Новейшие исследования важнейших сражений Великой Отечественной войны

В числе других дискуссионных  вопросов истории Сталинградской битвы  особое место занимает оценка приказа  Народного комиссара обороны  № 227 от 28 июля 1942 года об итогах первого  года войны и мерах по наведению  порядка и дисциплины в войсках, известного как «Ни шагу назад!»  Приказ требовал укрепления дисциплины самыми жестокими мерами. Предусматривалось создание штрафных подразделений, а также заградительных отрядов, которые должны были располагаться в тылу дивизий с задачей в случае паники и беспорядочного отхода частей расстреливать на месте паникеров и трусов.[9] (Следует отметить, что формирование заградительных отрядов в Красной Армии практиковалось с сентября 1941 г.) В российской историографии соответствующие оценки Приказа № 227 получили распространение лишь недавно. В предисловии к изданному в серии «Русский Архив: Великая Отечественная» сборнику приказов Наркома обороны за 1941—1942 годы, например, предусматривавшиеся приказом № 227 мероприятия по укреплению дисциплины характеризуются как «аморальные», «циничные», «фашистские», «нечеловеческие методы принуждения русских воинов к ведению боевых действий», которым нет примеров в истории России.

Недавно рассекреченные документы  ФСБ России позволяют ближе подойти  к ответу на вопрос, каким образом  был воспринят приказ № 227 на фронте, непосредственно в частях на передовой. Согласно докладной записке особого  отдела Сталинградского фронта от 14 августа 1942 года, подавляющее большинство  бойцов и командиров приняли приказ с «большим воодушевлением… Приказ поднял боевой дух личного состава  частей, укрепил веру в победу…». Были отмечены высказывания ряда военнослужащих, в которых выражалось сожаление, что подобный приказ не появился раньше. Особыми отделами фиксировались  также и негативные, пораженческие  реакции на появление приказа, вроде: «поздно проснулись», «как отступали, так и будем отступать» и т.п. Однако не они определяли общее настроение, морально-психологическое состояние  советских войск в период Сталинградской битвы. Историки и публицисты, сетующие на «антигуманный» характер Приказа  № 227, избегают сопоставления действий советского командования с мерами, предпринимавшимися в армиях других воюющих стран. Соблюдение принципа историзма, помещение сталинского  приказа в широкий исторический контекст немедленно выявляет беспочвенность его рассмотрения как проявления беспрецедентной жестокости, свойственной «коммунистической системе» и ее представителям, не признававшим ценности человеческой жизни и готовым поэтому громоздить по любому поводу гекатомбы трупов.

3. Новая правда о Курской битве

Курская битва занимает в  Великой Отечественной войне  особое место. Она продолжалась 50 дней и ночей, с 5 июля по 23 августа 1943 г. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных.

Если заглянуть в 4-й  том Советской военной энциклопедии (СВЭ), то в статье "Курская битва" победа 5-й гв. ТА признана безоговорочно: "…12 июля в районе Прохоровки сражение было выиграно советскими войсками… Основные силы врага перешли к обороне… 13-15 июля немецко-фашистские войска продолжали атаки против частей 5-й гв. танковой и 69-й армий в районе южнее Прохоровки (на картах-схемах Курской оборонительной операции 69-я А в эти дни действовала только восточнее и юго-восточнее Прохоровки. - В.С.)". Отсюда следует, что 2-й ТК СС далее района "южнее Прохоровки" продвинуться не смог. Между тем необходимые документальные подробности (рубежи развертывания корпусов, названия населенных пунктов и др.), подтверждающие успех 5-й гв. ТА, в тексте отсутствуют. Сказано только, что "за день боя гитлеровцы потеряли до 400 танков". Схема боевых действий не прилагается. В 6-м томе СВЭ в статье "Прохоровка" также нет каких-либо подробностей встречных боев, однако подчеркнута победа советских войска (схемы сражения также нет). В учебнике для военных академий ("История военного искусства", 1984, с. 201) обнаруживается и нечто новое: "…Враг не только был остановлен, но и в последующем был отброшен на 8-10 км". Какие-либо подробности сражения традиционно не приводятся, однако потери противника составили уже "свыше 400 танков" (схемы также нет). В 1999 г. выходит новая российская Военная энциклопедия (ВЭ), в которой прежние итоговые формулировки о Прохоровском сражении ("было выиграно" и др.) из текста изъяты, а сам факт победы 5-й гв. ТА обойден молчанием (удивляет схема на вкладке: на ней вместо окончания 16.07 боев 2-го ТК севернее Прохоровки почему-то проставлена дата 12.07). Приведены только данные об уроне: 5-я гв. ТА безвозвратно потеряла 350 танков и САУ, а противник - 360 танков и штурмовых орудий. Это "…предопределило срыв наступления противника на Курск с юга… Понеся большие потери… и опасаясь окружения своих войск, вклинившихся на глубину до 35 км, противник 16 июля начал планомерный отход главных сил в исходное положение"[10].

