Итальянский фашизм: от становления до падения (1922 – 1943)

Наконец, в итальянской историографии фашизма существует, но не является сколько-нибудь значительной, фашистская и неофашистская струя. В первые послевоенные годы она была представлена двумя работами А. Тамаро, посвященными "республике Сало" (1943-1945 гг.) и собственно фашистскому двадцатилетию (1922-1943 гг.). Фашизм он рассматривал сквозь призму своих националистических взглядов и изображал как режим, в целом отвечавший национальным интересам. В дальнейшем более или менее откровенная апология фашизма зазвучала лишь после того, как с начала 70-х гг. активизировалось неофашистокое движение.

В 1983 г. появился сборник "Фашизм сегодня", где были представлены различные оттенки неофашистского истолкования фашизма времен Муссолини (в том числе и критика отдельных его сторон). Некоторые участники этого сборника вступили в полемику с концепцией Де Феличе - в частности, с его представлениями о фашизме как "левом" движении и о генетической связи фашистской идеи "нового человека" с просветительской и демократической традицией. Современные итальянские неофашисты возводят ее к совершенно иным истокам - к образцу "человека античной расы" (древний римлянин, средневековый рыцарь, крестоносец и т. д.) и к идеям из нацистского арсенала, которым симпатизируют и они сами.

Историографическую базу данной работы составляет ряд научных исследований – монографии Л. С. Белоусова (Муссолини: диктатура и демагогия, 1993), Н. В. Устрялова (Итальянский фашизм, 1999), Б. Р. Лопухова (История фашистского режима в Италии, 1977). Помимо этого я использовал статьи периодических изданий – журналов Социс, Полис, Преподавание истории в школе, Вопросы философии. Также имеет место и факт применения исторических документов – перевод работы Б. Муссолини «Доктрина фашизма» (1932).

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX века по 1943 год. Нижняя граница объясняется тем, что причины зарождения фашистской идеологии лежат именно в этом историческом периоде, точнее в социально-экономическом положении Италии в середине XIX века. Верхняя же граница связана с падением фашистского режима в Италии, которое произошло именно в 1943 году.

Методология исследования. В работе использовался диалектический метод, который включает в себя следующие принципы: историзма, объективности, и всесторонности. Принцип историзма заключается, как требование рассматривать любой объект, любое явление (в данном случае Колониальную политику Германии) в историческом контексте, в развитии, с учетом причинно следственных связей. Принцип объективности дал возможность подходить ко всем процессам и явлениям критически и выстроить логику изложения. Принцип всесторонности позволил определить предмет исследования и рассмотреть его целостно.

Среди методов исследования активно использовался хронологический позволивший рассмотреть все изученные явления с точки зрения их последовательности. Это дало возможность глубже раскрыть суть рассматриваемых процессов, очень насыщенными фактами и событиями.

Прежде, чем начинать говорить о фашизме, нужно дать его определение. «Фашизм носит имя, само по себе ничего не говорящее о духе и целях этого движения. Fascio означает «объединение» или «союз», так что фашисты – это союзники, а «фашизм должен означать» «союзничество». В отличие от таких понятий, как консерватизм, либерализм, социализм, коммунизм и т.д., понятие «фашизм» лишено содержания. Итальянское fascio происходит от латинского fascis, так назывались связки розог у римских ликторов (почетных стражей)»9. В 19 веке этим словом пользовались республиканские, профсоюзные и социалистические группы, чтобы выразить свое отличие от партий. Затем, уже в 20 веке так именовали себя итальянские правые, дальше речь идет о разных итальянских союзах, имевших в своем названии это слово, например, «fascio di combattimento» – «Союз борьбы», 1921 г. – Partia Nationale Fascista – Национальная фашистская партия. Вот какое определение можно найти в философском словаре: «Фашизм (итал. Fascio – объединение) - открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, шовинистических, империалистических элементов финансового капитала. Выражает неспособность удерживать власть обычными, демократическими методами… Фашизм служит выражением того, что растущее стремление народных масс к свободе можно пресекать лишь кровавым насилием и террором. Поэтому характерным для фашизма является уничтожение всех, даже элементарных, демократических свобод внутри страны, разгром рабочих и других прогрессивных организаций, установление открытого террористического режима, с помощью которого поддерживается власть буржуазии, политика подготовки и проведения захватнических войн с целью закабаления независимых народов и завоевания мирового господства империалистической буржуазией той или иной страны»10.

Итальянский фашизм стал первым опытом власти «партии нового типа» некоммунистической направленности, и в этом смысле явился предшественником нацизма. Поэтому фашизм в строгом смысле слова – прежде всего явление итальянское.

Глава I. Становление и рост фашизма в Италии. Элементы фашистской идеологии.

1.1 Возникновение и рост фашизма в Италии.

Почти все исследователи и теоретики согласны в том, что фашизм был результатом глубокого экономического и общественного кризиса. Но такое утверждение не очень содержательно, поскольку в конечном счете дело сводится к масштабам и характеру кризиса. Его возникновение и его рост были определены и обусловлены специфическими экономическими, социальными и политическими проблемами, возникшими уже в XIX столетии и обостренными течением и исходом Первой мировой войны.

