Октябрь 1917 г.: переворот, заговор, революция?

2.2. Подготовка к вооруженному  восстанию

В начале октября В.И. Ленин  приступил к подготовке вооруженного восстания. По его инициативе на заседаниях ЦК партии большевиков (10 (23) и 16 (29) октября) был взят курс на вооруженное восстание. .

7 октября Ленин, изменив  внешность, прибыл в Петроград  из Выборга и на следующий  день появился на заседании,  которому суждено было навсегда  войти в историю. Его присутствие  и упреки в "равнодушии к  вопросу о восстании" оказались  достаточными, чтобы перетянуть  чашу весов. Большинством в 10 голосов (Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов) против 2 (Каменев и Зиновьев), ЦК принял решение начать подготовку к вооруженному выступлению и назначить Политическое бюро для осуществления этого решения. В Политбюро (которое впоследствии стало действовать постоянно) вошли 7 человек: Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Характерно, что при всем чувстве солидарности среди руководителей партии в то время, при всех требованиях партийной дисциплины двое проголосовали против решения тем не менее, словно это само собой разумелось, были включены в его исполнительный орган. Через шесть дней Петроградский Совет создал Военно-революционный комитет во главе с Троцким, который был председателем Совета. Именно этот орган скорее, чем Политбюро партии, осуществлял военную подготовку к революции.

Однако битва еще не была окончательно выиграна.11 октября 1917 г. Каменев и Зиновьев распространили письмо, обращенное ко всем основным большевистским организациям, с призывом отказаться от "вооруженного восстания".16 октября  Ленин снова говорил о немедленном  захвате власти, выступая на расширенном  заседании Центрального Комитета, на котором присутствовали большевики из Петербургского комитета партии, военной  организации Петроградского Совета, а также из профсоюзов и фабрично-заводских комитетов. Решение проводить восстание породило много противоречий. Ленин считал, что восстание должно произойти до открытия II съезда Советов, назначенного на 20 октября. Следовало срочно назначить дату проведения и заняться тщательной подготовкой восстания по всем правилам революционного искусства.

Для Троцкого, напротив, первоочередной целью оставалось взятие Советами. Восстание же должно было произойти  только в случае угрозы съезду. Троцкий  не считал, что большевикам следует  взять на себя инициативу атаки против правительства, а предлагал подождать, чтобы оно напало первым. Таким  образом, вырисовывался третий путь, который делал особенно явными тактические  и теоретические расхождения  среди большевиков накануне взятия власти. Дискуссия показала, что, хотя Центральный Комитет мог полностью  попасть под влияние личности Ленина, сомнения Зиновьева и Каменева все же разделялись более широкими партийными кругами. Зиновьев и Каменев повторяли свои возражения. Сталин и другие члены Центрального Комитета поддерживали Ленина. Сталин сказал:

"Тут две линии: одна  линия держит курс на победу  революции и опирается на Европу, вторая не верит в революцию  и рассчитывает быть только  оппозицией. Петроградский Совет  уже встал на путь восстания,  отказавшись санкционировать вывод  войск".

Обсуждения не были конструктивными. Активная подготовка проводилась Петроградским  Советом и его Военно-революционным  комитетом. На заседании было принято  решение (большинством в 19 голосов против 2) продолжать подготовку к немедленному вооруженному восстанию. За предложение  Зиновьева дождаться II Всероссийского съезда Советов, созываемого на 20 октября (но впоследствии отложенного на 25 октября), проголосовало 6 человек, против - 15. В  заключение состоялось закрытое заседание  Центрального Комитета, на котором  был избран Военно-революционный  центр в составе Свердлова, Сталина, Бубнова, Урицкого и Дзержинского. Центр должен был стать частью Военно-революционного комитета Петроградского Совета. Это любопытный пример объединения партийного и советского учреждения на раннем этапе революции. В документах нет дальнейших упоминаний о Центре. По всей вероятности, он был создан скорее как группа по установлению контакта, чем как отдельный орган. И так же, как и Политбюро, созданное на неделю раньше, он, видимо, никогда и не проявлял себя.

