Основание Санкт-Петербурга

и утварь различных  народов. Среди них – всемирно известная сегодня «Сибирская

Коллекция», которая  хранится теперь в Золотой кладовой Эрмитажа.

Ее основу составили  золотые изображения летящих  в галопе оленей, жестоких

пантер, готовых  к прыжки или терзающих свою добычу, найденные в Сибири, в

скифских курганах 7-2 вв. до н.э. Из южный районов государства были присланы

великолепный иранский ритон 5 века до н.э. и греко-бактрийские конские

нагрудные бляхи  – фалары 2 в. до н.э. Все эти произведения высокого искусства

соседствовали рядом  с коллекцией древних монет, приобретенных  в Голландии,

различными навигационными приборами и инструментами, памятными  медалями. А

сколько, в самом  деле, всяческих куриозитетов и раритетов здесь можно было

увидеть! Вылепленная  из цветного воска человеческая голова, чучела жирафа,

тихохода, ярко оперенных  тропических птиц, причудливой формы  раковины и

камни.

Не уставали изумляться посетители и разным монстрам. Вот, например, чучело

свиньи, а вместо привычного слепого рыла с пятаком  у него совершенное подобие

человеческой «хари», только колючей щетиной обросшей. А в сосудах со спиртом

«множество младенцев. - человеческий урод с одной головой, но двумя лицами,

много других уродов с двумя головами, четырьмя ногами.».

[9] Многое из этого можно увидеть и сейчас. А вот чего мы уже никогда не

увидим, так это  бывших здесь живых «экспонатов  – «девки со свиным рылом,

мальчиков, имеющих  на ногах только по два пальца, и  пр.»

[10]

Первое время, чтобы  привлечь посетителей в музей, каждому  приходящему велено

даже было бесплатно  выдавать по рюмке водки.

При таком количестве всевозможных диковин не удивительно, что в 1727 г.

Кунсткамеру перенесли  в специальное здание, построенное  архитектором Г.

Киавери на берегу Васильевского острова. Рассказывают, что даже место для

Кунсткамеры выбирали так же по его «куриозитетности»: Неведомо, с каких

времен стояли  здесь две диковинным образом  сросшихся сосны (причудливый

обрубок суков  и по сей день можно видеть в  Кунсткамере).

Так Петрова Кунсткамера  превратилась в первый русский публичный  музей для

широких кругов городского населения.

Подобно тому, как  Санкт-Петербургская  Кунсткамера  родоначальница позднейших

музеев Академии наук, так и помещавшаяся в этом же здании библиотека положила

основу существующей ныне библиотеке Академии наук. К 1725 году в ней

насчитывалось около 5000 томов.

Подводя небольшой  итог, можно сказать, что 1711-1720 гг. –  время очень четкой

регламентированной  застройки острова Васильевского, Московской стороны. При

этом всячески сдерживалось стремление города расширяться  именно на

материковой части (не разрешалось строить мосты). Но в то же время, несмотря

на контроль за строительством общего плана, схемы Санкт-Петербурга не было.

Все еще не было определено, где быть центру города.

     §3. Жемчужины «Петра творенья».

Год 1720 особенный  в истории строительства Петербурга. Весной царь принял

окончательное решение: центру города быть на стрелке Васильевского  острова.

Архитектору Трезини было поручено немедленно готовить план застройки. Тогда

же вдруг приказано начать сооружение сразу трех мостов. Первый – через

протоку между  Городовым островом и крепостью. Второй – на границе города,

через Фонтанку. Третий – на Невском проспекте, где он пересекает Мойку, рядом

с бывшим домом  Леблона. За свою окраску мост получил название Зеленого и

долго сохранял его.

Повеление, отданное царем, точно прорвало плотину запрета. Уже через три года

на материковой  стороне было сооружено двадцать три подъемных моста через

речки и каналы. Город настойчиво продолжал расширяться  в сторону России. А

нормальная жизнь  на искусственных и естественных островах была невозможна без

надежной и постоянной связи между ними.

В тот же 1720 год  рядом с небольшим деревянным храмом завершили кладку стен

каменного Исакиевского собора.

Москва гордилась  своими священными реликвиями: ризой  Христа, частью ризы

Богоматери, головой  Иоанна Златоуста и головой Григория Богослова, частицами

мощей Иоанна Крестителя и святого Георгия. А в Петербурге не было ничего, что

привлекало бы духовный взор народа, селила бы в душах  людей веру в прочное

будущее, пробуждало воспоминания о славном прошлом. Срочно нужен был

монастырь и своя священная реликвия.

Таковым стала  Александро-Невская лавра.

По проекту Трезини монастырский ансамбль фасадом должен был смотреть на Неву.

Нарядная балюстрада и партерный сад с галереями  и пирамидами, украшенными

гербами русских  городов, должны были отделять главный  корпус от воды. Этот

сад и внешний  вид ансамбля напоминают больше замок-дворец, чем суровую

монашескую обитель. В центре – величественный собор, над которым высится

тонкий шпиль  колокольни. Вправо и влево от него уступами расходятся

двухэтажные корпуса. Их движение сдерживают по краям трехэтажные  флигели.

