Международная ситуация накануне Крымской войны

Выступление Франции против России в данном случае было настолько слабо мотивировано, что и Николай в Петербурге и Киселев в Париже постарались подчеркнуть, что на разрыв с Францией они смотрят иначе, чем на» одновременно последовавший разрыв с Англией. Николай велел немедленно прислать на дом Гамильтону Сеймуру паспорта на выезд посольства. А генералу Кастельбажаку, французскому послу, предоставили, когда ему заблагорассудится, заявить о желании уехать и получить паспорта; при очень милостивом прощании с генералом Николай дал послу один из самых высоких орденов — звезду Александра Невского. Этим необычайным жестом как бы подчеркивалось, что царь считает разрыв с Францией дипломатическим недоразумением, которое может так же скоро уладиться, как внезапно оно и возникло. Еще больше это было подчеркнуто при отъезде Киселева из Парижа. Киселев, уведомив уже 4 февраля 1854 г. министра Друэн-де-Люиса о своем отъезде с посольством из Парижа, тотчас   после  этого заявил,   что желал бы лично откланяться императору Наполеону. Вот как объяснял Киселев в письме к Нессельроде свой поступок, который, кстати говоря, не возбудил ни со стороны канцлера, ни со стороны Николая ни малейших возражений. «Если вопреки обычаю я пожелал проститься с Луи-Наполеоном в частном свидании перед тем, как потребовать мой паспорт, это потому, что я знал, как он чувствителен к такого рода манифестациям и проявлениям личного почтения, и насколько воспоминание о подобном поступке могло бы, при случае, помочь завязать вновь сношения». Наполеон принял Киселева в утренней аудиенции, наедине, и они говорили долго. Император утверждал, будто его поведение во всем этом конфликте было самым примирительным. Слегка, намеком, Наполеон III коснулся и злосчастной истории с его титулованием, и Киселеву стало ясно, что его собеседник ее не забыл и не простил. Киселев даже сказал: «Государь, позвольте вам сказать, что вы ошибаетесь... Франция бросается в войну, которая ей не нужна, в которой она ничего не может выиграть, и она будет воевать только, чтобы служить целям и интересам Англии. Ни для кого тут не секрет, что Англия с одинаковым удовольствием увидела бы уничтожение любого флота, вашего флота или нашего, и, чего здесь не понимают, это то, что Франция в настоящее время помогает разрушению [русского] флота, который в случае нужды был бы наилучшим для вас помощником против того флота, который когда-нибудь повернет свои пушки против вашего». Французский император выслушал эти многозначительные заявления молча, и — что крайне показательно — ни одним словом Киселеву на них не возразил. Любопытно, что собственно о Турции оба собеседника как-то совершенно забыли. Наполеон III даже не сообразил, что для приличия следовало хотя бы упомянуть о «независимости» страны, якобы для «защиты» которой он обнажает меч и начинает кровавую войну.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

 

Выводы:

 

1. Вмешательство царя в дело подавления венгерского восстания было обусловлено прежде всего опасениями за спокойствие в Польше, в случае если бы Венгрия стала прочным независимым государством. Далее, существование государства, управляемого революционером Кошутом, считалось также угрозой влиянию царской России на Балканском полуострове. Наконец, победа все европейской реакции была бы неполной, если  бы  восторжествовала  революционная  Венгрия. 
 Николай вовсе не только потому противился в 1849 г. созданию Германской империи, что инициативу объединения взял на себя «революционный» Франкфуртский парламент: он не желал также чрезмерного усиления Пруссии.

В   ноябре   1850   г.   произошел конфликт  между  Австрией   и   Пруссией  из-за Гессена.    После    вмешательства    Николая, в городе Ольмюце 29 ноября было подписано соглашение между Пруссией и Австрией, причем Пруссия должна была совершенно смириться. Это «ольмюцское унижение» навеки запомнилось во всей Германии, как дело рук Николая.

2. Были следующие вопросы которые волновали Англию: 1) вторжение французов в Северную Италию с целью изгнания австрийцев и 2) поглощения славянских народов Россией, что приблизило бы царские войска к Константинополю. И в том и в другом случае Англия, к удовольствию своему, встретила поддержку царя. Николай изо всех сил противился расширению влияния революционной Франции. С другой стороны, он не только не содействовал распаду Австрии, но и спас ее своей интервенцией. В Англии учли очень скоро, какой драгоценный, со своей точки зрения, момент упускает царь и какую безумную ошибку он совершает. Англия была вполне удовлетворена тем, что Австрия осталась противовесом и барьером на Ближнем Востоке против русского продвижения в Турции, и что этот результат достигнут был пролитием русской, а не английской крови.

Внешняя политика французского президента. Впервые Европу взволновало выступление его по римскому вопросу. Папа Пий IX, изгнанный революцией из Рима и проживавший в городе Гаэте, обратился ко всем католическим державам с просьбой о помощи. Раньше, чем Австрия успела послать войска в Рим, Луи-Наполеон уже отправил в Италию сначала небольшой, а затем очень значительный (в 30 тысяч человек) отряд французских войск под начальством генерала Удино, взял Рим и уже 14 июля восстановил светскую власть папы. С одной стороны, «восточным монархам» с Николаем во главе это было очень по душе, так как знаменовало прочное водворение реакции во всей Центральной Италии. А с другой, — все указывало на то, что французы не собираются уходить из Рима. Это беспокоило и Пальмерстона в Англии и Шварценберга в Австрии. Эта римская экспедиция, так успешно законченная к середине июля 1849 г., воочию показала Европе, что Луи-Наполеон, весьма мало стесняющийся в вопросах внутренней политики, совсем уже ни с кем и ни с чем не намерен считаться в политике внешней.