В конце заседания, состоявшегося 16 октября 1917 г., Каменев заявил о  своем выходе из Центрального Комитета. Через два дня в "Новой жизни" (непартийной газете левого направления) было опубликовано его письмо, в  котором он от своего имени и от имени Зиновьева опять протестовал  против принятого решения. Это письмо означало не только нарушение партийной  дисциплины (Каменев еще оставался  членом партии), но и предательское  разглашение всему миру решения  партии. Впрочем, в том состоянии  дезорганизации и бессилия, в каком находилось тогда Временное правительство, весть о подготовке вооруженного выступления против него могла, пожалуй, как вызвать решительные контрмеры, так и усилить панику.

2.3. Кризис партии

Партия накануне решительных  действий, которые должны были стать  для нее критическим испытанием, оказалась перед угрозой серьёзного внутреннего кризиса. После заседания 16 октября Ленин снова ушел в  подполье. Но 18 октября, в день публикации статьи Каменева в "Новой жизни", Ленин написал письмо к членам партии, назвав в нем поступок Каменева и Зиновьева "штрейкбрехерством" и преступлением, и заявил, что  больше не считает их товарищами и  потребует их исключения из партии. На следующий день он направил более  подробное письмо на ту же тему в  Центральный Комитет. Троцкий, пытаясь  спасти положение, создавшееся в  результате неосмотрительного поступка Каменева, публично отрицал в Петроградском  Совете принятие какого-либо решения  о вооруженном восстании. Каменев, уверенный в том, что Троцкий  разделял его взгляды, заявил о своем  полном согласии с каждым словом Троцкого. Зиновьев написал письмо в том  же духе в партийную газету "Рабочий  путь", оно было опубликовано утром 20 октября 1917 г. В том же номере была помещена последняя часть статьи Ленина с гневным осуждением взглядов Каменева и Зиновьева, хотя он не называл  их фамилий. Сталин пытался умиротворить обе стороны, добавив следующее  примечание от редакции:

"Мы в свою очередь  выражаем надежду, что сделанным  заявлением т. Зиновьева (а  также заявлением т. Каменева  в Совете) вопрос можно считать  используемым. Резкость тона статьи  т. Ленина не меняет того, что  в основном мы остаемся единомышленниками".

Таким образом, страсти кипели, когда 20 октября 1917 г. в отсутствие Ленина состоялось заседание Центрального Комитета. Свердлов зачитал письмо Ленина, адресованное ЦК. После обсуждения была принята отставка Каменева (большинством в пять голосов против трех). Каменеву и Зиновьеву особо было предписано прекратить публичные выступления против решений Центрального Комитета или партии. Требование Ленина об их исключении из партии выполнено не было. В то же время Троцкий выразил протест не только против заявлений Каменева и Зиновьева, но и против редакционного примечания в "Рабочем пути", которое выглядело как оправдание их поступка. Сокольников заявил, что хотя он и член партии редколлегии, но не несет ответственности за это примечание и не одобряет его, а Сталин заявил о своем выходе из редакции. ЦК благоразумно решил не обсуждать этот вопрос и не принимать отставки Сталина и перешел к другим вопросам.

Несмотря на отсутствие уверенности  в успехе, большевики, как бы увлекаемые инерцией разваливающегося государственного аппарата, шли к власти, хотя и  не так быстро, как это желал  Ленин. Военно-революционный комитет  становится главным руководящим  органом восстания. Захват власти производится таким образом не от имени партии большевиков, а якобы от имени Совета, несмотря на то, что в Бюро ВРК входят только большевики и поддерживающие их левые эсеры. Фактически власть переходит в руки Бюро ВРК 21 октября, когда принимается приказ о том, что оружие не выдается никому без приказа ВРК и в воинские части посылаются комиссары для контролирования приказа.

