Обстоятельства воцарения Екатерины I, особенности ее царствования

Ни для кого не было секретом, что новая государыня не в состоянии управлять страной. Риторический вопрос о том, может ли кухарка управлять государством, уже давным-давно был ре­шен не в пользу оптимистов. «Боевая подруга» великого рефор­матора не была государственным деятелем, да она никогда и не пыталась им стать. Для этого недостаточно обладать житейским умом, тактом, для этого нужны особые дарования, знания и уме­ние мыслить, действовать и предвидеть. Как на мостике корабля бесполезно объяснять не знающему арифметических действий суть кораблевождения под звездным небом, среди волн и рифов, так было бесполезно учить править страной эту женщину. И Петр никогда не посвящал жену в секреты политики, в сложные расче­ты прокладки курса огромного корабля под названием Россия. Ему казалось, что Екатерину ждет иной удел.

Царь-шкипер умер, но ко­рабль должен был идти дальше. И с первых минут на опустев­шем капитанском мостике под­нялась суматоха — «птенцы» делили власть. Две крупные личности претендовали на пер­венство. Конечно, первым вы­ступал Александр Данилович Меншиков — ближайший спо­движник Петра, долгие годы его любимец и фаворит. Он сыграл решающую роль при восшест­вии Екатерины на престол и те­перь хотел получить для себя все сполна: власть, почет, деньги, титулы и звания. Смерть царя избавила светлейшего от стра­ха наказания за многочисленные проступки и воровство. Он был свободен! И тотчас же вылез­ли те черты его натуры, которые он пытался прятать, правда, тщет­но, при жизни сурового царя: жадность, безмерное честолюбие, хамская уверенность в своем праве сильного подавлять других и оставаться при этом безнаказанным.

Уже в марте 1725 г. саксонско-польский посланник Лефорт писал: «Меншиков всем ворочает». Ему были прощены денежные растраты, отдан еще один го­род. Но честолюбивый фаворит мечтал о звании генералис­симуса и требовал его[8].

Но в окружении Екатерины были люди, которые хотя и безус­пешно, но все же оказывали светлейшему сопротивление. Одним из них был Павел Иванович Ягужинский — генерал-прокурор Сената. Человек несдержанный, слабо контролировавший себя, он был привержен к рюмке и публичным разоблачениям как об­щественных недостатков, так и личных пороков окружающих. В руки генерал-прокурора, как фактического руководителя Сената, попадало немало документов, позволявших делать выводы о не­благовидных деяниях светлейшего, и Ягужинский вываливал все это. у подножия трона. Безобразные ссоры Меншикова с Ягужинским доставляли удовольствие камарилье и огорчение царице, жу­рившей то одного, то другого.

За склоками «первейших» внимательно наблюдал Петр Анд­реевич Толстой. Видавший столько всего хорошего и плохого на своем долгом веку, верный слуга царя, начальник Тайной канце­лярии, он вел свою тонкую политику, стремясь приучить царицу советоваться только с ним. Его обстоятельные, хитроумные до­клады порой завораживали императрицу, а порой нагоняли на нее сон. Все остальные «принципалы» — канцлер Гаврила Иванович Головкин, генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин, генерал-фельдцейхмейстер Яков Вилимович Брюс — оставались статиста­ми, отдыхая после тридцатилетнего сражения за благо России, которое вел Петр Великий.

Несогласие вчерашних победителей усугублялось еще и тем, что сама Екатерина не устранялась от управления полностью, а пыта­лась, пусть и эпизодически, под влиянием чувств, оказывать воз­действие на политику. К хорошему это не приводило[9].

III. Верховный тайный совет.

Сплоченность партии Екатерины I с утвер­ждением ее на троне мгновенно улетучилась. «Светлейший князь» А.Д. Меншиков явно подминал под себя других. Уже 31 марта Павел Иванович Ягужинский прибежал в ярости в Петропавловский собор к гробу Петра I излить свои жалобы на Меншикова. Роптали и сенаторы. Среди представителей Голицыных, Долгоруких, Репниных, Апраксиных было посто­янное брожение. Выход из этой сложной ситуации был най­ден ловким и изворотливым П.А. Толстым. По его предложе­нию при императрице был создан Верховный тайный совет[10].

Хотя Екатерина и пыталась сказать свое слово в политике, но часто это выходило невпопад — под влиянием эмоций и каприза. Вникнуть в государственные дела и заниматься ими регулярно императрица, конечно, не могла. Ей нужна была помощь, и она ее получила. Идея совета сама по себе была не нова. Еще в последние годы правления Петра I был создан Тайный совет для более оперативного руководства главы государства. Однако теперь роль его должна была быть иной. При слабости положения Екатерины I на троне значение деятельности будущего Со­вета неизбежно возрастало[11].

