«Перестройка» как завершающий этап экономической истории СССР

Ермаков Ф.И.

Васильев А.А.

«Перестройка» как завершающий этап

экономической истории СССР

На XV Международном конгрессе экономической истории в 2009 г. в Нидерландах, где участвовали учёные-историки Российской Федерации, были отмечены тенденции возрастания внимания к экономической истории Китая, Индии, Латинской Америки и уменьшения внимания к экономической истории России и стран Восточной Европы, хотя именно на этом конгрессе была организована презентация энциклопедии «Экономическая история России с древнейших времён до 1917 г.» (Т. 1 – 2, М., 2008 – 2009)1. То есть отмеченная в отношении России тенденция может быть отнесена прежде всего к научной разработке экономической истории советского и постсоветского периодов.

Завершающим этапом экономической истории СССР стали годы горбачёвской «перестройки» (1985 – 1991). Сразу подчеркнём: освещать их намного сложнее, чем весь предшествующий период советской истории, в том числе и особенно экономический. И прежде всего потому, что пока недоступны многие источники, позволяющие вскрыть всю подоплёку событий «перестроечных» лет, включая истинные мотивы экономических решений, принимавшихся советскими политиками. К тому же многие из них, в том числе бывший генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР М.С. Горбачёв, – это здравствующие персоны, которые и ныне воздействуют на общественное мнение.

В силу этих причин неизбежны как неполнота и субъективизм в оценке отдельных аспектов экономической истории «перестройки», так и неоднозначность её восприятия в обществе, расколотом по экономическим интересам и политическим пристрастиям.

Официальная декларация перестройки как «совершенствования социализма» («больше социализма», «больше демократии») сперва была положительно воспринята в обществе. Эффективная демократия – важнейший фактор и экономического прогресса. Но архитекторы «перестройки» предназначали её для доверчивой массы, а сами преследовали совсем иные цели, определяемые в конечном счёте экономическими интересами «перестроечной» номенклатурной знати: она стремилась получить доступ к крупной собственности.

М.С. Горбачёв, выступая в 1999 г. на семинаре в Американском университете в Турции, откровенно признался: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма»; именно для этого, по его словам, в «перестройке» использовалась власть генсека ЦК КПСС и президента СССР2. А ближайший единомышленник Горбачёва, секретарь ЦК КПСС по идеологии с 1987 г. А.Н. Яковлев в предисловии к «Чёрной книге коммунизма» (1999 г.) писал: «После XX съезда КПСС в сверхузком кругу мы избрали простой, как кувалда, метод пропаганды…, разработали план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» – по революционаризму вообще»; советский «режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма»3. Б.Н. Ельцин в своих «Записках президента» о Горбачёве сказал, что сам «во многом шёл по его (Горбачёва. – Авт.) следам, демонтируя коммунизм»4.

М.С. Горбачёв, став в 1978 г. секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству и спустя два года членом Политбюро, ездил в этом качестве в Англию за «аграрным опытом» и был принят премьер-министром Маргарет Тэтчер. По воспоминаниям сопровождавшего его А.Н. Яковлева, Горбачёв тогда в знак верности Западу вручил Тэтчер сверхсекретную карту размещения советских ракетных установок со всеми визами и кодами Генштаба5.

Далее уместно провести следующий фрагмент из речи премьер-министра Англии М. Тэтчер в ноябре 1991 г. на заседании Американского Нефтяного Института в Хьюстоне (США): «Советский Союз – это страна, представлявшая серьёзную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Её, в сущности, не было: наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием. Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию материальных и моральных стимулов Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков.

Сложилась весьма трудная для нас ситуация.

Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера (К. Черненко. – Авт.) и возможности прихода к власти, с нашей помощью, человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения.

Этим человеком был Горбачёв…»6.

В связи с этим следует на наш взгляд, прежде всего, отметить лукавый характер официальной оценки Горбачёвым советской экономики 70-х - первой половины 80-х гг. как «застойной» с целью обоснования т.н. «совершенствования социализма». Ведь на самом деле именно в этот период были созданы и вступили в строй объекты и отрасли стратегического значения - КамАЗ, Саяно-Шушенская ГЭС, БАМ, атомная энергетика, современная электроника, Тюменский нефтегазодобывающий комплекс, мощные мелиоративные системы в сельском хозяйстве и т.д. На основе развития экономики повышалось народное благосостояние, традиционно обеспечивалось предоставление бесплатного жилья для миллионов граждан, бесплатное здравоохранение и образование. Население СССР с 1970 по 1985 год увеличилось с 240 млн человек до 280 млн.

