Концепция литовских историков

1. Концепция литовских  историков

Хочу начать с одной  из существующих концепций. Её придерживаются Томас Баранаускас, Эдвард Гудавчус и его ученики.

В 1235 г. Русский летописец  упомянул о «Литве Миндовга». Следовательно, в то время была и «Литва не Миндовга», т.е. всей Литвой Миндовг ещё не правил. Около 1245-1246 гг. немецкий хронист ( автор  Ливонской рифмованной хроники) назвал Миндовга «верховным королём», а это свидетельствует, что Литва  была уже объединена. Всё это показывает, что Миндовг как первый властитель выдвинулся около 1240 г. (такой вывод  сделал Эдвард Гудавичус)[1].

Мирный договор с Волынью 1219 г. заключили не одни только «старшие»  князья. Кроме них, Литву представляли четыре группы князей: князья жамайтов Эрдивил и Викинт, князья Упите (Рушковичи), Бутав, Вембутас, Гитянис, Кентубас, Вижлис, Вижейкис и Пликене, князья Дялтувы  Юодикис, Путейкис, Бикшис и Лигейкис, шауляйские князья (братья Булевичи) Висмантас, Эдивил и Спрудейкис. Князья этих земель покорились Миндовгу. Это же касается и других, по тем или иным причинам не упомянутых в договоре с Волынью: князя земли Нярис Парнара, князя  Ольшан и окрестных земель Буниса, а также племянника Миндовга –  Лянгвениса, князя Северной Нальши.

Восточная Литва в то время  включала земли как нынешней Литвы  так и Беларуси. Этот вывод можно  сделать из исследования городищ  про которое пишет Томас Баранаускас: «На территории культуры восточнолитовских  курганов ныне известно 185 поздних городищ (45 из них – в современной Беларуси). На территории Литвы в 13 городищ  обнаруживаются кое-какие следы  культурных слоев XI – XII вв., а несомненные  слои этого времени выявлены лишь на двух городищах (Мажулонис и Паверкняй). На территории Беларуси (которой принадлежит  большая часть первоначальной Литовской  земли) слои XI – XII вв. обнаружены почти  во всех исследованных поздних городищах (всего в 15-и)».[2]

Баранаускас начало литовской  государственности, а следовательно  и образование ВКЛ связывает  с событиями около 1183 г. Он утверждает, что пользуясь усобицами полоцких князей, литовцы закладывали основы Великому Княжеству Литовскому. До 1180 г. Литва еще была слабым княжеством. В 1183 г. она уже нападает с в  несколько раз большей силой, а затем начинает делать набеги на окраины Руси. Видимо, те княжества, которые уже раньше попали в сферу  влияния Литвы, окончательно объединились в одно государство.

Однако что могло дать импульс к этому объединению? Литва, конечно, всегда стремилась к  этому. За помощь в походе 1180 г. она  могла получить определеную военную  поддержку для своих нужд. Но вряд ли этой поддержки было больше, чем  во время междоусобной войны 1158–1167 гг. Значит вряд ли эта помощь (кстати, только предполагаемая) могла определить такие перемены. Но Литва в это  время уже должна была быть неоспоримым  лидером среди других княжеств, и  если им возникла бы опасность со стороны  какого-то другого врага, очень вероятно, что они объединялись бы именно вокруг Литвы.

Баранаускас в своей книге  «Истоки Литовского государства» пишет  про постоянную экспансию Русью  Литвы до 1183 г. Поэтому по его мнению факторами создания ВКЛ было освобождение от экспансии русских князей, пользуясь  междоусобицей. Усобицы полоцких князей, конечно, повлияли на возвышение Литвы, но это влияние проявилось не непосредственно, а в первую очередь тем, что  они вовлекли литовцев во внутреннюю жизнь Полоцка. Когда полоцкие князья вели междоусобную борьбу, литовцы  уже не могли быть просто зависимы от Полоцка. Теперь было важно, которой именно группировке князей они подчинятся. А это, несомненно, зависело от того, что та или иная группировка могла литовцам предложить. Следовательно за свою помощь литовцы могли надеяться на вознаграждение.

Итак обстоятельства сложились  благоприятно для Литвы. С одной  стороны – сравнительно усилившаяся  Русь, с другой – экспансия Дании  представляет угрозу соседям Литвы  и вынуждает их заботиться о защите. Между тем Литва уже утвердила  свой авторитет и может эту  защиту обеспечить. В таких обстоятельствах  власти Литвы не нужно было приложить  много усилий для убеждения своих  соседей поддаться ее покровительству. Кое-где, возможно, пришлось употребить немного силы, в других случаях, видимо, было достаточно убеждения, и новое  объединенное государство под руководством Литвы было создано. В XIII – XIV вв., когда  русским княжествам стала представлять опасность монголо-татарская угроза, они тоже без большего сопротивления  стали поддаваться под покровительство  Литвы, словно продолжая процесс  формирования ВКЛ.[3]

