Этапы государственной деятельности А.Ф. Керенского.

Нам представляется, что Керенский пытается здесь  осветлить свою роль, связанную с  выступлением Корнилова.

Когда после  Государственного совещания Керенский  получил от Корнилова новую телеграмму с требованием безотлагательного  введения мер, изложенных в его записке  от 10 августа, оттягивать решение премьер  уже не мог, так как понимал, что  Государственное совещание показало необходимость поддержки правых сил.

17 августа, вернувшись  в Петроград из Москвы, он вызвал  Савинкова и сообщил ему, что  принципиально согласен с запиской  Корнилова. Вместе с тем, он  выговорил Савинкову за то, что  "контрреволюция подняла голову" и что он, Савинков, тоже виноват  в этом, поскольку выдвижение  Корнилова - это его рук дело.

20 августа русскими  войсками была оставлена Рига. В связи с этим 22 августа на  имя Керенского и Савинкова  из Ставки пришла новая телеграмма. Корнилов требовал " крутых мер"  и немедленного подчинения ему  Петроградского военного округа. На 24 августа в Могилеве было  запланировано совещание с целью  обсуждения проекта нового положения  о комиссарах и армейских комитетах.  На него должен был выехать  управляющий военным министерством  Б. Савинков. Керенский пригласил  его к себе и выразил согласие  на включение Петроградского  военного округа в состав формируемой  Петроградской армии и подчинение  ее таким образом главковерху,  но с оговоркой: из округа  выделить сам Петроград, который  по прежнему остается в ведении  военного министра. "Иначе нас  здесь "скушают"", - сказал  Керенский.

На этот случай, если в городе в конце августа  произойдет выступление большевиков, Савинков должен был испросить у  Ставки кавалерийские части для  проведения в жизнь военного положения  и разгрома большевиков.

Таким образом, намерения Керенского и Корнилова  совпали, ведь Корнилов уже отдал  приказ о переброске 3-го конного  корпуса, Туземной дивизии и других частей к Петрограду. На совещании  в Ставке 23 августа была достигнута договоренность, что войска будут  подтянуты к Петрограду к 28-29 августа. Таким образом, несмотря на некоторые  оговорки и условия                        ( Керенский выражал недоверие Крымову,  как подозреваемому в монархизме; "ликвидация" главного комитета Союза офицеров", который был Керенскому подозрителен), Керенский по существу санкционировал действия Ставки, уже двинувшей войска к Петрограду. В Ставке господствовала эйфория. Началось совещание по вопросу о форме правления. Решили создать " Совет народной обороны". Обладающий всей полнотой власти. Во главе Корнилов, его помощник Керенский, члены- генерал Алексеев, адмирал Колчак, Савинков,     Филоненко.

При Совете должно быть правительство - исполнительный орган. В него намечали широкое представительство: от бывших царских министров -"либералов" М. Покровского и П. Игнатьева  до Плеханова. В общем замышляли "надпартийное" правительство  под диктаторской рукой Корнилова.

Наиболее туманным эпизодом в этой главе является, наверное, вопрос о событиях, приведших  к распаду союза Керенского с  Корниловым. Этот разрыв связан с именем Владимира Николаевича Львова.

22 августа он  посетил Керенского в Зимнем  дворце, поставив перед Керенским  вопрос: согласен ли министр - председатель войти в контакт  с некой группой "общественных  деятелей",  имеющих достаточную  силу, чтобы  обеспечить  ему прочную поддержку справа?

Керенский потребовал разъяснений. Не получив ответа, он, практически, согласился на то, чтобы  Львов продолжил переговоры с  этой группой "общественных деятелей". Такая позиция Керенского не представляется неожиданной. Осторожные разговоры  о концентрации власти уже велись с ним до визита Львова. Керенский  понял, что группой, о которой  говорил Львов были какие-то "прокорниловские" элементы.

В историографии  не решен вопрос: был ли визит  Львова 22 августа к Керенскому его  личной инициативой, или за его спиной кто-то стоял? Достоверного ответа нет. Но, несомненно, визит был навеян "правой" средой, в которой Львов  вращался на Государственном совещании.

Для всех делегатов  совещания было очевидна нервозность  Керенского,    даже    истерия,    которая    являлась    отражением неустойчивости режима, пытавшегося "усидеть между двумя стульями".

Это породило у  некоторых деятелей стремление нажать на Керенского, чтобы он освободился  от влияния Советов и взял "правый" курс.

Покинув Керенского, Львов возвратился в Москву. Здесь  он повидался с Добрынским, Аладьиным, братом Николаем, которым сообщил  что Керенский дал ему полномочия на переговоры с Корниловым.

