Колониальная политика угнетения татарского народа в 16-18 вв

Размах восстания и успехи повстанцев встревожили центральную власть. 8 июля от имени царей Петра и Ивана была направлена специальная грамота с обращением к восставшим. Правительство отменило Указ от 16 мая 1681 года о насильственном крещении.

Грамота внесла раскол в ряды восставших. Часть повстанцев прекратила борьбу, выборные представители от них во главе Кучука Юлаева направились в Москву с челобитной о прощении. Сеит же с другой группой продолжал борьбу. В июле на помощь повстанцам подошло четырехтысячное калмыцкое войско. Они действовали в районе рек Ик и Сюнь. 27 июля повстанцы осадили Мензелинск. Тогда же было занято село Николо-Березовка. Произошли бои возле Уфы.

 

1.3. Усиление колониального гнета

 

На казанских землях широкий размах получило строительство заводов и фабрик, причем с насильственным привлечением для работы на них местного губернского люда. По изданному 15 мая 1712 года Указу инородцы Казанской губернии обязывались участвовать в заготовках и сплаве леса для корабельного строительства в Петербурге. К тому же на татарских и башкирских мужчин налагалась обязанность защищать восточные границы России со Средней Азией, проходящие по реке Яик. В Казани в 1712 году был заложен помповый завод, в 1714-м - суконная фабрика, в 1718-м - конный завод. Нетрудно догадаться, что строительство заводов и фабрик велось не только в целях экономического и промышленного развития, но и ради насильственного обучения инородцев русскому языку и поглощения их русскими, а мусульманские всадники направлялись на границу с "благим" намерением сократить их количество посредством боевых стычек со среднеазиатскими мусульманами.

Неожиданно, осенью 1717 года, в Казанском уезде и Закамье появилась мощная и страшная для царской администрации сила. На этот раз в Казанскую губернию ворвался отряд повстанцев, объединивший в своих рядах казахских, каракалпакских, татарских, башкирских всадников, прибывших аж из казахских степей. Во главе мятежников стояли ясачный татарин деревни Челны Сеит - батыр и его племянник Габдрахман Туйкин. Отряд Сеита, в царских документах именуемого "Сеитка-вор", за довольно короткое время захватывал крепость за крепостью, сжигал русские деревни, вешал священников, перейдя Каму, уже приближался к Казани. К повстанцам Сеита присоединились татары близлежащих деревень, а также, изнемогавшие от помещичьего гнета русские крестьяне и ремесленники, хотя в царских документах их называли "пленными".

Поднятое Сеитом восстание продлилось до весны 1718 года. Петр I вынужден был послать против мятежников дополнительные карательные войска под командой Федора Жилина. Под натиском карателей повстанцы отступили вновь в казахские степи. Петр отправил Жилина вместе с солдатами послом к казахскому хану Каипу. Разгневанный царь просил хана Каипа, чтобы тот словил "Сеитку-вора" и вернул также русских "пленных". Солдаты Жилина на казахской земле попали в странный переплет. Сначала их всех разоружил Аблай-султан. И только лично Каип-хан сумел им вернуть оружие. Видимо, отряд Сеита немало насолил и казахскому хану. Поэтому он отправил на поимку Сеита сильный отряд под начальством Худайберди-Багатур-султана. Но предпринятые меры были безуспешными. Сеит расставил по всем дорогам и ущельям своих людей. Худайберди рыскал повсюду, но словить Сеита не смог. Отряд повстанцев грабил торговые караваны, следующие в Хиву и Бухару. Свободного проезда почти не было. Отряд Сеита грабил и окраинные города России. Его боялись все. До апреля 1722 года упоминается в исторических документах имя Сеита, но после этого нить обрывается...

С 1718 года начинается еще более жестокий этап угнетения татарского народа со стороны царского правительства. По особому Указу Петра I в этом году в Казани была создана верфь по строительству кораблей для будущего Каспийского флота. Для заготовки и доставки леса за Казанским Адмиралтейством было закреплено более 56 тысяч мужчин из Казанской губернии, в том числе 23750 татар. Однако есть и другие цифры. Так, Н. Калинин и Г. Губайдуллин пишут, что количество татар, закрепленных за Адмиралтейством, доходило в 1722 году до 65679 человек).