Служебные постройки  за спиной главного корпуса образуют замкнутый просторный

двор. Пожалуй, это  самый интересный ансамбль из задуманных Трезини.

К концу 1723 года в  монастыре были готовы только двухэтажные  корпуса и правый

павильон-церковь  во имя Благовещения. И сразу же в нее перенесли захоронения

сына Петра –  малолетнего Петра Петровича, любимой  сестры – Натальи

Алексеевны, вдовы  брата – царицы Прасковьи. Тем  самым монастырю придали

государственное значение.

Посвящение обители  русскому князю Александру Невскому не было случайным. В

1240 году Александр  разгромил на берегах Невы  войско шведского  Ярла Биргера.

За эту победу получил он прозвище Невский. А через  два года на льду Чудского

озера нанес тяжкое поражение рыцарям Ливонского ордена. Перенесение мощей

князя-воина из древнего города Владимира на берега Невы как бы подчеркивало

преемственность между древнерусским государством и молодым Петербургом.

К 1720 году город  насчитывал уже около 30 тысяч жителей  и 5 тысяч зданий.

В 1721 году в Санкт-Петербурге появились 595 диковинных для России уличных

фонарей, которые  должны были вечерами зажигать, а утром  тушить 64 солдата-

инвалида, объединенные в специальную команду.

Весной 1722 года Петр Первый утвердил план строительства на Стрелке. По

замыслу Трезини, широкий канал, протянувшийся с юга на север от Большой Невы

к Малой; должен был  отделить Стрелку от острова. Вдоль  канала, спиной к

острову должны были встать плотно друг к другу двенадцать одинаковых зданий

Коллегий –  министерств. С севера площадь Стрелки  обрамляли Таможня и огромный

Торговый дом. С  юга дворец Прасковьи Федоровны  и Кунсткамера. Здания Коллегий

– трехэтажные. Строения, огибающие площадь, - двухэтажные.  Первые этажи у

всех превращены в открытые галереи для гуляния  в ненастную погоду. Все здания

окрашены в красный  цвет, и только белые наличники  окон и белые пилястры

вносят нарядное оживление. Проект удачен. Площадь как  бы сама открывает свои

объятия широкой  реке, четкой и суровой горизонтали  крепостных стен с

устремленным ввысь  золоченым шпилем. Замыкает всю панораму протяженное

двухэтажное здание госпиталя на Выборгской стороне  с небольшими куполами на

боковых ризалитах и мощным куполом госпитальной церкви в центре. Все очень

строго и вместе с тем величественно.

Одобрив план, император  все же высказал несколько пожеланий. Первое: в центре

новой площади  следует поставить огромный храм, достойный его времени, его

деяний. Второе: все  Коллегии должны быть абсолютно одинаковы. Тем самым Петр

Первый хотел  подчеркнуть свое нежелание выделять кого-либо из министров, дабы

не разжигать  обид и ссор. Это повеление царя и определило архитектурную

композицию здания, подобную которой не сыщешь не только в русском, но и в

европейском зодчестве.

Итак, согласно высочайшему  приказу, для каждой их Коллегий предназначалось

особое здание (их возводили постепенно, пристраивая  одно к другому); но,

вытянутые в одну линию, под прямым углом к Неве, все они были соединены друг

с другом.

Та же мысль  отчетливо выражена и в решении  фасадов. У каждого из

коллегиальных «корпусов» своя крыша, четырехскатная, с типичным для построек

Трезини изломом под слуховыми окнами. У каждого и свой вход – входы устроены

в центральных  ризалитах, завершенных вырезными  фронтонами. По нижнему

рустованному этажу  тянулась открытая арка  (теперь застекленная со стороны

главного фасада). Два верхних этажа украшены по красным стенам белыми

пилястрами. Окна обрамлены простой формы наличниками. Назначение здания

сугубо деловое. Это выражено, как видите, в его  архитектуре, где все

напоминает о  суровой простоте первых петербургских  построек. К сожалению,

Петр не увидел ансамбль Стрелки завершенным.

В 1725 году Петр умер. Умер человеком, в чьем уме родилась грандиозная идея:

создать за кратчайший строк на болотистом берегу моря величественный город,

достойный могущественного  государства. И он создал его, отдав  силы и жизнь.

                               Заключение.                              

Итак, нами рассмотрен определенный период в истории создания Санкт-Петербурга

(1703-1725 гг.). Это  время оказалось просто переполнено  всевозможными

событиями. О них  мы постарались рассказать вам в  нашей работе, изобразить

картинку настоящего «муравейника», который вырос в  дельте Невы в начале 18

века. Здесь никто  не сидел без дела. Слезы и пот  впитала земля невская, но

она же и знала  великие празднества, которые устраивал  довольно часто Петр

Первый. (На то время в России изготавливалось больше пороха для фейерверков,

нежели в каком-либо другом государстве). Для русских  людей здесь все было

ново, необычно: на соборах вместо устремленных в небо куполов с крестами, -

отточенные шпили; множество мостов, каналов, дома все  большие, да каменные,

да к тому же и строятся иначе, по-заморски. Поэтому первыми впечатлениями у