В сороковых годах XIII в. власть великого князя Миндовга ещё не была прочной – он прямо управлял не всей Литовской землёй (в узком  смысле), а лишь её южной частью с  важнейшим замком – Ворутой. Экономически и политически более значимой была северная часть Литовской земли  с Вильнюсским замком и эмпорией (торгоывм посадом). Она принадлежала старшему брату Миндовга Дауспрунгасу, но тот умер до 1235 г., а его сыновья  Товтивил и Эдивил были ещё слишком  молоды. Это позволило Миндовгу стать  старшим в роду и именно в такой  ситуации объединить Литву.[4]

Как единовластный правитель  Литвы Миндовг выдвинулся в то время, когда Русь поработили татары (1237-1240), основавшие в низовьях Волги  и Дона мощное Золотоордынское государство. Соотношение сил ещё более  изменилось в пользу Литвы. Стремясь укрепить своё положение, Миндовг стал посылать подданных княжить на занимаемых русских землях, а сам присваивал их владения.

Несмотря на неуспехи в  Северо-западной и Центральной Руси, литовские дружины в середине сороковых годов хозяйничали  на русских землях Поднепровья, и  южная граница Литовского государства  заметно подвинулась, включив Новогрудок, Слоним и Волковыск м окрестностями[5]. Русские стали называть Миндовга великим князем, а немцы – королём.

Итак можно сделать  вывод, что в сороковых годах XIII в. заметно расширились пространства, которыми правил Миндовг и его  близкие, а это время следует  считать окончательным образованием ВКЛ.

2. Концепция Ермаловича и контрконцепция  Насевича

Выше была рассмотрена  концепция литовских историков, а сейчас я хочу рассмотреть белорусских, в частности концепцию М. И. Ермаловича и мнение по этому поводу других историков, в частности мнение Насевича и предложенную им концепцию.

В разные исторические периоды  под Литвой понимали не одну и ту же территорию, не один и тот же народ. Стародавняя Литва отождествляется  с другой исторической областью –  Аукштатией, которая занимала восточную  часть современной Литвы.

Одной из причин отождествления летописной Литвы и Аукштатии  является то, что последняя встарорусских  летописях не вспоминается. Поэтому  был сделан вывод, что она выступает  тут под названием Литва[6].

По мнению Насевича, сами литовские князья, а вместе с ними и хронисты крестоносцев в качестве синонима Литвы использовали термин «Аукштотия» или «Аукштота», а  также подтверждает слова Ермаловича о том, что русские летописцы  такого термина не знают. Поэтому  он предполагает, что этот термин имел узкоэтническое значение и был создан по аналогии с Жамойтию («Жамайтия» по-литовски означает «нижняя», «Аукштатия»  – «верхняя»)[7].

Ермалович считает, что стародавняя  Литва и Литва современная  разные понятия, т.к. месторасположение  первой он находит на территории современной  Беларуси. Ипатьевский летопись в 1159 г. рассказывает про то, что минский  князь Володар Глебович «ходяше  под Литвой в лесах», а в 1162 г., что он же выступил на своего противника «с Литьвою». Поэтому он делает вывод, что Литва находится по соседству  с Минским княжеством. До этого  же вывода, основываясь на тех же самых летописных сведеньях, пришёл и А. Насонов. На подтверждение этого  Ермалович ссылается на топонимику. На правом берегу Усы (приток верхнего Нёмана), по которой шёл западный рубеж Минского княжества, он находит  в Столбцовском и Узденском районах  Минской области топонимы «Литва», которые, бесспорно, являются автографами, что оставила Стародавняя Литва[8].

С этим утверждением категорически  не согласен Насевич. Он утверждает, что  Ермалович, который считает, что  эти названия очерчивают основную территорию стародавней Литвы, игнорирует один из основных законов топонимики: название Литва деревня не могла иметь  там, где все населённые пункты литовские, а только в другоязычном окружении. Насевич говорит, что при таком  подходе летописная Литва попадает в границы неурожайных песчаных почв, лесов и болот, в том числе  большой Нолиботской пущи. Поэтому  ядром этносу эти земли не могли  быть просто физически. Так же Насевич  утверждает, что на той территории которую описывает Ермалович, как  показали археологические исследования, нет не то что балтских, но практически  никаких археологических памятников, которые бы датировались XIII в.

Итак хочу дальше продолжить излагать точку зрения Ермаловича на счёт месторасположения стародавней  Литвы. Он считал, что летописная Литва  находилась не только на правом, но и  на левом берегу Нёмана. То, что некоторая  часть Литвы находилась недалеко от Припяти, сказал И. Беляев в своей  книге «Очерки истории Северо-Западного  края» (1867 г., ст19). Так же Ермалович  ссылается ещё и на Ипатьевский  летопись 1246 г[9].

