План Барбароса

 

 

Введение

 

План Барбаросса - условное название плана войны Третьего Рейха против СССР. План получил название по имени императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы. 21 июля 1940, в день капитуляции Франции, Гитлер начал разрабатывать плана вторжения на территорию Советского Союза. "Специальные указания" по этому плану определяли систему жесточайшего фашистского террора на оккупированной территории и политического управления на ней во главе с рейх фюрером С.С Гиммером.

Вооруженные силы Германии должны быть готовы к тому, чтобы еще до завершения войны с Англией одержать победу над Россией в быстротечной кампании (план Барбаросса). Сухопутные войска в этом случае должны быть готовы отправить для участия в боевых действиях все имеющиеся в их распоряжении соединения, с тем условием, однако, что оккупированные территории будут защищены от внезапного нападения. ВВС придется предоставить для поддержки сухопутных войск в ходе Восточной кампании силы адекватной численности, чтобы обеспечить быстрое подавление противодействия на земле и предоставить восточным немецким территориям максимальную защиту от вражеских налетов с воздуха. При переносе главного акцента на действия на Востоке не должна, однако, забываться необходимость наличия адекватного прикрытия нашим войскам в других местах боевых действий и защиты наших производственных мощностей от налетов противника, как не должны пострадать интересы нашего наступления на Англию, а особенно на ее коммуникации. Для ВМС основные усилия, безусловно, должны быть сосредоточены на Англии, даже тогда, когда начнется и будет развиваться Восточная кампания. Я отдам приказ по сосредоточению войск и т.д. в связи с предполагаемыми действиями против Советской России, если представится возможность, за восемь недель до предполагаемого начала операции. Приготовления, которые требуют больше времени, чем этот срок, начнутся — если они еще не сделаны — немедленно и должны будут закончиться к 15 мая 1941 г. Необходимо, однако, приложить особые усилия для маскировки наших намерений накануне предстоящего наступления. При подготовке Главному командованию опираться на следующие соображения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1 Операция «Барбаросса» планы:

 

При подготовке нападения на Советский Союз перед Гитлером и перед немецким верховным командованием стоял вопрос об оценке военно-промышленного потенциала Советской России и в частности боевой мощи и боеспособности Красной Армии. Основным поставщиком такой информации были военная разведка – абвер и 6-е управление РСХА. В своей работе эти структуры во многом дублировали друг друга, но поставляемая ими политическому и военному руководству рейха информация зачастую была противоречива[1]. Мало того, военным, ответственным за планирование боевых действий, было тяжело правильно оценивать всю поступающую к ним информацию. «Если материал противоречил их основному замыслу, они просто не принимали его во внимание. Что же до главного командования, то с ним дело обстояло еще хуже. До конца 1944 г. Гитлер отказывался использовать нежелательную информацию, даже если она подтверждалась фактами»[2].

В итоге немецкий генеральный штаб уверовал в превосходство немецких войск над Красной Армией, как в количественном отношении, так и в техническом их оснащении и, в особенности в плане военного руководства. На основании чего пришел к выводу, что пока Красная Армия будет только готовиться к боевым действиям, вермахт нанесет ей внезапный сокрушительный удар, и будет громить РККА на советской же территории. Это позволило бы Германии завершить войну с Советским Союзом в течение двух с половиной месяцев[3], в крайнем случае, до 25 декабря 1941 г.[4] Такой расчет основывался на том, что в боевых действиях вермахтом в большом количестве будут использованы моторизованные части. Поэтому Гитлер полагал, что никакие неудачи при проведении операции «Барбаросса» недопустимы и германская армия с самого начала одержит успех[5].

Кейтель утверждал, что действия, запланированные Гитлером, будут настолько стремительными и мощными, что советская система, как бы она ни была прочна, не устоит[6]. В целом же немецкое руководство считало, что Красная Армия не способна провести масштабную операцию против Германии[7]. А в случае нападения Германии на СССР Красная Армия будет отступать в глубь страны, стремясь затянуть войну, чтобы выиграть время и провести мобилизацию[8]. Чтобы этого не допустить Гитлер планировал уничтожить Красную Армию еще в Приграничном сражении.

Планом «Барбаросса» предусматривался разгром Советской России в одной быстротечной военной кампании. Операцию предполагалось провести таким образом, «чтобы уничтожить находящуюся в Западной России массу русских войск путем быстрейшего продвижения вперед ударных танковых групп и помешать отходу боеспособных войск в просторы территории…

Первым намерением ОКХ в рамках поставленной задачи является взламывание фронта, удерживаемого находящимися в Белоруссии основными силами русской армии, путем быстрого и глубокого вклинения мощных подвижных соединений к северу и югу от Припятьских болот и использование этого вклинения для уничтожения разобщенных друг с другом вражеских группировок.

Южнее Припятьских болот (группа армий «Юг» генерал-фельдмаршала фон Рундштедта) надлежит использовать быстрый прорыв мощных танковых сил из района Люблина в направлении на Киев с целью перерезать коммуникации войск противника, находящихся в Галиции и Западной Украине, которые связывают их с Днепром, овладеть переправами через Днепр у Киева и южнее его и тем самым обеспечить свободу маневра для последующего взаимодействия группы армий «Юг» с действующими в северной части России немецкими войсками или для решения новых задач на юге России.