Но вот что написал  в 1987 г. академику Александру Самсонову  научный сотрудник Белгородского  краеведческого музея Лебедев: "…5-я  гв. ТА уничтожила за три дня 150 танков противника, а не 400, как это провозглашал командарм 5-й ТА. Да и эти бои назывались в то время контрударом, а затем начали называть встречным танковым сражением. А ведь до 12 июля каждый день сражения был свирепее Прохоровки... Печать, радио, телевидение и кино фактически свели успех советских войск на Курской дуге к успехам 5-й гв. ТА у Прохоровки... До чего же мы допишемся дальше?.."

Сколько было танков и САУ  у Ротмистрова к началу боевых действий в районе Прохоровки, также не все однозначно. Практически во всех изданиях, в том числе и мемуарных, называется цифра 850. Но, раскрыв фундаментальный труд "Стратегические решения и Вооруженные Силы", можно узнать, что 5-я гвардейская танковая армия имела "...5 корпусов, до 1100 машин". А о тяжелейших потерях объединения в боях у Прохоровки свидетельствует командующий Степным фронтом Иван Конев: "...Эта армия, вновь возвращенная фронту, была уже не той, какой она от нас уходила... в ней насчитывалось только 160 танков и самоходных орудий". Таким образом, без повреждений в 5-й гв. ТА осталось (с учетом восстановленных за две недели после окончания боев) порядка 14% бронированных машин[11]. Для более объективной оценки событий тех июльских дней следует уточнить боевые возможности трех танковых дивизий 2-го ТК СС, которые командующий 4-й германской танковой армией Герман Гот бросил против соединений Ротмистрова. "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" (1-я тд Ваффен СС), "Дас Райх" (2-я тд Ваффен СС) и "Тоттен Копф" ("Мертвая голова", 3-я тд Ваффен СС) к началу июля 1943 г., согласно всем немецким источникам, были полностью укомплектованы людьми и техникой. Соединения имели практически одинаковые численность (до 15 тыс. солдат и офицеров) и боевой состав, тяжелые танки Т-VI "Тигр" с 88-мм пушкой, танки Т-IV с новой 75-мм длинноствольной пушкой и дополнительными бортовыми экранами-"фартуками" и штурмовые орудия с 75 и 88-мм пушками (или 105-мм гаубицами). Всего во 2-м ТК СС насчитывалось около 500 танков (в том числе до 50 "Тигров", около 300 Т-IV). Командовал корпусом обергруппенфюрер СС Пауль Хауссер (1880-1972 гг., войну закончил командующим группы армий "Г" на Западном фронте, один из 159 кавалеров Рыцарского креста с дубовыми ветвями и мечами). Танковой армии Ротмистрова предстояло сразиться с лучшими (по немецким оценкам) дивизиями германской армии. Известно, что формирование 5-й гв. ТА (18-й гвардейский танковый, 29-й танковый и 5-й гвардейский механизированный корпуса и другие части, в основном оснащенные Т-34 с 76-м пушкой) закончилось всего за три месяца до начала Курской битвы. Так что, находясь в подчинении Ставки ВГК до момента передачи 9 июля 1943 г. Воронежскому фронту, армия необходимого боевого опыта практически не имела. Введенная после длительного форсированного марша в бой без должной разведки положения танковых частей противника и его отдельных подвижных противотанковых групп (8-12 88-мм ПТО с единым управлением огнем) армия понесла тяжелейшие потери. Результат боев свидетельствует о том, что критические замечания Сталина ("…ничего с танковыми армиями не получилось"), сделанные им 3 сентября 1942 г. в связи с неудовлетворительными действиями впервые организованных наших ТА, к июлю 1943 г. были учтены не в полной мере. Этот вывод в достаточной степени согласуется с мнением немецкого генерала Меллентина: "1943 год был для русских все еще периодом учебы… Лишь в 1944 году крупные русские танковые и механизированные соединения приобрели высокую подвижность и мощь и стали весьма грозным оружием в руках смелых и способных командиров". Некоторые авторы пытаются "усилить" 2-й ТК СС новыми танками "Пантера" и штурмовыми орудиями "Фердинанд" (а их летом 1943 г. дивизии Хауссера не имели) и "вводят" в его состав 11-ю тд 48-го ТК. Утверждают также, что на участке 2-го танкового корпуса СС действовал и 3-й ТК из состава группы Вернера Кемпфа, которая завязла в боях юго-восточнее Прохоровки в районе Сабынино-Казачье. В завершение этого хотелось бы выразить надежду, что о прохоровском сражении будет сказана правда: что было хорошо и что было плохо, где была победа и где была неудача. По своему военно-политическому значению Курская битва явилась крупнейшим событием как Великой Отечественной, так и всей Второй мировой войны. Курская битва – одна из наиболее славных дат в военной истории нашего Отечества, память о которой будет жить в веках.