Заготовители леса, прозванные позже "лашманами", были вынуждены целыми месяцами безвыездно работать в лесах, привозить пищу для себя и фураж для лошадей. Вдобавок к этому они же были обязаны платить и ежегодную подушную подать деньгами - с каждого мужчины по 1 рублю 10 копеек. Например, только в 1718 году с народов Казанской губернии было собрано более 120 тысяч рублей (Н. Калинин, "Казань"). Ежегодно на лесозаготовках погибали сотни крестьян. Многие становились калеками на всю жизнь. Крестьяне, недовольные каторжным трудом, стали снова сбегать в башкирские степи, подальше от царских повинностей. Массовому переселению татар в Башкортостан способствовала и введенная Петром I первая ревизия (перепись населения), начатая в 1719 году. Мусульманское население края восприняло этот акт как перепись для насильственного крещения. В этом году из 46841 двора ясачных крестьян в Казанском уезде опустели 19932 дома (Д. Рахимов. СиҺа ничә яшь, туган авылым? "Социалистик Татарстан", 1990, 4 февраля). По историческим документам прослеживается факт, что еще в 1721 году из одной только Арской дороги Казанского уезда сбежало 13203 человека (С. Алишев). А царское правительство, конечно же, приняло всевозможные меры по их возвращению.

В 1723 году по Указу Петра из Казанского уезда были насильственно отправлены 5 тысяч татар для строительства крепости на реке Кура. Из них 3792 скончались уже по дороге от эпидемии, 110 человек сбежали и лишь 40 вернулись домой полукалеками [2].

 

1.4. Акай-Кильмяковский мятеж

 

Руководителями нового восстания были назначены представитель Юрматынской волости Ногайской дороги (по другим источникам - из Байларовской волости Казанской дороги) Кильмяк-абыз (учитель) Нурушев и старшина Тамьянской волости Казанской дороги Акай Кусюмов. Кильмяк участвовал еще в Алдар-Кусюмовском восстании, в составе отряда Мурат-султана в 1707 году ездил в Крым и Турцию, В 1735 году Кильмяку было 50-55 лет, и он снискал уважение народа своей ученостью и правдолюбием. Акай же являлся продолжателем династии борцов за свободу. Его дед Тюлекей-батыр был одним из видных вожаков народного восстания 1682 года (в 1684 году был повешен царскими палачами на виселице). Сын Тюлекея Кусюм стал предводителем восстания 1705-1710 годов. Хотя Кусюм-батыр и не был наказан палачами, но, согласно сохранившемуся до наших дней народному преданию, он был зарезан подосланным царскими чиновниками убийцей. Теперь, в 1735 году, освободительную борьбу, начатую дедом и отцом, продолжил Акай. Он был средним сыном Кусюма, имел уже взрослых сыновей, жил в 50-60 верстах от Мензелинска. Когда экспедиция Кирилова следовала из Казани в Уфу, русские солдаты угнали лошадей из табуна Акая. Акай со своими молодцами бросился в погоню, около деревни Ураз, что у реки Ирна, настиг и перебил воров. Сумел спастись тогда лишь один солдат ("История Татарии..."). Согласно легендам, Акай отличался бесстрашием, был отчаянным наездником, не знавшим себе равных в сабельном бою... 

 Вряд ли будет правильным считать причиной нового восстания только лишь экспедицию Кириллова. На бунт, в ходе которого пролилась кровь тысяч людей, толкнул мусульман русский гнет, давивший десятилетиями.

В последние годы своего царствования Петр I дважды издавал Указы, запрещающие рубить корабельный лес в Уфимской провинции. Преемники Петра продолжали политику захвата земель, принадлежавших мусульманам, и они никогда не ослабляли, а наоборот, только усиливали насильственное крещение инородцев. Так, в 1726-1734 годах на берегах рек Уфа, Белая, Сылва и у подножий Уральских гор были построены Верхне-Шайтанский, Нижне-Шайтанский, Исетский, Шилвинский, Уткинский, Иргинский, Полевский, Билембаевский, Ревдинский, Воскресенский, Сылвинский заводы. Промышленники и переселенные к заводам русские деревни отняли у мусульман тысячи десятин леса, озера, посевные площади.

