Экономическое и социальное развитие Польши в конце ХVI – XVIII веке

ВВЕДЕНИЕ

История Польши в конце 16-18 веков наполнена разнообразными событиями, которые повлияли и на сегодняшнее положение Польши в современном мире. Социальная и экономическая сферы в то время претерпевали большие изменения, повлекшие за собой отнюдь не самые положительные последствия. Конец 17- начало 18 веков характеризуются экономическим упадком. В XVII в. началось падение цен на сельскохозяйственную продукцию. По моему мнению, главной причиной повлекшей за собой такие плачевные последствия, являлась фольварочная  система. Которая по началу дала блестящий, но, к сожалению не самый прочный экономический эффект.

Однако среди  глубочайшего экономического кризиса(1650-e - 1720-e гг.) встречались и просветы в темные времена Польского государства. Нельзя  забывать, что ещё с конца XIV в. происходит трансформация органов государства, прежде всего это выразилось в ограничении власти короля. В то время как в других европейских странах складывались абсолютистские монархии, в Польше возникло государство республиканского типа, с выборным королем и парламентом, наделенным прерогативой установления закона. В XV в. складывается система польского сословного представительства – обще-польского сейма, провинциальных и земских сеймиков. Именно на этом фундаменте в конце XV – XVI в. создаются базовые институты польской «шляхетской демократии». Так же стоит упомянуть польские металлургические мануфактуры, объем продукции, которых был весьма значителен.

Вторая половина XVIII века имеет все права быть выделенной как отдельная полоса социально-политического развития Польши, прошедшая под знаком кардинальных политических реформ, первого национально-освободительного восстания и разделов Речи Посполитой.

 В своей  работе я постаралась четко  описать положение Польши именно  в к. 16-18 вв. Указать на недостатки и отметить положительные черты присущие социальной и экономической сферам и поставила перед собой следующие цель и задачи.

Цель: Раскрыть и охарактеризовать экономическое и социальное развитие Польши в конце 16-18 веков. Описать сложившеюся ситуацию Польского государства.

    Задачи: 1. Охарактеризовать состояние сельского хозяйства;

                    2. Раскрыть тему структурной перестройки  землевладения;

                    3. Показать структуру общества  в Польше в конце 16-18 вв.

ГЛАВА І

«СОСТОЯНИЕ  СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. СТРУКТУРНАЯ  ПЕРЕСТРОЙКА ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ»

Вторая половина XVII - XVIII вв. - время, когда польская экономика  прошла полосу глубочайшего кризиса (1650-e - 1720-e гг.).

В историографии  сложились два основных подхода к объяснению причин экономического упадка в Польше во второй половине XVII - начале XVIII вв. Первый в военно-политических факторах - разрушениях, принесенных шведским “потопом” 1655-1660 гг., войной с Россией и украинским казачеством, Северной войной. Этот тезис утвердился в польской довоенной историографии. В послевоенной историографии он был первоначально отвергнут. Главная причина кризиса была усмотрена в самой природе барщинно-фольварочной системы. Начало  ее упадка и разложения относили к концу XVI  в., войны же и разрушения, лишь усугубили начавшийся кризис. Этому послужили масштабные исследования демографических и материальных потерь, вызванных военными действиями, эпидемиями, миграциями, контрибуциями и просто мародерством. С другой стороны, выяснилось, что все европейское хозяйство в XVII веке переживало депрессию, и в то же время в некоторых районах распространения фольварочной системы кризис не разразился.

Фольварочное  хозяйство дало первоначально блестящий, но непрочный экономический эффект. Само по себе оно оказалось очень ненадежным фундаментом для экономического роста. Первые признаки стагнации (но еще не кризиса) стали заметны в конце XVI в. В XVII в. началось падение цен на сельскохозяйственную продукцию. Шляхта ответила увеличением массы экспортируемого зерна. Ради этого  были увеличены барщинные повинности. В 1618 году объем хлебного экспорта через Гданьск достиг апогея. Но вместе с тем была нарушена та мера эксплуатации крестьян, которая обеспечивала поступательное развитие и фольварка, и крестьянского хозяйства, и города. Потенциал экстенсивного развития был исчерпан. Для повышения производительности труда и эффективности фольварочного хозяйства нужно было изменить стиль и принципы хозяйственной деятельности. Может быть, шляхта и оказалась бы способна на это, но начавшаяся с 1648 года полоса военно-политических потрясений создала совершенно новую ситуацию, когда главной проблемой стал не экономический рост, а элементарное выживание[1, с.238]. В течение 70 лет Речь Посполитая была ареной войн, которые разворачивались не только на периферии государства, но и в самой сердцевине польских земель. При этом самый принцип содержания воюющих армий, - “война должна сама себя кормить”- опробованный в широком масштабе в годы Тридцатилетней войны, предполагал  широкое использование денежных контрибуций и продовольственных конфискаций, то есть фактически грабеж и разорение территории противника. Важно подчеркнуть, что это были не отклонения от нормы, а последовательная и сознательная военная политика.