«В середине прошлого столетия Италия была, по сравнению с другими странами Западной и Центральной Европы, отсталой аграрной страной. С 70-х годов XIX-го века там пытались провести индустриализацию. Это привело к тесному сотрудничеству промышленности, банков и государства, активно поддерживавшего своей политикой экономическое развитие. В результате этого выиграла прежде всего североитальянская тяжелая промышленность в ущерб другим отраслям промышленности, в частности текстильной»11. Сельское хозяйство в сущности оставалось запущенным. Это касалось не только чисто аграрного Юга, в значительной степени еще скованного феодализмом, но и сельскохозяйственных областей Севера. В Италии дело не дошло ни до аграрной революции, ни до реформы отношений собственности и земельной реформы. «Масса мелких арендаторов и сельскохозяйственных рабочих, противостоявшая немногочисленным крупным земельным собственникам, жила в крайне тяжелых экономических условиях. Государство мало что делало для облегчения нужд сельского пролетариата и массы заводских рабочих, возникшей в ходе промышленного развития северных регионов»12.

После успешных войн с Австрией в 1861 году появилось Итальянское королевство, которое смогло добиться территориального единства страны – в 1866 году к нему была присоединена Венеция, а в 1870 – Папская область; но оно было неспособно и не готово разрешить все более обостряющиеся социальные проблемы. Промышленная и аграрная элита умела проводить свои экономические интересы. Поскольку до 1880 года избирательным правом пользовалось лишь 2,5% населения, правительство состояло большей частью из правых и левых либералов, которым нетрудно было найти для этой политики большинство в парламенте. Но и после того, как в результате избирательной реформы 1881 года значительная часть городских средних слоев получила избирательное право, прежний альянс промышленной элиты Севера с аграрной элитой Юга сохранил свою власть. Оппозиционные силы побуждались к сотрудничеству личными сделками, обещаниями и угрозами, чем достигалось сохранение status quo. Итальянцы обозначали эту непарламентскую политическую практику выражением «trasformismo», что в дословном переводе означает «переформирование». Но такая политика умиротворения и компромисса под знаком «trasformismo» оказалась бессильной перед лицом нараставшего социального движения и массовых беспорядков, голодных бунтов и забастовок. Поэтому ведущий либеральный политик Джолитти попытался добиться сотрудничества лидеров основанной в 1882 году социалистической партии и католической партии «пополари» (popolari), проводя модернизацию и осторожные социальные реформы. Однако реформы, к которым стремился Джолитти, и его тактика «trasformismo», применявшаяся также к социалистам и «пополари», столкнулись и в буржуазном лагере с неприятием и критикой. «Эти силы соединились в Итальянскую националистическую ассоциацию (Associazione Nazionalista Italiana); они решительно отвергали предложенные Джолитти социальные реформы и предлагали вместо этого отвлекать внимание масс откровенно националистической и империалистической политикой. Но эта тактика, поневоле перенятая также Джолитти, оказалась безуспешной»13. Поскольку националистические требования присоединения «неискупленных итальянских земель» («Italia irredenta») в Южном Тироле и в Истрии ввиду внешнеполитической ситуации в то время еще нельзя было удовлетворить, правящие круги обратились к колониальной политике. Хотя нападение на Абиссинию в 1896 году окончилось сокрушительным поражением итальянских войск при Адуа, в 1912 году удалось аннексировать Ливию – лишь после длительных и кровопролитных сражений. Но и в области внутренней политики попытки отвлечь внимание от социальных проблем империалистической и националистической политикой оказались не вполне успешными. Хотя значительные слои мелкой буржуазии удалось мобилизовать и сплотить этой тактикой, сторонники социалистической партии не дали обмануть себя лозунгами, призывавшими заменить классовую борьбу «борьбой наций».  Большинство социалистической партии под руководством Бенито Муссолини отказалось сотрудничать с правительством под знаком реформизма. В первых выборах, проведенных в 1913 году по принципу всеобщего избирательного права (для мужчин), радикальное крыло социалистов добилось крупного успеха. В 1914 году произошли многочисленные забастовки недовольных промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Это побудило консервативные группы, объединившиеся вокруг председателя Совета министров Саландра, еще раз попытаться стимулировать националистические настроения в массах мелкобуржуазного происхождения, чтобы отвлечь их от насущных социальных проблем. Вначале такая концепция показалась успешной. Под давлением интервенционистов, к которым примкнул и Муссолини, покинув из-за этого социалистическую партию, итальянское правительство более или менее вынужденно решилось вступить в войну на стороне союзников. «Вначале война привела не только к сплочению масс посредством мобилизации, но и к модернизации и ускоренному росту экономики. Однако этот экономический рост неизбежно оказался искусственным и недолговечным, поскольку он по существу основывался на поддерживаемых государством военных заказах и кредитах»14.