Насильственное крещение народов Поволжья и Приуралья началось еще в эпоху Ивана Кровавого и продолжалось в течение веков, но оно так и не дало желаемых для царизма результатов. Если до 1719 года число крещеных татар в Казанской губернии было 13322, то за последующие 12 лет к ним прибавились всего 2995 человек (Т. Давлетшин. Казан ханлыгын басып алгач. "Социалистик Татарстан", 1990, 14 октября). С целью дать новое дыхание миссионерской деятельности в 1731 году при Свияжском монастыре была создана новая комиссия, руководившая крещением народов Казанской и Нижегородской губерний. По специальному Указу Анны Иоанновны ново-крещенные освобождались на 3 года от уплаты налогов, вместо них налоги должны были платить их некрестившиеся односельчане; крестившимся крестьянам выделялись лучшие посевные земли; если уличенный в воровстве или в совершении другого преступления инородец принимал христианскую веру, его прощали. Ясно, что подобные унижения и гнет вызывали противодействие со стороны татарского и башкирского народов, а экспедиция Кирилова, явившаяся на их землю для новых грабежей и постройки опорных крепостей, стала последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Таким образом, в ходе борьбы за свободу, начавшейся в 1735 году и продлившейся до 1740 года, татарский и башкирский народы, проживавшие в Казанской губернии, потеряли не менее 40 тысяч человек (И. Акманов). Царское правительство ценой таких неимоверных жертв со стороны мусульман подготовило плацдарм для захвата Средней Азии. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Колониальная политика  угнетения татарского народа в 16-18 вв.

2.1. Угнетение крестьян

В 1740 году Казанская губерния объединяла семь провинций: Казанскую, Вятскую, Пермскую, Свияжскую, Симбирскую, Пензенскую и Уфимскую. В ней насчитывалось более 2 миллионов жителей. Царский двор продолжал политику разъединения двух родственных -татарского и башкирского - народов. С этой целью Указом от 1741 года Уфимская провинция (а в ее составе тяготеющие к Казани Мензелинский уезд и Бугульминское ведомство) была выделена из состава Казанской губернии и стала особой административной единицей. Провинцией стал править П. Д. Аксаков, возведенный в ранг вице-губернатора. Этот чиновник, сразу же после приезда в Уфу, показал себя беспощадным миссионером. Зимой 1741-1742 годов в провинции начался ужасающий голод. Хотя в Уфе в это время имелось более 20 тысяч пудов запаса хлеба, Аксаков запретил его продажу. Он предложил раздавать хлеб только тем крестьянам, кто добровольно примет христианскую веру. В результате этого крестьяне, не вынеся мук голода, вынуждены были привозить в Уфу своих детей и менять их на хлеб.

Нелегким было положение крестьян и в Казанской губернии. Каждому мужчине в губернии выпадало 7 десятин земли, но только 1,7 десятин из них были пахотными. В то время крестьянский двор состоял в среднем из 11-14 человек, в каждом хозяйстве содержались лошадь, корова, овцы, птица, другая живность. Кроме прокорма семьи и скота, кроме закладки семян, каждый крестьянин вынужден был продавать хлеб как для приобретения сельскохозяйственного инвентаря, одежды, мебели, так и для выплаты ежегодной подушной подати, требовавшейся с его семьи. К 50-м годам XVIII века сумма подушной подати составляла уже 1,7-2 рубля. Вдобавок, мусульманин обязан был вносить налог и за крещеных своих односельчан. Если учесть, что пуд муки оценивался в то время в 10-15 копеек, наверное, нетрудно будет подсчитать, сколько хлеба вынужден был вывозить каждый крестьянин на рынок. Но это еще не все. Кроме подушной подати, крестьянин обязан был платить дополнительный денежный налог за содержание уездной канцелярии, за рекрутов, за баню, за подводы. Вспомним и то, что по Указу Анны Иоанновны от 1736 года татарский крестьянин вынужден был отдавать хлеба государству в два раза больше, чем русский. Тот же крестьянин обязывался участвовать в ремонте или строительстве дорог, мостов, мельниц, выделять продукцию, фураж, подводы для проезжающих через уезд воинских команд или для дислоцированных в уезде гарнизонов. На плечи того же крестьянина ложилось обеспечение боевым конем, подводой, амуницией для коня, продукцией, одеждой, деньгами односельчан, уходящих на войну или на охрану границы по Яику; денежную подать за отбывших вносили опять же они. Крестьянин обязывался еще платить дополнительные налоги за содержание почтовых ям, за пользование лесами и озерами; они же заготовляли дрова для казенных мельниц, сплавляли лес по Белой, Вятке, Каме, Волге и выполняли еще десятки тяжелых повинностей.

