Образование СССР: проекты и реальность

Охраняя торговые интересы приднепровского славянства и защищая его от набегов соседних варваров, первые киевские князья стремились присоединить к образовавшемуся под их властью союзу и племена, жившие в стороне от днепровского славянства: вятичей, древлян, уличей и тиверцев, и, наконец, хорватов. Некоторые из этих племен охотно шли под власть киевских князей; некоторые, как, например, древляне, уличи и вятичи, тратились», и князья «примучивали» их, покоряли. В конце концов им удалось объединить в один политический союз все восточное славянство.

Внутренняя  деятельность первых варяжских князей

По сравнению с этой напряженной внешней деятельностью  первых киевских князей, деятельность их по внутреннему устроению страны, по введению в ней наряда, остается на заднем плане, в тени. Эта деятельность выражалась, главным образом, в установлении и сборе даней и оброков, шедших на содержание как самих князей, так и их дружины, и, таким образом, тесно связана была с той же внешней деятельностью. До летописца дошло предание что по этой части особенно отличалась вдова Игоря Ольга, в малолетство сына своего Святослава. Она разъезжала по стране и устанавливала погосты, т. е. административные центры в торговых пунктах, дани и оброки. Дань собиралась первыми князьями разным способом. Покоренные племена сами везли дань в Киев на княжий двор. Это так называемый повоз. Такой повоз возили, например, в Киев радимичи. Дань собиралась княжескими посадниками, или наместниками, и расходовалась на содержание находившейся с ними княжеской дружины — гридей. Так, было, например, в Новгороде, где княжеские посадники со времен Олега и до смерти Ярослава собирали дань и отдавали ее частью варягам и вообще княжеским дружинникам, а частью отсылали в Киев. Князья затем сами собирали дань, для чего отправлялись со своей дружиной на так называемое полюдье.

Константин Багрянородный  сообщает об этом следующие подробности. В ноябре месяце, как только устанавливался зимний путь, киевские князья отправлялись на полюдье по всем своим волостям; собирали они дань по большей части  натурой, тут же чиня суд и расправу. В этом блуждании проходила целая  зима, и лишь в апреле, когда вскрывался Днепр, князья возвращались в Киев, а за ними везли дань, которую  тотчас же отправляли на ладьях в Константинополь  для продажи. Игорь, по рассказу летописи, и погиб во время сбора этой дани. Но иногда князья поручали сбор полюдья  своим дружинникам, как, например, поступал долгое время Игорь, отправлявший на полюдье своего боярина Свенельда.

Как видно из сообщения  Константина Багрянородного, первые киевские князья творили и суд. С  этим вполне согласуется и сообщение  Ибн-Даста: «Когда кто из них (русских) имеет дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым и препирается; когда царь произносит приговор, исполняется то, что он велит; если же обе стороны приговором царя недовольны, то по его приказанию должны предоставить окончательное решение оружию: чей меч острее, тот одерживает верх; на борьбу эти родственники приходят вооруженными и становятся. Тогда соперники вступают в бой, и победитель может требовать от побежденного, чего хочет». Судебная функция принадлежала, несомненно, уже и племенным вождям и старейшинам и перешла от них просто по наследству и к варяжским конунгам, заступившим их место в крупных торговых центрах со сбродным населением. В виду вышеизложенных фактов и соображений, нельзя принять целиком характеристику первоначального варяго-русского князя, только как наемного сторожа русской земли. Варяго-русский князь с самого момента своего появления у восточных славян был одновременно с тем и устроителем внутреннего мира и наряда в земле, хотя, разумеется, эта деятельность его и не стояла на первом плане, и не для нее собственно он был призван или принят населением.