Севернее Припятьских болот группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Бок) вводом крупных подвижных сил из района Варшавы и Сувалок использует достигнутый прорыв в направлении Смоленска для поворота крупных подвижных сил на север, чтобы во взаимодействии с группой армий «Север» (генерал-фельдмаршал фон Лееб), действующей из Восточной Пруссии, выступить в общем направлении на Ленинград, уничтожить действующие в Прибалтике войска противника и в дальнейшем, соединившись с финскими и при благоприятных условиях с немецкими войсками, переброшенными сюда из Норвегии, окончательно ликвидировать последнюю возможность сопротивления вражеских войск в северной части России и тем самым обеспечить свободу маневра для решения последующих задач по взаимодействию с немецкими войсками, действующими на юге России.

При внезапном и полном провале вражеских попыток оказать сопротивление на севере России встанет вопрос о замене поворота войск на север немедленным ударом в направлении Москвы…

Задача армии «Норвегия». …Окружить по мере сил опорный пункт Мурманск (базу для наступательных действий сосредоточенных там воздушных, сухопутных и морских сил противника) и в дальнейшем при наличии достаточных сил овладеть им »[9].

Но начав войну Гитлер и немецкое верховное командование быстро поняли, что их планы начинают ломаться.

 

 

 

 

 

2 Операция «Барбаросса»: реальность

 

ЭйкеМиддельдорф в книге «Русская кампания: тактика и вооружение» пишет, что «по ряду важных вопросов боевой подготовки и вооружения русская пехота, особенно на начальном этапе войны, превосходила немецкую. В частности, русские превосходили немцев в искусстве ведения ночного боя, боя в лесистой и болотистой местности и боя зимой, в подготовке снайперов и инженерном оборудовании позиций, а также в оснащении пехоты автоматами и минометами[10]. (Убедившись на собственном опыте в высокой эффективности советских 120-мм. минометов, немцы, на основе захваченной в Харькове документации разработали и приняли в 1943 г. на вооружение 120-мм миномет).

И дополняя характеристика русской пехоты Миддельдорф говорит, что она показала большое умение окапываться, оборонять населенные пункты, проводить атаки ночью и хорошо маскироваться даже на сравнительно открытой местности, что позволяло русским оставаться незаметными даже тогда, когда немецкие разведчики находились непосредственно перед окопами. Это во многих случаях делало немецкую разведку безуспешной[11].

Наиболее сильной стороной русской армии Миддельдорф называет оборону. Русские обладали замечательной способностью в короткие сроки создавать малоуязвимые позиции. (Зачастую даже мощные огневые налеты по району цели не гарантировали попадания в малоразмерную цель). Одна из причин этого заложена в самом национальном характере русских. Способность русского солдата все перетерпеть, все вынести и умереть в своей стрелковой ячейке является важной предпосылкой для упорной и ожесточенной обороны[12].

И как показало развитие событий, тактика, рассчитанная на захват территории, в Русской кампании в большинстве случаев оказывалась непригодной. Русские войска обладали высокой способностью передвигаться вне дорог, по любой местности. Они могли днями обходиться без снабжения и вести бои за каждый метр территории, несмотря на далеко прорвавшиеся немецкие танки[13]. «Если летом и осенью 1941 г. немцам в ходе преследования удавалось окружать и уничтожать русские войска, которые не имели боевого опыта и тактически были слабо подготовлены, то бои в начале зимы 1941 г. показали, что русские уже овладели методами ведения обороны. Они поняли, что в первую очередь необходимо сковать вырвавшиеся вперед танки, затем обрушиться всей массой своих танков на пехоту, не имевшую почти никаких противотанковых средств, отсечь ее от танков и нанести ей максимальные потери[14]. Русское командование сумело быстро оценить опыт, полученный на первом этапе войны, и усвоило особенности ведения наступательных действий немецкой армией[15]. В русской армии управление войсками, построение боевых порядков и использование соединений, частей и подразделений, а также постановка им боевых задач были направлены на то, чтобы ввести противника в заблуждение, заманить его в ловушку и нанести внезапный удар. Постоянно проводимая маскировка, строгое соблюдение тайны, распространение ложных слухов, систематическое применение ложных позиций – все это характеризовало русские приемы ведения боевых действий [16]. Русские умело использовали зимние условия и именно зимой начинали свои наиболее результативные наступательные операции»[17].

