Основные ошибки Гитлера

Тем временем английская разведка получила данные о том, что части 11–го воздушного корпуса, элитного  подразделения парашютистов Курта Штудента, которые за несколько дней покорили Голландию, прибывают на болгарские аэродромы. Однако агенты британской разведки не смогли выяснить, что именно являлось целью немецких воздушно–десантных частей – Крит, Сирия или Кипр, английский остров в восточной части Средиземного моря.

7 апреля Черчилль приказал некоторым  английским подразделениям, эвакуированным  из Греции, высадиться на Крите.  Генерал Уэйвелл информировал Лондон о том, что у него хватит войск лишь на то, чтобы удержать Ливию, и что он считает, что Крит следует оставить.

Однако Черчилль решил удерживать остров до последнего. Он видел возможность  уничтожения германского десанта, полагая, что вероятная неудача  немцев на Крите окажет положительное  для Англии воздействие на Турцию и другие страны Ближнего Востока.

30 апреля генерал–лейтенант Бернард Сирил Фрейберг принял командование 28–тысячным контингентом английских, австралийских и новозеландских войск, а также 7–тысячной греческой армией на Крите. Большая часть подразделений, входящих в группировку, была эвакуирована из Греции и имела лишь легкое вооружение. Фрейберг направлял лихорадочные запросы в Египет по поводу поставок войскам на Крите тяжелого вооружения, но его требования были удовлетворены лишь отчасти.

Было ясно, что немцы нанесут  удар на северном побережье. Здесь располагались  все основные аэродромы и наиболее крупные населенные пункты. Отсюда дороги вели на восток и запад. И  только несколько грунтовых дорог  вели к югу через крутые горные склоны.

Разведка определила, что атака  произойдет в западной части Крита, и Фрейберг разместил 2–ю Новозеландскую дивизию в районе деревни Малем и аэродрома,  расположенного недалеко от берега моря. Он оставил около 14 000 англичан и австралийцев у Ханьи и залива Суда, в нескольких милях к востоку, которые заняли оборону на случай нападения со стороны моря. У Ретимнона, расположенного в 30 милях от Ханьи, Фрейберг разместил 19–ю Австралийскую бригаду, а возле Ираклиона, в 40 милях дальше на восток, расположилась 14–я Британская бригада. Все эти позиции Фрейберг подкрепил с тыла греческими войсками.

Командующий операцией «Меркурий» Александр Лёр разделил свои воздушно–десантные войска на три группы: западную, центральную  и восточную. Во время первой волны  атаки, ранним утром 20 мая 1941 года, западная группа должна была высадиться в двух местах: в Малеме и и районе Ханьи и залива Суда. Во время второй волны атаки, днем, центральная группа получила задание десантироваться на востоке от Ретимнона, а восточная группа – в районе Ираклиона. Как только аэродром Малем окажется в руках немцев, туда на транспортных самолетах будут переброшены части 5–й горнострелковой дивизии. 8–й воздушный корпус генерала Вольфрама фон Рихтгофена насчитывал в своем составе 280 бомбардировщиков, 150 пикировщиков, 180 истребителей и 40 самолетов–разведчиков. Эти силы должны были прикрывать атаку.

В мае самолеты Рихтгофена начали наносить столь серьезные удары по группировке британской авиации на Крите, которая насчитывала всего 40 самолетов, что командование королевских ВВС было вынуждено перебросить все уцелевшие машины в Египет. Таким образом, немцы получили полное превосходство в воздухе. Самолеты люфтваффе постоянно бомбили предполагаемые позиции британских войск, однако маскировка подразделений, размещенных на острове, оказалась настолько  эффективной, что они понесли лишь незначительные потери.

Самолеты–разведчики люфтваффе за несколько дней до нападения немцев на остров обнаружили, что значительные силы королевского военно–морского флота выдвинулись к югу и западу от Крита. Это указывало на то, что англичане решили укрепить оборону острова.

Таким образом, к 20 мая немцы удерживали господство в воздухе, а англичане – на море. Однако корабли королевских ВМС, не имея прикрытия с воздуха, подвергались серьезной опасности.

2.3 Роковой поворот на Восток

Гитлер переключил свое внимание с  Великобритании еще до того, как  началась воздушная «битва за Англию». Формально это было определено 31 июля 1940 года на встрече фюрера с  высшим руководством вермахта, когда  Гитлер объявил о своем «решении приступить к уничтожению жизненных  сил России весной 1941 года».

Это заявление обеспокоило ряд  германских высших офицеров. Они боялись  оставить Великобританию и его потенциального союзника – Соединенные Штаты в качестве угрозы на Западе, в то время как Германия сконцентрирует энергию и мощь на сокрушении могучего Советского Союза.