Слабость  государственного объединения восточных  славян

Новообразовавшийся политический союз всего восточного славянства, хотя и можно назвать, в известном  смысле, первоначальным русским государством, но это молодое государство еще  очень было далеко от того, что мы привыкли разуметь под этим именем. Во-первых, еще не определилась окончательно территория этого государства. Славянское население находилось в состоянии  постоянного передвижения, покидало старые насиженные места и занимало новые. Выше было указано, что вследствие прибытия кочевников в наши южные  степи, славяне должны были покинуть эти степи и уйти в лесную область, где их поселки все более и  более расползались. Это передвижение населения как раз падает, главным  образом, на Х век. Затем, хотя восточные  славяне и соединились под  властью одного верховного вождя  и судьи, под властью одного государя, но пока еще слабыми узами. Более  крепкими были те связи, которые соединяли  их в местные союзы, местные политические меры, т. е. племенные и городовые  волости, родовые поселки. Союз восточного славянства представлял в Х веке скорее федерацию под главенством  киевского князя, чем единое государство  в нашем смысле слова. Из договоров  Олега и Игоря мы уже знаем, что по главным городам восточного славянства сидели под рукой великого князя Русского многочисленные «светлые князья». То были частью племенные князья восточных славян, частью другие конунги  и княжеские дружинники, которых  сажал в отдельных волостях великий  князь Русский, — его посадники. Летопись представляет себе первоначальную организацию государственного управления на Руси именно таким образом. Является Рюрик с братьями и дружиной из-за моря. Сам он садится в главном городе земли — Новгороде, около себя сажает братьев, а в другие города рассылает мужей. «И прия власть Рюрик, и раздая мужем своим грады, овому Полтеск, овому Ростов, другому Белоозеро». Святослав, отправляясь воевать в Болгарию, посадил Ярополка в Киеве, Олега — в Древлянской земле, Владимира — в Новгородской. Из другого места летописи узнаем, что в Полоцке в то время сидел князь Рогвольд. Владимир, у которого было двенадцать сыновей, всех их рассажал еще при жизни своей кого в Муроме, кого в Новгороде, кого в Полоцке, кого в Ростове, а одного — Мстислава — даже в отдаленной Тмутаракани. Все эти посадники великого князя русского отправлялись на места свои с частью дружины, и кормились на счет даней и разных поборов с населения, посылая часть дани великому князю в Киев. Таким образом, например, Ярослав, посаженный отцом в Новгороде, отсылал ему «уроком» две тысячи гривен в год, а 1000 гривен раздавал находившейся с ним дружине — гридям. Мы видели, что так было дело и при Олеге, который установил давать ежегодно 300 гривен варягам, пребывавшим в Новгороде, «мира деля», а остальную дань, следовательно, брал себе в Киев. Эти варяжские дружины, находившиеся по городам вместе с князьями и посадниками, и давали возможность великому князю Киевскому держать в единении под своей властью раскиданные на необъятных пространствах восточно-славянские племена.

Посаженные великим князем князья и мужи во внутреннем управлении своими волостями были, по всем признакам, совершенно самостоятельны, и все  их отношение к князю, находившемуся  в центре государства, выражалось именно в том, что они посылали ему  свой «урок» и ходили по его зову на войну.

С утверждением этих князей и посадников с дружинами по отдельным  землям и волостям не заглохла, однако, и прежняя политическая самодеятельность местных миров. В самом центре восточного славянства — Киеве —  великий князь не сделался полным хозяином положения. Когда требовалось  разрешить какое-либо важное дело, он собирал на совет не только своих старших дружинников — бояр, но и старцев городских, представителей местного населения. Но эти городские старцы приносили с собой на совет, конечно, не одно только личное разумение, но и волю и желания населения, которые высказывались на вечевых собраниях.

Начало объединения  национального

Итак, создавшееся политическое единство восточного славянства, насколько  можно судить о нем по фактам, сообщаемым летописью, не было тесным, народившееся государство не было еще  сколько-нибудь сплоченным политическим телом. Но при всем том нельзя отрицать значения совершившегося факта. Как  ни как, а над многими, дотоле разрозненными  мирами, появилась общая власть в  лице киевских князей. Эта власть, соединяя племена, города и волости, в общих  военных и торговых предприятиях; становясь в роли посредника между  ними, регулируя их взаимоотношения, усиливала в них чувство племенного единства и будила национальное самосознание. Не чем иным, как пробуждением национального  самосознания вызвана была потребность  объяснить, откуда пошла русская  земля, кто первый стал княжить в  Киев, и как этот город стал матерью  русских городов — потребность, удовлетворить коей старался наш  начальный летописец.

Литература:

К. Н. Бестужев-Рюмин. Русская  история. Т. 1. СПб., 1872.

Н. П. Загоскин. История права  русского народа. Т. 1. Казань, 1899.

И. Е. Забелин. История русской  жизни. Ч. 1.

С. А. Гедеонов. Отрывки из исследований о варяжском вопросе. СПб., 1862. Он же. Варяги и Русь. СПб., 1876. Т. 1-2.

Д. И. Иловайский. Разыскания о начале Руси. Москва, 1882.

A. A. Kunik. Die Berufung der schwedischen Rodsen I-II. 1844-1845. Он же. Начало русского государства // Чтения в Имп. Общ. Истории и Древн. Росс. 1891. Кн. 1.

В. Г. Васильевский. Труды. Т. 1. СПб., 1908; Т. 2. Вып. 1. СПб., 1909. Он же. Русско-византийские исследования. Вып. 2. СПб., 1893.