После войны обнаружилось, что прежние экономические, социальные и политические проблемы никоим образом не разрешились, а напротив, проступили в еще более острой форме. «Перевод на мирные рельсы искусственно раздутого военного производства, в ряде отраслей направляемого государством, оказался крайне трудным ввиду снижения спроса на мировых рынках и большого бюджетного дефицита»15. Давала о себе знать все возрастающая инфляция, усилилась безработица. Это привело в городах к множеству беспорядков и забастовок, достигших наивысшего уровня осенью 1920 года, когда в промышленных областях Северной Италии рабочие захватили предприятия. «Правительству удалось побудить их к уступкам, пообещав повышение заработной платы, восьмичасовой рабочий день и введение социального обеспечения, но обе стороны не были удовлетворены этим компромиссом. Большая часть рабочих не была удовлетворена этим успехом, считая, что в возникшей ситуации возможна была социалистическая революция. Конфликт по этому вопросу отделил реформистскую часть итальянского рабочего движения от более сильной максималистской (революционной) части, что прямо или косвенно способствовало его ослаблению»16. Но и промышленники вовсе не были удовлетворены компромиссом, достигнутым при посредничестве правительства. С одной стороны, они опасались, что рабочее движение может использовать занятые им позиции, чтобы и в самом деле захватить власть революционным путем. С другой стороны, они считали неприемлемыми обещанные социальные мероприятия и прибавки заработной платы.

В сельскохозяйственных областях Северной Италии возникли еще более острые социальные конфликты. Здесь организации сельскохозяйственных рабочих добились еще больших успехов. Многие имения были захвачены и перешли под управление кооперативов, примыкавших к разветвленной сети потребительских обществ, также управляемых и руководимых социалистическими лигами. Сверх того, социалистические лиги обязали еще оставшихся крупных землевладельцев и даже мелких земельных собственников нанимать определенное число работников при непременном посредничестве этих лиг, независимо от действительной потребности в рабочей силе. При этом максималистски настроенные лидеры социалистических лиг не были удовлетворены даже этими беспримерными в Европе того времени успехами, поскольку они стремились к полному обобществлению земли. Эти цели решительно отвергались не только крупными землевладельцами, но и многочисленными мелкими земельными собственниками и арендаторами, не только не хотевшими отдавать свою землю, но стремившимися приобрести больше земли. Отсюда возникла общность интересов мелких собственников и крупных аграриев, опасавшихся обобществления земли и желавших отмены уже проведенных реформ.

«Хотя более чем сомнительно, что Италия после Первой мировой войны действительно находилась в революционной ситуации, как на это надеялись социалисты и как этого опасались промышленники и аграрии, нереволюционного и парламентского решения различных проблем тоже не было видно. Экономический и социальный кризис сопровождался и обострялся политическим кризисом итальянской системы правления»17.

Парламентские выборы 16 ноября 1919 года привели к сокрушительному поражению правивших до этого либеральных и демократических партий. Социалисты, получив 156 мест, стали крупнейшей политической силой, тогда как католическая народная партия «popolari» получила 95 мест. Такой результат выборов сделал образование сильного и дееспособного правительства трудным или даже невозможным. «Социалисты и «пополари» решительно отказались сотрудничать между собой, между тем как попытки Джолитти – впрочем, нерешительные и неискренние – побудить католическую народную партию к коалиции с либералами привели к весьма непрочным результатам. Однако против воли социалистов и «пополари» страной нельзя было управлять. Таким образом, традиционная для Италии политика компромисса и «trasformismo» окончательно провалилась»18.

Совершенно бесполезным и даже угрожающим всей системе правления оказалось также продолжение прежних попыток отвлечь внимание от внутренних социальных проблем, возбуждая националистические страсти и добиваясь таким образом общественной сплоченности. Хотя Италия испытала в Первой мировой войне ряд тяжких поражений, некоторые ее цели удалось осуществить, поскольку она была одной из держав победителей. «Италия получила Южный Тироль и Истрию с Триестом, но ей пришлось отказаться в пользу Югославии от далматинского побережья, также входившего в ее требования, тогда как Фиуме (Риска) был объявлен вольным городом. Итальянское правительство лишь после длительных колебаний и сильного сопротивления согласилось с этим решением союзников в Париже»19. Общественное мнение Италии возмущенно реагировало на такое решение союзников и на предполагаемую нестойкость итальянского правительства. В этой ситуации укрепилось «представление о якобы «украденной победе», с которым итальянские националисты атаковали союзников и собственное правительство. Миф об «украденной победе» в этом отношении весьма напоминает возникшую в Германии легенду об «ударе ножом в спину». Перед лицом этих националистических эмоций итальянское правительство не решилось энергично вмешаться, когда итальянские войска под предводительством поэта Габриеле Д'Аннунцио не выполнили приказа об отходе и 12 сентября 1919 года своевольно оккупировали город Фиуме»20. В течение 16 месяцев Д'Аннунцио, присвоивший себе титул «начальника» («commandante»), хозяйничал в городе, развив уже тогда все элементы политического стиля фашистской Италии. Сюда относятся «массовые шествия и парады его сторонников в черных рубашках под знаменами с изображением мертвой головы, воинственные песни, приветствие по древнеримскому образцу и эмоциональные диалоги толпы с ее вождем Д'Аннунцио»21.