Тот гнет, который терпели крестьяне, как говорится, всем миром, может быть, казался им не очень обидным. Выводило их из терпения то, что с каждым годом росло количество русских помещиков в их крае и к 50-м годам их число достигло 800. Они становились хозяевами не только лучших озер и лесов, но и захватывали у татарских крестьян поля с созревшим хлебом, луга со скошенными покосами. Куда бы ни обращался татарский крестьянин с жалобой на русского помещика, никто не уделял внимания его письмам, написанным на татарском языке. В результате пахотные участки в подушных наделах сократились до 0,9-1,3 десятин и хозяйства татарских крестьян пришли в такое состояние, что стали неплатежеспособными в отношении ежегодных подушных и дополнительных денежных налогов. В 1750 году сумма недоимок у татарских крестьян исчислялась в 251 тысячу рублей. Для выяснения причин этих недоимок Сенат отправил в Казанскую губернию специальную группу офицеров. Офицеры написали следующий рапорт: "Всех оставшихся иноверцев - 129087 человек, в том числе татар - 108580. Состоятельных к платежу за себя и за новокрещеных - 44998. Несостоятельных к платежу не только за новокрещеных, но и за себя - 64700 человек" (С. Алишев).

 

2.2. Муки лашманства

Когда Петр I в 1718 году издал Указ о закладке в Казани верфи по строительству кораблей для Каспийского флота, все последовавшие за ним тяготы и лишения легли на плечи, в первую очередь, татарских крестьян. Столетние дубы и сосны, пригодные для строительства кораблей, иногда приходилось заготовлять в лесах, расположенных за десятки верст, и сплавлять по рекам до Казани. Татарских крестьян, прикрепленных к Казанскому адмиралтейству, чаще всех употребляли именно на этих тяжелейших работах. В лесозаготовители, прозванных позже "лашманами", отправляли мужчин от 15 до 60 лет. Они вынуждены были работать в лесах безвыездно в течение или целого года, или полугода. При наборе в лашманы на полгода из 9 крестьян брали одного пешего и одного лошадного, при наборе на год - из 25 крестьян одного лошадного и двух пеших. За крещеных односельчан эту повинность выполняли некрещеные крестьяне (С. Алишев). Когда же в 1740-1750 годах почти все черемисы, чуваши, мордва, удмурты приняли христианство, то лашманская повинность уже полностью досталась татарским крестьянам. Так, если в 1747 году из прикрепленных к адмиралтейству 44739 крестьян более 37 тысяч составляли татары, то в 1767 году из 66151 лашмана 45146 человек были татарами

Когда из-за лашманства отсутствовал глава семьи, то его хозяйство приходило в запустение. Крестьяне, уезжая на лесозаготовки, не могли сеять хлеб, заготовлять сено и дрова. Несмотря на такие лишения, царская администрация не освобождала лашманов от ежегодных подушных налогов. Да и за адский труд в лесах, за мучения крестьян в холодных шалашах и землянках правительство не платило ни одной копейки денег. Только начиная с 1757 года (и то под влиянием восстания Батырши) ввели смехотворную плату: лошадному крестьянину зимой - 8, летом 10 копеек, а пешему 5 копеек за день, несмотря на времена года (Г. Губайдуллин). И никто не учитывал то, что лашман-крестьянин вынужден был привозить с собой на лесозаготовки как инструмент, одежду и продукты для себя, так и фураж и амуницию для лошади. А какие муки и тяготы переносил крестьянин на лесозаготовках - это не поддается описанию. Под бревнами или от холода лашманы в лесах погибали сотнями. Цитату из книги Н. Калинина "Прошлое крестьян нашего края" необходимо воспринимать именно как истину: "Много калечились татары во время лашманских работ. Среди десяти человек восемь всегда становились инвалидами. Они тратили в три раза больше денег на заготовку леса, чем получали от казны за работу". 

 

2.3. Политика насильственного крещения

 

Мы уже не раз упомянули о той грязной и коварной политике насильственного крещения иноверцев, направленной в течение веков против народов Поволжья и Приуралья со стороны царского правительства и миссионеров. Еще раз напомним цифры. Если до 1719 года среди крещеных народов Казанской губернии число татар составляло 13322 человека, то в последовавшие за этим 12 лет к ним прибавилось всего 2995 крещеных татар. Царское правительство, не сумевшее достичь существенного успеха в христианизации народов данного края, в 1731 году при Свияжском монастыре создало новую комиссию. Однако и она не достигла какого-нибудь ощутимого результата, татарский и башкирский народы не продали свою совесть. Разъяренное правительство в 1738 году перевело эту комиссию в Казань, и она стала называться "Новокрещенской конторой". Архиепископом в Казань был направлен фанатик-миссионер и беспощадный палач Лука Конашевич. Ему в Казанском уезде помогал глава "Новокрещенской конторы" архимандрит Сильвестр Гловатский, а в Уфимском уезде - Дмитрий Сеченов.