Эффекты такой политики были самыми разрушительными. В 1661 году в  районе Варшавы из 467 поселений 46 были полностью уничтожены; из 101 фольварка  в королевщинах Мазовии 13 были полностью  опустошены; в 27 были сожжены все  строения, в 20 - истреблен весь скот. В Восточном Поморье третья часть деревень прекратила существование; другая треть потеряла половину населения. Подолия и Галицкая Русь лишилась 53-58 % крестьянских хозяйств. В королевщинах Великой Польши к 1661 году количество полнонадельных крестьянских хозяйств сократилось на 65%, количество загродников - на 28%. Число крестьян в целом сократилось на 51 %. В Восточном Поморье этот показатель составлял 60%. Результатом было запустение земель. Во владениях гнезненского архиепископа пустоши составляли в 1685 году 40% всех земель. Но еще более тяжелый удар был нанесен польским городам[6, с.192]. К 1661 году 60% городских домов в Великой Польше были заброшены. Городское население Мазовии уменьшилось к этому времени на 70%. Нет нужды говорить, что и в городах и в деревнях были разорены ремесленные мастерские, уничтожены инструменты и инвентарь, разрушены мельницы. В среднем число уничтоженных войной деревень и местечек в разных районах Речи Посполитой колебалось от 10% до 30%. Одним из итогов было то, что в начале 1660-х годов валовой сбор зерна не превышал 40% довоенного уровня[2, с.380].

Разорительные последствия  Северной войны были не меньшими по масштабу. Особенно тяжелым ударом для польского хозяйства в  это время стали денежные контрибуции, которые составили в общей сложности 60 млн. талеров - эквивалент двух годовых национальные доходов в масштабе 1717 года.

Войны сопровождались эпидемиями. Они - вместе с военными действиями и голодом - унесли к 1660-м годам  приблизительно третью часть населения  Речи Посполитой. После Северной войны население сократилось на 20%. Нетрудно заметить, что в пропорциональном измерении эти потери были много более чудовищны, чем в годы Второй Мировой войны!

Можно ли после этого сомневаться, что войны были главной причиной хозяйственного кризиса Речи Посполитой в эту эпоху!? Ответ однозначно ясен, но это вовсе не доказывает и того, что барщинно-фольварочная система сама по себе не привела бы польскую экономику к упадку[9].

Как в условиях кризиса  развивалось сельское хозяйство? В середины XVII века и вплоть до 20-х годов XVIII века оно находилось в состоянии глубокого упадка. Прекратилась колонизация новых земель, и, напротив, запустевали многие прежде освоенные территории. Из-за нехватки рабочих рук, резкого ухудшения технической оснащенности крестьянских хозяйств (достаточно сказать, что в Польше этого времени в некоторых районах отмечено возвращение от железных орудий - к деревянным!), деградации агротехники, просто физического истощения крестьян быстро снижалась производительность труда и урожайность. Если по сравнению с XVI веком её показатели снизились в два раза.

Нельзя оценить глубины спада сельскохозяйственного производства. Отчасти об этом позволяет судить состояние хлебного экспорта через Гданьский порт. Во второй половине XVII он составлял около 50%  того, что было вывезено в первой половине столетия; в первой четверти XVIII века - только треть того же уровня. При этом цены на импортируемые товары росли много быстрее, чем на польский хлеб, поэтому финансовое положение шляхты становилось все более сложным.

Владельцы фольварков пытались противостоять падению доходов, увеличивая норму эксплуатации, то есть принуждая крестьян ко все более  продолжительной барщине и сокращая крестьянские наделы. Тем самым они  попадали в порочный круг, потому что крестьянский труд становился все менее и менее производительным. В итоге доходы землевладельцев не росли, а крестьяне разорялись дотла. В некоторых случаях шляхта пыталась заняться разведением скота и торговать шерстью (как это было в Великой Польше), иногда - заменяла барщину чиншем. Но это перемены были спорадическими и недолго-временными. Более устойчивой тенденцией  - в сочетании с ростом барщины - был рост  производства пива и водки, за которую крестьяне расплачивались последними деньгами и просто-напросто здоровьем. Гибельность этой тенденции была очевидна, но монопольное право приносило доходов не меньше, чем продажа хлеба и продуктов животноводства[1, с.355].

В этих условиях выживали только сильнейшие. Поэтому если в XVI веке преобладающей формой организации землевладения был шляхетский фольварк, то теперь ею стала магнатская латифундия. Наряду с разорением шляхетских хозяйств причинами такой перестройки феодального землевладения можно считать освоение в течение XVI - XVII вв. украинских территорий, где латифундия в отличие от Польши с самого начала преобладала над фольварком. Другой дополнительной причиной  аграрной перестройки было поражение экзекуционистской программы, которая так и не сумела остановить сосредоточение королевщин в руках магнатов.