Армейский генералитет приводил множество  аргументов, чтобы убедить Гитлера  в том, что необходимо  нейтрализовать Британию, прежде чем повернуть войска на Россию. Вероятно, они смутно понимали то, что ясно видел Уинстон Черчилль: единственный шанс Британии – держаться, пока Гитлер не сделает неверный шаг и не поскользнется, как это сделал Наполеон, напав на Россию в 1812 году.

И лишь Эрих Редер, командующий германским военно–морским флотом, достаточно ясно видел опасность, чтобы постоянно настаивать на другом варианте ведения войны. Он сказал Гитлеру, что поражение Франции уже открыло ему дорогу к победе и что совершенно не нужно нападать на Советский Союз, чтобы завоевать весь мир.

Генерал–майор Альфред Йодль, начальник штаба Оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта (Oberkommando der Wehrmacht, ОКВ), то есть верховный главнокомандующий вооруженными силами, чувствовал то же самое, хотя выражал свое мнение не так настойчиво. В меморандуме от 30 июня 1940 года Йодль указывал, что если бросок через Ла–Манш не удастся, то наиболее целесообразным будет перенести боевые действия на Средиземное море. Он рекомендовал захватить Египет и Суэцкий канал. Возможно, итальянцы смогли бы это сделать сами. Если же нет, то Германия может им помочь.

В то время у англичан в Египте было всего 36 000 человек, включая единственную недоукомплектованную бронетанковую  дивизию. Войсками командовал генерал  сэр Арчибальд Уэйвелл. Более того, вступление Италии в войну перекрыло линию снабжения Англии через Средиземное море, и поставки можно было осуществлять лишь в составе больших конвоев. Основной их путь теперь растянулся на 12 000 миль – вокруг мыса Доброй Надежды в Южной Африке и вверх, к Красному морю.

Если бы даже Англия направила все  свои войска на  усиление своих позиций в Египте, на это могло уйти несколько месяцев, вероятно, даже год. Но англичане не собирались предпринимать подобные действия – просто потому, что должны были сосредоточить все усилия на обороне метрополии.

Италия с помощью Германии могла  перебросить превосходящие силы в свою колонию – Ливию и была в состоянии сделать это довольно быстро. На этой стадии можно было сравнительно легко использовать бомбардировщики люфтваффе, для того чтобы нейтрализовать Мальту, британское владение, расположенное всего лишь в 60 милях от Сицилии. Базирующиеся там английские самолеты, надводные боевые корабли и подводные лодки представляли серьезную опасность для итальянских военно–транспортных перевозок между Италией и Триполи в Ливии.

Во время совещания 31 июля Гитлер не исключил полностью возможность  ведения периферических боевых действий на Средиземном море. А генерал  Вальтер фон Браухич, главнокомандующий сухопутными войсками, и Франц Гальдер, начальник генерального штаба сухопутных войск, предложили отправить бронетанковые войска («экспедиционный корпус») и самолеты в Ливию, чтобы помочь итальянцам, которые планировали наступление на Египет.

Однако Гитлер не ответил на меморандум Йодля и не стал направлять танки  и авиацию в Африку. Единственное, что волновало фюрера в Средиземноморье, – это возможность захвата британской военно–морской базы в Гибралтаре, что могло заблокировать западную часть Средиземного моря для британского королевского флота. Великобритания отторгла эту стратегически важную позицию у Испании в 1713 году и с тех пор удерживала ее.

Гитлер не мог предложить иной путь захвата Гибралтара,  кроме непосредственного нападения. Это означало, что германские войска должны будут пройти по территории Испании. Испанский диктатор Франсиско Франко, по мысли фюрера, будет вынужден пойти на сотрудничество. Видя, что Гитлера глубоко захватила эта идея, немецкий высший генералитет 20–23 июля направил адмирала Вильгельма Канариса, главу абвера, то есть военной разведки, в Мадрид, чтобы выяснить вероятную реакцию Франко на предложения со стороны Германии.

Франко не стал отказываться от принципиальной возможности предоставления помощи немцам со стороны Испании, однако предпочел  не связывать себя конкретными обязательствами.

План по захвату Гибралтара, единственной возможностью реализации которого являлось вторжение сил вермахта через  испанскую территорию, полностью  занимал мысли Гитлера. Это было совершенно абсурдной идеей, что  показывает, насколько фюрер оторвался  от реальности.

Практически план требовал вступления испанцев в войну, что стало бы чрезвычайно опасным шагом, который  мог принести Испании мало пользы, вызвав в то же время непоправимые последствия. Англичане просто перекрыли бы поставки продовольствия из Аргентины и других южноамериканских стран, от которых зависела Испания, и захватили бы испанские Канарские острова к северо–западу от Африки. Франко совершенно не желал ссориться с англичанами, однако, поскольку немецкие войска стояли на границе с Испанией, он не осмеливался спорить с Гитлером.