24 августа Львов  вместе с Добрынским и Аладьиным  прибыли в Ставку. На заявление  Львова о том , что он прибыл  от Керенского с целью выяснения  той "конструкции власти", которая  нашла бы поддержку Верховного  главнокомандующего, Корнилов отметил,  что единственным исходом является  установление диктатуры и объявление  страны на военном положении.  Корнилов, в переговорах со Львовым,  выдвигал уже более радикальные,  категоричные требования, чем при  визите Савинкова.

Вместе с тем, Корнилов передал Львову, что в  связи с беспорядками, которые  могут возникнуть с введением  в Петрограде военного положения, Керенскому и Савинкову лучше выехать  в Ставку. Обстановка в Могилёве произвела на Львова тяжелое впечатление. Из своей поездки он узнал, что  офицерство в Ставке ненавидит Керенского.

Когда Савинков прибыл в Петроград с докладом об итогах поездки, тот уже колебался. Это объясняется тем, что наметившийся альянс с Корниловым и Ставкой, может  обернуться для него политическим провалом. Керенский мучительно искал спасительного  разрешения. В этот момент, днем 26 августа  к нему второй раз является Львов. Он сообщил, что привез предложения  Корнилова:

1.          Объявить Петроград на военном положении.

2.           Уйти всем министрам в отставку.

3.          Передать всю власть — военную и гражданскую - Верховному главнокомандующему, который составит новый кабинет министров. 

Львов передал  также предложение Корнилова  приехать в Ставку Керенскому и Савинкову, добавив от себя, что этого делать не стоит, так как Керенский будет  арестован или даже убит.

Керенский, воспользовавшись провокационным визитом Львова, разрывает  с Корниловым. Нужно отметить, что  не отвергая усилий Савинкова и Филоненко, направленных на совместные действия с Керенским, корниловское окружение  одновременно вело скрытую деятельность, целью которой было выступить  в обход Керенскому. И Керенский, как нам кажется, точно улавливал  это.

Его реакция  на «ультиматум» Корнилова была юридически профессиональной. 26 августа Керенский  прибыл в военное министерство и  по аппарату Юза вызвал Корнилова. Он приглашал на эти переговоры Львова, но тот опаздывал. Скорее всего, он опасался переговоров. Говоря за Львова, Керенский  попросил подтвердить Корнилова  то решение, о котором Львов должен был известить Керенского. Корнилов подтвердил, что действительно просил Керенского «приехать в Могилев». Тогда Керенский, говоря уже о  себе, передал, что он понимает ответ  Корнилова как подтверждение  слов, переданных ему Львовым, то есть включил в «корниловское подтверждение» все три пункта ультиматума, о  которых Корнилову ничего сообщено не было.

Керенский ликовал. Корнилов сам расписался под своим  ультиматумом. Встретив опоздавшего  Львова уже на обратном пути в Зимний, Керенский пригласил его в  свой кабинет, где еще раз просил повторить содержание корниловского  «ультиматума». Как только Львов  закончил свой рассказ, из- за ширмы  появился начальник петроградской  милиции полковник С. Блавинский, который подслушал, по просьбе Керенского, весь разговор. Теперь у Керенского был свидетель. Львов был арестован.

Придя на заседание  правительства в Малахитовый  зал. Керенский сообщил министрам  о случившемся, квалифицируя действия Корнилова как мятеж. Он потребовал чрезвычайных полномочий, В своих  мемуарах он пишет; «Высказавшись за подавление мятежа, я заявил, что  считаю возможным бороться с поднятым мятежом лишь при условии, если мне  будет передана Временным правительством вся полнота власти». Все министры формально подали в отставку. Правительство, образованное в 20-х числах июля, практически перестало существовать. Теперь Керенский совещался фактически только с Терещенко и Некрасовым.

27 августа в  Ставку пошла телеграмма: «Генералу  Корнилову. Приказываю вам немедленно  сдать должность генералу Лукомскому. Вам надлежит немедленно прибыть  в Петроград. Керенский». В этот  же день, вечером, в Ставке узнали, что в газетах появилось сообщение,  обвиняющее Корнилова в попытке  «установить государственный порядок,  противоречащий завоеваниям революции».

"Корниловские" войска приближались к Петрограду. 27 августа командующему ими Крымову  пришли две телеграммы; Керенский  просил остановить движение войск  к столице, Корнилов - не обращал  на приказы Керенского внимания. Крымов, с самого начала выступавший  против соглашения с Керенским,  продолжал движение рассредоточенными  и деморализованными   распоряжениями   Керенского.   Кроме   того, Крымову не удалось наладить связь со Ставкой. Вечером 30 августа он уезжает в Петроград, что нанесло "корниловскому" движению тяжелый удар.