Магнатские латифундии  превращались по сути дела в мини-государства. Они имели свой центр (столицу!) с  главным управителем и его  аппаратом, со своим двором и придворными, с военными отрядами а иногда даже с собственной дипломатической службой. Отсюда управлялись отдельные территории латифундии - ключи. В местечке, составлявшем центр ключа, велась торговля и работали ремесленники. Здесь приказчик или арендатор магната со своими присными управлял  10-15 деревнями и фольварками, входившими в ключ и отданными в свою очередь в аренду. Магнаты вели войны  и переговоры друг с другом, захватывали чужую землю и крестьян, а в эпоху паралича центральных государственных институтов стали как бы местными князьями, сосредоточив в своих руках всю полноту административной, судебной и даже законодательной власти. В итоге складывалась как бы  на новой основе квазифеодальная иерархия, состоявшая из людей, меньше всего заинтересованных в процветании Речи Посполитой и  в поддержании крестьянского благосостояния[11].

Тем не менее  именно латифундии не позволяли сельскому  хозяйству окончательно рухнуть. Более  того, именно амдминистраторы магнатских владений, распоряжаясь относительно обширными ресурсами, в случае крайней  нужды спасали крестьян от голода и полного краха, давая им зерно, скот, инвентарь и утварь. Именно в магнатских владениях до того, как на  Речь Посполитую обрушилась волна военных бед и невзгод, и после того, как эта полоса миновала, предпринимались попытки завести новые производства, выписать из-за границы специалистов и даже особое оборудование, развернуть горнодобычу или масштабное животноводство. Например, в украинской Подолии выращивали волов на экспорт, Лещинские в XVII веке пытались оранизовать ткаческие мануфактуры в своих великопольских владениях, Сенявские - добычу цинка в Малой Польше, Радзивиллы создали в XVIII веке ряд мануфактур в своих литовских землях и т.д. Конечно, все эти инициативы предпринимались на феодальной, а не капиталистической основе, но так или иначе магнатские латифундии позволяли “перезимовать” некоторым начаткам нового производственного уклада, который смог обеспечить весьма быстрый экономический подъем Польши в середине и второй половине XVIII в.

Военные разорения  и экономический упадок в целом  наиболее катастрофически сказались на состоянии польских городов. Даже во второй половине XVIII века города и городское производство еще не достигли уровня начала XVII века. Причиной столь глубокого и продолжительного упадка были не только военные потрясения, но и разорение крестьян, которые оказались не в состоянии покупать ремесленные товары и участвовать  городской торговле, и потребительская ориентация  шляхты на много более качественные западную, а не польскую городскую продукцию, и отсутствие политики государственного протекционизма, и, наоборот, продолжавшаяся в интересах шляхты дискриминация горожан в экономической сфере, и, наконец, очень неблагоприятная для Польши международная экономическая конъюнктура, порожденная общеевропейской хозяйственной депрессией XVII  века[1, с.211;10].

Результатом было сокращение городского населения, деградация ремесленного производства, общая организация города. В особенно тяжелом положении оказались мало-польские города, в том числе Краков. Быстрее других из кризиса стали выходить Гданьск и Варшава, а также города западной Польши. Горнорудные промыслы не пришли в полный упадок благодаря как раз тому, из-за чего разорялись города - военных потребностей, заставлявших королевский двор во что бы то ни стало поддерживать добычу металлов  и соли.

Внешнеторговые  обороты резко сократились  из-за и военных действий на Балтике, и  состояния западного рынка,  и  роста конкуренции со стороны  России. Попытки активизировать торговлю с Востоком оказались безуспешны. Этому сопутствовал и кризис денежного  обращения. В 1688 г. было прекращено литье собственной монеты, а качество той, как была в обращении, постоянно ухудшалось, что усугубляло инфляцию.

В целом, какую  бы сферу хозяйственного развития во второй половине XVII - начале XVIII века  мы ни взяли, всюду оно было отмечено печатью глубокого упадка. Однако в XVIII веке польская экономика стала постепенно выбираться из этого критического состояния.

После окончания Северной войны Речь Посполитая в течение  полувека не испытывала сколько-нибудь значительный военно-политических потрясений. Разоренная экономика достигла такого уровня в своем падении, после которого дальнейший упадок означает смерть. Государство с одной стороны не было способно остановить деградацию, с другой стороны - не было способно выкачивать средства из страны путем налогов. Польша осталась практически без армии. Поэтому те деньги, какие были, не съедались административным аппаратом и войском. Наступила стабилизация. Это относительное благополучие эпохи Августа III было запечатлено  в пословице: “При короле-саксонце ешь, пей и расслабляй ремень”[1, с.300].