Конечно, правящая номенклатура, будучи при господстве государственной собственности и всей системы директивных экономических отношений единственным реальным субъектом хозяйствования, создала для себя за счёт народа такой уровень жизни, который примерно соответствовал уровню жизни современной средней и крупной буржуазии. Однако и основная масса населения т.н. «развитого социалистического общества» при всех его дефицитах отнюдь не нищенствовала. Ибо СССР к середине 1980-х годов оставался великой державой с достаточно мощным экономическим потенциалом.

Однако командно-мобилизационная экономика, плодотворно сработавшая во времена индустриализации, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления и развития, исчерпала свои возможности. Выхолостились даже те меры по более эффективному использованию рыночных механизмов, которые были заложены в косыгинской хозяйственной реформе 1965 года.

Советская экономика нуждалась в радикальном реформировании, гармоничном сочетании форм собственности в рыночной сфере по типу исключительно успешных реформ Дэн Сяопина в КНР, творчески использовавшего, в свою очередь, опыт советского нэпа с учётом китайской специфики и реалий новейшей истории мира.

В печати привлекла внимание статья известного китаеведа, проректора Дипломатической академии МИД РФ профессора Евгения Бажанова «Китайское чудо: правда и вымыслы. Почему Горбачёв не пошёл по проторенному КНР пути». По мнению автора, Горбачёв не пошёл по пути реформ Дэн Сяопина потому, что в СССР существовал устоявшийся «номенклатурный класс» – противник реформ такого рода, тогда как в Китае такой класс был разрушен «культурной революцией» Мао Дзедуна. «Правящий класс, – пишет Е. Бажанов, – по существу блокировал перемены в ключевых отраслях экономики» СССР, «был готов противостоять любым покушениям на его прерогативы и на привычные устои жизни»7.

Но, как известно, Горбачёв, став генсеком, провёл «чистку» руководящих кадров: на две трети обновил состав Политбюро ЦК КПСС и 90 % секретарей обкомов, крайкомов партии и центральных комитетов компартий союзных республик за счёт своих единомышленников8. И эта новая, «перестроечная» элита отнюдь не «блокировала перемены в ключевых отраслях экономики», а в конце концов конвертировала власть в собственность путём «номенклатурной» приватизации.

Двенадцатый пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1986 – 1990 гг. наметил «ускорение социально-экономического развития страны» на основе увеличения темпов роста современного машиностроения и достижение ежегодного прироста национального дохода не менее, чем на 4%. От также включил в себя амбициозную Продовольственную программу на 1983 – 1990 гг., разработанную ещё под руководством Горбачёва как секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству9. Однако в реальной действительности всё складывалось иначе.

Удручающие результаты дала в 1985 – 1986 гг. «антиалкогольная кампания», предусматривавшая уменьшение производства и потребления водки и вина с благой целью. Но это обернулось резким ростом самогоноварения из дешёвого сахара и введением талонов на него, вырубкой совхозных виноградников. Не принесла благ основной массе населения и реализация принятых законов «О государственном предприятии (объединении)» (1987 г.), «О кооперации в СССР» (1988 г.), «Об аренде» (1988 г.) и других законодательных актов, разрешавших частнопредпринимательскую деятельность.

Так, под видом развития кооперации в «подлинно ленинском смысле» были созданы кооперативы по производству выгодной продукции как форма частного бизнеса при государственных предприятиях, которые в течение полутора лет истощили их. Ибо средства предприятий переводились на счета создаваемых их руководителями кооперативов, которые не столько производили реальную продукцию, сколько торговали дефицитными материалами по взвинченным ценам и производственными фондами в целях личного обогащения10. В результате рождались извращённые формы рыночных отношений, приводящие к поляризации общества и социальной напряжённости.

По официальным статистическим данным, за 1986 – 1988 гг. прирост валового продукта в среднем ежегодно составлял 2,8%, в 1989 г. – 2,4%, что ниже заданий двенадцатого пятилетнего плана11. А в 1990 г. по сравнению с 1989 ВВП составил 96,3%. В 1991 г. падение ВВП достигло 5%. Если в 1990 году инфляция составила 10%, то в конце 1991 г. достигла 25% в неделю12.

Первая попытка смены экономических основ советского государственного строя была предпринята на II съезде народных депутатов СССР в декабре 1989 г., где Межрегиональная депутатская группа (Б.И. Ельцин, Г.Х. Попов, А.Д. Сахаров и др.) настаивала на исполнении из Конституции СССР положения о социалистической собственности как основе экономической системы страны, но безуспешно.

