вниз по Амуру поярковцы первыми из русских побывали на устье Уссури («Ушуре») 22.

Свой первый чертеж Приамурья Поярков  отправил в Якутск из УстьУльинского зимовья осенью 1645 г. вместе с Микулой  Тимофеевым. Однако этот чертеж так  и не попал в Якутск: он вместе с донесением Пояркова утонул, когда  лодка Тимофеева натолкнулась на корягу и перевернулась. По возвращении  в Якутск летом 1646 г. Поярков составил еще один чертеж Приамурья. Б. П. Полевой  считает, что на чертеже Пояркова, по всей вероятности, был изображен  Сахалин.

В.Д. Поярков хорошо понимал значение Амура и представил воеводам разработанный  им план присоединения Амурского  края к России. В отписке царю Алексею Михайловичу сообщалось, что те земли «подвесть под  твою государеву цареву руку мочно, и  прибыль де тебе, государю, будет  многая...», «потому что те землицы  людны и хлебны и собольны, и  всякого зверя много, и хлеба

родится много, и те реки рыбны…», «…и твоим государевым служилым людям в хлебных запасах скудости не будет». Поярков предложил послать  людей «…для ясашного сбору и  приводу новых землиц под его  царскую высокую руку человек 300 и болше», поставить и укрепить острожки там, где стоит городок  даурского князца Досия, да у князца Балдачи, и «в третьем месте, в  хлебных же людях на Зее реке в  Дючерах…», оставив в каждом острожке по 50 человек. «И далее в походы ходить и приводить под высокую государеву руку и ясак с них собирать» 23.

В середине XVII в., по данным Б.О. Долгих, на Дальнем Востоке с Сахалином  проживало 40,7 тыс. чел., в том числе  в Приамурье — 32,3 тыс., в Приморье — 4,0 тыс. и на о Сахалин — 4,4 тыс. чел. 24. В момент прихода русских  на Амур в середине XVII в. приамурское  население по уровню производительных сил и общественного развития значительно отставало от русского населения; тунгусы тогда достигли лишь ранних стадий патриархально-родовых  отношений, а существовавшее земледелие дауров и дючеров отставало от русского по степени распространения  и по технологии. Основными занятиями  натков (нанайцев) и гиляков (нивхов) были рыболовство и охота.

По возвращении в Якутск Поярков  сообщил, что часть дауров платит ясак «хану Борбою», а часть не платит, «а которые Даурские люди тому хану ясаку не дают и с ним не торгуют, и он де посылает к ним  на Зею и на Шилку реку своих  людей и воюет годом подвожды и потрижды, а приходит людно, тысячи по две и по три…» 25.

Еще со времен В.Д. Пояркова, — пишет  известный китаевед В.С. Мясников, —  сибирской администрации стало  известно о существовании где-то далеко за Амуром, на юге, владений «князя Богдоя» («князя Борбоя». — Авт.). По его мнению, это «имя», которое, очевидно, было просто искажением маньчжурского  термина «богдохан» — «священный государь», «великий хан», в конце 40-х  гг. XVII в. стало все чаще встречаться  в расспросах местных бурятских  и даурских жителей, что само по себе свидетельствовало об относительном  приближении землепроходческих  партий к территории маньчжурского  государства 26.

Дючеры тогда вели борьбу за свою независимость. Часть дючеров оказалась  в подчинении маньчжуров, а часть  еще боролась. «В это время на Зее, — пишет Б.П. Полевой, — шла  весьма острая борьба. Маньчжуры, уведя  в аманаты от нижнезейского эвенка (солона) Балдачи его жену, предоставили ему оружие, порох и «право покорять»  даурские роды. Некоторые из них  были готовы в борьбе против Балдачи  использовать на Зее русских» 27. Прибыв в землю натков и гиляков, поярковцы  установили, что ясака ни те, ни другие никому не платят.

Экспедиция Пояркова, которая провела  в районе в общей сложности 3 года (1643-1646), нигде не встретила маньчжуров. Хотя маньчжурские отряды и совершали  отдельные набеги на Зею, в верховья Амура. Факты выплаты эпизодической  дани вовсе не свидетельствовали  о включении этой земли в состав какого бы то ни было государства. Маньчжуры  не предпринимали никаких попыток  колонизации или закрепления  за собой этих территорий путем создания там гарнизонов или органов власти 28. Обращает на себя внимание и тот  факт, что в момент прихода русских  на Амур в середине XVII в. маньчжуры  совершали военные набеги лишь на дауров и дючеров, живших на Зее и  в верховьях Амура, но среди них  ясак платила только часть населения, другая же активно вела борьбу. В  свою очередь, натки и гиляки, жившие дальше по Амуру, были совсем независимы и ясака никому не платили.