На эти мысли Ермаловича подтолкнуло мнение А. Кочубанского о том, что название «Литва», связано  с корнем «ли» в нашем «лить», в литовском «лиетус» (дождь), означает жителей влажной местности. Он утверждает так же, что название «дригавичи»  также литовского происхождения («дрэгнас»  – по-литовски «влажный»).

Для науки имеет принципиальное значение осветление вопроса, где же была «Литва Миндовга». Ермалович даёт ответ, что «Литва Миндовга», как  и вся Литва, находилась не в Аукштатии, а в Верхнем Понемонии, где  и Варута.

Первое известное историкам  вспоминание про Литву в письменных источниках найдено в так называемых Квидлебургских анналах. Хроника говорит  про 1009 г., что активный христианский миссионер святой Бруно принял смерть от язычников на границы Руси и  Литвы. По мнению Ермаловича то, что  в латиноязычной летописи название «Литва» выступает в славянской форме и что там говорится  об границе с Русью, свидетельствует  о том, что разговор там ведётся  о Литве в Верхнем Понемоньи, т.к. только в таком случае она  могла граничить с Русью, от которой  территория современной Литвы была отгорожена яцвягами[10].

Так же Ермалович ссылается  на то, что во времена А. Мицкевича  Литвою называли не только современную  Литву, но и часть восточнославянских земель, что значит не то, что они  находились в составе ВКЛ, а то, что они являлись землями стародавней  Литвы. С расположением стародавней  Литвы в Белорусском Понемоньи  связано и то, что население  его, ассемелировавшись у белорусов, называло себя по-старому литвинами.

Наиболее важным, подчёркивает Ермалович, то, что стародавняя Литва  врезалась клином между Полоцкой, Турово-Пинской и Новогрудской землями  и вместе с ними являлась одной  из исторических областей Беларуси. Понятно, что при объединении этих земель она не могла не войти в состав территории Беларуси, как одной из её составных частей. В середине XIII в. она очутилась в фокусе политического  соперничества соседей с её землёй, которые стремились завоевать её, что было первым звеном увеличения их власти на другие земли. В этом соперничестве  и одержал победу Новогрудок, который  и стал центром создания нового государства  – Великого княжества Литовского. Только сейчас в связи с объединением белорусских земель, началось объединение  в этом государстве и балто-литовских  земель. Вот почему нет никаких  оснований говорить про существование  до этого времени Литовского государства[11].

Далее я хочу рассказать про  концепцию Насевича. Литва вспоминается в источниках с начала XI в., как  один из прибалтийских народов, чьи  земли граничат с Киевской Русью. В таком качестве ее описывают  как русские летописцы, так и  западноевропейские хронисты[12]. Термин «Жемоить» впервые появляется в  Ипатьевском летописи как название территории, подвластной некоторым  из литовских князей, которые в 1219 году подписали мирное соглашение с  Владимиро-волынским княжеством. Рядом  в таком же смысле вспоминается Девалтва. Русские и крестоноские источники  называют также другие княжества  и субэтносы в составе Литвы: Нальшаны, Упиту – так же, как  в составе прусских земель существовали княжества Самбия, Памезания, Пагезания  и др., в составе территории, что  занимали яцвяги – Дайнава, Судава, Галиндия, Палексия.

Но, как утверждает Насевич, есть основания утверждать, что изначально Жамойтия была подчинена Литве в  политическом, а не в этническом смысле: как территория, которая  принадлежала князьям литовского происхождения. В Жамойтии имелись такие же территориальные  единицы, как и в землях самостоятельных  балтийских народов, что даёт право  считать её население не малым  племенем, а особенным этносом, когда-то связанном литовцами. Об этом выразительно свидетельствуют и археологические  даденные: на территории современной  Литвы в XIII в. существовали два различных  культурных ареала: западный и восточный. Первый, который почти совпадал с  территорией Жамойтской земли более  поздних времён. Другой охватывал  восточную половину современной  Литвы и прилежащие части Беларуси.

В Беларуси граница распространения  культуры восточнославянских курганов примерно совпадает с границей ареала типично литовской топонимики (деревень с названиями на –ишки, -аны, -ёны). Центр  её находился как раз там, где  возникли важнейшие политические центры Литвы – в районе Кернава, Вильни, Трокава. Одним словом, наверное эту  территорию следует считать территорией  летописной Литвы, которая подразделяется на ряд княжеств: Упиту, Девалтву, Нальшаны и др.

Этническую границу между  Литвой и западными землями Руси Насевич проводит примерно по линии  Браслав – Паствы – Смаргонь – Лида (дальше Русь граничила с  яцвягами). Так же он считает, что  русский компонент не играет существенной роли на территории стародавней Литвы.

Насевич так же является представителем «военной» концепции происхождения  ВКЛ. Он утверждает, что как раз  в начале XIII в. (скорее всего, как  вывод политического объединения  литовских князей) рейды Литвы  набирают особенно активный характер, охватывают территорию от Волыни до Новогрудской земли[13].