Утром 22 октября гарнизон по телефону извещается об этом решении, в котором указывается так  же, что никакие приказы не являются действительными без подписи  Военно-революционного комитета. В  городе организуются митинги и демонстрации. Троцкий выступает с пламенной  речью в

Народном доме на Петроградской стороне, обещая золотые горы: Советское правительство даст беднякам и тем, кто находится в окопах все, чем богата страна. Он вызвал бурные аплодисменты, восхваляя Петроградский Совет, взявший на себя тяжелую задачу доведения революции, которая даст народу хлеб, землю и мир.

Гл.3 Революционные действия

3.1. Захват власти

Наступал критический  момент: было решено нанести удар перед  началом II Всероссийского съезда Советов, который должен был открыться  вечером 25 октября. Накануне назначенного дня Центральный Комитет провел заседание, где были окончательно решены некоторые организационные вопросы. Троцкий предложил, чтобы члены  Центрального Комитета были приданы  Военно-революционному комитету Петроградского Совета для контроля над средствами почтовой, телеграфной и железнодорожной  связи, а также за действиями Временного правительства. Дзержинскому было поручено контролировать железные дороги, Бубнову - почтовую и телеграфную связь, на Свердлова было возложено наблюдение за Временным правительством, в ведении Милютина были запасы продовольствия. Внутри партийного комитета обретал форму зародившийся административный аппарат. Рано утром 25 октября 1917 г. силы большевиков начали действовать. Они заняли ключевые позиции в городе.

Во второй половине дня 25 октября Ленин, появившись впервые  после июня перед народом, на заседании  Петроградского Совета объявил о  победе "рабочей и крестьянской революции":

"Рабочая и крестьянская  революция, о необходимости которой  все время говорили большевики, свершилась. Угнетенные массы сами  создадут власть. В корне будет  разбит старый государственный  аппарат и будет создан новый  аппарат управления в лице  советских организаций.

Отныне наступает новая  полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма". "Но вы предопределяете  волю съезда Советов", - возразил кто-то. "Нет, - ответил Троцкий, - именно рабочие  и солдаты, восстав, предопределили волю съезда".

Однако победа большевиков  оставалась неполной, так как в  Зимнем дворце еще заседало правительство. В половине седьмого вечера оно получило ультиматум Петроградского Военно-революционного комитета, который давал ему 20 минут на решение вопроса о капитуляции. В действительности же штурм Зимнего дворца произошел позднее, ночью, после того как крейсер "Аврора" сделал несколько холостых выстрелов в сторону дворца. В два часа утра Антонов - Овсеенко от имени Петроградского Военно-революционного комитета арестовал членов Временного правительства. Бои, в которых приняли участие с той и с другой стороны не более нескольких сот человек, завершились с минимальными потерями.

За несколько часов  до падения Зимнего дворца, в 22.40, открылся II Всероссийский съезд  Советов, провозгласивший переход  власти по всей России в руки Советов  рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Осудив "военный заговор  за спиной Советов", меньшевики покинули съезд, за ними - эсеры, представители  ряда других партий, после чего работу возглавили большевики.

Одна из нерешенных загадок  Октябрьского переворота - поведение  Ленина в решающие дни. С 20 октября  он как бы исчезает из обращения: продолжает прятаться, но до вечера 24 о нем нет  никаких сведений, нет его писем, записок, указаний. Ленин продолжает находиться в подполье весь день 24 октября, когда Военно-революционный комитет  начал рассылать своих комиссаров и небольшие вооруженные отряды для захвата правительственных  зданий.

3.2. Превращение большевизма  в государственную структуру.