31 августа Крымов  был принят Керенским в Зимнем  дворце, где утверждал, что он  не причастен к намерению свергнуть  правительство, клялся, что действовал  во имя государственного порядка.  В этот же день он покончил  жизнь самоубийством. Керенский  на допросе Чрезвычайной следственной  комиссии показывал, что, когда  стало известно, что Крымов застрелился,  один из его офицеров сказал: «Ну, теперь все концы в воду».  Смерть Крымова символизировала  конец "корниловского" выступления.

Керенский победил  благодаря тому, что сделав крен влево, он получил    мощную    поддержку    со    стороны    революционно - демократических организаций.

Генеральский  мятеж разбился о единый революционно - демократический фронт. Увы, он просуществовал всего несколько дней. Ленин тогда  утверждал, что если бы тогда он сохранился, власть могла бы мирным путем перейти  к многопартийным Советам, а Гражданская  война, вероятнее всего, была бы исключена. Но, сломив "правых", Керенский  преисполнялся веры в то, что покончит и с "левыми". Керенский лишился "правого" стула, а усидеть на одном не хотел, да и не мог.

Большевики утверждали, что Керенский готовит новую "корниловщину". Оказавшись перед лицом растущей роли Советов, Керенский вновь начинает двойную игру: против отступающей "корниловщины" и, одержавшей победу, советской демократией, в которой все большую роль играли большевики.

Жестом в сторону  Советов стало снятие 31 августа  с  поста комиссарверха Филоненко, увольнение Савинкова с постов генерал - губернатора и управляющего военным министерством.

1 сентября Керенский  объявил Россию республикой. В  начале сентября из тюрьмы  были выпущены под залог Л.Д.  Троцкий и другие большевики.

Жестом "влево" стало назначение начальником штаба  Ставки генерала Алексеева, в котором "правый" лагерь видел свидетельство "истинно государственных намерений  правительства» .

2 сентября Корнилов  и Лукомский были взяты под  арест.

Д. Волкогонов в  своем двухтомнике «Ленин» пишет: «Генеральский мятеж схож с августовским путчем 199 как-то сразу потерял своё влияние, а через 74 года, в сходной  августовской ситуации, его лишился  и Горбачев. В этом опасность бесконечного балансирования, маневрирования, которые  в определенные моменты нужны, во сутью долгосрочной политики быть не могут. ... Возвращаясь к тем драматическим  дням, Керенский уже в 1919 году справедливо  пишет, говоря о корниловщине: «Заговор открыл дверь большевикам".

Путч Корнилова  оказался для большевиков спасительным, вдохновляющим, обнадеживающим; после  него их авторитет пошел в гору и быстро стало падать влияние  Керенского.

Таким образом, попытки  А.Ф. Керенского     усилить государственную   власть   не   увенчались   успехом.   В   связи   с отсутствием четкой, единой, продуманной до мельчайших деталей, поддерживаемой какими-то   крупными   группами,   политической линии, у Керенского почти не осталось сторонников, ни постоянно окружавшей его толпы, ни делегаций, ни прожектов. История отвернулась от своего недолгого « любовника».

Глава III. Заключительный этап государственной  деятельности

А.Ф. Керенского.

1.         Формирование третьего коалиционного правительства. 

А.Ф. Керенский - глава  Директории.

После "корниловского" выступления было бы   резонно предположить, что, настрадавшись от "правых", и, убедившись в огромной силе "левых",  благодаря усилиям которых Керенскому удалось победить Корнилова, премьер-министр сделает все возможное, чтобы заручиться поддержкой этих "левых" элементов. Но, Керенский обуреваемый сильнее чем прежде, страхами перед ультралевыми и всё ещё не отказывающимися продолжать войну, начал вынашивать план создания правительства, нацеленного на правопорядок, в виде коалиционного кабинета "правых" социалистов и либералов, в котором кадеты имели бы сильное влияние. Он по-прежнему пытается вести "надпартийную" линию, направленную на консолидацию сил демократического центра, ядро которого составляла правительственная коалиция. Однако, после подавления Корнилова, он сталкивается с неприятием своей идеи среди меньшевиков и эсеров, которые под влиянием большевиков, занявших к 31 августа большинство в Петроградском Совете, «посчитали теперь важным восстановить правительственную коалицию с участием большевиков, но без кадров...»