Заключение

Таим образом, из выше написанного  можно сделать вывод, что изучение истории Великой Отечественной  войны относится к наиболее разрабатываемым  исследовательским направлениям в  современной российской историографии, что во многом объясняется ее значением  для судеб страны и народа. Отразившись  в историческом сознании общества, события военных лет и в  последующем сказывались на его  развитии, формировании определенного  восприятия прошлого и современности  у российских граждан.

Современная историографическая ситуация характеризуется переосмыслением  или отказом от многих устаревших и мифологизированных положений  в освещении различных событий  и явлений прошлого. Переоценке подвергается изучение проблем Великой Отечественной  войны, в их разработке проявляются  новые подходы, хотя перемены в этой области научных знаний и не носят  столь кардинального характера, как в исследовании ряда других сюжетов  советской истории. Без критического осмысления накопленного историографического  опыта невозможно понять современного положения науки, ее роли и задач  в обществе. В то же время залогом  дальнейшего успешного развития историографии является сохранение всего ценного, что создано историками предыдущих поколений.

Изданные в последнее  десятилетие труды не просто обогащают  историографию Великой Отечественной  войны, но позволяют поднять военно-исторические исследования на качественно новый  уровень. Созданы условия для  многопланового научного изучения истории  войны, исправления и дополнения, сложившихся ранее представлений. Кроме того, публикация архивных документов имеет и большую общественную значимость в качестве важнейшего средства разоблачения нередких в современной  литературе недобросовестных истолкований и прямых фальсификаций фактов отечественной  истории..

Список используемой литературы

1. Аксел А. Герои России. М.: Интерстамо, 2002.

2. Великая Отечественная  война 1941—1945. Военно-исторические  очерки. Кн. 2. М., 1998.

3. Военная энциклопедия. Т. 4 — М.: Воениздат. 1999.

4. Геополитический фактор  в исторических судьбах России (о корнях германской агрессии 1941 года) // Созидательная роль Великой  Победы. М.: ИФ РАН, 2000.

5. Дашичев В.И. Стратегия Гитлера. Путь к катастрофе, 1933—1945. Т. I: Подготовка ко Второй мировой войне. 1933—1939. М.: Наука, 2005.

6. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941. М.: Вече, 2000.

7. Мировые войны ХХ  века. Кн. 4. Вторая мировая война.  Документы и материалы. М., 2002.

8. Сталинградская битва.  Хроника, факты, люди.: В 2 кн. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002; Cталинградская эпопея. М.: Звонница, 2000.

9. Сталинградская битва.  Хроника, факты, люди. Кн. 1. М., 2002.

10. Сталинградская эпопея: Материалы НКВД СССР и военной  цензуры из Центрального архива  ФСБ. М., 2000.

11. Сиполс В.Я. Великая Победа и дипломатия. М.: «Новина», 2000.

12. Судоплатов П.А. Разведка  и Кремль: Записки нежелательного  свидетеля. М., 1996.

13. Стратегические решения  и Вооруженные Силы. Т.1. Под общ.  Ред. В.А.Золотарева. М. 1995.

14. Орлов А.С. Роковой  41-й: готовил ли Советский союз  нападение на Германию? // Россия  ХХI. 2001. № 3. С. 80 – 81.