Итак, в феврале 1726 года был образован новый высший правительственный орган власти — Верховный тайный совет. В им­ператорском указе говорилось, что Совет создается «при боку нашем не для чего инако только, дабы оный в сем тяжком бреме­ни правительства во всех государственных делах верными своими советами и беспристрастными объявлениями мнений своих нам вспоможение и облегчение учинил». Иначе говоря, Совет выпол­нял роль костыля, без которого императрица не могла ходить.

Но Совет возник еще и потому, что вся политическая ситуация требовала некоего единого учреждения, которое бы разрабатыва­ло общие направления политики, как внутренней, так и внешней. Раньше всем этим занимался сам Петр, в голове которого хранил­ся и с ним безвозвратно погиб сонм идей, планов и предначерта­ний. И теперь коллектив мудрых советников при императрице должен был в какой-то мере возместить эту потерю[12].

Председателем Совета назнача­лась сама царица, членами его были Ф.М. Апраксин, А.Д. Меншиков, П.А. Толстой, Г.И. Головкин, А.И. Остерман и Д.М. Го­лицын. Вскоре к общему неудовольствию в Совет был введен и герцог Голштинский, зять царицы, ставший вместе со сво­им министром Г.Ф. Бассевичем играть видную роль в при­дворных делах. Практически делами Совета руководили три наиболее влиятельных фигуры: А.Д. Меншиков, Г.И. Голов­кин и АИ. Остерман.

Вновь созданный Совет умалил и значение Сената, так как отныне предписывалось без ведома и санкции Тайного совета «никаким указом прежде не выходить». Тайный совет вел надзор «над всеми коллегиями и прочими учреждения­ми». Таким образом, все важнейшие нити государственного управления были сосредоточены в этом учреждении[13].

Огромную роль в образовании Совета сыграл Меншиков. На­кануне издания указа об учреждении Совета 8 февраля 1726 года во дворец светлейшего князя потянулась вереница вельмож, кото­рые надеялись получить место в новом высшем учреждении. Все они были уверены, что местечко это будет весьма теплым и уют­ным. И от Александра Даниловича зависело, кому его дать. В Совет попало большинство сподвижников Петра Великого, бывших в «партии» Екатерины зимой 1725 года: сам Меншиков, кан­цлер граф Гаврила Иванович Головкин, вице-канцлер граф Анд­рей Иванович Остерман, генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин и, наконец, — головная боль Меншикова — герцог Голштинский Карл Фридрих. Он был введен в Совет по настоя­нию Екатерины, желавшей, чтобы любимый зять привыкал к го­сударственным делам.

Против ожидания на вороных прокатили Павла Ивановича Ягужинского. Меншиков не хотел иметь в товарищах этого скан­далиста и бузотера. Немалое изумление наблюдателей вызвало назначение в Совет Дмитрия Михайловича Голицына — одного из лидеров «партии» великого князя Петра. Князь Голицын был нужен Меншикову не только как опытный администратор. Дмит­рий Михайлович был самым авторитетным представителем родо­витой оппозиции у подножия трона, и участие его в Верховном тайном совете как бы символизировало мир, наступивший внут­ри камарильи. Меншиков искал союзников среди родовитой зна­ти. Здоровье императрицы не внушало ему оптимизма, и Алек­сандр Данилович пытался «подстелить соломки» в том месте, куда ему предстояло упасть в случае смерти Екатерины.

На первых заседаниях Екатерина присутствовала, но потом ей это «наскучило», и Совет стал решать государственные дела и без императрицы, которая лишь соизволяла подписывать его реше­ния как свои[14].

Поручив виднейшим сановникам государства собрать и представить письменные мнения о государственных делах и желаемых переменах, Екатерина нашла усладу и утеху в лич­ной жизни и разнообразных развлечениях. Невиданная рос­кошь, празднества, пиры стали постоянным явлением цар­ского двора.

Непрочный трон в руках женщины усилил своекорыст­ные стремления временщиков, устраивавших свои дела. Уже в июле 1725 г. Лефорт в сердцах писал: «Невозможно опи­сать поведение этого двора: со дня на день не будучи в со­стоянии позаботиться о нуждах государства, все страдают, ничего не делают, каждый унывает и никто не хочет при­няться за какое-либо дело, боясь последствий». Хотя на ектениях маленького Петра упоминали только после цесаре­вен, честолюбивый А.Д. Меншиков, понимая растущую по­пулярность малолетнего внука Петра, задумал женить мальчика на своей дочери Марии. В ход были пущены все средства вплоть до подкупа за 30 тыс. червонцев фаворитки Екатерины I некоей Анны Крамер. Довольно быстрому со­гласию Екатерины I на этот брак способствовало и желание умалить значение Петра как претендента на трон. Так или иначе, но Меншиков добился, казалось бы, невозможного — помолвка Марии с внуком Петра I была предрешена. Торже­ство Меншикова ускорило его разрыв с П.А. Толстым, про­шлое которого было неотделимо от смерти царевича Алек­сея, отца малолетнего Петра. Понимая опасность этой оппо­зиции, «светлейший князь» уже в момент предсмертной болезни царицы с помощью одной из гнуснейших провока­ций, так называемым «делом Девиера», политически уничто­жил ПА. Толстого, И.И. Бутурлина и др.