Другой немецкий военачальник, Курт Типпельскирх, говорил о начальном периоде войны: «Войска противника под командованием маршала Ворошилова с самого начала имели глубоко эшелонированное расположение… Очевидно, противник был осведомлен о большом сосредоточении немецких соединений в Восточной Пруссии. К этому следует добавить, что Прибалтийские страны рассматривались русскими только как политически ненадежное предполье, в котором они не предполагали вести решительной обороны. В такой обстановке охват противника с юга и уничтожение его прежде, чем ему удастся отойти, можно было осуществить только при исключительно благоприятных обстоятельствах… Однако уничтожение крупных сил противника, как это намечалось… не было осуществлено… Успехи, достигнутые на полях сражении, были не так велики. Правда, группа армий “Центр” одержала почти сверх ожидания большую двойную победу, но две другие группы армий только гнали противника впереди себя… Уничтожить [русскую авиацию – Р. А.], как это удалось сделать с авиацией противника в Польше и во Франции, немецкая авиация не сумела… Убедительным было упорство противника; поражало количество танков, участвовавших в его контратаках. Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой. Для серьезных опасений не было никаких оснований, однако уже было ясно одно: здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами “разрушить карточный домик”. Эта кампания не будет проходить так же планомерно, как прежние»[18].

Генерал-полковник Герман Гот, командовавший в 1941 г. 3-й танковой группой немцев говорил: «Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий «Центр» при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать… Противник ни на одном из фронтов не только не проявлял никакого желания избежать сражения, но, наоборот, стремился к тому, чтобы повсюду упорным сопротивлением и мощными контрударами остановить наступающие немецкие войска. Русское командование, как предполагало ОКХ, стремилось заставить немецкие войска остановить свое продвижение и перейти к позиционной войне»[19].

Фон Бутлар в очерке «Война в России» опубликованном в книге «Мировая война 1939-1945 годы» говорил о первом месяце войны: «Критически оценивая сегодня пограничные сражения в России, можно прийти к выводу, что только группа армий «Центр» смогла добиться таких успехов, которые даже с оперативной точки зрения представляются большими. Лишь на этом направлении немцам удалось разгромить действительно крупные силы противника и выйти на оперативный простор. На других участках фронта русские повсюду терпели поражение, но ни окружить крупных сил противника, ни обеспечить для моторизованных соединений достаточной свободы маневра немцы не сумели. Группы армий «Север» и «Юг» продвигались, как правило, тесня искусно применявшего маневренную оборону противника, и на их фронтах даже не наметилось никаких возможностей для нанесения решающих ударов»[20].

Немецкие войска оказались неспособными осуществить план «Барбаросса». Ведь Гитлер, при его разработке указывал, что: «Ведя наступление против русской армии, не следует теснить ее перед собой, так как это опасно. С самого начала наше наступление должно быть таким, чтобы раздробить русскую армию на отдельные группы и задушить их в «мешках». Группировка наших войск в исходном положении должна быть такой, чтобы они смогли осуществить широкие охватывающие операции.

Если русские понесут поражения в результате ряда наших ударов, то начиная с определенного момента, как это было в Польше, из строя выйдут транспорт, связь и тому подобное и наступит полная дезорганизация» [21].

Обсуждая со своими генералами план «Барбаросса» Гитлер говорил, что перед вермахтом стоит задача «Уничтожить крупные части противника, а не заставить его бежать. Это будет достигнуто, если мы самыми крупными силами овладеем флангами, при этом, приостановив атаку в центре, а затем, действуя с флангов, заставим противника отдать нам и центр»[22]. Но получилось наоборот. Немцы смогли продвинуться в центре, но не смогли овладеть флангами. В дневнике Ф. Гальдера содержатся свидетельства этого. 26 июня Гальдер записал: «Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает из глубины новые свежие силы против нашего танкового клина»[23]. 29 июня: «Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо»[24]. 30 июня: «На фронте группы армий «Юг», несмотря на отдельные трудности местного значения, бои развиваются успешно. Наши войска шаг за шагом теснят противника»[25].

«Генерал-майор Хубе, командир 16-й танковой дивизии, описывая то, как развивалось наступление на юге, использовал выражение «медленно, но верно». Однако «медленно, но верно» не вписывалось в рамки операции «Барбаросса». Войска Кирпоноса в Галиции и на западе Украины надлежало окружить и уничтожить в результате быстрого и сокрушительного удара»[26]. Тем не менее «наступление 11-й армии набирало обороты. Немцы держали курс на северо-восток, к Днестру. Но дела пошли по незапланированному сценарию. Шоберт (генерал-полковник, командующий 11-й армии) не смог загнать отступающего неприятеля в приготовленную для него ловушку, немцам удавалось лишь медленно оттеснять ожесточенно сопротивляющегося врага. После десяти дней яростных боев танковые дивизии Рундштедта смогли продвинуться на территорию противника только на 100 км. Им приходилось сражаться с превосходящими силами врага, постоянно отражать контратаки со всех сторон и защищаться от нападений справа, слева, с фронта и с тыла. Крупные силы противника организовали упорную, но вместе с тем и подвижную оборону. Генерал-полковнику Кирпоносу удалось ускользнуть из приготовленной ему немцами к северу от Днестра ловушки, не позволить прорвать фронт и отвести свои сохранившие боеспособность соединения к хорошо укрепленной линии Сталина по обе стороны от Могилева. Рундштедт, таким образом, не сумел осуществить запланированного широкомасштабного прорыва. График наступления группы армий «Юг» оказался сорванным»[27].