В июне 1990 г. было принято постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулярной рыночной экономике», а в мае 1991 г. – Закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», согласно которым фактически ликвидировалась советская хозяйственная система промышленности13.

Однако реализация этих законодательных актов откладывалась, поскольку правительство опасалось их дестабилизирующего влияния на обстановку в стране.

С 1989 г. иначе стал трактоваться вопрос о собственности в аграрном секторе. Согласно установке мартовского (1989 г.) пленума ЦК КПСС в сельском хозяйстве должны быть признаны равноправными все формы собственности и виды хозяйств. Сегодня почти не упоминается очень интересный факт: лауреаты Нобелевской премии в области экономики Джеймс Тобин, Франко Модильяни, Роберт Солоу и Ульвин Вики обратились к М.С. Горбачёву с открытым письмом, в котором призывали сохранить общественную собственность на землю. «Общество, – писали эти выдающиеся американские учёные, – должно приложить максимальные усилия, чтобы земельная рента, являющаяся плодом коллективного труда, использовалась в интересах всех граждан»14. По существу они солидаризировались в своём отношении к русской земле с великим русским писателем и мыслителем Л.Н. Толстым, который в письме П.А. Столыпину по поводу его аграрной реформы выступил за «признание земли собственностью всего народа и единого для всех налога за её пользование»15.

Пагубно сказались на экономическом и социально-политическом положении в СССР горбачёвская доктрина под названием «новое политическое мышление для нашей страны и для всего мира». Это «новое политическое мышление» содержало и отказ от социалистического интернационализма, что «для нашей страны» обернулось подрывом братского сотрудничества советских республик в рамках единого народнохозяйственного комплекса, разрастанием местничества под флагом «экономического суверенитета» и межнациональными конфликтами, а во внешнем плане – свёртыванием взаимовыгодных связей по линии СЭВ.

«Перестроечная» экономическая политика негативно сказывалась на жизненном уровне основной массы населения и вызывала социальную напряжённость. В знак протеста против ухудшения жизни летом 1989 г. по стране прошли первые забастовки трудящихся и с тех пор постоянно сопутствовали «перестройке». В то же время нарождался и богател новый социальный слой предпринимателей, которых стали именовать «новые русские». Обозначилась тенденция увеличения социального неравенства.

Существенные ухудшения социально-экономического положения в СССР побудило горбачёвскую администрацию обратиться в 1990 – 1991 гг. за финансовой поддержкой к США и другим развитым капиталистическим  странам. В 1990 – 1991 гг. Горбачёв успел увеличить внешний долг Советского Союза с 25 млрд. до 72 млрд. долларов и промотать 9/10 золотого запаса страны (последний сократился в 1991 г. в 10 раз по сравнению с 1985 г.)16.

Ведущая семёрка капиталистических стран и Международный валютный фонд всё больше склонялись к финансовой поддержке не Союза ССР, а отдельных союзных республик, поощряя их экономическое местничество и сепаратизм, и всё менее верили в дееспособность президента СССР.

Премьер-министр Англии М. Тэтчер на упоминавшемся заседании Американского Нефтяного Института также говорила: «Большие споры экспертов вызвал вопрос о выдвижении Ельцина в качестве лидера «народного фронта» с перспективой дальнейшего избрания его в Верховный Совет Российской республики и далее руководителем Российской республики в противовес лидеру СССР Горбачёву.

Однако состоялись соответствующие контакты и договорённости и решение о проталкивании Ельцина было принято…

Ельцину была оказана существенная помощь и во время событий августа 1991 г., когда руководящая верхушка СССР, блокировав Горбачёва, попыталась восстановить систему, обеспечивающую целостность СССР»17.

Б.Н. Ельцин с большим трудом, с использованием подкупа некоторых депутатов был избран 12 июня 1990 г. председателем Верховного Совета РСФСР, а через год – президентом Российской Федерации. Под давлением Ельцина и его сторонников I съезд народных депутатов РСФСР 12 июня принял «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР», которая устанавливала верховенство российских законов над общесоюзными и открыла «парад суверенитетов» других союзных республик и даже автономий России. Ельцин своими решениями фактически парализовал деятельность союзных органов власти и управления, прекратил перечисление налоговых поступлений из российской казны в общесоюзную и небезуспешно подталкивал к тому же руководителей других союзных республик. Принятый в ответ на это Закон «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик», подтвердивший верховенство союзных законов, не выполнялся, а 30 июля 1991 г. Горбачёв официально согласился на «одноканальную систему налогообложения» в пользу союзных республик.