Октябрьский переворот ускорил  и довел до низшей точки распад государственной власти в России. Бездумно отбросив остатки дореволюционной  центральной и местной власти (городские думы, земства, судебную систему и т.д.), разрушив зачатки  возникавшей после Февраля демократической  власти, Советы, претендуя на всю  полноту государственной власти, оказались совершенно не готовыми к  выполнению новых функций. Предстоял  долгий и мучительный путь приобретения практического опыта, выстраивания новой централизованной системы  власти, формирования концепции государственного управления, подготовки новых кадров. Однако основная трудность заключалась в том, что Советы и не желали укладываться в единую структуру общегосударственной власти. Этому мешало то обстоятельство, что широкие демократические круги не признали легитимность II Всероссийского съезда Советов и его право на изменение характера власти в государстве, на принятие основополагающих законов. Большевистское Временное правительство (Временное - до созыва Учредительного собрания) не получило поддержки даже со стороны социалистических партий, требовавших создания однородного социалистического правительства. Сохранив правительство большевистским (при ограниченном участии "левых" эсеров), Ленин до предела сузил первоначальную политическую базу центральной Советской власти. Оборотной стороной господства большевиков в правительстве явилось обеспечение максимального простора для революционизма масс, что могло расширить эту базу в будущем. Поэтому Советы, будучи органами чрезвычайно широкого демократического и социального фронта, решали трудную для себя задачу: идти ли "под руку" большевиков или объявлять им войну как узурпаторам власти. Но, пожалуй, самое парадоксальное заключалось в том, что, передавая в центре и на местах всю полноту власти Советам, II съезд Советов положил начало глубокому расколу, расслоению уже и этой, только что родившейся власти. Советы, вобрав в себя радикализм настроений средних и низших слоев населения города и деревни, стали организаторами местных движений со всем их разнообразием интересов и антагонизмов.

На съезде были приняты  первые документы советской власти: Декрет о мире, Декрет о земле, Декрет о власти.

Декрет о мире. Здесь  говорилось, что "рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24-25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим  народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире". Кроме  того, новое правительство решило отменить тайную дипломатию и опубликовать секретные переговоры, заключенные царским и Временным правительством.

В действительности декрет был адресован не правительствам, а скорее международному общественному  мнению и свидетельствовал о желании  новой власти подорвать сложившуюся  мировую систему государства. Великие  державы не могли принять предложение, выдвинутое большевиками. Декрет гласил, что мир "без аннексий и контрибуций" означает всеобщий отказ от любого господства, навязанного народам  Европы или Америки. Это было не чем  иным, как призывом к разрушению колониальных империй. Большевики надеялись, что обнародование декрета (на который  фактически никто не обратил внимания), подкрепленное их победой (которая  произвела большее впечатление), вызовет волнения, достаточные, чтобы  вынудить правительства искать мира. Декрет сознательно ставил себя за рамки традиционной дипломатии, он был рассчитан на победу революции  в Европе. Союзники России отказались рассмотреть эти предложения  и признать новое правительство, обреченное, по их мнению, на скорое исчезновение.

Декрет о земле, принятый 26 октября, узаконивал то, что было сделано начиная с лета многочисленными аграрными комитетами: изъятие земель у помещиков, царского дома и зажиточных крестьян. Его текст повторял наказ о земле, выработанный эсерами на базе 242 местных наказов: "Частная собственность на землю отменяется безвозмездно. Все земли передаются в распоряжение местных Советов". Эсеры заявили протест: большевики украли их программу.

"Пусть так, - ответил  Ленин. - Не все ли равно, кем  он составлен, но, как демократическое  правительство, мы не можем  обойти постановление народных  низов, хотя бы с ним были  не согласны. В огне жизни, применяя  его на практике, проводя его  на местах, крестьяне сами поймут, где правда... Жизнь - лучший учитель, а она укажет, кто прав, и пусть крестьяне с одного конца, а мы с другого будем разрешать этот вопрос... В духе ли нашем, в духе ли эсеровской программы, - не в этом суть. Суть в том, чтобы крестьянство получило твердую уверенность в том, что помещиков в деревне больше нет, что пусть сами крестьяне решают все вопросы, пусть сами они устраивают свою жизнь".