В начале мая 1727 г., на третьем месяце болезни Екате­рины I, решался вопрос о престолонаследии. Итогом его был известный «тестамент» Екатерины, который вместо ослабев­шей царицы был публично подписан за нее дочерью Анной. В этом своеобразном документе наследники разбиты были на три группы: а) Петр Алексеевич (лишь с 16-ти лет) и будущие потомки его, б) Анна Петровна и будущие потомки ее, в) Елизавета Петровна и ее будущие потомки. И, наконец, старшая сестра маленького Петра — Наталья Алексеевна. Переход престола от первого наследника к последующим обусловливался бездетностью. Этот проект, зачеркнувший указ Петра I, был компромиссом между сторонниками Петра Алексеевича и его противниками. Д.М. Голицын и его при­верженцы уже готовы были даже женить Петра Алексеевича на Марии Меншиковой, так как иного для него пути на пре­стол не видели.

В мае 1727 г. Екатерина умерла от «фомиков» в легких (по-видимому, от туберкулеза) и на престол взошел одиннад­цатилетний мальчик Петр II[15].

Заключение.

Ека­терина сумела быть достойной подругой Петра I - великого гения, который вполне понимал и ценил нравственное женское досто­инство. Только такая подруга, как Екатерина, нужна была Петру; сам великий человек сознавал это и оттого так высоко возносил свою «Катеринушку».

Очень точно, на наш взгляд, подвел итог жизни Екатерины I Н.И. Костомаров. Как отмечает историк, «она сделала все свое дело, исполнила тай­ное призвание своей земной жизни; она прожила с Петром двад­цать лет, с терпением перенесла крест его строптивого и дикого нрава, крест подчас очень тяжелый, незлобиво и любовно слу­жила ему ангелом-утешителем во всех жизненных путях, неу­сыпно просидела у изголовья его смертного одра многие дни и ночи и закрыла глаза своему великому другу. Здесь и окончилось ее земное призвание. Осталась она без Петра в этом мире; люди вознесли ее тогда на такую высоту, на какой она не могла уже и держаться; и в этом внешнем величии Екатерина стала совер­шенно лишнею в мире; можно признать к ней за особенную милость Провидения, что она пережила своего супруга только двумя годами и тремя месяцами. Кто знает, что ожидало бы ее в том омуте козней сталкивавшихся между собой временщиков, коварных себялюбцев, алчных корыстолюбцев, старавшихся один другого утопить, чтоб самому стать повыше. Во всяком случае ей предстояла роль не блестящая, скорее жалкая, а может быть, и плачевная. Судьба избавила ее от этого искушения; Екатерина скончалась кстати, оставив по себе в истории светлое воспоми­нание, как многолетняя спутница великого русского государя, нежно им любимая, и как добрая женщина, всегда, насколько было возможно, готовая облегчить чужие бедствия и никому не делавшая зла»[16].

Список использованной литературы.

1.         Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1998.

2.         История с древнейших времен до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. М., 1997.

3.         Кизиветтер А.А. Исторические силуэты. Ростов на Дону, 1997.

4.         Ключевский В.О. Русская история. В 3 кн. Кн.3. М., 1993.

5.         Костомаров Н.И. раскол. М., 1994.

[1] Костомаров Н.И. Раскол. М., 1994. 469.

[2] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. М., 1997. С. 108-110.

[3] Цит. по. Костомаров Н.И. Ук. соч. С. 469.

[4] Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1998. С. 27.

[5] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова.  С. 110.

[6] См.: Анисимов Е. Женщины на российском престоле.  С. 48.

[7] См.: Анисимов Е. Женщины на российском престоле. С. 48-49.

[8] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. С. 110.

[9] Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1998. С. 50-51.

[10] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. С. 111.

[11] Там же.

[12] Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1998. С. 54.

[13] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. С. 111.

[14] Анисимов Е. Женщины на российском престоле. СПб., 1998. С. 54-55.

[15] История России с начала XVIII до конца XIX в. под ред. А.Н. Сахарова. С. 111-112.

[16] Костомаров Н.И. Раскол. С. 528.