Помимо желания захватить Гибралтар, Гитлер выступил с другими безрассудными  предложениями, которые наглядно продемонстрировали, насколько слеп он был в оценке открывавшихся перед ним стратегических  перспектив. Фюрер преисполнился невероятного энтузиазма при мысли о захвате двух групп португальских островов – Азорских в Атлантическом океане, в 1200 милях к западу от Лиссабона, и островов Зеленого Мыса на юге Атлантики, в 150 милях от Дакара. Кроме того, он считал оккупацию Канарских островов важнейшей операцией перед нападением на Гибралтар.

Теоретически захват всех трех архипелагов  мог принести пользу немцам: они  могли служить в качестве военно–воздушных и военно–морских баз, откуда немецкие корабли и самолеты совершали бы атаки на британские конвои, регулярно следовавшие через Атлантику. Внимание, проявленное Гитлером к Азорским островам, было обусловлено его надеждой построить бомбардировщики с большой дальностью полета, которые смогли бы достичь территории Соединенных Штатов. Если Германия будет иметь такие самолеты и разместит их на Азорских островах, говорил фюрер, то угроза бомбардировок вынудит Соединенные Штаты сосредоточиться на собственной обороне и они не смогут в достаточной мере оказывать помощь Великобритании.

Идея захвата островов была в  еще большей степени абсурдна, нежели гибралтарский план. Только адмирал Редер отважился сказать Гитлеру об этом, но даже он выразил свои возражения в завуалированной форме. Германский военно–морской флот действительно может захватить острова неожиданным ударом, заверил Редер Гитлера, однако позже он не сумеет их сохранить. Королевские ВМС за считанные дни организуют блокаду захваченных немцами территорий. Германские гарнизоны будут лишены поставок продовольствия и боеприпасов, и единственной возможностью их снабжения останется транспортировка грузов по воздуху. Атаки на британские конвои и тем более нанесение авиационных ударов по территории Соединенных Штатов окажутся  маловероятными, потому что Германия не сможет обеспечить свои войска на островах горючим и боеприпасами в должной степени.

Логика рассуждений Редера была бесспорной, и, по идее, вопрос должен был быть закрыт. Однако подобного не произошло. Гитлер продолжал неистовствовать, требуя незамедлительного захвата атлантических островов.

2 4 «Барбаросса»

Цель милитаристской стратегии – в ликвидации возможности сопротивления. Целью каждого военачальника должно стать определение слабых мест врага и поражение его ахиллесовой пяты. Только так можно выигрывать сражения и войны.

Такой совет уходит корнями по крайней мере во времена Сунь Цзы, который жил в V веке до н. э. Однако людям чрезвычайно трудно следовать подобным наставлениям.  Нападение 22 июня 1941 года на Советский Союз является самым ярким в XX веке примером того, как вождь и нация – в данном случае Адольф Гитлер и Германия – могут игнорировать простые и вечные правила успешного ведения войны, ступив на путь, который напрямую ведет к катастрофе.

Нападение на Россию изначально являлось в корне неверным решением, ибо  агрессор гарантированно встречал сильнейшее сопротивление. Подобное вторжение  заставляет страну, подвергшуюся нападению, мобилизовать все материальные, сырьевые и людские ресурсы, а страна–агрессор  при этом тратит слишком много  сил. Лучшая стратегия заключается  в том, чтобы как можно быстрее  отсечь противника от его сырьевой базы. Вот почему нападение с флангов  может принести гораздо больше пользы.

Гитлер мог бы выиграть войну, если бы он ударил по слабым местам Советского Союза, а не стремился поразить сильные.

Самая ужасная его ошибка заключалась  в том, что он пришел в Советский  Союз как завоеватель, вместо того чтобы  стать освободителем. Два десятилетия  советские люди невыносимо страдали под гнетом коммунистической автократии. Миллионы погибли, когда красные  вынуждали людей отказаться от своей  земли и организовывали коллективные хозяйства. Миллионы людей были обязаны  переезжать на огромные расстояния и  работать долгими часами в невыносимых  условиях на фабриках и строительных объектах. Тайная полиция карала за любое неповиновение смертью  или ссылкой в ужасные тюрьмы–ГУЛАГи в Сибири. Во время отвратительных «чисток» 1930–х годов Иосиф Сталин систематически убивал всех тех представителей государственного и военного руководства, кто, как казалось его подверженному паранойе разуму, представлял хотя бы  малейшую угрозу его диктатуре. Жизнь обычного русского была тусклой, опасной и наполненной изнурительным трудом. В то же время Советский Союз был империей, правящей скопищем покорных людей, которые яростно сопротивлялись тирании Кремля.

Огромное количество таких людей  могло бы поднять восстание, если бы легионы Гитлера пришли с обещанием  дать им свободу и уничтожить гнет Советов. Если бы Гитлер сделал это. Советский  Союз неминуемо бы рухнул.