Принятие президентом титула император.

Николай I в своем письме обратился к новому императору «государь и добрый друг». Во-первых, он монарх не наследственный: еще актами Венского конгресса 1815 г. династия Бонапартов была объявлена исключенной из французского престолонаследия; поэтому обращение к Луи-Наполеону должно быть не «государь и дорогой брат», а «государь и добрый друг». Во-вторых, остальные монархи не могут никак называть его Наполеоном III. Ведь именуя его третьим, они, значит, тем самым признают, что после Наполеона I законно царствовал во Франции сын Наполеона, «Наполеон    II», и что,   следовательно,     Бурбоны,    которые занимали престол в 1815—1830 гг., были просто узурпаторами. Николай понимал, что Луи-Наполеон именно затем и надумал называться третьим, чтобы оскорбить память Венского конгресса и всех его участников, в том числе и Александра I. Эту историю с титулами Николай вспомнит ещё не раз.

3. Виноградов пишет, что «мысль о распаде империи султана являлась идеей-фикс Николая I». Однако она жила в нем как бы подспудно. На протяжении большей части своего царствования он был вынужден придерживаться другой линии — проводить политику «слабого соседа». Для того чтобы осуществилась «идея-фикс», требовалось благоприятное стечение обстоятельств. Но даже при появлении подобных обстоятельств предпочтительнее было, по мнению царя, вместо попыток установления единоличного влияния на Балканах и Ближнем Востоке произвести распределение сфер влияния в регионе с учетом интересов других держав, прежде всего Англии. Если не удалась попытка договориться с англичанами, полагал Николай Павлович, то оставалась по крайней мере надежда, что они не станут мешать ему на Востоке.

Весь  этот восточный   вопрос, возбуждающий    столько   шума,    послужил    императорскому (французскому) правительству лишь средством расстроить континентальный союз, который в течение почти полувека парализовал Францию.  Наконец,  представилась возможность посеять раздор в могущественной коалиции, и император Наполеон ухватился за  это обеими руками. Для Наполеона Ш осложнения   на   Востоке,   хотя   бы   под   предлогом   какой-то ссоры из-за святых мест, были нужны, чтобы отколоть Англию и Австрию от России: именно на Востоке их интересы расходились с интересами царя.

Наступил октябрь.    Побуждаемый    заверениями   Стрэтфорда   и   французского    посла Лакура,    султан    объявил   России   войну. 4 января 1854 г. соединенный англо-французский флот вошел в Черное море, и два адмирала, начальствовавшие над флотом, известили русские власти, что имеют задание ограждать турецкие суда и порты от нападений с русской стороны. Война началась.

 

Список использованной литературы:

1. Бестужев, И.В. Оборона Закавказья в Крымской войне 1853–1856 годов / И.В. Бестужев // Вопросы истории. -1954. – №12. С. 53–66.
2. Богданович, М.И. Восточная война 1853–1856 гг.: в 4 Т.Т. 1. / М.И. Богданович. – СПб.: типография Сущинского, 1876. – 318 с.
3. Богданович, М.И. Восточная война 1853–1856 гг.: в 4 Т.Т. 2. / М.И. Богданович. – СПб.; типография Сущинского, 1876. – 348 с.
4. Богданович, М.И. Восточная война 1853–1856 гг.: в 4 Т.Т. 4. / М.И. Богданович. – СПб.; типография Сущинского, 1876. – 510 с.
5. Зайончковский, А.М. Восточная война 1853–1856 гг. в 2 Т.Т. 1. / А.М. Зайончковский. – СПб.: Полигон, 2002. – 928 с.
6. Зайончковский, А.М. Восточная война 1853–1856 гг. в 2 Т.Т. 2. / А.М. Зайончковский. – СПб.: Полигон, 2002. – 966 с.
7. История внешней политики России. Первая половина XIX века. – М.: Международные отношения, 1999. – 447 с.
8. История дипломатии.: в 3. Т. / под. ред. В.П. Потёмкина. – М.: государственное социально-экономическое издательство., 1941. – Т. 1. – 566 с.
9. Кренке, В.Д. Оборона балтийского побережья в 1854–1856 годах / В.Д. Кренке. – СПб.: Колокольная, 1887. – 241 с.
10. Куропаткина, А.Н. Задачи русской армии / А.Н. Куропаткина. – СПб.: Колокольная, 1910. – 526 с.
11. Мельникова, В.Л. Церковно-политический фактор как одна из причин Крымской войны / В.Л. Мельникова // Отечественная история. – 2008. – №6. – С. 61–75.
12. Миславский, И.С. Оборона северного русского Поморья от англо-французских захватчиков в период Крымской войны / И.С. Милавский // Вопросы истории. – 1958. – №6. С. 110–120
13. Петров, А.Н. Война России с Турцией. Дунайская кампания 1853 и 1854 гг.: в 2 Т. / А.Н. Петров. – СПб.: Военная типография, 1890. Т. 1. – 188 с.
14. Петров, А.Н. Война России с Турцией. Дунайская кампания 1853 и 1854 гг.: в 2 Т. / А.Н. Петров. – СПб.: Военная типография, 1890. Т. 2. – 412 с.
15. Покровский, М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии / М.Н. Покровский. – М.: Красная новь, 1923. – 391 с.